Колін Маккалоу - Путь Моргана

Вмешался Ричард:

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, Джимми: что наши транспортные суда – галеры, невольничьи корабли. Чем же им еще быть? Невольничьи суда стоят в портах с тех пор, как прекратился вывоз каторжников в Джорджию и Каролину, не говоря уже о Виргинии. Должно быть, немало владельцев галер ищут выгодный фрахт. Эти суда изначально предназначены для перевозки живого груза. В Бристоле и Ливерпуле они десятками качаются у причалов, некоторые из них способны вместить несколько сотен человек.

– Да, это так, – вздохнул мистер Тислтуэйт. – Вы попадете на галеры – те, кого выберут.

– И когда же это будет? – спросил Джо Робинсон из Халла.

– Никто не знает. – Мистер Тислтуэйт обвел взглядом слушателей и усмехнулся. – Зато сегодня сочельник, и я договорился, чтобы всем обитателям нижней палубы «Цереры» выдали по полпинты рома. В плавании вам не видать такой роскоши, так что не пейте его залпом, а смакуйте. – Он отозвал Ричарда в сторону. – Я привез тебе еще одну партию каменных фильтров от кузена Джеймса-аптекаря – Сайкс принесет их позже, не беспокойся. – Он раскинул руки и обнял Ричарда так крепко, что никто не заметил, как он сунул мешочек с гинеями в карман куртки друга. – Вот и все, что я могу сделать для тебя, дорогой друг. Если сможешь – пиши мне.

– У меня предчувствие, – произнес Джо Лонг за ужином пятого января тысяча семьсот восемьдесят седьмого года и поежился.

Остальные внимательно уставились на него: простак Джо обладал даром предвидения и редко ошибался.

– С чего бы это, Джо? – спросил Айк Роджерс.

Джо покачал головой:

– Не знаю. Просто предчувствие, и все.

Но Ричард понял, в чем дело. Завтра наступало шестое января, а вот уже два года именно шестого января он попадал в следующий круг ада.

– Джо чувствует приближение перемен, – объяснил он. – Сегодня же надо собрать вещи, вымыться, постричь волосы как можно короче, вычесать вшей и пометить всю одежду, мешки и сундуки. Утром нас увезут отсюда.

У Джоба Холлистера задрожали губы.

– Нас могут еще не выбрать…

– Может быть. Но по-моему, Джо не ошибся.

«Спасибо тебе, Джимми Тислтуэйт, за эти полпинты рома. Сегодня вечером, когда обитателей «Цереры» сморит сон, я успею спрятать гинеи в сундуки, и об этом никто не догадается».

На рассвете надзиратели выбрали шестьдесят человек, десять отрядов по шесть человек в каждом, и оставшиеся семьдесят три заключенных вздохнули с нескрываемым облегчением. Никто не знал, кто и каким образом составил списки, но мистер Хэнкс и мистер Сайкс сверялись с ними. Среди выбранных оказались заключенные всех возрастов, от пятнадцати до шестидесяти лет, большинство из них не знали никаких ремесел, некоторые были больны. Но мистера Хэнкса и мистера Сайкса это не заботило: они действовали согласно спискам и не вдавались в обсуждения.

Уильям Стенли из Синда и эпилептик Мики Деннисон чуть не запрыгали от радости, узнав, что их нет в списке. На нижней палубе «Цереры» им жилось привольно, тем более что вскоре ожидалось прибытие новых заключенных.

– Ублюдки! – прошипел Билл Уайтинг. – Только посмотрите, как они радуются!

Дверь открылась, в камеру втолкнули четверых новичков. Уилл Коннелли и Недди Перрот одновременно вскрикнули, узнав их.

– Краудер, Дэвис, Мартин и Моррис из Бристоля, – объяснил Коннелли. – Должно быть, их только что привезли.

Билл Уайтинг многозначительно подмигнул Ричарду и закричал:

– Мистер Хэнкс! Мистер Хэнкс!

– Чего тебе? – отозвался мистер Герберт Хэнкс, подкупленный щедрым Джеймсом Тислтуэйтом и пообещавший позаботиться об отрядах Ричарда и Айка, если они окажутся в числе выбранных. Хэнкс намеревался сдержать свое обещание – по той простой причине, что мистер Тислтуэйт предупредил его: на судне у него есть свои соглядатаи. – Ну, говори!

– Сэр, эти четверо из Бристоля. Они есть в списке?

– Есть, – нехотя выговорил мистер Хэнкс.

Шутник Билл Уайтинг искоса взглянул на Ричарда, а потом на его лице отразилось неподдельное благоговение перед мистером Хэнксом.

– Но их всего четверо, сэр, а нам так грустно расставаться со Стенли и Деннисоном. Нельзя ли взять их с собой?

