Поэтому «Запас» привез на остров Норфолк не только каторжников, но и письмо лейтенанту Кингу. Ему предписывалось вернуться в Порт-Джексон вместе с мистрис Иннет и мастером Норфолком Кингом, чтобы обсудить подробности предстоящего путешествия в Англию. А на пост, который прежде занимал Кинг, Филлип назначил вице-губернатора, майора Роберта Росса. Тем самым он убил одним выстрелом двух зайцев: поскольку «Сириус» отплывал в Китай, это означало, что колонисты на несколько месяцев избавятся от присутствия капитана Джона Хантера.


«Сириус» и «Запас» прибыли на остров в субботу, тринадцатого марта тысяча семьсот девяностого года. Высадка началась с подветренной стороны залива Каскад, после чего дождливое, грозовое и ветреное лето не замедлило отомстить островитянам. Тропу, ведущую через весь остров, развезло, на берегах залива образовались оползни. Подняться по крутым склонам долины можно было лишь в одном месте, неподалеку от импровизированной пристани. Но склоны взмывали вверх на двести футов так круто, что каторжницы не могли взобраться по ним без помощи, особенно после того, как от дождей склон стал скользким, словно лед.

Все островитяне, за исключением пильщиков и плотников, отправились на противоположный берег острова, чтобы поднять вновь прибывших и их вещи по склону, а затем довести их до Сидней-Тауна. В авангарде шел сам майор Росс.

– Мне искренне жаль его, – сказал Стивен Ричарду за обедом, состоящим из холодного и несладкого рисового пудинга, сдобренного кусочком солонины и горстью петрушки. Они сидели вдвоем в доме Ричарда, глядя, как за незакрытым окном в землю бьют струи дождя. Вкладом Стивена в скромный обед были мука и солонина, вкладом Ричарда – рис и петрушка.

– Кого? Майора Росса?

– Вот именно. Они с Хантером ненавидят друг друга, поэтому Хантер отослал Росса с «Сириуса» в шлюпке, нагруженной бочонками, ящиками, курами и индейками. У Росса так свело мышцы ног, что он с трудом перебрался из шлюпки на берег и едва удержал равновесие. И никто не подумал помочь ему, тем более матросы Хантера. Напротив, они со злорадством наблюдали, как майор борется за жизнь, но недаром он майор Росс: он выбрался на берег сухим и невредимым, несмотря на проливной дождь и волны. Багаж Росса должны были доставить на берег вместе с ним, но он по-прежнему на «Сириусе», и, похоже, его сгрузят в последнюю очередь. Я вышел навстречу майору и предложил помочь ему подняться по склону, и что же? Он отказал мне! Он прошел по склону победным маршем, высоко вздернув подбородок и сжав губы. А потом направился по раскисшей тропе через весь остров, не сбавляя шага, так что я тащился за ним, словно тюлень по берегу. Конечно, он бывает невыносим, но он удивительный человек!

Выслушав это повествование, Ричард широко улыбнулся и молча выставил посуду за дверь, под дождь, а потом протер стол. Сразу после прибытия «Запаса» по всему острову прошел слух, что лейтенант Кинг уплывает, его заменит майор Росс. Эти вести вызвали всеобщие вопли негодования и проклятия. Празднику придет конец – уж об этом Росс наверняка позаботится. Дайер и Фрэнсис заметно приуныли. Но Ричарду Моргану было нечего опасаться. Конечно, лейтенант Кинг – отличный комендант, но со ста сорока девятью подчиненными ему не справиться. Он способен только бушевать, рвать на себе парик и посылать каторжников рубить деревья, пилить их и строить дома. Площадь острова Норфолк не превышает десяти тысяч акров, но разместиться на нем можно не только в окрестностях Сидней-Тауна. Филлипберг был единственной попыткой Кинга расселить колонистов, но на самом деле он предпочитал, чтобы его подопечные жили все вместе, в крохотной прибрежной долине вокруг Сидней-Тауна. Когда же Роберт Уэбб и Бет Хендерсон переселились поближе к заливу Каскад, Кинг явно расстроился. Ричард Филлимор со «Скарборо» хотел поселиться у восточной оконечности дальнего пляжа и разбить огород в удобной долине, но Кинг не позволил ему.

По мнению Ричарда, самым разумным выходом было бы разрешить свободное перемещение по острову Норфолк, позволить людям селиться там, где им нравится. Больше всего его пугало быстрое разрастание Сидней-Тауна и его слияние с долиной Артура, которую Ричард любил за уединенность: здесь он был почти полностью предоставлен самому себе. Он устроил себе подобие купальни на берегу ручья, в чаще папоротников, прорыв отводной канал таким образом, чтобы не загрязнять воду в ручье. Но если бы Кинг остался комендантом острова, рано или поздно Сидней-Таун слился бы с поселением в долине. Ричард надеялся только на мудрость майора Росса: Росс был сделан из другого теста и, следовательно, мог отменить решения предшественника, увидев, как чудовищно увеличился поселок.

