— Найди Джимми, — велел Недди Джобу Холлистеру, — и поменяйся с ним местами. Ты будешь копать, а проворному Джимми мы подыщем другое занятие.

Вскоре пришел Джимми, дрожа от усталости.

— Ты не боишься высоты? — спросил его Недди.

— Не боюсь.

— Тогда отдохни немного, а потом заберись на пальму. Ты самый легкий и проворный из нас. Ричард прислал нам второй топор — его ты привяжешь к поясу. Забравшись на пальму, начинай рубить ветки.

Солнце клонилось к горизонту, и это помогло каторжникам сориентироваться, определить, где находятся южная и западная стороны поляны. Губернатор уже распорядился построить временное жилье для него самого, пару складов и большой круглый шатер, где разместились лейтенант Ферзер и интенданты. Каторжники сообразили захватить с собой на берег деревянные миски, ковши и ложки, а также одеяла, тюфяки и ведра. Ричард нашел ручей, велел Биллу Уайтингу распаковать каменные фильтры и принести воды. С виду она казалась чистой и свежей, но Ричард понимал, что первое впечатление может быть обманчивым.

Тяжелее всех приходилось Биллу Уайтингу. Его лицо исхудало, а теперь под глазами появились густые тени. Бедняга дрожал как в лихорадке, но его лоб был холодным — он просто ус-тал.

— Пора отдохнуть, — решил Ричард, собрав свой отряд. — Ложитесь на тюфяки и отдыхайте. А тебе, Билл, надо пройтись — знаю, ты очень устал, но ты поможешь мне найти интендантов. Я кое-что задумал.

Лейтенанту Джеймсу Ферзеру недоставало организаторских способностей, в его владениях царил хаос.

— Вам наверняка нужны рабочие руки, сэр, — заметил Ричард.

— Вы готовы помочь нам? — спросил Ферзер, вглядываясь в лица каторжников.

— Один из нас — да, — подтвердил Ричард, обнимая Уайтинга за плечи. — Этому человеку можно доверять. Он никому не доставлял хлопот с тех пор, как я познакомился с ним в восемьдесят пятом году в глостерской тюрьме.

— А, ты тот самый вожак с «Александера», Морган! Помню, твои товарищи всегда были послушными и старательными работниками.

— Да, я Морган, лейтенант Ферзер. Так вы возьмете Уайтинга к себе?

— Если он умеет читать и писать.

— И то и другое, сэр.

В лагерь Ричард и Билл вернулись с несколькими буханками черствого хлеба — только его им и удалось выпросить. Хлеб кейптаунской выпечки кишел долгоносиками, но все-таки это была хоть какая-то еда.

— Теперь у нас будет свой человек на складе, — объявил Ричард, деля хлеб. — Ферзер поручил Биллу помогать раздавать солонину. Прежде всего нам надо распаковать чайники и котелки, потому что отныне нам придется готовить еду самим.

Биллу Уайтингу полегчало, отныне ему предстояло работать в тени шатра, пусть даже в духоте, и при этом не заниматься вырубкой деревьев или другим тяжелым физическим трудом, как всем остальным каторжникам.

— Как только лейтенант Ферзер устроится на новом месте, нам будут выдавать провизию на неделю, — добавил Билл, благодарный Ричарду за предусмотрительность. — Говорят, скоро прибудет грузовое судно из Кейптауна, и тогда нам надолго хватит припасов.

Поздно вечером они расстелили на земле тюфяки с «Александера», положили под головы мешки с одеждой и укрылись одеялами и потрепанной верхней одеждой. Днем было жарко, но едва солнце скрылось за горизонтом, резко похолодало. От усталости каторжники мгновенно заснули, не обращая внимания на целые полчища назойливых насекомых.

Утром ночной холод рассеялся, сменившись густым туманом. Каторжники вновь взялись за строительство хижины, которое продвигалось медленно, поскольку им нечем было связать пальмовые ветки — кроме длинных узких пальмовых листьев, из которых они пытались сплести подобие веревок. Шалаш выглядел достаточно прочным, но Ричарда и Уилла, наиболее сведущих в подобных делах, беспокоило то, что основанием ему служил слой песчаной почвы толщиной шесть дюймов. Они навалили кучи земли вокруг подпорок и принялись рубить ветки, чтобы укрепить стены шалаша, установив вокруг них распорки.

Работа остальных отрядов продвигалась с разной быстротой. Она никого не воодушевляла, и к середине второго дня, проведенного на берегу, стало ясно, в каких отрядах есть опытные вожаки, а в каких царит анархия. Отряд Томми Краудера начал устраивать вокруг шалаша частокол из тонких ветвей, и Ричард решил последовать его примеру. Образование и кругозор были существенной подмогой в этом деле, а лондонец Краудер не только поменял множество ремесел, но и был умным человеком.