Мистер Хэнкс сверился со списком.

– Двое парней из списка вчера умерли. А этих четверо – слишком много или слишком мало. Вместе со Стенли и Деннисоном будет в самый раз.

– Получилось! – шепотом возликовал Уайтинг.

– Ну спасибо тебе, болван! – процедил Айк сквозь зубы. – Всю жизнь мечтал отбывать каторгу бок о бок с этой парочкой.

Недди Перрот хихикнул.

– Поверь мне, Айк, таких ловкачей и задир, как Краудер и Дэвис, надо еще поискать. Они живо приструнят Уильяма Стенли из Синда.

– И потом, Айк, – добавил Уайтинг с ангельской улыбкой, – нам пригодятся прачки и поломойки.

На каторжников надели пояса с замками и наручники, но не пропустили ножные цепи через замки: вместо этого длинными цепями сковали пояса шестерых узников. Причитая оттого, что они не успели собрать все свои вещи, Стенли и Деннисон очутились в одном ряду с четырьмя новичками из Бристоля.

– Итак, нас шестьдесят шесть человек, или одиннадцать отрядов, – заключил Ричард.

Айк поморщился.

– Почти столько же, сколько лондонцев.

Но вскоре они обнаружили, что Айк ошибся. С первой нижней палубы наверх вывели только шесть отрядов по шесть человек, причем отнюдь не бывших обитателей лондонского Ньюгейта: большинство каторжников были родом из окрестностей Лондона, многие – из Кента, особенно из Дептфорда. Никто не знал, почему выбрали именно этих людей, даже мистер Хэнкс, который просто выполнял распоряжения начальства. Вся экспедиция была загадкой для тех, кто отправлялся в нее и кто оставался на прежнем месте.

С сундуком и двумя холщовыми мешками за спиной Ричард оглядел собравшихся: один отряд из Йоркшира и Дарема, один – из Йоркшира и Линкольншира, один из Гемпшира, три из Беркшира, Уилтшира, Суссекса и Оксфордшира и еще три – из западного графства. Попадались и заключенные из других округов. Но Ричард, любивший разгадывать головоломки, уже давно понял: некоторые графства Англии исправно поставляли в тюрьмы заключенных, а другие – к примеру, Камберленд и окрестности Лестершира – отнюдь не способствовали росту числа узников. Почему так получалось? Может, в тех районах людям живется лучше? Или все дело в их малонаселенности? Нет, Ричард придерживался иного мнения: все дело в судьях.

Возле борта «Цереры» ждали два больших лихтера. Три отряда с запада и два из окрестностей Йоркшира с трудом поместились на первый, а шесть оставшихся втиснули на второй. Около десяти часов этим ясным и холодным утром гребцы вывели лихтеры на середину реки и погнали их вниз по течению к повороту Темзы на восток от Вулвича, где река достигала полумили в ширину. Вести о начале экспедиции уже разнеслись по округе, и владельцы лодок, черпалок и других легких судов махали руками, пронзительно свистели и кричали вслед лихтерам, а заключенные на тяжело осевшем втором лихтере молились лишь о том, чтобы ни одна посудина не подплыла близко и не подняла волны.

За поворотом располагался Гэллион-Рич, пристань для больших судов, у которой в тот день покачивалось только два корабля, причем один был на две трети длиннее второго. У Ричарда упало сердце. Судно не изменилось ни на йоту: барк с полным парусным вооружением поднимался над ватерлинией на целых четырнадцать футов – это означало, что на борту нет никакого груза. Он не имел ни юта, ни полубака – только шканцы да кормовую надстройку возле фок-мачты. Конструкцию корабля упростили до предела, чтобы увеличить скорость.

Ричард переглянулся с Коннелли и Перротом.

– «Александер», – глухо выговорил Недди Перрот.

Ричард сжал губы.

– Да, это он.

– Ты его знаешь? – спросил Айк.

– И мы тоже, – мрачно подтвердил Коннелли. – Это невольничье судно из Бристоля, в недавнем прошлом каперское. Он прославился тем, что на нем часто умирали матросы и пассажиры.

Айк сглотнул.

– А второй?

– Этот корабль мне не знаком, он не из Бристоля, – ответил Ричард. – Но к обшивке на корме должна быть привинчена бронзовая табличка с названием, и мы наверняка сумеем разглядеть его. Нас везут на «Александер».

На табличке незнакомого судна значилось «Леди Пенрин».

– Это судно из Ливерпуля, оно с самого начала предназначено для перевозки рабов, – сообщил Аарон Дэвис, один из новичков. – Судя по виду – новенькое, как с иголочки. Первое плавание девственницы! Должно быть, лорд Пенрин в отчаянии.

– На «Леди Пенрин» не видно ни души, – заметил Билл Уайтинг.

