Значит, еще одну ночь он проведет в одиночестве. Ни одна из женщин не обратила на Ричарда внимания, ни одна не задержала на нем взгляд, предпочитая ему красавца Стивена. Шагая по лесу, Ричард размышлял: если ему повезет, на его попечении останется только Джон Лоурелл. Так будет лучше, даже если майор откажется выдать ему свинью.

Из леса послышался слабый звук, напоминающий мяуканье. Ричард остановился и нахмурился. Вместе с экипажем «Сириуса» на остров попало еще несколько кошек, но их здесь высоко ценили, поэтому им было незачем забредать так далеко в поисках пищи. Даже матросы с «Сириуса» ни за что не выгнали бы из дома своих любимцев. Наверное, кошка заблудилась в лесу, забралась на дерево и теперь не может спуститься.

— Кис-кис! — позвал Ричард и прислушался. — Китти, Китти! — добавил он, сразу придумав имя найденышу.

Ответный звук лишь отдаленно напоминал мяуканье. Насторожившись, Ричард сошел с дороги и начал пробираться между деревьев и обвитых лианами пней. В лесу его сразу обступила темнота. Он остановился, чтобы дать глазам привыкнуть к кромешному мраку, а потом снова двинулся на поиски, вдруг придя к выводу, что странный звук издавало человеческое существо. Какая досада! Он так надеялся найти кошку и подарить ее Стивену — взамен его любимца Родни, корабельного кота, который остался на «Александере».

— Где ты? — громко спросил Ричард. — Отзовись, иначе мне тебя не найти.

Ответом ему была тишина, в которой слышалось только потрескивание сосен, шорох ветра в ветвях и шелест птичьих крыльев.

— Не бойся, я хочу тебе помочь. Отзовись!

Очередное мяуканье прозвучало издалека. Оглядевшись, чтобы не заблудиться, Ричард двинулся на звук.

— Не молчи, — попросил он. — Здесь ничего не видно.

— Помогите!

После этого возгласа Ричард без труда нашел незнакомку: она съежилась в дупле, которое время и короеды проделали в стволе громадной сосны. Должно быть, в таких убежищах проводили ночи каторжники, которые порой убегали в лес и возвращались в Сидней-Таун лишь через несколько недель, измученные и изголодавшиеся.

Поначалу Ричард принял незнакомку за совсем маленькую девочку и только потом разглядел под рваным платьем худую грудь. Присев на корточки, он улыбнулся и протянул руку.

— Все хорошо, я тебя не обижу. Надо уходить отсюда — уже совсем стемнело, мы можем заблудиться. Дай мне руку.

Она вложила пальчики в его ладонь, и Ричард вытащил ее из дупла, дрожащую от холода и ужаса.

— А где же твои вещи? — спросил он, прикасаясь к холодным тонким пальцам.

— Тот человек забрал их, — прошептала незнакомка.

Крепко сжав губы, Ричард повел ее к дороге, стараясь не сбиться с пути. Женщина не доставала головой ему до плеча, была очень тоненькой, а определить цвет ее грязных волос Ричарду никак не удавалось. Но едва он взглянул ей в глаза, как затаил дыхание. Их блеск затмил бы даже сияние солнца. Глаза Уильяма Генри! Таких глаз больше не могло быть ни у кого в мире.

— Ты можешь идти? — спросил он, размышляя о том, стоит ли предложить незнакомке рубашку, и в то же время боясь перепугать ее.

— Кажется, да.

— На следующей поляне я сделаю факел. Тогда нам не придется так спешить.

Она вздрогнула.

— Не бойся! Факел нам нужен только для того, чтобы освещать дорогу. До дома нам идти еще три мили. — Ричард осторожно пожал руку спутницы. — Я — Ричард Морган, свободный колонист, — с нескрываемым удовольствием объяснил он. — Смотритель лесопилок.

Незнакомка не ответила и зашагала увереннее и быстрее. Впереди показался поселок матросов с «Сириуса». Они жили в палатках, пока плотники строили казармы и дома. Возле самой дороги горел большой костер, но рядом не оказалось ни души — вероятно, матросы были мертвецки пьяны. Никто не увидел ни Ричарда, который сунул в костер сосновую ветку, чтобы сделать факел, ни его спутницу, жмущуюся к нему.

— Как тебя зовут? — поинтересовался Ричард, когда они углубились в лес. Ветер завывал в соснах, издавая такой звук, словно кто-то бухал молотком по тонкому листу меди.

— Кэтрин Кларк.

— Китти, — сразу воскликнул Ричард, — Китти!

Она вздрогнула.

— Откуда вы узнали, как меня зовут?

