В этот раз, когда Бет сделала шаг вперед, Рейзер отпустил ее руку. Оба мотоцикла оставались неподвижными, когда Бет, осторожно маневрируя своим джипом, объезжала байки, выворачивая на дорогу и не оборачиваясь назад.

— Мы круто облажались, — сказала Эви, прижавшись лбом к спине Шейда.

— Я бы сказал, потерпели полное фиаско, — сказал Дин, выйдя из-за припаркованного фургона.

— Отвали, Дин. Ты не имел права подслушивать.

— Я имел полное право. Я отдал тебе эту девушку на блюдечке с голубой каемочкой, и что ты сделал? Ты бросил ее, и теперь не только у меня ее нет, но и у тебя, и, судя по всему, никогда не будет, — Дин безжалостно бросил слова Бет обратно в лицо Рейзеру.

— Она вернется, она простит меня. Девушка не способна долго держать обиду.

— Ты даже не пытался узнать ее? — спросил Дин недоуменно.

— Что это значит?

— Это значит, что она не простит тебя. Ты ранил ее слишком сильно, она не подвергнет себя опять такому уязвимому положению ни с одним из вас, — сочувствие в голосе Дина заставило Рейзера впервые почувствовать страх, что он не вернет Бет, даже объяснив ей все. Он никогда не сомневался, что однажды она поймет, почему он порвал с ней, и они продолжат с того места, где остановились. Сейчас, посмотрев в глаза Дина, он понял, что переоценил способность Бет, если не простить, то хотя бы забыть

— Пойдем со мной, — Дин покинул парковку, направляясь через улицу в сторону церкви.

— Возвращайтесь в клуб, — кивнув, Шейд уехал с Эви, сидящей позади него.

Рейзер переехал на байке через дорогу и, припарковав его, зашел в церковь, чтобы найти Дина, ожидающего его в своем кабинете. Когда байкер вошел, пастор как раз взял ключи, чтобы открыть сейф. Он смотрел, как Дин достал среднего размера коробку и передал ему.

— Поезжай домой и посмотри. Когда закончишь, уничтожь их. Я был в состоянии просмотреть только пару из них, но думаю, что ты должен знать, с чем тебе предстоит бороться.

— Почему ты помогаешь мне? Ты уже вернул мне свой долг.

— Дело не в тебе, Рейзер. Так должен поступить пастор, делая то, что лучше для члена его прихода, которого он направил по пути, причинившему боль.

Рейзер воспринял эти слова, как удар в живот. Дин чувствовал себя так, будто это он причинил Бет боль, давая Рейзеру шанс с ней.

Байкер ушел, не сказав ни слова. Привязав тяжелую коробку к задней части мотоцикла, он направился домой. По приезду туда с коробкой в руках, он искал отдельную комнату с телевизором. Единственной свободной оказалась задняя комната, там он подключил видеомагнитофон, который дал ему Дин. Открыв коробку, Рейзер нашел кассеты, которые были аккуратно датированы с названиями проповедей, которые, должно быть, записывал отец Бет. Рейзер начал с самой ранней даты.

Нажав кнопку проигрывания, он занял место на диване, когда началась зернистая запись. Высокий худощавый жилистый мужчина в очках из тонкой проволочной оправы стоял за трибуной, читая проповедь. От его слов съеживались яйца взрослого мужчины. Используя ад и проклятье, как угрозы, он читал гневную проповедь, которая вселяла страх Божий во взрослого человека, а тем более в маленькую девочку. Она сидела в первом ряду рядом с жесткой суровой женщиной, кивающей головой и соглашающейся с каждой фразой, которую изрекал проповедник. Рейзер узнал Бет сразу, и улыбка тронула его губы, видя, как она тихо и неподвижно сидит на протяжении всей проповеди. Не то чтобы Рейзер слушал, он промотал вперед большинство из этого и собирался уже остановить запись, когда движение отца Бет привлекло его внимание, и он нажал кнопку проигрывания снова. Тот показал жестом Бет встать перед большим приходом.

— Теперь мы можем перейти к той части службы, где я каждому даю возможность покаяться в своих грехах и понести наказание, чтобы быть прощенным за свои грехи. Моя дочь начнет. Бет?

Бет смотрела прямо перед собой, стоя перед приходом. У Рейзера все сжалось внутри — это был тот же взгляд, которым она смотрела на него раньше этим вечером.

