На пороге Аннемари привстала на цыпочки и поцеловала Ричарда.

– Вот так встреча! – раздался развязный голос. – Мистер Морган, если не ошибаюсь?

Оборвав поцелуй, Ричард повернул голову и увидел неподалеку от дома мистера Джона Тревильяна Сили Тревильяна в роскошном оранжевом бархате, расшитом белыми и черными нитями. От неожиданности волосы на затылке Ричарда встали дыбом, но в присутствии Аннемари он не мог поступить так, как ему хотелось, – повернуться спиной к Сили Тревильяну и направиться прочь по улице.

– Мистер Тревильян собственной персоной? – откликнулся он.

– Это и есть ваша жена, о которой я наслышан? – продолжал щеголь, восхищенно оттопырив накрашенные губы. – Прошу, познакомьте нас!

Долгую минуту Ричард стоял молча, стараясь оставаться бесстрастным, а в его затуманенной ромом голове вертелись все мыслимые последствия этой злополучной, никчемной встречи. Мистера Тревильяна сопровождали мужчины и женщины, которых Ричард никогда не видел, но, судя по их домашнему платью, они жили по соседству с квартирой, снятой Аннемари. Как же быть? Что ответить?

– Представьте меня вашей жене, – вновь попросил Сили.

Подобно каждому англичанину, Ричард слабо разбирался в законах, но знал, что, как только он назовет какую-нибудь женщину женой, она и вправду станет считаться его гражданской супругой. Когда Аннемари предложила рассказать соседям и друзьям о том, что они женаты, даже в состоянии похмелья к Ричарду пришла отрадная мысль: пусть болтает сколько угодно, называя его мужем, но он ни за что не станет подтверждать ее слова.

А теперь он стоял лицом к лицу со своим недругом, Сили Тревильяном, в окружении соседей Аннемари и пребывал в полной растерянности: если он представит им Аннемари как свою жену, она будет считаться его гражданской супругой, пока они живут вместе. Если же он публично опровергнет ее слова, соседи сочтут ее блудницей, Аннемари станет изгоем.

Ладно, так уж и быть. Пусть Аннемари считают его женой – до тех пор, пока он спит с ней. Ричарду были ненавистны «музыкальные» сравнения Аннемари, он презирал себя за то, что попался в ее ловушку, но тем не менее не мог одним словом превратить ее из порядочной служанки в потаскуху. Из них двоих только Аннемари постоянно жила близ Джейкобз-Уэлл и знала всех соседей.

– Ее зовут Аннемари, – сухо произнес Ричард и спросил: – Что вы здесь делаете?

– Заходил к своему цирюльнику, мистеру Джойсу. – Сили указал на стоящего рядом с ним жеманного мужчину. – Он живет рядом с вами. От него я и узнал, что вы поженились и поселились здесь. – Достав из рукава кружевной платок, Сили изысканным жестом вытер лоб. – Жаркий нынче выдался сентябрь, верно?

– О, сэр, позвольте пригласить вас в гости, – вмешалась Аннемари, с шуршанием нижних юбок опускаясь в реверансе. – У нас в гостиной гораздо прохладнее, там вам будет удобно. – Она провела нежданного гостя в дом, усадила на стул и стала обмахивать подолом передника. – Ричард, дорогой, мы можем чем-нибудь угостить джентльмена? – медовым голоском осведомилась она – видимо, наряд гостя произвел на нее неизгладимое впечатление.

– Сначала мне придется сходить за пивом и ромом в таверну, – без особого восторга отозвался Ричард.

– Тогда я сейчас же найду кувшин для рома и второй – для легкого пива, – пообещала Аннемари и вышла на кухню, взмахнув юбками – так что взгляду Сили предстали ее тонкие щиколотки.

– Мне не за что вас благодарить, Морган, – заявил Сили, как только они остались вдвоем. – Вы оклеветали меня, мне пришлось выдержать несколько пренеприятных бесед в акцизном управлении. Не знаю, чем я обидел вас, пока вы возились с перегонными аппаратами Кейва, но считаю, что вам было вовсе незачем лгать обо мне сборщику акциза.

– Я не солгал, – бесстрастно ответил Ричард. – Я все видел своими глазами в безоблачную лунную ночь и слышал ваше имя. – Он усмехнулся. – И кроме того, вы имели неосторожность завести весьма откровенный разговор с мистером Кейвом и мистером Торном в присутствии посторонних. Вам предстоит обвинение в мошенничестве, мистер Сили Тревильян.

Аннемари вернулась с пустыми белыми кувшинами в каждой руке.

– Так вы согласитесь выпить пива, сэр? – спросила она у гостя.

– В такой час дня – пожалуй.

Забрав у Аннемари кувшины, Ричард отправился в таверну «Вороная лошадь», а Аннемари устроилась на втором стуле и принялась развлекать беседой роскошно разодетого джентльмена.

