Но, войдя через дверь веранды в гостиную, я остановилась как вкопанная. Джейли сидела в плетеном кресле с наброшенным на руки камзолом Джейми и рассматривала фотографии Брианны, разложив их на коленях. Услышав мои шаги, она оторвала глаза от снимков, выгнула бледную бровь и ехидно улыбнулась.

— Какая хорошенькая девушка, просто прелесть. Как ее зовут?

— Брианна.

Губы мои онемели, и мне пришлось приложить усилие, чтобы ответить и не наброситься на нее. Мне страшно хотелось вырвать фотографии из ее рук и убежать.

— Очень похожа на своего отца, не правда ли? Мне сразу увиделось в ней что-то знакомое. Я помню ту высокую рыжеволосую девушку, которую видела той ночью на Крэг-на-Дун. Он ведь ее отец, разве нет?

Она указала головой в сторону двери, за которой исчез Джейми.

— Да. Отдай их.

Это ничего не меняло, поскольку фотографии она уже посмотрела. Однако для меня было невыносимо видеть ее пухлые белые пальцы на лице Брианны.

Губы ее скривились, словно она хотела отказать мне, но тем не менее она сложила снимки в плотную стопку и без возражении вручила мне.

На миг я прижала их к груди, не зная, что с ними делать, а потом засунула в карман своей юбки.

— Присядь, Клэр. Кофе готов.

Джейли кивком указала на небольшой столик и кресло рядом с ним. Пока я шла туда, она не отрывала от меня глаз.

Жестом она предложила мне наполнить чашку из кофейника, затем налила кофе себе. Некоторое время мы потягивали напиток, причем чашка в моей руке дрожала так сильно, что брызги попали на запястье. Мне пришлось поставить ее на стол и вытереть руку о юбку. Я не понимала, что, собственно говоря, так напугало меня.

— Дважды, — неожиданно произнесла Джейли, глядя на меня чуть ли не с благоговением. — Боже правый, ты совершила переход дважды! Или нет — даже трижды, раз ты сейчас здесь.

Она покачала головой, не сводя изумленных глаз с моего лица.

— Как? — прозвучал настоятельный вопрос. — Как тебе удалось совершить столько переходов и остаться в живых.

— Сама не знаю.

От меня не укрылся скептицизм в ее взгляде, и я повторила:

— Действительно не знаю. Проходила, и все.

— Может быть, для меня и для тебя это не одно и то же? На что это было похоже, пребывание между временами? Неужели ты не ощущала ужаса? Не слышала шума, грозящего расколоть череп и разбрызгать мозги?

— Да, так все и было.

Желания говорить на эту тему и даже просто вспоминать о переходах во времени у меня не было. Напротив, я всегда старалась отгородить свое сознание от рева смерти и разложения, от голосов хаоса, призывавших меня присоединиться к ним.

— Ты использовала для перехода кровь? Честно говоря, мне кажется, что ты боишься крови, но я могу и ошибаться. Потому что ты, теперь это ясно, гораздо сильнее, чем мне казалось. Это поразительно — пройти сквозь камни трижды и остаться в живых.

— Кровь? — Я смущенно покачала головой. — Нет, при чем тут кровь? Я же говорю: просто прошла, и все.

Потом мне вспомнилась ночь, когда она исчезла за камнями в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году: зарево над Крэг-на-Дун и найденное в центре костра скрюченное, обугленное тело.

— Грег Эдгарс, — сорвалось с моих губ имя ее мужа. — Ты ведь убила его не просто потому, что он понял твои намерения и пытался тебя остановить? Тебе понадобилась…

— Кровь, ну конечно.

Она бросила на меня многозначительный взгляд.

— Признаться, я вообще не верила, что переход во времени можно совершить без крови.

В ее голосе слышалось легкое удивление.

— Древние всегда использовали кровь. Кровь и огонь. Они делали огромные деревянные клетки, набивали их пленниками и сжигали в кругах камней. Полагаю, таким способом они открывали проходы.

У меня похолодели губы и руки. Чтобы согреться, пришлось взять чашку. Ну где же Джейми?

— А камни ты тоже не использовала? Я покачала головой.

— Что за камни?

Долю мгновения Джейли смотрела на меня молча, как будто спорила с самой собой, рассказывать или нет. Придя к решению, она кивнула, поднялась с тихим, но свидетельствующим об усилии кряхтением и, поманив меня за собой, направилась к большому камину в дальнем конце комнаты.

