— Нет, спасибо, — ответила я, увертываясь. — Чего мне хочется, так это услышать побольше о твоей стойкости.

— Сейчас не время, ты ведь больна.

— Мне гораздо лучше, — заверила я Джейми. — Можно взглянуть?

На нем были просторные, похожие на подштанники холщовые матросские штаны, в которых запросто можно было спрятать три мертвые кефали без всякого вреда для мужской стойкости.

— Нет, нельзя! — смущенно пробормотал он. — Ты что, сюда же в любой момент кто-то может войти. И потом, я не думаю, что от этих погляделок будет хоть какой-то толк.

— Но ты не можешь утверждать это, пока я не поглядела. Кроме того, никто не мешает тебе закрыть дверь на засов.

— Запереть дверь? Интересно, зачем? Неужто я похож на мужчину, способного воспользоваться беспомощностью женщины, которая мало того что ранена и горит в лихорадке, так еще и пьяна? — спросил он, но тем не менее встал.

— Это кто это «пьяна»? — возмутилась я. — Ничего подобного! Где это видано, чтобы кто-нибудь напился пьян с черепахового супа?

Правда, даже утверждая это, я чувствовала, что приятное тепло в животе распространяется куда-то вниз, в область между ног, а в голове появилась необычайная легкость, вроде бы не относящаяся к симптомам лихорадки.

— Любой напьется, если отведает черепахового супа, состряпанного Алоизием О’Шонесси Мерфи. Судя по запаху, он влил туда самое меньшее бутылку шерри. Больно уж они падки на спиртное, эти ирландцы.

— Я, во всяком случае, не пьяна, — заявила я, вытягиваясь на подушках, насколько могла себе позволить. — Помнится, ты сам говорил, что, если кто-то может стоять на ногах, он не пьян.

— Но ты-то как раз стоять не можешь, — заметил Джейми.

— Зато ты можешь. И я смогу, если понадобится. И нечего менять тему. Мы говорим о твоей стойкости.

— Ну так ты можешь просто закончить этот разговор, потому что…

Он осекся и даже слегка ойкнул, когда мне удалось удачно ухватить его левой рукой.

— Значит, я беспомощная? Неуклюжая? — В моем голосе звучало удовлетворение. — Признайся, что проблема в первую очередь у тебя!

— Слушай, отпусти меня сейчас же, — прошипел он сквозь зубы испуганно оглядываясь через плечо. — Каюта открыта, и сюда в любой момент может кто-то войти!

— Так ведь я предлагала тебе запереть дверь, — отозвалась я, и не подумав разжимать хватку, потому как объект, оказавшийся в моей руке, демонстрировал весьма примечательную живость.

Джейми смотрел на меня сузившимися глазами, дыша через нос.

— У меня не в обычае применять силу против больных женщин, — процедил он сквозь зубы, — но для особы, изнемогающей от лихорадки, у тебя, англичаночка, на диво крепкая хватка. Если ты…

— Да сказано же тебе, мне лучше, — перебила я. — Предлагаю сделку: закрой дверь на засов, и я докажу тебе, что не пьяна.

Не без сожаления, но в доказательство искренности своих намерений, я отпустила его.

Джейми постоял, глядя на меня и рассеянно почесывая место, подвергшееся неожиданной атаке, потом приподнял рыжую бровь и пошел закрывать дверь.

Когда он вернулся, я уже поднялась с кровати и стояла, слегка пошатываясь, но довольно прямо, держась за спинку. Джейми окинул меня критическим взглядом.

— Это не сработает, англичаночка, — сказал он с огорченным видом. — Стоя не получится. При такой качке нам на ногах не удержаться, а на этой койке, сама знаешь, я и один-то не помещусь, не то что мы вместе.

Качка и впрямь была основательной: фонарь на своем шарнирном кронштейне висел ровно, но вот полка над ним заметно кренилась то взад, то вперед, по мере того как «Артемида» приподнималась и опускалась на волнах. Я ощущала легкое содрогание досок под босыми ногами и понимала, что Джейми прав. Но по крайней мере, тема заинтересовала его настолько, что заставила забыть о морской болезни.

— Этим можно заняться и на полу, — с надеждой предложила я.

Джейми посмотрел вниз, на ограниченное палубное пространство каюты, и нахмурился.

— Ага, но здесь мы можем заняться этим разве что на змеиный манер. Как тебе эта мысль, англичаночка? Обвиться вокруг друг друга между ножками стола?

— Я не против.