– Стало быть, майор уже сушит китель в доме коменданта? – спросил Ричард, гуляя со Стивеном вдоль ручья и направляясь к запруде.

– Само собой. Бедняга Кинг! С одной стороны, он в восторге от ответственной задачи, возложенной на него губернатором, а с другой – ему невыносима мысль о том, что диктатором Норфолка станет майор Росс.

Рядовой Уигфолл, который обедал с несколькими вновь прибывшими пехотинцами – его друзьями из Порт-Джексона, – увидел, как Ричард свернул к лесопилке. Пильщики уже почти распилили тридцатифутовое бревно и добрались до его сердцевины, из которой предполагалось сделать брусья и дранки. Стивен Донован повернул в противоположную сторону – туда, где дюжина рабочих сооружала шлюзы в запруде, сложенной из базальтовых глыб, обтесанного известняка и земли. Даже в сильные дожди запруда держалась, что изумляло всех. А дождь все лил и лил.


«Сириус» и «Запас» привезли больше людей, чем жило на острове до марта тысяча семьсот девяностого года. Оба судна доставили на Норфолк припасы – от муки до рома.

– Но этого слишком мало! – в отчаянии кричал лейтенант Кинг майору Россу. – Как же мне накормить столько голодных ртов?

– Это не ваша забота, – напрямик отвечал майор. – Вы останетесь комендантом острова только до отплытия «Запаса», а он снимется с якоря, когда трюмы будут пусты. Покамест я прислушиваюсь к вашему мнению, но потом сам буду решать, чем кормить островитян. И где размещать их. – Он обнял за плечи своего десятилетнего сына, Александра Джона, получившего чин младшего лейтенанта морской пехоты после смерти капитана Джона Ши. Эта утрата вызвала перестановки в рядах офицеров, нижняя ступень иерархической лестницы освободилась. Малыш Джон, как его называли, был тихим ребенком, который старался не доставлять отцу лишних хлопот. Он смирился со случившимся, прекрасно понимая, что столь неожиданное продвижение по службе не заставит офицеров дружески относиться к нему. Отец мальчика, стоя на крыльце дома, обвел взглядом прибрежную долину, где царил такой же хаос, как в Порт-Джексоне сразу после высадки.

Люди бесцельно бродили по берегу, в том числе и пятьдесят шесть вновь прибывших пехотинцев, которым негде было жить. Офицеры расположились в хижинах, прежде занятых каторжниками, и это усилило суматоху и увеличило число бездомных.

– Надеюсь, у вас есть опытные пильщики, мистер Кинг? – мрачно спросил Росс.

– Да. – Недовольство Кинга росло вместе с внезапным желанием поскорее покинуть остров Норфолк. – Здесь три лесопилки, но рабочих рук нам недостает, а вы сами знаете, майор, как трудно подыскать крепких и умелых пильщиков.

– В числе прибывших есть пильщики из Порт-Джексона.

– А пилы?

– Его превосходительство отправил сюда все пилы, кроме трех продольных. Теперь у нас есть сотня ручных пил. – Росс отпустил сына. – Ричард Морган работает на лесопилке?

Лицо Кинга посветлело.

– Не знаю, что бы я делал без него, – признался он. – И без Ната Лукаса, старшего плотника, и без Тома Краудера, моего секретаря.

– Я же говорил вам: Морган – надежный человек. Где он?

– Пилит дерево, пока еще светло.

– А кто же точит пилы?

Кинг помрачнел.

– Он обучил этому ремеслу женщин, и не ошибся в выборе. Напарник Моргана – рядовой Уигфолл. Нам пришлось привлечь его к работе за неимением подходящих каторжников. Пилить деревья – работа не из легких, но Уигфолл справляется с ней, как и Морган, и еще несколько человек. У них отменное здоровье – вероятно, благодаря физическому труду и сытной еде.

– Надо и впредь кормить их досыта, даже если остальным придется поголодать. Наша первоочередная задача, – продолжал Росс, на время забыв о том, что на острове пока правит Кинг, – построить казармы для пехотинцев. Жизнь в палатках – сущий ад, и потом, неизвестно, когда Хантер соизволит доставить палатки на берег. – И он добавил как ни в чем не бывало: – Как по-вашему, где следует разместить казармы?

– Вон там, по другую сторону от болота, – указал Кинг, сумев подавить раздражение. – У подножия холмов за Сидней-Тауном земля почти сухая, но должен предупредить, что норфолкские сосны в земле быстро сгнивают. Лучше сразу заложить каменные фундаменты. Среди каторжников есть каменщики?

