Диана Гэблдон - Путешественница

– Слушай, отпусти меня сейчас же, – прошипел он сквозь зубы, испуганно оглядываясь через плечо. – Каюта открыта, и сюда в любой момент может кто-то войти!

– Так ведь я предлагала тебе запереть дверь, – отозвалась я, и не подумав разжимать хватку, потому как объект, оказавшийся в моей руке, демонстрировал весьма примечательную живость.

Джейми смотрел на меня сузившимися глазами, дыша через нос.

– У меня не в обычае применять силу против больных женщин, – процедил он сквозь зубы, – но для особы, изнемогающей от лихорадки, у тебя, англичаночка, на диво крепкая хватка. Если ты…

– Да сказано же тебе, мне лучше, – перебила я. – Предлагаю сделку: закрой дверь на засов, и я докажу тебе, что не пьяна.

Не без сожаления, но в доказательство искренности своих намерений я отпустила его.

Джейми постоял, глядя на меня и рассеянно почесывая место, подвергшееся неожиданной атаке, потом приподнял рыжую бровь и пошел закрывать дверь.

Когда он вернулся, я уже поднялась с кровати и стояла, слегка пошатываясь, но довольно прямо, держась за спинку. Джейми окинул меня критическим взглядом.

– Это не сработает, англичаночка, – сказал он с огорченным видом. – Стоя не получится. При такой качке нам на ногах не удержаться, а на этой койке, сама знаешь, я и один-то не помещусь, не то что мы вместе.

Качка и впрямь была основательной: фонарь на своем шарнирном кронштейне висел ровно, но вот полка над ним заметно кренилась то взад, то вперед, по мере того как «Артемида» приподнималась и опускалась на волнах. Я ощущала легкое содрогание досок под босыми ногами и понимала, что Джейми прав. Но по крайней мере, тема заинтересовала его настолько, что заставила забыть о морской болезни.

– Этим можно заняться и на полу, – с надеждой предложила я.

Джейми посмотрел вниз, на ограниченное палубное пространство каюты, и нахмурился.

– Ага, но здесь мы можем заняться этим разве что на змеиный манер. Как тебе эта мысль, англичаночка? Обвиться вокруг друг друга между ножками стола?

– Я не против.

– Нет, – пошел на попятную Джейми, сокрушенно качая головой. – Это может повредить твоей руке.

Он задумчиво потер костяшками пальцев нижнюю губу.

Его взгляд скользнул по моему телу до уровня бедер, вернулся и как-то затуманился. Я подумала, что чертова рубашонка, пожалуй, тоньше и прозрачнее, чем мне казалось.

Приняв решение взять инициативу на себя, я отпустила спинку кровати и, шатаясь, преодолела расстояние в два шага, необходимое, чтобы добраться до мужа. Впрочем, очередная волна выбила палубу из-под ног и швырнула меня в объятия Джейми с такой силой, что он, схватив меня за талию, сам едва удержал равновесие.

– Господи! – пробормотал он, пошатнувшись, наклонился и поцеловал меня.

Ощущение было необычным: я привыкла к тому, что он заключал меня в жаркие объятия, но на сей раз горячим было мое тело, а его, наоборот, прохладным. Судя по его реакции, он наслаждался этой новизной так же, как и я.

Легкомысленная и безрассудная, я стала покусывать его шею, чувствуя, как волны жара от моего лица прокатываются по его горлу. Он тоже это чувствовал.

– Боже, да ты словно набита раскаленными угольями!

Его руки опустились ниже, прижимая меня сильнее.

– Ну что, пробрало? Как насчет стойкости? – пробормотала я. – Давай уберем эти никчемные тряпичные мешки.

Соскользнув ниже по его телу, я опустилась на колени, нащупывая его пояс. Джейми рывком распустил завязки, и подштанники упали на пол, надувшись, как парус, налетевшим ветерком.

Не дожидаясь, когда он снимет рубаху, я просто задрала ее и добралась до того, что искала. Он издал сдавленный стон и опустил руки на мою голову, словно ему хотелось сдержать меня, но не было сил.

– О господи! – выдохнул он, и его руки напряглись в моих волосах, не делая, однако, попытки отстранить меня. – Наверное, это все равно что заниматься любовью в аду. Со жгучей дьяволицей.

Я рассмеялась, а поскольку в подобных обстоятельствах это было весьма затруднительно, у меня перехватило дух и пришлось чуточку отстраниться, чтобы набрать воздуха.

– Думаешь, именно этим занимаются суккубы?

– Ни на миг бы в этом не усомнился, – ответил Джейми и попытался вернуть меня в прежнее положение.