— Нет, — пошел на понятную Джейми, сокрушенно качая головой. — Это может повредить твоей руке.

Он задумчиво потер костяшками пальцев нижнюю губу.

Его взгляд скользнул по моему телу до уровня бедер, вернулся и как-то затуманился. Я подумала, что чертова рубашонка, пожалуй, тоньше и прозрачнее, чем мне казалось.

Приняв решение взять инициативу на себя, я отпустила спинку кровати и, шатаясь, преодолела расстояние в два шага, необходимое, чтобы добраться до мужа. Впрочем, очередная волна выбила палубу из-под ног и швырнула меня в объятия Джейми с такой силой, что он, схватив меня за талию, сам едва удержал равновесие.

— Господи! — пробормотал он, пошатнувшись, наклонился и поцеловал меня.

Ощущение было необычным: я привыкла к тому, что он заключал меня в жаркие объятия, но на сей раз горячим было мое тело, а его, наоборот, прохладным. Судя по его реакции, он наслаждался этой новизной так же, как и я.

Легкомысленная и безрассудная, я стала покусывать его шею, чувствуя, как волны жара от моего лица прокатываются по его горлу. Он тоже это чувствовал.

— Боже, да ты словно набита раскаленными угольями!

Его руки опустились ниже, прижимая меня сильнее.

— Ну что, пробрало? Как насчет стойкости? — пробормотала я. — Давай уберем эти никчемные тряпичные мешки.

Соскользнув ниже по его телу, я опустилась на колени, нащупывая его пояс. Джейми рывком распустил завязки, и подштанники упали на пол, надувшись, как парус, налетевшим ветерком.

Не дожидаясь, когда он снимет рубаху, я просто задрала ее и добралась до того, что искала. Он издал сдавленный стон и опустил руки на мою голову, словно ему хотелось сдержать меня, но не было сил.

— О господи! — выдохнул он, и его руки напряглись в моих волосах, не делая, однако, попытки отстранить меня. — Наверное, это все равно что заниматься любовью в аду. Со жгучей дьяволицей.

Я рассмеялась, а поскольку в подобных обстоятельствах это было весьма затруднительно, у меня перехватило дух и пришлось чуточку отстраниться, чтобы набрать воздуха.

— Думаешь, именно этим занимаются суккубы?

— Ни на миг бы в этом не усомнился, — ответил Джейми и попытался вернуть меня в прежнее положение.

Кто-то постучал в дверь, и Джейми застыл.

— Да? Кто там? — спросил он с удивительным для человека, находящегося в подобном положении, спокойствием.

— Фрэзер? — послышался из-за двери голос Лоренца Штерна. — Француз просил передать, что чернокожий спит, и спрашивает, может ли он сам отправиться в постель?

— Нет! — отрезал Джейми. — Передайте ему, чтобы оставался на месте. Ненадолго: скоро я приду и сменю его.

— О! — Голос Штерна звучал как-то нерешительно. — Дело в то, что… хм… кажется, его супруге не терпится, чтобы он пришел.

Джейми тяжко вздохнул.

— Скажите ей, — в его голосе прозвучало едва уловимое напряжение, — что он явится к ней… скоро.

— Непременно передам.

Похоже, Штерн сомневался насчет того, что эта новость будет воспринята Марсали с радостью, но в следующий миг его голос снова оживился.

— А… миссис Фрэзер чувствует себя лучше?

— Намного, — терпеливо ответил Джейми.

— Ей понравился черепаховый суп?

— Весьма. Большое вам спасибо.

Его руки на моей голове дрогнули.

— Вы сказали ей, что я сохранил для нее панцирь? Прекрасный образец.

— Да. Да, я сказал.

Джейми испустил тяжелый, протяжный и громкий вздох.

— Спокойной ночи, мистер Штерн, — сказал он, приподнимая меня и подталкивая к койке.

Мы ползли на четвереньках, стараясь не наткнуться на столы и стулья: палуба под нами поднималась и опадала.

— О! — В голосе Лоренца слышалось легкое разочарование. — Полагаю, миссис Фрэзер уснула?

— Попробуй только засмеяться, и я тебя задушу, — яростно шепнул Джейми мне на ухо. — Да, мистер Штерн, спит как младенец, — крикнул он, чтобы было слышно за дверью. — Утром я передам ей ваши учтивые пожелания.

— Надеюсь, ей удастся выспаться. Правда, море сегодня вечером не совсем спокойно.

— Я… заметил это, мистер Штерн.