– Не беспокойся, скоро там будет негде ступить, – отозвался Ричард.

Им пришлось карабкаться вверх по веревочной лестнице длиной двенадцать футов. Даже тем, кто не был обременен сундуками, подъем дался нелегко: цепи запутывались в веревочных ступенях, и никто не спешил на помощь.

К счастью, цепи, сковывающие вместе шестерых заключенных, свободно двигались под поясами, расстояние между узниками могло увеличиваться или сокращаться.

– Встаньте вплотную друг к другу и дайте мне всю цепь, – распорядился Ричард, когда пришла очередь его отряда. Забросив оба мешка за спину, он обхватил рукой сундук и поспешно подошел к лестнице, чтобы никто не воспользовался случаем и не сорвал мешки у него с плеча. Поднявшись на борт корабля, он отставил сундук в сторону и начал принимать вещи, которые протягивали ему товарищи.

Два баркаса и шлюпка «Александера» были спущены на воду, поэтому Ричард без труда нашел на палубе свободное место и отвел туда свои три отряда. Оглядевшись, он поначалу пришел в замешательство: пехотинцы в алых куртках стояли поодаль, недружелюбно хмурясь, два морских офицера и два капрала возились с вращающимся орудием, заряженным картечью и установленным на планшире шканцев, а пестрое сборище матросов расселось на снастях, точно зрители во время боксерского матча.

Что же будет дальше? Поскольку спросить было не у кого, Ричард ждал, чувствуя, как его замешательство нарастает. Задолго до того, как все одиннадцать отрядов поднялись на палубу, она стала напоминать зверинец – сходство с ним палубе придавали десятки коз, овец, свиней, гусей и уток, за которыми носились лающие псы. Ощутив на себе чей-то пристальный взгляд, Ричард поднял голову и увидел огромного рыжего кота, который уютно устроился на выступающем брусе и с циничным и скучающим видом созерцал царящий на палубе хаос. Знакомых надзирателей Ричард не увидел: они остались на «Церере», чтобы наблюдать за перевозкой.

– Солдаты… – прошептал Билл Эрл из уилтширской деревушки.

– Морские пехотинцы, – поправил Недди Перрот. – Видишь белые нашивки? У солдат нашивки бывают цветными.

Наконец первый лейтенант морской пехоты лихо спустился со шканцев и с отвращением обвел палубу взглядом светло-голубых глаз.

– Я – первый лейтенант пятьдесят пятой плимутской роты Джеймс Шарп, – заговорил он с резким шотландским акцентом. – Вы, каторжники, подчиняетесь только мне и морским пехотинцам его величества. В наши обязанности входит кормить вас и следить за тем, чтобы вы никому не мешали, в том числе и нам. Вы должны исполнять приказы и молчать, пока вам не разрешат говорить. – Он указал на рубку над люком возле грот-мачты. – Отправляйтесь вниз по одному отряду, не забудьте захватить свои вещи. Сержант Найт и капрал Фланнери проводят вас и покажут ваши места. Имейте в виду, вы должны занять те отсеки, которые вам укажут, и не менять их. Переклички и пересчеты будут проводиться каждый день. Каждому полагается двадцать дюймов места, не больше и не меньше: нам предстоит разместить двести десять человек, а места на нижней палубе мало. Порки полагаются за драки, за кражу еды, за пререкания, за неуместные требования. Пороть вас будет капрал Сэмпсон, а он знает свое дело. Если вы хотите лежать на спине, а больше вам ничего не разрешается, поберегите ее. А теперь ступайте. – Он повернулся и строевым шагом промаршировал на шканцы, к орудию.

Хотя среди заключенных шотландцы попадались редко, Ричард научился распознавать шотландский акцент и теперь сразу угадал в Шарпе уроженца гор. Особенно часто Шарп употреблял устаревшую форму слова «вы» – как и сам Ричард, когда спешил или не придавал своим словам значения. Значит, этот морской офицер родом из Шотландии: Ричард уже знал, что на флоте служит немало шотландцев.

Сержант Найт и капрал Фланнери скрылись в рубке над люком. Рассудив, что под лежачий камень вода не течет, Ричард взмахнул рукой и повел три своих отряда к шестифутовому отверстию в настиле палубы. «Господи, спаси нас и помоги!» – молился он, сбрасывая два своих мешка в отверстие люка и принимая из рук Билла Уайтинга сундук. Внизу, на расстоянии четырех футов, виднелся узкий дощатый стол. Ричард присел на край отверстия и спрыгнул прямо на стол, а затем велел Биллу подтянуть цепь и следовать за ним. Наконец все шестеро каторжников спустились вниз, переступили со стола на скамью, а затем на пол и обнаружили рядом еще один стол с длинными скамьями. Все предметы были накрепко привинчены к полу.