— Я угадал случайно, — с не меньшим удивлением отозвался Ричард. — Когда я услышал твой голос, то подумал, что в лесу заблудился котенок. Ты с «Леди Джулианы»?

— Да.

Ричард чувствовал, что Китти едва передвигает йоги, и все же боялся взять ее на руки. Какой негодяй так напугал ее?

— Не будем тратить время и силы на болтовню, Китти, — предложил он. — Самое важное сейчас — поскорее добраться до дома.

* * *

Дом. Какое прекрасное слово! Незнакомец произнес его так, словно и вправду дорожил своим домом и обещал ей все те простые, но бесценные радости, которых она была так долго лишена. С тех самых пор, как ее приговорили к каторге и отправили сначала в лондонский Ньюгейт, а потом на «Леди Джулиану», которая сначала стояла в устье Темзы, прежде чем отплыть в Ботани-Бей. Но там Китти почти ничего не боялась, поскольку ни один матрос не домогался ее: на судне жили двести четыре женщины, из которых тридцать мужчин выбирали самых бойких, грудастых и полных. Лишь немногие матросы не удовлетворялись одной подругой, но мистер Никол следил, чтобы никого из каторжниц не подвергали насилию. Почти все члены экипажа вели себя как покупатели на конской ярмарке, присматривая «жену», как они называли подруг. Подобно сотне других каторжниц, Кэтрин Кларк ни разу не привлекла их пристального внимания. В Порт-Джексоне их не высадили на берег, а оставили на борту «Леди Джулианы», пока не были выбраны сто пятьдесят семь мужчин, предназначенных для отправки на остров Норфолк — об этом месте Китти никогда не слышала. Не знала она и о Порт-Джексоне, но название Ботани-Бей вселяло в нее ужас.

На «Сюрпризе» ей жилось гораздо хуже, чем на «Леди Джулиане». Китти отчаянно тосковала по неспешному скольжению «Леди Джулианы», морская болезнь стала для нее кошмаром, сводящим с ума. Трюм «Сюрприза» кишел паразитами, повсюду хлюпала жижа, о происхождении которой лучше было не гадать, к омерзительной вони невозможно было привыкнуть, на палубу каторжников не выпускали.

Уже сидя в шлюпке и приближаясь к берегу, Китти холодела от ужаса, представляя себе, как оступится на камне и упадет в воду, но красавец с ослепительной улыбкой и синими глазами ободряюще улыбнулся, вовремя поддержал ее и спросил, сумеет ли она сама подняться по крутому склону. Желая угодить ему, Китти закивала и отошла, чувствуя, как тянут ее к земле узелок и свернутое одеяло. Тогда она даже не заметила Ричарда Моргана, который спускался к воде как раз в тот момент, когда она карабкалась по склону утеса. Наверху она помедлила, переводя дыхание, а затем направилась по дороге, понимая, что слишком ослабела от морской болезни и голода, но твердо решив добраться до поселка. В пути ей повстречалась толпа мужчин, которые пробежали мимо, не обратив на нее внимания.

Едва войдя в лес, Китти поняла, что ноги больше не держат ее. Она бросила узелок и одеяло на землю и села на них, положив голову на согнутые колени и задыхаясь.

— Ну-ка, кто это у нас здесь? — послышался незнакомый голос.

Она подняла голову и увидела перед собой белобрысого мужчину, одетого только в холщовые потрепанные штаны. Незнакомец улыбнулся, и Китти увидела, что у него недостает верхних и нижних передних зубов. Зловещая черная дыра во рту напугала ее, но она слишком устала, чтобы спасаться бегством, поэтому взялась за протянутую руку мужчины, надеясь, что он поможет ей встать. Вместо этого он рывком притянул ее к себе и впился ей в губы. Китти слабо отбивалась, чувствуя, как ветхое платье рвется у нее на груди.

Издалека донеслись голоса, и обидчик Китти поспешно разжал руки. Она вырвалась и бросилась в лес. Мгновение незнакомец стоял, словно размышляя, стоит ли гнаться за ней, а потом с дороги снова послышались голоса. Он подобрал узелок и одеяло и зашагал по дороге в ту же сторону, куда направлялась и Китти. Голоса приближались. В панике Китти побежала в чащу леса, куда глаза глядят, забыв, где находится дорога. Что-то коснулось ее лица, но она удержалась и не вскрикнула. Наконец она лишилась чувств от усталости и упала, ударившись головой о корень.

Когда она со стоном пришла в себя, чуть не захлебываясь рвотой, вокруг уже стемнело. Отовсюду слышались шорох, писк, скрип могучих деревьев, в кромешной темноте ничего нельзя было разглядеть. Китти на четвереньках подползла к громадному дереву, забилась в дупло и решила дождаться утра, а потом попытаться найти дорогу к поселку. Дерево, которое дало ей приют, обвивало какое-то ползучее растение толщиной с талию Китти.