Кто-то постучал в дверь, и Джейми застыл.

– Да? Кто там? – спросил он с удивительным для человека, находящегося в подобном положении, спокойствием.

– Фрэзер? – послышался из-за двери голос Лоренца Штерна. – Француз просил передать, что чернокожий спит, и спрашивает, может ли он сам отправиться в постель?

– Нет! – отрезал Джейми. – Передайте ему, чтобы оставался на месте. Ненадолго: скоро я приду и сменю его.

– О! – Голос Штерна звучал как-то нерешительно. – Дело в то, что… хм… кажется, его супруге не терпится, чтобы он пришел.

Джейми тяжко вздохнул.

– Скажите ей, – в его голосе прозвучало едва уловимое напряжение, – что он явится к ней… скоро.

– Непременно передам.

Похоже, Штерн сомневался насчет того, что эта новость будет воспринята Марсали с радостью, но в следующий миг его голос снова оживился.

– А… миссис Фрэзер чувствует себя лучше?

– Намного, – терпеливо ответил Джейми.

– Ей понравился черепаховый суп?

– Весьма. Большое вам спасибо.

Его руки на моей голове дрогнули.

– Вы сказали ей, что я сохранил дня нее панцирь? Прекрасный образец.

– Да. Да, я сказал.

Джейми испустил тяжелый, протяжный и громкий вздох.

– Спокойной ночи, мистер Штерн, – сказал он, приподнимая меня и подталкивая к койке.

Мы ползли на четвереньках, стараясь не наткнуться на столы и стулья: палуба под нами поднималась и опадала.

– О! – В голосе Лоренца слышалось легкое разочарование. – Полагаю, миссис Фрэзер уснула?

– Попробуй только засмеяться, и я тебя задушу, – яростно шепнул Джейми мне на ухо. – Да, мистер Штерн, спит как младенец! – крикнул он, чтобы было слышно за дверью. – Утром я передам ей ваши учтивые пожелания.

– Надеюсь, ей удастся выспаться. Правда, море сегодня вечером не совсем спокойно.

– Я… заметил это, мистер Штерн.

Поставив меня на колени перед кроватью, он встал в такую же позу позади и задрал подол моей рубашки. Из открытого окошка на ягодицы повеяло холодком, и дрожь пробежала вниз по задней стороне бедер.

– Если вы или миссис Фрэзер почувствуете себя дурно из-за качки, у меня имеется надежное снадобье – смесь полыни, помета летучих мышей и плодов мангрового дерева. Только скажите, и вы его получите.

Несколько мгновений Джейми не мог вымолвить ни слова.

– О боже! – прошептал он.

Чтобы не расхохотаться, я запихнула в рот изрядный кусок одеяла.

– Мистер Фрэзер?

– Я сказал «спасибо», мистер Штерн, – отозвался Джейми, повысив голос.

– Тогда позвольте пожелать вам доброго вечера.

Джейми застонал.

– Мистер Фрэзер?

– Доброго вам вечера, мистер Штерн! – проревел Джейми.

– Э… всего хорошего.

Шаги Штерна удалились по трапу и стихли, остался лишь громкий плеск ударяющихся о корпус волн. Я выплюнула уголок одеяла.

– О… О боже!

Его руки, большие, сильные и прохладные, уже шарили по моей разгоряченной плоти.

– У тебя самые круглые ягодицы, какие мне доводилось видеть!

«Артемида» качнулась на волне, и это придало его порыву такое дополнительное усилие, что я вскрикнула.

– Тсс!

Закрыв мне ладонью рот, Джейми согнулся надо мной, высоко задрал мою рубашку и придавил меня к кровати своим весом. Лихорадка делала кожу чувствительной к любому прикосновению. Я дрожала в его руках, и внутренний жар устремлялся наружу, а внутри я ощущала его движения.

Его руки сжимали мои груди – это было то немногое, что я еще осознавала среди этой бури чувств и хаоса ощущений. Была еще теплая сырость скомканных одеял подо мной, холодный, несший влажный туман ветерок с моря, что обдувал нас, жаркое дыхание Джейми сзади, на моей шее, неожиданное покалывание и, наконец, прилив жара и холода, нахлынувший, когда он оросил мое лоно и на смену лихорадке пришло блаженное удовлетворение.

Тело Джейми обмякло на моей спине, мне было приятно ощущать на себе его вес. Лишь по прошествии немалого времени его дыхание выровнялось и он поднялся. Моя тонкая хлопковая сорочка сделалась мокрой, и холодный ветер заставил меня поежиться.

Джейми со стуком захлопнул окно, наклонился, подхватил меня, как тряпичную куклу, перевернул, уложил на койку и накрыл стеганым одеялом.