– Несколько. И еще каменотесы. Порт-Джексон пока не нуждается в новых строениях, а губернатору известно, что на острове Норфолк их не хватает. Кстати, он обрадовался, узнав, что здесь найден известняк: мы обшарили весь округ Камберленд, но не обнаружили ни крупицы извести.

– Тогда я сообщу ему, что нам не о чем беспокоиться: мы способны производить сотню бушелей извести в день, – заверил Кинг, ощущая острую потребность глотнуть портвейна, но сознавая, что майор не одобряет пристрастия к спиртному – за исключением ежедневной полпинты рома. Заметив, что в дверях дома стоит Энн, Кинг решил на время покинуть майора: Энн ждала второго ребенка и стала раздражительной и капризной. – Мне надо идти, – выпалил он и удалился.

К дому приблизился младший лейтенант Ральф Кларк, которого Росс презирал, пока не обнаружил, что слезливый и сентиментальный Кларк умеет обращаться с детьми и питает нежную привязанность к Малышу Джону. Как пехотинец Кларк был бесполезен, зато оказался превосходной нянькой.

– Сэр, я был бы несказанно рад переодеться в чистую рубашку, – учтиво заговорил Кларк, улыбаясь Малышу Джону. – Уверен, и вы тоже. Почему наш багаж до сих пор не прибыл?

– Сомневаюсь, что его вообще успели разгрузить, – хмуро отозвался Росс. – Разгрузка «Сириуса» прекратилась – якобы из-за темноты, но трюмы «Запаса» до сих пор продолжают освобождать.

– На «Запасе» Болл и Блэкберн, сэр. Они знакомы со здешними прибрежными водами.

«А Хантер с «Сириуса» – набитый дурак», – мысленно добавил Росс и сказал вслух:

– Присмотрите за Малышом Джоном, лейтенант. Мне надо пройтись.

Даже теперь, по прошествии целого года, следы урагана были еще заметны на острове. Впрочем, все крепкие поваленные деревья уже успели ошкурить и распилить. От слишком длинных и уже подгнивших деревьев избавлялись самыми разными способами: ветки шли на изготовление факелов и топливо для костров, стволы распиливали на чурбаки и сжигали при обжиге извести. Кинг объяснил, что пока пильщикам хватает поваленных бурей деревьев, хотя вырубка лесов на холмах вокруг долины и в окрестностях Сидней-Тауна продолжается. «Зимой, – решил майор Росс, – мы будем каждую ночь жечь большой костер. Здесь слишком мало ровной земли, чтобы захламлять ее гниющим деревом».

На взгляд Росса, остров во всех отношениях уступал Порт-Джексону, он не сомневался, что этой земле не прокормить более четырехсот едоков. Правда, овощей здесь было множество, несмотря на нашествие гусениц, но человек, питающийся одними овощами, не в состоянии выполнять тяжелую работу – ему необходимы еще и мясо, и хлеб. Собранный урожай пшеницы и кукурузы изумил Росса. Кинг объяснил, что только постоянное присутствие в амбаре отпрысков Макгрегора и Дельфинии помогает сдержать натиск крыс. Новые переселенцы привезли с собой еще десяток собак и два десятка кошек, способных истребить полчища грызунов. Свиньи здесь плодились гораздо быстрее, чем в Порт-Джексоне. Их кормили кукурузой, кормовой свеклой, рыбьей требухой и всеми прочими объедками и остатками, даже мякотью пальм и древовидных папоротников. Кроме того, на корм скоту шло мясо какой-то морской птицы, гнездящейся в расщелинах горы Георга с ноября по март.

– Эти глупые твари, – рассказывал Кинг, – забывают дорогу к гнездам, едва отойдя от них. По ночам они воют, как призраки, пугая нас до полусмерти. С факелом в руках их легко поймать. Свиньи сами забираются на гору и ловят этих птиц. Мы тоже пробовали их мясо, но оно слишком жирное и отдает рыбой. Гадость!

«Значит, – думал Росс, шагая рядом с Кингом, – мне придется заботиться еще и о том, как прокормить свиней».

Несмотря на то что урожай пшеницы был хорошим, ее не хватило бы островитянам до следующего урожая; посев начинался в мае или июне, жатва – в ноябре или декабре. По словам Кинга, кукурузу можно выращивать на острове круглый год. Для борьбы с гусеницами и крысами он разработал собственный метод: приказывал сеять пшеницу сразу после того, как схлынет очередная волна и гусениц станет меньше, а кукурузу сажал после пшеницы. Добраться до пшеничных колосьев крысы не могли, но без труда взбирались вверх по стеблям кукурузы. Однако и початкам, и колосьям угрожала еще одна опасность – со стороны зеленых попугаев, прилетавших на поля огромными стаями. Майор понял, что укрощение дикой природы представляет собой непрестанную войну.