Да, а если мы все-таки поедем потом к нему, то, наверное, на всю ночь. Значит, нужно что-то придумать для мамы. Не будешь же вскакивать посреди самых романтических отношений и бежать домой, потому что мама, видите ли, волнуется. Ей ведь не пятнадцать лет, так что он этого не поймет. Хватит и того, что она еще девушка. Тоже ничего хорошего в этом нет. Придется для мамы что-нибудь выдумать, но ей это теперь раз плюнуть. Только подумать, что совсем недавно она была кристально честным человеком, а сейчас, пожалуй, и Эльвире за ней не угнаться.

Весь конец рабочего дня прошел в мечтах и надеждах. По дороге домой она позвонила Эльвире и сообщила о радостном событии. Та только ахнула сначала, потом, как всегда решительно, взяла все в свои руки. Лиза получила следующие указания:

1. В субботу во второй половине дня принять ароматическую ванну и намазаться благоухающим кремом для тела.

2. Вымыть голову и высушить феном, накручивая волосы на специальную круглую щетку.

3. Не накладывать макияж дома, а явиться к Эльвире, захватив все необходимое, часа за два до назначенного времени.

4. Наложить макияж следуя исключительно ее, Эльвириным, компетентным указаниям.

И в общем все в таком же духе. Лиза, в основном, со всем согласилась, подумав только про себя, что и сама знает не хуже Эльвиры, что ей идет, и решив следовать указаниям Эльвиры, только если они совпадут с ее собственным вкусом.

Все утро субботы она занималась приведением себя в идеальное состояние. Маме она сказала, что Дима пригласил ее в ночной клуб и они будут там до самого утра, а потом она пойдет ночевать к Эльвире. В общем, скорее всего, она вернется домой днем. Если сможет, то она позвонит ей. Неизвестно, поверила ли ей мама, но она ничего не сказала, а только вздохнула и попросила быть осторожной. В каком смысле ей нужно быть осторожной, Лиза не стала уточнять. У Эльвиры она еще раз приняла душ, и они приступили к окончательно отделке. Эльвира отнеслась к своей великой миссии предельно серьезно. Наложив какой-нибудь очередной штрих на Лизино лицо, она отступала на несколько шагов и так придирчиво осматривала свою работу, как, наверное, и художнику не пришло бы в голову. По-видимому, Лиза должна была в этот день сразить насмерть несчастного Полонского.

Когда все приготовления были завершены и Лиза надела платье и все, что к нему прилагалось, Эльвира только ахнула, глядя на нее.

— Лизка, — потрясено сказала она, — ты же настоящая красавица. Если твой Полонский сегодня не кинется на тебя, значит он просто импотент. А если ты завтра утром вернешься сюда девушкой, я сама убью тебя.

— Убей, — согласилась Лиза. — Потому что иначе я и сама повешусь. Мне уже осточертело пребывать в девицах. Засиделась в девках, дальше некуда. И перед ним стыдно, представляешь, позор такой.

— В общем, давай, соблазняй его, тем более что вы все равно женаты, так что даже и греха не получится.

— Это точно. Мне даже и согрешить, как всем нормальным женщинам, не суждено, — вздохнула Лиза. — Ну что, я пошла?

— Погоди.

Эльвира очень серьезно перекрестила ее, поцеловала, и, заявив, что будет за нее весь вечер молиться, провела к двери.

Хорошо, что Лешки не было дома, а то он, бедный, не знал бы, что и подумать, промелькнуло в голове у Лизы, и она вышла из подъезда.

Полонский был уже здесь. Он стоял, прислонившись к дверце машины. На «мерседесе» приехал, удовлетворенно подумала Лиза, о, и в смокинге. Значит, ресторан будет очень приличный. В этот момент он поднял голову и на несколько минут остолбенел. Затем бросился к Лизе и снова остановился, глядя на нее.

— Эля, — наконец, сумел сказать он, — какая ты красивая.

Лиза вдруг вспомнила Наталью Гундареву в каком-то фильме и, подражая любимой актрисе, царственно кивнула и гордо сказала:

— Да, что есть, то есть.

Но, глядя на оторопевшего Полонского, не выдержала и звонко засмеялась.

Он тоже засмеялся, но, распахивая перед ней дверцу своего роскошного автомобиля, все еще не мог оторвать от нее восхищенного взгляда. И потом, когда уже вел машину, то и дело искоса поглядывал на нее. Лиза в ответ только загадочно улыбалась. Она чувствовала себя необыкновенно красивой, изящной, а самое главное очень уверенной. Да, она очень хороша и знает себе цену. И весь вечер пройдет замечательно, все ей будет удаваться, а потом они пойдут к нему, и она проведет ночь с любимым мужчиной. Все у нее, наконец-то, будет как у людей.