– Как рука? – спросил он.

– Какая рука? – вяло пробормотала я.

Ощущение было такое, будто меня расплавили и залили в матрицу для придания формы.

– Ага, значит, уже неплохо, – улыбнулся он. – Встать можешь?

– Ни за что на свете!

– Я скажу Мерфи, что тебе понравился суп.

На мгновение его ладонь задержалась на моем холодном лбу, медленно спустилась по щеке и куда-то исчезла.

Как он ушел, я уже не слышала.

– Это погоня! – с негодованием воскликнул Джейми, стоя у меня за спиной и всматриваясь в морскую даль за бортом «Артемиды».

Слева от нас, сверкая на солнце, словно жидкий сапфир, лежал Кингстонский залив, над которым, наполовину тонувший в зелени, поднимался по склону город. Дома в розовых и желтых тонах казались вставками слоновой кости и кварца на сочном изумрудно-малахитовом фоне. А по лазурной глади воды под белоснежными, как крылья чайки, парусами и поблескивающими пушечными портами горделиво и стремительно скользил «Дельфин», военный корабль флота его величества.

– Чертова посудина преследует меня! – проворчал Джейми, когда мы, благоразумно держась поодаль, проходили мимо горловины бухты. – Куда бы я ни направился, вечно за мной погоня!

Я рассмеялась, но, по правде сказать, близость «Дельфина» заставляла нервничать и меня.

– Не думаю, чтобы это была погоня. Капитан Леонард говорил, что они направляются на Ямайку.

– Ага, но почему бы им не отправиться прямиком на Антигуа, где находятся и верфи, и военно-морские казармы, тем более если они спешат?

Из-под руки он присмотрелся к «Дельфину». Даже на таком расстоянии можно было различить сновавшие по реям крохотные фигурки.

– Им нужно сначала зайти в здешний порт, – пояснила я. – У них на борту новый губернатор колонии.

Мне ужасно хотелось присесть и спрятаться за бортовым ограждением, хотя разум подсказывал, что это глупость и с такого расстояния невозможно разглядеть даже огненную шапку волос Джейми.

– Вот как? Интересно, кто он? – спросил Джейми с отсутствующим видом.

Примерно через час нам предстояло бросить якорь в Сахарной гавани, у плантации Джареда, и все помыслы моего мужа были обращены к предстоящим поискам Айена.

– Его зовут Грей, – ответила я, отвернувшись от борта. – Приятный человек, мы с ним встретились на корабле.

– Грей? – с интересом переспросил Джейми. – Случайно, не лорд Джон Грей?

– Ну да, лорд Джон. А что?

Я взглянула на Джейми с любопытством. Мое сообщение явно не оставило его равнодушным, и на «Дельфин» он теперь посматривал с интересом.

– А что?

Мне пришлось дважды повторить свой вопрос. Наконец Джейми улыбнулся, глядя на меня сверху вниз, и ответил:

– Да просто я знаю лорда Джона, он мой друг.

– Правда?

Особого удивления это у меня не вызвало: среди друзей Джейми такие особы, как министр финансов Франции или принц Карл Стюарт, запросто сосуществовали с шотландскими нищими и французскими карманниками. Знакомство с английским аристократом было для него столь же естественным, как с шотландскими контрабандистами или ирландскими морскими волками.

– Тогда это удача. Во всяком случае, надеюсь на это. А где ты познакомился с лордом Джоном?

– Он был начальником тюрьмы в Ардсмуре, где я сидел, – ответил Джейми, сумев-таки наконец меня удивить.

Его глаза, сузившиеся в размышлении, не отрывались от «Дельфина».

– И при этом он твой друг? – Я покачала головой. – Все-таки мужчин трудно понять.

Отвернувшись от английского корабля, Джейми взглянул на меня с улыбкой.

– Друзей, англичаночка, можно найти где угодно. – Он прикрыл глаза ладонью от солнца и покосился в сторону берега. – Будем надеяться, что встретим друга и в лице этой миссис Абернэти.

Как только мы обогнули мыс, у борта материализовалась гибкая черная фигура. Обряженный теперь в скрывавшую шрамы матросскую робу, Измаил вовсе не походил на раба, а смахивал скорее на пирата. Не в первый раз я задумалась о том, многое ли из того, что он нам говорил, было правдой.

– Моя сейчас уходить, – сообщил Измаил.

Джейми поднял бровь и бросил взгляд за борт, на колышущуюся бездонную синеву.

– Ни в коем случае не собираюсь тебе мешать, – любезно отозвался он. – Но может быть, тебе лучше воспользоваться лодкой?