Поставив меня на колени перед кроватью, он встал в такую же позу позади и задрал подол моей рубашки. Из открытого окошка на ягодицы повеяло холодком, и дрожь пробежала вниз по задней стороне бедер.

— Если вы или миссис Фрэзер почувствуете себя дурно из-за качки, у меня имеется надежное снадобье — смесь полыни, помета летучих мышей и плодов мангрового дерева. Только скажите, и вы его получите.

Несколько мгновений Джейми не мог вымолвить ни слова.

— О боже! — прошептал он.

Чтобы не расхохотаться, я запихнула в рот изрядный кусок одеяла.

— Мистер Фрэзер?

— Я сказал «спасибо», мистер Штерн, — отозвался Джейми, повысив голос.

— Тогда позвольте пожелать вам доброго вечера.

Джейми застонал.

— Мистер Фрэзер?

— Доброго вам вечера, мистер Штерн! — проревел Джейми. — Э… всего хорошего.

Шаги Штерна удалились по трапу и стихли, остался лишь громкий плеск ударяющихся о корпус волн. Я выплюнула уголок одеяла.

— О… О боже!

Его руки, большие, сильные и прохладные, уже шарили по моей разгоряченной плоти.

— У тебя самые круглые ягодицы, какие мне доводилось видеть!

«Артемида» качнулась на волне, и это придало его порыву такое дополнительное усилие, что я вскрикнула.

— Тсс!

Закрыв мне ладонью рот, Джейми согнулся надо мной, высоко задрал мою рубашку и придавил меня к кровати своим весом. Лихорадка делала кожу чувствительной к любому прикосновению. Я дрожала в его руках, и внутренний жар устремлялся наружу, а внутри я ощущала его движения.

Его руки сжимали мои груди — это было то немногое, что я еще осознавала среди этой бури чувств и хаоса ощущений. Была еще теплая сырость скомканных одеял подо мной, холодный, несший влажный туман ветерок с моря, что обдувал нас, жаркое дыхание Джейми сзади, на моей шее, неожиданное покалывание и, наконец, прилив жара и холода, нахлынувший, когда он оросил мое лоно и на смену лихорадке пришло блаженное удовлетворение.

Тело Джейми обмякло на моей спине, мне было приятно ощущать на себе его вес. Лишь по прошествии немалого времени его дыхание выровнялось и он поднялся. Моя тонкая хлопковая сорочка сделалась мокрой, и холодный ветер заставил меня поежиться.

Джейми со стуком захлопнул окно, наклонился, подхватил меня, как тряпичную куклу, перевернул, уложил на койку и накрыл стеганым одеялом.

— Как рука? — спросил он.

— Какая рука? — вяло пробормотала я.

Ощущение было такое, будто меня расплавили и залили в матрицу для придания формы.

— Ага, значит, уже неплохо, — улыбнулся он. — Встать можешь?

— Ни за что на свете!

— Я скажу Мерфи, что тебе понравился суп.

На мгновение его ладонь задержалась на моем холодном лбу, медленно спустилась по щеке и куда-то исчезла. Как он ушел, я уже не слышала.

Глава 57

ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ

— Это погоня! — с негодованием воскликнул Джейми, стоя у меня за спиной и всматриваясь в морскую даль за бортом «Артемиды».

Слева от нас, сверкая на солнце, словно жидкий сапфир, лежал Кингстонский залив, над которым, наполовину тонувший в зелени, поднимался по склону город. Дома в розовых и желтых тонах казались вставками слоновой кости и кварца на сочном изумрудно-малахитовом фоне. А по лазурной глади воды под белоснежными, как крылья чайки, парусами и поблескивающими пушечными портами горделиво и стремительно скользил «Дельфин», военный корабль флота его величества.

— Чертова посудина преследует меня! — проворчал Джейми, когда мы, благоразумно держась поодаль, проходили мимо горловины бухты. — Куда бы я ни направился, вечно за мной погоня!

Я рассмеялась, но, по правде сказать, близость «Дельфина» заставляла нервничать и меня.

— Не думаю, чтобы это была погоня. Капитан Леонард говорил, что они направляются на Ямайку.

— Ага, но почему бы им не отправиться прямиком на Антигуа, где находятся и верфи, и военно-морские казармы, тем более если они спешат?

Из-под руки он присмотрелся к «Дельфину». Даже на таком расстоянии можно было различить сновавшие по реям крохотные фигурки.

— Им нужно сначала зайти в здешний порт, — пояснила я. — У них на борту новый губернатор колонии.