— Я молю о прощении у моего Господа, чтобы он простил мне опоздание к ужину дважды на этой неделе. Моя мама усердно трудилась, чтобы приготовить еду, а мой отец упорно работал, чтобы обеспечить едой. Я должна быть более благодарной и, показывая мое уважение, приходить вовремя.

— Бет, ты раскаиваешься в своих грехах?

— Да, пастор Саул.

— Тогда встань на колени перед своими собратьями и прими наказание.

Бет опустилась на колени. Ее отец встал позади нее, держа кожаный ремень.

— ПОКАЙСЯ, — прокричал он и ударил ремнем по спине девочки.

Члены церкви вторили ему:

— Покайся.

Еще три раза отец Бет ударил ее по спине, после чего разрешил сесть обратно на место. Рейзер не знал, что Шейд и Эви вошли в комнату и смотрели, стоя позади дивана. Кое-как мужчина вытащил кассету и вставил другую. Он просмотрел следующие шесть кассет, на каждой Бет получала наказание за мелочь или без причины. Рейзер заметил, что никто из членов прихода не вызывался добровольно покаяться в своих грехах, но каждый сидел бездумно, пока Бет получала побои за побоями. Комната начала заполняться по мере того как народ начал подтягиваться на ужин, но останавливались, поглощенные записью.

Кэш стоял за диваном, качнувшись, когда началась одна конкретная запись. Он помнил ее хорошо. На самом деле, его до сих пор преследуют кошмары из-за этого. Он дважды участвовал в операциях с морскими котиками, и никакое зрелище не повлияло на него так, как эта кассета, которую вернули к жизни.

Это не было обычное очередное собрание церкви, казалось, что они были как будто в маленькой церкви, и прихожане стояли и скандировали. Рейзер не знал, что они делают и что говорят. Они танцевали на месте и пели на языке, который он никогда не слышал. Большой мужчина с бородой зашел за трибуну и достал змею. Бет медленно ступала взад-вперед между родителями. Ее толкнули вперед, протягивая змею. Бет ничего не говорила, но продолжала двигаться, протягивая дрожащие руки. Змея скользнула вверх по предплечью бледной и явно напуганной девочки, которой, скорее всего, на тот момент не было и девяти лет. Взгляд, полный боли, и стон вырвался из нее, когда змея отклонилась назад и впилась ей в предплечье.

— Хвала Господу, — мужчина оторвал зубы змеи от ее руки, и Бет заплакала и упала на пол, а прихожане встали вокруг рыдающего ребенка. Внезапно запись оборвалась, как если бы кто-то уронил камеру на пол.

— Я помню этот день. Я пытался добраться до нее и разбил камеру, снимающую это.

— Что это, черт возьми, было? — спросила шокированная Джуэлл.

— Поднятие змей (Прим.: в тексте snake-handling или еще называют serpent-handling — ритуал, который проводится в основном в закрытых/изолированных сектах (Змееносцы), сформировавшихся в начале XX века в рамках Пятидесятничества в Аппалачах (США)). Ее ублюдок-отец отвозил нас в горы раз в год в дочернюю церковь. Каждый год я наблюдал одну и ту же сцену. Разве Бет не рассказала тебе, когда ты увидел шрамы на ее руках?

— Нет, — отвращение к самому себе разъедало Рейзера за то, что он не попытался узнать Бет.

— Они отвозили ее в больницу? Почему никто не позвонил в социальную службу? — спросила Блисс.

— Нет, они никогда не отвозили ее в больницу. Доказательство веры — это то, что она не умерла. Так что никакого медицинского лечения, никто не сообщал об этом в социальные службы, а прежний шериф был тогда членом прихода. Они молились за нее всю ночь. Ее маленькое тельце было охвачено болью до утра. Это был последний раз, когда я молился.

— На следующий год, когда они поехали, они же не заставили ее проходить через это снова? — спросил Вайпер.

— Насколько мне известно от моей бабушки, заставили. Несколько раз она была при смерти, но выжила. Прихожане приняли это, как знак их веры, но я бы сказал, это случилось благодаря тому, что она выработала иммунитет к яду. Не знаю, я уехал из города на следующий день и вступил в военно-морской флот. Я никогда не возвращался в ту церковь.

Рейзер взял следующую кассету из коробки, датированную несколькими годами позже. «Бет должно было быть около одиннадцати», — подумал он. Ничего не поменялось, за исключением того, что побои стали сильнее. Рейзер заметил одно расхождение, она умоляла Бога о прощении, но никогда ее сурового отца, независимо от того, сколько раз ремень ударял ее по спине.