Изредка по лагерю проходили морские пехотинцы, следя за тем, как идет работа, и пересчитывая каторжников. Вскоре выяснилось, что некоторые заключенные убежали в лес. В их числе была и женщина по имени Энн Смит. Судя по всему, беглецы направились к Ботани-Бей, где, по слухам, должны были еще несколько дней простоять французские корабли.

— Черт, это же сущий рай для муравьев и пауков! — воскликнул Джимми Прайс, посасывая палец. — Проклятый муравей укусил меня, да еще как! Вы только посмотрите, какие громадные здесь эти твари! Длиной они в целых полдюйма, у них огромные челюсти. — Он бросил ненавидящий взгляд на дерево, с которого сдирал кору. — Скоро мы оглохнем от этой трескотни. У меня уже звенит в ушах.

Он жаловался не зря: повсюду слышался треск цикад.

Билли Эрл выбежал из-за деревьев с перекошенным, белым от ужаса лицом.

— Я видел змею! — выпалил он. — Она длиннее Айка Роджерса в сапогах с каблуками и толщиной в мою руку! А Томми Краудер говорит, на другом берегу бухты водятся громадные свирепые аллигаторы. Будь проклято это место!

— К здешней фауне мы скоро привыкнем, — успокоил его Ричард. — До сих пор нас кусали только муравьи, пусть даже размером с жука. А эти «аллигаторы» — всего-навсего гигантские ящерицы. Я видел, как одна забралась на верхушку дерева.

Строительство шалашей завершилось к середине душного, ветреного дня, полного неожиданностей и жутковатых встреч. Солнце садилось, на юге начали сгущаться тучи. Темно-синий бархат неба рассекли первые молнии. Отряд Ричарда построил свое жилье возле огромной глыбы песчаника с углублением в одном боку, словно проделанным большой ложкой.

— Пожалуй, — заговорил Ричард, глядя на небо, — надо сложить вещи под камень — на всякий случай. Пальмовые ветви не спасут нас от дождя.

Гроза разразилась через час и бушевала яростнее, чем шторм у мыса Дромадер; колоссальные, ослепительные зигзаги молний ударяли прямо в землю среди деревьев. Неудивительно, что многие из них раскололись и обуглились! Сверкнула молния, и в тридцати футах от шалаша гигантское дерево с атласной золотистой корой мгновенно охватило голубоватое пламя, вверх взметнулся столб искр. Дерево запылало и вскоре сгорело дотла. Вместе с дождем начался пронизывающий порывистый ветер, за минуту разметавший кровлю из пальмовых веток. По сухой земле заструились ручьи, струи дождевой воды с силой били в почву. Каторжники вмиг промокли до нитки. Этой ночью они спали в окружении уцелевших подпорок, стуча зубами от холода. Их утешало лишь то, что под камнем их вещи остались сухими.

— Нам нужны прочные инструменты и веревки, чтобы укрепить кровлю, — заявил утром Уилл Коннелли, едва сдерживая слезы.

Пора поискать кого-нибудь из начальников экспедиции рангом выше Ферзера, решил Ричард. Ему не было дела до того, что каторжникам запретили подходить к палаткам губернатора: Ричард отважился на этот отчаянный шаг ради спасения друзей.

Он зашагал по лагерю, радуясь, что песчаная почва мгновенно впитала дождевую воду. Возле ручья, там, где пехотинцы нагромоздили три каменные глыбы, соорудив грубое подобие бастиона, он заметил в зарослях блестящие черные тела и ощутил сильную вонь гниющей рыбы. Значит, это вовсе не игра воображения: Ричард уже не раз слышал, что от туземцев несет рыбьим жиром, как от ила в бристольском порту. Но туземцы мгновенно скрылись в лесу, а Ричард по камням перебрался через ручей и направился к большому лагерю на западном берегу бухты, где обосновалось большинство каторжников-мужчин и все женщины (их высаживали на берег по несколько человек). Здесь уже были поставлены палатки врачей, палатки морских пехотинцев и офицеров, а также шатер майора Росса. Ричард отметил, что в этом лагере даже каторжников разместили в палатках. Стало быть, палаток на кораблях не хватало. Именно поэтому Ричарда и еще сто каторжников высадили на восточном берегу бухты и велели им самим строить укрытия подальше от недреманного ока губернатора.

— Я могу видеть майора Росса? — спросил он часового-пехотинца, стоящего у входа в большой круглый шатер.

Незнакомый рядовой смерил Ричарда презрительным взглядом.