С удивительной для женщины такого сложения грацией она опустилась на колени и надавила на зеленоватый камень, вставленный в середину каминной доски примерно в футе над очагом. Камень подался, раздался негромкий щелчок, и одна из шиферных панелей очага, с виду жестко закрепленная раствором, отошла.

— Пружинный механизм, — пояснила Джейли, осторожно поднимая панель и отставляя ее в сторону. — Его для меня сработал один датчанин из Сент-Круа.

Запустив руку в полость внизу, она вытащила деревянную шкатулку. На гладком дереве виднелись бледные коричневатые разводы. Она набухла и потрескалась, пробыв некоторое время в морской воде. При виде этой вещицы я больно прикусила губу, надеясь лишь на то, что лицо меня не выдало. Если до сих пор и оставались сомнения в том, что Айен здесь, теперь они окончательно развеялись: если я не спятила, мне показывали сокровище острова тюленей.

К счастью, Джейли смотрела не на меня, а на шкатулку.

— Со свойствами камней меня познакомил индиец. Не индеец, краснокожий, а индус из Индии, из Калькутты, — пояснила она. — Явился ко мне за дурманом и рассказал, как готовить снадобья на основе драгоценных камней.

Я украдкой оглянулась через плечо, но Джейми все не было. Куда, черт возьми, он запропастился? И удалось ли ему, обшаривая эту плантацию, найти Айена?

— Толченые камни можно раздобыть в лондонских аптеках, — говорила Джейли, одновременно с усилием надавливая на скользящую панель. — Беда в том, что они низкого качества, а оттого и бхасмас не работает как следует. Лучше раздобыть камни хотя бы второго сорта, их называют нагина. Это камни хорошего размера, их полируют. Первосортные камни подвергаются огранке, они не имеют таких дефектов, как пятна или трещины, и, разумеется, пригодны лучше всех прочих, но мало кто может позволить себе обратить их в пепел. Бхасмас — это как раз и есть зола от сгоревших драгоценных камней, — пояснила Джейли, подняв на меня глаза. — Ее, кстати, используют и как лекарство. Послушай, может быть, ты попробуешь открыть эту проклятую штуковину. Она угодила в морскую воду, и теперь всякий Раз в сырую погоду дерево разбухает, а в это время года сырость постоянная, — добавила Джейли, бросив взгляд через плечо на повисшие над заливом тучи.

Она сунула шкатулку мне в руки и тяжело, крякнув от усилия, Поднялась на ноги.

Это была китайская шкатулка с секретом, но довольно простым: с маленькой скользящей панелью, которая размыкала основную крышку. Проблема состояла в том, что эта панель разбухла и намертво застряла в своих пазах.

— Ломать не хочется, это к несчастью, — пробормотала Джейли, глядя на мои тщетные усилия. — А это не поможет?

Она извлекла откуда-то из своего одеяния маленький перочинный ножик с перламутровой рукояткой и вручила мне, а сама отошла к окну и позвонила еще в один серебряный колокольчик.

Я осторожно просунула лезвие в щель, надавила, почувствовав, что, кажется, нашла нужное место, поводила им туда-сюда, и панель подалась настолько, что мне удалось зажать ее край между большим и указательным пальцами, потянуть на себя и высвободить.

— Дальше ты, — сказала я, неохотно возвращая шкатулку. Она была тяжелой, а когда я ее наклоняла, в ней что-то перекатывалось.

— Спасибо.

Джейли взяла шкатулку, и в этот момент в заднюю дверь вошла чернокожая горничная. Хозяйка повернулась к ней, чтобы приказать принести свежих фруктовых пирожных, но при этом спрятала шкатулку в складках юбки.

— Чертовски любопытные твари, — обронила Джейли, проводин взглядом горничную. — В чем-то наличие рабов облегчает жизнь, но, имея их, очень трудно сохранить что-то в секрете.

Она поставила шкатулку на стол и надавила. С негромким протестующим щелчком крышка откинулась назад.

Запустив руку внутрь, Джейли вытащила сжатый кулачок, проказливо покосилась на меня и вдруг прочла лимерик[25]:


      Джеки Хорнер в углу сидела,

      Пирог рождественский ела.

      Корку расковыряла,

      Себе сливу достала…

Она с торжествующим видом разжала пальцы. И себя похвалила за дело!

