Дороти Гарлок - Путь в Эдем

– Если Вега узнает, что Калеб здесь, он наверняка потребует его обратно, разве нет? – спросил Поль.

– По-моему, он об этом не знает. Вега считает всех негров тупыми двуногими животными, слишком глупыми, чтобы в одиночку добраться так далеко.

– Мсье, Крюгер ему расскажет, – тихо проговорил Поль.

– Господи Боже! Ну конечно! Как я не догадался! Ладно, справимся. Калеба спрячем. Такого хорошего работника отдать этому ублюдку?! Ну уж нет!

Макмиллан возмущался бы и дальше, но Поль прервал его:

– Я говорил с Эли. Он советует взять из его грузов все, что может понадобиться. Там осталось еще шесть бочонков пороха и десять ружей, если Крюгер их не забрал.

– Пятнистый Койот сказал, что Крюгер даже не прятался. Бормотал всю дорогу что-то вроде «его бросили», «он совсем один…». Я пересчитал бочонки еще вчера. Хотел купить у Нильсена их все. Вот почему я знаю, что двух недостает.

– И что вы предлагаете делать, мсье?

– Калеб запрягает волов. Увезем весь груз в соляные пещеры. Оставим только нужное.

– Я пойду помогу. Поль ушел.

– Отнеси свои вьюки в пристройку, Лайтбоди. Миз Мак наложит тебе еды. Может, нам не скоро удастся поесть снова.

Мэгги пошла в пристройку. Эли сидел на кровати, спустив ноги на пол, и ел из миски кашу. Эй стояла прислонившись спиной к стене, низко опустив голову. Оба хмурились.

– Доброе утро, Эли. Доброе утро, Эй.

Молчание.

Мэгги перевела взгляд со злого лица Эли на покрасневшую Эй. У девушки дрожали губы.

– Эли, – спросила она, – ты ругался на Эй?!

– Ругался? Не то слово! Я просто вне себя от злости! Она не отдает мне мои брюки!

– У меня их нет! Мэгги захихикала.

Эли ответил сердитым взглядом.

– Ma придет и скажет, когда ему можно встать. Она ведь лучше знает.

– Гром и молния! Когда она явится? Я сыт по горло вашей едой и вашей заботой! Я хочу отсюда выйти! – Эли швырнул пустую миску на земляной пол. – Если сию минуту не будет одежды, встану и пойду в чем мать родила!

Мэгги снова захихикала:

– Ты только вчера метался в жару и бредил. Может, ты и сейчас не в себе?

– Нет, в себе! Я совершенно спокоен! Мою лодку бросают на произвол судьбы! Крюгер сбегает с моим товаром! А я должен восседать тут в этих чертовых простынях только потому, что какая-то девчонка не хочет отдавать мне одежду! А мне еще говорят, что я не в себе!

– Ты слишком слаб, Эли, – возразила Мэгги.

– Проклятие, Мэгги! Если я буду здесь сидеть, то только больше ослабею. Принеси мне брюки. Если этот Вега сюда заявится, Макмиллану понадобится помощь всех нас.

– Ты им не понадобишься, Эли. Лайт знает, что надо делать. Он поможет мистеру Макмиллану.

– Лайт то, Лайт это! Мне надоело слушать, что Лайт все может!

– Конечно, он все может, Эли. И не спорь, а то я рассержусь.

– Мэгги, – сказал Эли, еле сдерживаясь, – Макмиллану понадобится помощь нас всех. У этого речника – пушка.

– Лайт пушки не боится. Эли насупился.

– Надо думать, он поймает ядро зубами. Мэгги звонко рассмеялась:

– Ой, какой ты глупенький!

– Принеси мне брюки! – громовым голосом крикнул Эли. Эй вздрогнула.

В дверях появилась миссис Макмиллан.

– Не нужно кричать, мистер Нильсен. Вот ваша одежда, высушенная и заштопанная.

Эли стало стыдно. Он понял, что вел себя как мальчишка. Под строгим взглядом этой женщины молодой человек смутился. Ему вдруг захотелось захныкать, пожаловаться на свою несчастную жизнь, а миссис Мак приласкала бы его, утешила. От этих мыслей молодой человек смутился еще больше.

Эй восхищенно смотрела на мать. Только что в этой комнате сидел разъяренный тигр, а теперь – маленький жалкий котенок. Одним своим взглядом она усмирила дикого зверя.

Эли забормотал:

– Прошу прощения, мэм. Просто… дело в том… ну, я не могу здесь лежать, когда… там другие… помочь надо… Спасибо, что вылечили меня.