На следующий день она не решилась покинуть дупло и, хотя слышала голоса, не откликнулась, боясь, что ее ищет беззубый незнакомец. Китти и сама не понимала, почему с наступлением сумерек вдруг решила подать голос. Едва она позвала на помощь, кто-то отозвался: «Китти, Китти!» Она не знала, кто зовет ее, но почему-то вспомнила красавца, который помог ей выбраться на берег.

Ее нашел человек, очень похожий на того красавца. Волосы незнакомца были коротко подстрижены, серые глаза поблескивали, улыбка оказалась обаятельной, а зубы — целыми и белоснежными. Больше Китти ничего не успела разглядеть, но когда незнакомец протянул руку, взялась за нее, почему-то вновь вспомнив человека, который помог ей перепрыгнуть из шлюпки на камень и навсегда врезался в ее память. Уже на дороге Китти обнаружила, что ее спутник старше того красавца на берегу. Впрочем, несмотря на разный цвет волос и оттенок кожи, эти двое могли быть братьями. Придя к этому выводу, Китти доверилась незнакомцу и послушно зашагала рядом с ним.

— Ты замерзла, — произнес Ричард. — Пожалуйста, возьми мою рубашку. Я вовсе не хочу обидеть тебя, Китти, но мне придется одеть тебя самому.

Китти слишком устала, чтобы сопротивляться, поэтому послушно стояла, пока Ричард снимал рубашку, продевал ее руки в рукава и завязывал полы узлом на поясе.

— Так теплее?

— Да.

Каким-то образом ей удавалось передвигать ноги, пока они не достигли последнего участка дороги, сбегавшего с крутого склона холма в долину, где виднелись огоньки размером с булавочную головку. Внезапно Китти споткнулась и рухнула на землю.

Бросив факел, Ричард поднял спутницу и взвалил ее себе на плечи, ухватив за запястья одной рукой, а за ноги — второй. Он шагал так уверенно, словно вокруг было светло, как днем. У подножия холма стоял дом. Подойдя к нему, Ричард постучал в дверь ногой.

— Стивен! — позвал он.

— Боже мой, Ричард, ты воруешь женщин? — ахнул появившийся на пороге мужчина, в глазах которого плясали насмешливые огоньки.

— Прошлую ночь эта бедняжка провела в лесу близ залива Каскад. Какой-то ублюдок напал на нее и отнял вещи. Будь другом, проводи меня домой.

— Давай я понесу ее, — предложил Стивен. — Ты, должно быть, выбился из сил.

«Да, да, понеси меня!» — безмолвно взмолилась Китти. Но Ричард Морган покачал головой:

— Мне пришлось нести ее только от последнего холма. У нее полно вшей. Просто проводи нас до дома.

— Подумаешь, вши! Вноси ее, — скомандовал Стивен, приоткрывая дверь пошире. — Дома тебе придется разводить огонь да еще готовить еду — ты же сегодня собирался поужинать со мной. Да входи же, Ричард! За последние два дня я притерпелся к паразитам. — Мельком взглянув на лицо Ричарда, Стивен почувствовал, как у него дрогнуло сердце. Кто знает, как и почему к человеку приходит любовь? Стивен понял, что Ричард шагнул навстречу своей судьбе, как это сделал он сам на палубе «Александера». — Уха уже готова. Нашей гостье не повредит бульон.

— Первым делом надо избавить ее от вшей. Больше всего она нуждается в купании и чистой одежде. У тебя найдется горячая и холодная вода? Или попросить ее у Оливии Лукас?

— Воды достаточно, но нет ни лохани, ни гребня, чтобы вычесать ей волосы. Может, Оливия одолжит их тебе.

Ричард вышел, оставив Стивена наедине со своей находкой. Китти уже пришла в себя настолько, что благоговейно воззрилась на хозяина дома самыми удивительными глазами, какие он когда-либо видел, — глазами цвета эля с темно-коричневыми точками вокруг зрачков, опушенными густыми, такими светлыми ресницами, что только блеск выдавал их присутствие. У этой исхудавшей, с овальным лицом, некрасивой, если не считать огромных глаз, девушки был типичный для англичан крупный нос и выдающийся вперед подбородок.

Стивен поставил стул посреди комнаты и предложил ей сесть.

— Я Стивен Донован, — произнес он, зачерпывая из котелка уху и наливая ее в миску. — А как зовут тебя?

— Кэтрин Кларк, Китти, — ответила она и улыбнулась, показав ямочку на левой щеке и ровные зубы, покрытые желтоватым налетом — признак длительной морской болезни и голодания. — Я помню, это вы помогли мне подняться по склону.