Возвращаясь домой, Ричард обнаружил, что понапрасну потерял время: мистер Тревильян уже стоял на пороге, целуя руку Аннемари.

– Надеюсь, мы еще увидимся, месье, – заметила она, показывая в застенчивой улыбке ямочки на щеках.

– О, непременно, обещаю вам! – резким фальцетом отозвался Тревильян. – Не забывайте, что мой цирюльник живет по соседству.

Вдруг Аннемари ахнула:

– Миссис Бартон! Я опаздываю!

Мистер Тревильян предложил ей руку:

– Поскольку я хорошо знаком с этой леди, позвольте проводить вас, мадам Морган.

И они вышли, сблизив головы. Тревильян болтал чепуху, Аннемари хихикала. Ричард наблюдал за ними из-за ближайшего угла, недовольно ворча себе под нос. Он внезапно вспомнил, что до сих пор не вернул отцу ручную тележку. Безмозглая французская потаскуха! Она кокетничает с этим болваном Сили Тревильяном только потому, что он наряжен в оранжевый бархат, расшитый руками какой-то бедной сиротки, не получившей за свой труд ни гроша!


Дилижанс в Бат каждый день отходил от постоялого двора «Лэм инн» в полдень и через четыре часа прибывал к месту назначения. Билет стоил четыре шиллинга, на империале – всего два. Хотя Ричард отказывал себе во всем, экономя деньги, заработанные у мистера Томаса Кейва, у него осталась незначительная сумма. Поездка в Бат могла обойтись ему самое малое в десять шиллингов – существенный расход. Он еще не успел договориться с Аннемари по поводу расходов на домашнее хозяйство, а вчера взял два обеда в «Вороном коне», которые стоили дороже, чем в «Гербе бочара». Аннемари даже не попыталась заплатить за свой обед, но не стала и ограничивать Ричарда в роме, хотя сама предпочитала портвейн.

Ричарду пришлось пройти пешком через весь Бристоль, чтобы вовремя занять дешевое место на империале дилижанса. Путешествующие таким образом пассажиры неизбежно оказывались жертвами стихий, но сегодня дождя не предвиделось.

На просторных постоялых дворах, возле которых останавливались дилижансы, жизнь кипела ключом. Там суетились конюхи, лошади бродили, волоча за собой упряжь, на каждом шагу попадались кучера и слуги с подносами еды, заказанной пассажирами. Обнаружив, что шесть лошадей еще не успели запрячь в дилижанс, Ричард уплатил два шиллинга за место на империале и отошел к стене постоялого двора, дожидаясь, когда объявят посадку.

Там его и нашел Уильям Инселл, который влетел во двор и застыл, тяжело дыша и озираясь.

– Уилли!

Инселл торопливо приблизился к Ричарду.

– О, слава Богу, слава Богу! – задыхаясь, выговорил он. – А я боялся, что ты уже уехал!

– Что стряслось? Аннемари захворала?

– Нет, гораздо хуже, – ответил Инселл, выпучив светлые глаза.

– Хуже? – Ричард схватил его за руку. – Умерла?!

– Нет, нет! Она назначила свидание Сили Тревильяну.

Почему-то Ричард ничуть не удивился.

– Продолжай.

– Он якобы пришел к своему цирюльнику, живущему по соседству, но почему-то постучал в нашу дверь, и Аннемари открыла ему. – Он стер пот со лба и умоляюще взглянул на Ричарда. – Как хочется пить! Я бежал всю дорогу!

Ричард дал Инселлу пенни на кружку легкого пива, которую тот осушил одним глотком.

– Уфф… вот так-то лучше!

– Рассказывай, Уилли. Мой дилижанс отправится в Бат с минуты на минуту.

– Они ничуть не стеснялись, словно забыв, что я дома. Аннемари спросила, пришел ли Сили по делу, и он кивнул. А потом она начала кокетничать – заявила, что время неподходящее, что ты можешь вернуться. Она предложила Сили прийти в шесть часов сегодня вечером и разрешила ему остаться на ночь. Сили отправился к цирюльнику Джойсу, я услышал, как они переговариваются за стеной. Дождавшись, когда Аннемари закроет дверь, я бросился искать тебя. – Взгляд его по-собачьи преданных глаз остановился на лице Ричарда в ожидании похвалы.

– Дилижанс до Бата! – громко крикнул кто-то.

Что же делать? Черт побери, ему необходима работа! Но, как мужчина, Ричард был взбешен тем, что Аннемари предпочла ему Сили Тревильяна, не кого-нибудь, а именно Сили! Оскорбление казалось нестерпимым. Он выпрямился.

– Ладно, черт с ней, с этой работой в Бате, – грустно произнес Ричард. – Мы отправимся к моему отцу и побудем там. А в шесть вечера мистрис Латур и мистера Сили Тревильяна ждет неприятный сюрприз. Даже если его не привлекут к суду по обвинению в мошенничестве, этот вечер он запомнит навсегда, клянусь тебе!