— Эля, — не выдержал он, — как же я раньше не замечал, что ты такая красавица?

— Наверное, вы не туда смотрели, Дмитрий Сергеевич, — с полным самообладанием ответила она. — А впрочем, это не ваша вина. Моя мама говорит, что у всех мужчин глаза сзади.

— Неужели? — удивился он. — А что же это значит?

— Это значит, что все действительно хорошее, они видят в последнюю очередь.

— Но я надеюсь, что в случае с вами, Эльвира Викторовна, я не опоздал?

— Возможно, вам повезло, но это просто счастливая случайность.

— Ну что ж, значит, я буду теперь за это бога благодарить.

— Да, не мешало бы, — снова царственный кивок головой и опять они оба рассмеялись.

Наконец машина затормозила. Они приехали. Ресторан действительно оказался роскошным, Лиза в таком никогда не была. То ли Полонский хотел произвести на нее впечатление, то ли просто привык именно к таким ресторанам, но она сразу поняла, что это необыкновенно дорогое место. В другое время Лиза обязательно почувствовала бы себя подавленной этой роскошью, но сегодня все было не так, как всегда. Сегодня она твердо знала, что да, она этого достойна. Она прекрасна, у нее великолепное платье и достойный спутник. Сегодня она была здесь на своем месте. Она это поняла по взглядам, которые на нее бросали люди, сидевшие за столиками. Мужчины долго не отрывали от нее взглядов, некоторые восхищенных, другие одобрительных или нагло раздевающих, но никто равнодушных. Но больше всего ее порадовали женщины. Те смотрели на нее недолго, потом сразу отворачивались с деланным равнодушием, но она успевала увидеть вспыхнувшие в их глазах досаду и даже зависть. И на платье ее никто не смотрел снисходительно, а наоборот, оно явно производило впечатление даже на сидевших там очень и очень искушенных особ.

Сегодня мне все позволено, подумала Лиза, когда они уселись за заказанный столик. И вообще, пора ему понять, что я женщина дорогая и цену себе знаю. Сегодня мой день, и я собираюсь пить только шампанское, решила она. Правда, когда подошедший к ним соммелье протянул ей карточку вин и она увидела цены, ей стало не по себе. Но потом она вспомнила, что ужинает с миллионером и немного успокоилась, но все-таки спросила:

— Дмитрий Сергеевич, мы не разорим вашу фирму, если будем пить шампанское?

— Шутите, Элеонора Викторовна? Да разве я посмел бы угощать такую даму чем-нибудь другим? — поклонился ей Полонский. — Кстати, вы разрешите пригласить вас на танец?

Лиза, конечно же, разрешила. Она давно мечтала об этом, так как знала, что хорошо танцует. Полонский сразу же заметил это.

— Ты очень хорошо танцуешь, Эля, ты знаешь это?

— Да. Понимаете, Дмитрий Сергеевич, я должна извиниться перед вами, так как обманула вас. Помните, тогда на балконе я вам сказала, что занималась гимнастикой? Так вот, я занималась не спортивной, а художественной гимнастикой. Но я от страха так сказала. Я боялась, что вы не возьмете меня с собой и я останусь там одна на всю ночь.

— Как это на всю ночь? — удивился он. — Ты что же думала, что я не приду за тобой, а брошу там?

— Да, — виновато кивнула она. — Я была уверена в этом.

— Но за кого ты меня принимала? За какого-то негодяя?

— Нет, что вы. Но вы были очень сердиты на меня, потому что это ведь я затащила вас на тот балкон.

— Я, между прочим, благородный человек. Мне бы и в голову не пришло поступить так с дамой.

— Так я ведь тогда этого не знала. Это потом уже оказалось, что у вас масса достоинств.

— Что, даже масса?

— А разве это не так?

— Ну, не знаю, но я рад, что ты так считаешь. Кстати, а ты не могла бы их перечислить?

— А вы разве сами не знаете?

— Честно говоря, я вообще не подозревал об этом. Но если ты так говоришь, то я тебе верю. Ну, начинай.

— Хорошо. Значит, первое, вы благородный человек. Второе, вы честный человек. С вами Бальзак промахнулся. Он не учел вариант с дядей. И третье, вы не жадный. Вот пригласили меня в такой дорогой ресторан и даже разрешили заказать шампанское.

— Понятно, Эля, ты издеваешься надо мной, — усмехнулся он.