– Не за что. Ваша горячка длилась недолго. – Она повернулась к дочери: – Эй, бери Би и идите наполнять бочки водой. Вдруг понадобится. Си и Ди ловят кур. Мэгги, мистер Лайтбоди завтракает. Тебе следовало бы к нему присоединиться. Мы оставим мистера Нильсена, чтобы он мог одеться. – В дверях женщина обернулась. – Вам не стоит надевать сапог на больную ногу. Если у вас нет своих мокасин, я найду вам пару.

– Спасибо, мэм.

Рамон де ла Вега поднес к глазу подзорную трубу. Ниже по течению плыло каноэ. В нем находился всего один человек. И это был не индеец, а белый. Суденышко приближалось, и испанец хорошо разглядел этого лысого толстяка с обиженным выражением лица.

Де ла Вега опустил подзорную трубу и задумчиво пососал нижнюю губу. Интересно, откуда здесь взялся белый? Сбежал от делаваров? Не похоже. Во-первых, тогда бы он был весь израненный, а во-вторых, за ним бы уже пустились в погоню. Или это траппер? Но что-то слишком уж легкий у него груз.

Тонкие пальцы поглаживали узкую бородку и шелковистые усы. Вега вспомнил, что слышал о каком-то поселенце, живущем здесь. Скорее всего это он. Хотя мало похож этот лысый на поселенца. Ведет себя странно. Гребет быстро, а корабля словно не замечает. Определенно надо его «пригласить в гости» и «хорошенько» расспросить.

Вега был осмотрителен, очень осмотрителен: он совершал свои набеги как можно дальше от Натчеза. Его родные понятия не имели о том, что он занимается разбоем и что привозимые им меха отнюдь не куплены.

Во время своего первого плавания по Миссури он искал беглого раба, Калеба. И именно тогда он узнал, как легко отнять у одинокого траппера его добычу. Вот уже два года Вега «приглашал в гости» трапперов. Ни разу ему не оказывали сопротивления. Однако больше выгоды приносили индейские женщины. Вот и сейчас речник намеревался прихватить парочку и отправиться обратно. У него уже были две делаварки – одна белая женщина, одна шауни – и достаточно опиума, чтобы держать их всех в покорности, пока он не привезет их во дворец наслаждений.

Белую женщину один из его людей привел с собой в Сент-Луисе. Она продавала себя. Испанец взял ее на борт, чтобы она обслуживала команду и стирала его белье. Она отмывала для испанца девушек-пленниц. Вега терпеть не мог грязных женщин. И потом, чумазых никто не купит.

Речник решил оставить для себя молоденькую делаварку – если, конечно, не найдет «гостью» получше у осейджей. Остальных он отправит в Испанию, белую женщину тоже, если она останется жива и не сбрендит до той поры, когда они вернутся в Натчез. Из борделей к Веге даже приходили заказы. Хозяева знали: у этого испанца всегда хороший товар.

– Хулио! – крикнул Вега.

Из каюты вышел низкий лохматый мужчина, завязывая свои парусиновые шаровары. Его смуглое лицо расплылось в глуповатой улыбке. Он был еще во власти прошедших минут.

– Ты опять был с этой?.. – Вега покачал головой.

– Да, сеньор. Перед таким соблазном я устоять не могу.

Испанец пожал плечами. Он изобрел хороший способ держать команду в повиновении. Капитан разделил своих людей на две группы. Каждой был предоставлен день отдыха. И можно было проводить его как хочешь. Сначала кто-то ворчал, но потом всем даже понравилось. В свою смену можно было быть с этой белой женщиной столько раз, сколько пожелаешь. Никто не смел тронуть девственниц. Какое за это последует наказание, узнавать не хотел ни один.

– Поворачивайся, Хулио. По реке спускается каноэ с белым человеком. Он мне нужен. Живой.

Ловкий, как обезьяна, Хулио вспрыгнул на крышу надстройки и громко отдал приказ. Спустя несколько минут корабль вышел на середину реки. Однако, к удивлению испанца, человек в каноэ помахал рукой и направил свое суденышко к кораблю.

Через час Крюгер стоял перед смуглым стройным мужчиной в рубашке из тонкого полотна с кружевным жабо. Испанец смотрел на немца, похлопывая подзорной трубой по сапогу из превосходной кожи. Он даже немного отступил назад, чтобы удобнее было разглядывать Крюгера.

– Кто ты?

– Отто Крюкер.

– Немец, да? Не люблю немцев. – Вега отдал трубу слуге, вытащил нож и начал хлопать лезвием по ладони. – Ладно. Выкладывай все, иначе я из тебя кишки выпущу.

Крюгер не понимал, почему ему угрожают. Ведь он приплыл за помощью. Он хотел, чтобы ему помогли отомстить. Всем этим Макмилланам и Лайтам, которые его обижают. Немец растерялся.

– Што фыклатыфать?

– А ты тупее, чем кажешься. Если сказано «все» – значит, все.