Охваченный дурными предчувствиями, Дик размышлял: вправе ли он расспрашивать взрослого, тридцатишестилетнего сына? Что происходит, почему Ричард упорно молчит? Эта размазня Инселл с преданным видом вертелся вокруг Ричарда – впрочем, малый он безобидный, но и хорошим другом его не назовешь. А сам Ричард мрачно потягивал ром.

Незадолго до шести часов, перед тем как Мэг начала подавать ужин посетителям, заполнившим таверну, Ричард и Инселл поднялись. «Да он же почти трезв, – думал Дик, глядя, как уверенно Ричард шагает к двери, сопровождаемый Инселлом. – С моим сыном что-то происходит, а он хранит молчание и не дает мне даже рта раскрыть!»

Вечерняя заря еще догорала в небе, стоял чудесный вечер. Ричард шагал так стремительно, что Уилли Инселл с трудом поспевал за ним. С каждым шагом Ричарда все сильнее охватывала ярость.

Дверь новой квартиры была незапертой, Ричард приоткрыл ее и проскользнул в щель.

– Жди здесь, пока я не позову тебя, – шепотом приказал он Уилли и скрипнул зубами. – Она с Сили! С Сили! Сука! – И он стал подниматься по лестнице, стиснув кулаки.

Сцена в спальне была, казалось, целиком взята из классического фарса. Похотливая любовница Ричарда возлежала на кровати, раскинув ноги; одетый в отделанную кружевом рубашку Сили нависал над ней. Их тела размеренно двигались, Аннемари издавала негромкие стоны наслаждения, Сили довольно урчал.

Ричард думал, что он готов ко всему, но едва он вошел в спальню, гнев лишил его всякой способности рассуждать здраво. Возле камина стояли ведерко с углем и молоток, чтобы разбивать крупные куски угля. Прежде чем лежащие на постели успели моргнуть глазом, Ричард метнулся к камину, схватил молоток и подскочил к кровати.

– Уилли, сюда! – взревел Ричард. – А вы двое не шевелитесь! Пусть мой свидетель увидит вас в такой позе.

Инселл вошел в спальню и застыл с разинутым ртом, не сводя глаз с груди Аннемари.

– Мистер Инселл, вы готовы подтвердить, что застали мою жену в постели с мистером Сили Тревильяном?

– Да! – с дрожью отозвался Инселл.

Аннемари рассказывала Тревильяну, что Ричард пьет запоем, но Сили не мог представить, что ему придется столкнуться нос к носу с крепким мужчиной, одержимым слепой яростью. От лица хладнокровного мошенника, без зазрения совести обманывавшего сборщика акциза, отхлынула кровь. О Боже! Морган задумал убийство!

– Чертова сука! – рявкнул Ричард, впившись взглядом в перепуганную Аннемари. Содрогаясь от ужаса, она ужом сползла с постели и вжалась спиной в стену. – Сука! Блудница! Подумать только, я признал тебя женой, заботясь о твоей репутации! Мне и в голову не приходило, что ты потаскуха, но теперь я вижу, что ошибался! – Он перевел взгляд горящих глаз на подоконник, где лежали часы Тревильяна, кошелек и брелок. – А где же свеча, мадам? – ехидно продолжал он. – Шлюхи зазывают гостей, ставя свечу на подоконник, однако свечи я не вижу! – Он желчно усмехнулся, медленно подошел к кровати и приставил молоток ко лбу Тревильяна. – А что до тебя, Сили, ты заставил меня назвать эту потаскуху женой, и тебе это даром не пройдет! Я подам на тебя в суд, обвинив в прелюбодеянии!

Тревильян попытался отстраниться, но Ричард мертвой хваткой вцепился ему в плечо и легонько постучал молотком по взмокшему лбу.

– Не шевелись, Сили, а не то все это белое покрывало будет перепачкано твоей кровью.

– Что ты задумал? – в ужасе прошептала Аннемари. – Ричард, ты же пьян! Умоляю, не убивай его! – Ее голос зазвучал пронзительно и резко. – Брось молоток, Ричард! Брось молоток! Не убивай его! Опомнись!

Презрительно сплюнув сквозь зубы, Ричард повиновался, но бросил молоток так, чтобы при первых признаках угрозы дотянуться до него.

«Думай, Сили Тревильян, думай! Он в ярости, но по натуре он не убийца! Уговори его, успокой, возьми дело в свои руки!»

Не обращая внимания на визг Аннемари, Ричард вновь взялся за молоток и приподнял им подол рубахи Тревильяна, а затем обернулся к Аннемари с притворным недоумением на лице.

– Так вот на что ты польстилась! Должно быть, он пообещал щедро заплатить тебе?