— Я? — широко раскрыла глаза Лиза. — Да разве я смею?

— Смеешь, смеешь. А вот давай-ка мы теперь поговорим о тебе. Я тебе о себе все рассказал, а ты мне о себе ничего. Давай, начинай выкладывать все свои тайны.

— Ни за что, — в ужасе пискнула Лиза. — Я ничего не хочу о себе рассказывать.

— Понятно, — резюмировал Полонский. — Темное прошлое.

— Нет у меня никакого прошлого.

— Тогда чего же ты так испугалась? Исповедуйся, дочь моя. Скрываешь ли ты какие-то страшные тайны под личиной невинности?

— Ну, да, скрываю, и еще сколько. Я уже сама в них запуталась, — неожиданно для себя созналась Лиза. — Только вам я все равно ничего не скажу.

Озадаченный искренностью, прозвучавшей в ее голосе, Полонский с удивлением посмотрел на нее. А Лиза, вспомнив, сколько лжи они с Эльвирой нагородили за последнее время, совсем пригорюнилась и замолчала.

— Эля, — смущенный ее молчанием, сказал он. — Что с тобой? Я же пошутил. Да и ты ведь тоже.

— Если бы. Вы даже и представить себе не можете, сколько у меня тайн и какие они все ужасные.

— Да брось ты придумывать, Эля. Тебе просто нравиться изображать из себя загадочную женщину. А на самом деле ты милая и непосредственная девочка и все у тебя на поверхности.

— Вы так думаете? — саркастически спросила она.

Он озадаченно замолчал. Умом Лиза понимала, что ступила на опасную дорогу и лучше всего пока не поздно перевести все в шутку. Но какой-то черт, а вернее — выпитое шампанское словно толкал ее под руку, вынуждая ходить по краю пропасти.

Неизвестно, чем бы закончился их разговор, но на Лизино счастье какой-то сидящий за соседним столиком человек в этот момент повернул голову и увидел Полонского. Он тут же издал радостное восклицание, вскочил и направился к ним.

— Дима, привет, — закричал он, — рад тебя видеть.

Пожимая Полонскому руку, он одновременно окинул Лизу оценивающим взглядом и констатировал:

— У тебя новая девочка, и надо сказать, прехорошенькая.

— А какая была предыдущая? — тут же выскочила Лиза. — Намного хуже?

— Э… — растерялся приятель и, не зная, что сказать, повернулся к Полонскому. Но тот, улыбаясь, смотрел на Лизу.

— Ну, ты же ее видела, — наконец сказал он. — Правда, ведь она очень красивая?

— Правда, — вздохнув, согласилась Лиза. — Очень хороша, прямо лебедь белая.

— Вот, вот, точно, лебедь белая, лучше и не скажешь, — довольный ее ревностью подтвердил Полонский.

— И высокая, даже очень, — все также с грустью продолжила Лиза.

— Да, высокая, у нее хороший рост, — с готовностью подхватил он.

— Вот, интересно, с таким гренадерским ростом, она головой провода на улице сшибает или все-таки не достает? — задумчиво спросила Лиза.

— Ну, это уже неправда. Она совсем не такая уж каланча, — добродушно возразил он. — Это, Эля, ты преувеличиваешь.

— Да, это я преувеличила, конечно, — охотно согласилась та.

— На самом деле она была всего на голову выше тебя, Дима.

— Что? — теперь уже по-настоящему возмутился он. — Ничего подобного. Она не была выше меня. У меня, между прочим, рост метр восемьдесят. А она, кстати, всегда носит туфли на каблуках не меньше десяти сантиметров.

— Вот я и говорю, высокий рост плюс каблуки десять сантиметров, она возвышалась над вами прямо как башня.

— Тем не менее, — ехидно сказал он, — она очень эффектная. Вокруг нее всегда крутится полно мужиков.

— Так, может, им побить кого-нибудь надо. Вот они с ней и договариваются, — также ехидно в тон ему ответила Лиза.

Не выдержав, Полонский захохотал.

— Однако ты и язва, Эля, — смеясь, сказал он ей.

Его приятель, который все это время недоуменно смотрел на них обоих, понял, что они шутили, и, приободрившись, снова восхищенно уставился на Лизу.

— Дима, ну познакомь же меня с девочкой и позволь мне пригласить ее танцевать.

Полонский неохотно представил их друг другу и подчеркнуто безразлично поинтересовался у Лизы, хочет ли она танцевать. Упустить такой шанс блеснуть Лиза просто не могла. Поэтому она усердно закивала и тут же вскочила с места.