— Нет, — процедил он.

— Но у меня срочное дело, — настаивал Ричард.

— Вице-губернатор слишком занят, чтобы тратить время на таких, как ты.

— Тогда можно подождать, когда он освободится?

— Нет. Проваливай отсюда, как тебя там…

— Ричард Морган с «Александера», номер двести три.

— Впусти его! — послышался голос из шатра.

Ричард вошел в шатер с двумя откинутыми боковыми полотнищами и дощатым полом. Внутри он был разделен полотняной перегородкой на два помещения: одно из них служило майору кабинетом, а второе — спальней. Сам майор, как и следовало ожидать, в одиночестве сидел за складным столиком, заменявшим письменный. Росс презирал подчиненных, однако отстаивал права, привилегии и достоинства служащих морского корпуса при всех столкновениях со служащими королевского флота. Губернатора Артура Филлипа он считал непрактичным болваном и тряпкой.

— В чем дело, Морган?

— Я с восточного берега бухты, сэр. Мне хотелось бы поговорить с вами.

— Ты чем-то недоволен?

— Нет, сэр, просто у меня есть несколько просьб, — объяснил Ричард, глядя майору в глаза и сознавая, что он — один из немногих обитателей Порт-Джексона, не чувствующих неприязни к Россу.

— Каких?

— Нам приходится самим строить жилища, сэр, а у нас нет никаких инструментов, кроме пары топоров. Большинству отрядов удалось соорудить каркасы, но кровли из пальмовых веток непрочны, потому что нам нечем их связать. Мы обошлись бы гвоздями и бечевками, но у нас нет никаких инструментов — ни сверл, ни пил, ни молотков. Будь у нас хоть какие-нибудь из них, работа спорилась бы быстрее.

Майор поднялся и коротко приказал:

— Мне надо пройтись. Идем со мной. А ты рассудительный малый, — продолжал он, выходя из шатра, — я заметил это еще с тех пор, как на «Александере» вышли из строя насосы. Ты серьезен, деловит и предпочитаешь работать, а не жалобно скулить. Будь у нас побольше таких, как ты, и поменьше отбросов, которыми кишмя кишат английские тюрьмы, колония смогла бы процветать.

Ричард, с трудом поспевающий за быстро идущим майором, пришел к выводу, что вице-губернатор не верит в успех эксперимента. Они миновали лагерь морских пехотинцев и приблизились к четырем круглым шатрам, где разместились морские офицеры. Лейтенант Шарп сидел в тени под навесом шатра капитана Джеймса Мередита в обществе самого капитана, потягивая чай из фарфоровой чашки. При виде майора оба офицера поднялись, всем видом давая понять, что им неприятен этот резкий, несдержанный в словах и поступках человек. Об этом знали все, в том числе и каторжники: распаленные ромом и портвейном, офицеры часто ссорились, постоянно находясь в оппозиции к Россу. Впрочем, при любых обстоятельствах у него находились сторонники.

— Лесопилки уже строят? — ледяным тоном спросил майор.

Мередит махнул рукой вдаль.

— Да, сэр.

— Когда вы в последний раз осматривали их, капитан-лейтенант?

— Я как раз собирался туда. Сразу после завтрака.

— Который вы, как вижу, завершили не чаем, а ромом. Вы слишком много пьете, капитан-лейтенант. Лучше бы вы уделяли больше времени делу!

Отдав честь, Шарп скрылся в шатре и тут же вернулся с Макгрегором на руках.

— Возьми его, Морган. Мне говорили, его выиграл один из твоих товарищей. — Он ухмыльнулся. — Сам я ничего не помню.

Готовый провалиться сквозь землю от смущения, Ричард взял радостно барахтающегося щенка и последовал за майором Россом.

— Ты понесешь эту псину на склад?

— Нет, сэр, отдам кому-нибудь из товарищей по пути через лагерь, — ответил Ричард с невозмутимостью, которой не ощущал. Почему-то во время размолвок майора с офицерами он неизменно оказывался рядом.

— Пора и мне побывать там. Веди меня, Морган.

И Ричард пошел вперед, с трудом удерживая на руках резвого Макгрегора.

— Пусть ловит крыс, — распорядился майор, пока они приближались к десятку шалашей, разбросанных по поляне. — Здесь их больше, чем в Лондоне.

— Отдай его Джо Лонгу, — попросил Ричард, сунув Макгрегора изумленному Джонни Кроссу. — Как видите, сэр, мы соорудили довольно прочный каркас, но, по-моему, самая лучшая мысль о том, из чего сделать стены, пришла в голову каторжнику Краудеру. Беда в том, что без инструментов и материалов работа продвигается еле-еле.