Хотя я и ожидала увидеть что-то подобное, изобразить, будто это произвело на меня сильное впечатление, труда не составило. Драгоценные камни просто не могут не произвести впечатления, тем более что ни одно, самое подробное описание не может дать о них истинного представления. Шесть или семь камней переливались и вспыхивали на ее ладони — полыхающее пламя, безупречный льдистый кристалл, голубое свечение воды под солнцем и золотое, мерцающее око затаившегося тигра.

Сама того не желая, я подалась ближе и зачарованно заглянула в ее ладонь. «Довольно большие», — с типично шотландской сдержанностью охарактеризовал их Джейми. «Ну да, — подумала я, вспомнив это, — они ведь и вправду поменьше булыжников, в шкатулку помещаются».

— Поначалу я обзавелась ими ради денег, — говорила Джейли, с удовлетворением перебирая камни. — Они легче, занимают меньше места, и их проще перевозить или прятать, чем золото и тем более серебро. Тогда я и не догадывалась, что им может найтись другое применение.

— Какое? Неужели бхасмас?

Сама мысль о том, чтобы сжечь и обратить в пепел эти сверкающие вещицы, представлялась кощунственной.

— О нет, не эти.

Она собрала камни и высыпала их в карман. Казалось, туда пролился поток жидкого огня. Джейли удовлетворенно похлопала по карману и продолжила:

— Нет, для таких целей существуют мелкие камушки, у меня их полно. Эти нужны для другого.

Она пристально посмотрела на меня и указала головой на дверь в конце помещения.

— Пойдем в мою рабочую комнату, — предложила она. — У меня там есть кое-какие вещицы, на которые тебе, возможно, интересно будет взглянуть.

«"Интересно" — это очень мягко сказано», — подумала я.

Это была продолговатая, залитая светом комната с длинным рабочим столом-стойкой вдоль одной стены. Пучки сушеных трав свисали с потолка, другие, прикрытые марлей, были разложены на подставках для сушки вдоль другой стены. Кроме того, имелись вытяжные шкафы, буфеты, а в дальнем конце комнаты небольшой застекленный книжный шкаф.

В комнате у меня возникло легкое ощущение дежавю, но спустя мгновение до меня дошло, что оно почти полностью повторяет рабочую комнату Джейли в селении Крэйнсмуир, в доме ее первого мужа.

«Нет, второго», — тут же поправилась я, вспомнив обгоревшее тело Грега Эдгарса.

— Сколько раз ты побывала замужем? — полюбопытствовала я.

Начало своему благосостоянию Джейли положила, будучи замужем за вторым супругом, фискальным поверенным округа, где они жили, подделав его подпись и получив возможность распоряжаться его деньгами, а после этого отправив беднягу на тот свет. Я подумала, что успех этого предприятия мог подвигнуть ее усвоить сей образ действий для дальнейшего применения. В конце концов, Джейлис Дункан была пленницей своих привычек.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы произвести подсчет.

— Кажется, пять раз. Со времени моего прибытия сюда, — добавила она как бы между прочим.

— Пять раз, — повторила я за ней слабым эхом. Это, пожалуй, не просто привычка, а какая-то мания.

— Атмосфера здесь, в тропиках, весьма нездоровая, я имею в виду, для англичанина. — Эти слова сопровождались хитрой улыбкой. — Лихорадки, язвы, гнойники, расстройство желудка: всюду разносчики всевозможной заразы.

Улыбка лишний раз подтвердила, что к гигиене, во всяком случае к гигиене полости рта, у нее отношение заботливое. Зубы находились в прекрасном состоянии.

Она потянулась и легонько погладила небольшой стеклянный сосуд, стоявший на нижней полке. Наклейки на нем не было, но неочищенный белый мышьяк мне доводилось видеть и раньше. Больше всего меня радовало то, что я здесь ничего не ела.

— О, вот что должно тебя заинтересовать, — сказала Джейли, высмотрев банку на верхней полке, после чего приподнялась на цыпочки и, сняв сосуд, вручила мне.

Содержимое составляло неоднородное мелкозернистое вещество, смесь бурых, желтых и черных крупиц с полупрозрачными вкраплениями.

— Что это такое?

— Зомбирующий яд, — ответила Джейли и рассмеялась. — Мне показалось, тебе будет интересно взглянуть.

— А мне, — холодно произнесла я, — показалось, будто ты говорила, что ничего подобного здесь нет.