На следующей записи было первое появление Лили. Маленького худого ребенка вывели вперед, как они объяснили, для того, чтобы прихожане проявили милосердие и предоставили дом отчаянно нуждающемуся ребенку. Они не упомянули, откуда она появилась. Через несколько записей, священник приказал Лили пройти вперед для принятия наказания за проступок. Когда она хотела выйти вперед, Бет потянула ее назад, сказав, что это была ее вина в том, что Лили совершила то, что расценивалось, как грех. Планы пастора в стремлении заполучить новую жертву для наказания были сорваны, и он отыгрался на побледневшей Бет. Это продолжалось до записи, где пастор приказал Лили выйти вперед и, когда первой вышла Бет, он ей отказал.

— Ты будешь сидеть, Бет. Лили получит свое наказание за то, что позволила тебе влиять на нее, а потом я накажу тебя за твое участие в этом. Пришло время Лили научиться не позволять тебе сбивать ее с праведного пути.

Самое странное было то, что Лили не выглядела напуганной. На ее лице было умиротворение, и она сложила руки перед собой. Ее шелковистые черные волосы упали вперед, когда она раскаивалась решительным голосом. Когда ремень коснулся ее, она не дрогнула и не двинулась с места, а ее голос был такой же монотонный, как и до этого.

— Меня сейчас стошнит, — предупредила Наташа.

Шейд прошел вперед и, вырвав кассету из видеомагнитофона, швырнул ее в телевизор, взорвавшийся снопом искр. Никто из членов клуба не осудил его.

— Это продолжалось, пока ублюдка не убили? — спросил Рейзер Кэша.

— Нет, до тех пор, пока не появился новый шериф, и из того, что мне писала бабушка, он услышал о том, что происходит, но никто не хотел говорить об этом. Бет и Лили были на домашнем обучении, поэтому он не мог застать девочек одних, чтобы поговорить. На следующий день после этого, Бет днем исчезла. Родители искали ее, и нашли в кафе через улицу от шерифа, где она сидела и ела мороженое. Бабушка писала, что она испугалась за то, что случится с Бет в ближайшее воскресенье, но новый шериф появился в церкви раньше и поговорил с пастором Саулом. После этого шериф был на каждом церковном собрании в любую погоду. Также на следующий учебный год обе девочки пошли в школу.

— Скорее всего, шериф угрожал им социальной службой, — предположила Блисс.

Кэш злобно усмехнулся.

— Уверен, он пообещал убить его, если тот вновь тронет их.

— Она не простит меня, не после того, что я сделал. Я унизил ее перед всеми точно так же, как делал это он. Ей было больно, а я проигнорировал ее, как и те люди, что стояли вокруг нее и ни черта не сделали, — Рейзер сжал руки в кулаки. — Она умоляла меня поговорить с ней наедине… — он не смог продолжить.

В тишине комнаты были слышны приглушенные всхлипывания женщин. Мужчины подошли, чтобы встать рядом с их братом, который стоял и слепо смотрел на разбитый телевизор без надежды, что вернет девушку, и полные решимости сделать то, что они делали всегда — поддержать одного из своих, придумывая план действий. Потому что эта миссия спасения назрела уже давно.

Глава 20


Неделя закончилась кошмаром для Бет. Ее клиенты были аномально требовательными, и к выходным она была полностью измучена. Когда она ехала домой, то не позволяла себе думать о Рейзере и о привычном пятничном сборище в его доме. Приехав домой, она приняла душ, но все равно не перестала нервничать и не могла успокоиться. Решив избавиться от мыслей о байкере и его поступках, она написала сообщение девушкам, которых встретила на заправке, когда они ездили навещать Лили.

Она была удивлена, когда они впервые ей написали и разговор был натянутым. Несколько раз она задавалась вопросом, пытались ли они вытащить из нее информацию о «Последних Всадниках», но когда она не ответила на их вопросы, то разговор перешел на девчачьи темы. Девочкам было так же скучно в их образе жизни, как и ей в своем. Они встречались несколько раз, ходили в кино и на ужин. Оба раза Бет ездила в их город. Сегодня вечером они приедут в Трипоинт, где договорились встретиться в «Пинк Слиппер», ночном клубе на окраине города. Он был полной противоположностью бару Мика, с обычными парнями, желающими перепихнуться. Бет никогда не была там, но ее новые друзья хотели отметить открытие собственного салона красоты Секси Пистон.