Крюгер вздохнул. И тут то же самое. Его подозревают, перед ним размахивают ножами. Стоило плыть сюда, когда там, у этого чертова Мака, было то же самое. И зачем он, случайно услышав о речниках, поплыл к ним? Какая разница, кто его убьет: этот сумасшедший полуиндеец, который вообразил, что Отто во что бы то ни стало хочет заполучить его жену, или этот щеголь? Интересно, а он-то чего боится? Что Крюгер отнимет его корабль?

Из каюты вышла женщина. Лицо ее осунулось, под глазами были синие круги. Немец смотрел на нее и думал, что она такая же несчастная, как и он.

– Ты ее хочешь?

Господи! Что они все об одном и том же! Хочешь да хочешь. Ну а если и так? Что в этом плохого?

– Ja.[7] Я тафно не имель шенщины.

– Мои люди разделяют ее услуги. Сначала поговорим, а потом она тебя утешит. Принеси эля, Хулио. У нас будет долгая беседа.

Рамон де ла Вега мысленно поздравил себя. Когда знаешь слабость человека, убеждение работает лучше, чем принуждение. Этот большой глупый вол уже пустил слюни. Не пройдет и часа, как испанец будет знать все, что знает немец, – и кое-что из того, что тот считал забытым.

На Лайта произвело впечатление то, как Макмиллан организовал дело. К полудню ферма издали казалась заброшенной. Окна и двери дома были закрыты тяжелыми ставнями. Всю скотину отогнали в лес. Часам к трем лодки были спрятаны выше по течению, а товары Эли перенесены в одну из соляных пещер. Макмиллан отметил большую иву, которую можно было завалить так, чтобы Рамон де ла Вега не смог подплыть настолько близко, чтобы стрелять по дому из своей пушки. Если понадобится, они с Калебом срубят дерево.

Эй развела небольшой огонь под дубом позади дома. Тонкую струйку дыма должны были рассеять ветви и листва. Девушка положила слиток свинца в небольшой чугунный котелок с носиком. Когда металл расплавится, она выльет его в формы для пуль. Хотя у них неплохой запас пуль, трудно предсказать, сколько продлится осада.

Миссис Макмиллан упаковывала еду и постели для себя и малышек. Би отправится вместе с ней в пещеры за фермой. Когда туда придут женщины осейджей, девушка вернется. Миссис Макмиллан заверила мужа, что младенец не родится еще два дня, так что тот может не волноваться.

Лайт уговаривал Мэгги тоже отправиться в пещеры, но она отказалась:

– Я остаюсь с тобой, Лайт.

– Chérie, мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты ушла с хозяйкой…

– Ты обещал, что мы будем вместе… всегда. – Мэгги смотрела мужу в глаза.

– Это так. Я это говорил. Но, моя кошечка, Крюгер наверняка сказал речнику, что здесь есть женщины. И о Калебе рассказал. Вега нападет на нас, в этом можно не сомневаться.

Следопыт не стал говорить жене, что, когда разбойник услышит о ней, он решит непременно ее заполучить.

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, мое сокровище.

– Дай мне ружье. Я буду стрелять.

– Ты не можешь стрелять из ружья. Впервые за время пути из Сент-Чарльза Лайт был недоволен Мэгги.

– Почему она не может стрелять? – спросил Эли, который стоял у дерева и слушал их перепалку. – Дочери Макмиллана могут.

Метиса разозлило, что кто-то вмешивается в его разговор с женой. Он повернулся к Нильсену:

– Ружье для Мэгги слишком тяжело. Вероятно, она его и удержит, но ни прицелиться как следует, ни выстрелить нормально не сможет. А отдача плечи некоторым ломает. Если тебе это известно. И вообще, я разговариваю со своей женой, а не с тобой.

– Я дам ей пистолет.

– Ты ничего ей не дашь. – Слова Лайта были холоднее льда.

– Но послушай…

Лайт отстранил Мэгги. Его рука легла на рукоять ножа. Он долго смотрел на Эли, но швед не отвел взгляд. Лайт медленно произнес:

– Мы не будем обсуждать с тобой ничего. Ни сейчас. Ни потом. Когда все закончится, мы пойдем своей дорогой.

– Посмотрим.

В это время подошел Поль. Он сразу понял, в чем дело, и решил вмешаться:

– Эли, mon ami, полно. Он прав. Это не твое дело. Пойдем. Мадемуазель Эй льет пули. Ей нужна наша помощь.

Скрипя зубами от ярости, Эли медленно повернулся и ушел.

Эй сидела на корточках у небольшого, но жаркого костра. Девушка увидела Нильсена и поморщилась. Затем повернулась к шведу спиной и помахала матери и сестрам, уезжающим в запряженной волами повозке.

Этот рыжий влюбился в чужую жену! А на нее только орет все время.