Егор пошел по широкой, истоптанной дороге, внимательно изучая постройки, окна, калитки, двери. Пытаясь выглядеть простым приезжим парнем, он сунул руки в карманы джинсов и «подправил» выражение лица на беззаботное.

Деревня Ситники оказалась настоящим прибежищем котов и кошек: черные, рыжие, белые, трехцветные, они флегматично прогуливались вдоль заборов, спали под старенькими лавками, лакали воду из консервных банок или сидели сфинксами, зорко оглядывая личную территорию.

– Вас, кошки, к сожалению, спрашивать о чем-либо бесполезно, – мрачно произнес Егор и заметил на повороте крепкую старушку, одетую не по погоде в телогрейку, ватные штаны и высокие резиновые сапоги. Ярко-оранжевый платок покрывал голову, а в руке старушка держала черную лаковую сумку, да такую древнюю, что из нее в разные стороны торчали толстые нитки, а один бок был обмотан синей изолентой. – Добрый день! – крикнул Егор, привлекая к себе внимание.

– Добрый, – крякнула бабулька и, развернувшись в его сторону, поправила платок. – Ты откуда взялся? Заплутал или хлеба надо?

– Хлеба, – выбрал Егор, подходя ближе. Остановившись, он лениво привалился к шершавому стволу березы и добавил с долей подхалимажа: – Сто лет деревенского хлеба не ел.

– Наш-то само собой лучше. Натуральный! У нас тут вообще все натуральное, не то что в городах ваших – тьфу, химия сплошная! Рыбачить приехал?

– Да, приятель про эти места давно рассказывал, вот я и взял отпуск. На турбазе устроился, ничего так, только с едой перебои – кормят раз в день обедом, а остальное – уже моя проблема. Я привез с собой колбасы и лапши всякой, но и то, и другое быстро надоедает. Рыба, конечно, выручает, но то огурчика соленого хочется, то капусты квашеной…

– Уважаю, – с чувством произнесла бабулька и совершенно размякла.

– А вам, наверное, туристы уже надоели: ходят и ходят, покоя не дают. – Егор повернул разговор в нужное русло. – И дом отдыха рядом. Шумят?

– Не особо. Бывают у них гулянья, но все же они стороной держатся, не мешают. А вот с турбазы вашей часто приходят – за самогоном обычно. У нас дед Иван такую горькую змеючину гонит, что мертвый из могилы встанет! Аппарат у него полкухни занимает, уж он и трясется над ним, уж и трясется… Сам сделал!

– Молодец, – подыграл Егор, – но ведь напьются и буянят наверняка.

– Ох, да трезвый иногда хуже пьяного. Пьяный отоспится, и ладно вроде, а если трезвый дурной, то тут ничего не поделаешь – на всю жизнь наказанье. Вот несколько дней назад появились у нас двое… – Бабулька понизила голос, огляделась и негодующе тряхнула лаковой сумкой. – Откуда взялись, не ведаю, а только сразу понятно: жди беды… Один молодой, худой, волосы белые, а макушка желтая, красится он, что ли, как баба, не пойму… на лицо вроде и красивый – девкам точно нравится, а при этом неприятный. И прыщи на носу. Такие вреднючие прыщи, будто нутро его показывают. Понимаешь?

– Ага, – кивнул Егор, боясь спугнуть говорливую бабульку. – А второй?

– А второй маленький и пухлый. Волосы рыжие, на солнце прямо огнем горят. Чудной какой-то, я его всего два раза видела. Книгу в руках держит толстую, голову в плечи вжимает, глазки бегают… Боится чего-то. Шастают туда-сюда, а у меня сердце заходится.

– А молодого чаще видели?

– Да, он тоже хлебом интересовался и вообще магазинами. Спрашивал меня, где что продается. Так я проводила к Зойке, она по выпечке мастерица, я сейчас как раз к ней иду.

– А не знаете, где они остановились? В доме отдыха?

– Не, – бабулька энергично замотала головой, – в том-то и дело, что неподалеку. Вон тот участок заняли. – Она вытянула руку и указала согнутым пальцем на кособокую развалюху, окруженную ржавой сеткой забора. – Там уже лет десять никто не живет, тю-тю хозяева – в город подались и не вернулись. Хотя сейчас у нас все перекупают да отстраивают, земля нынче в цене! А уж приозерные места и подавно! Приедут, снесут и новую хату ставят. Коттедж называется.

– А если эти двое и есть хозяева?

– Нет, точно нет. Все у них с осторожностью – шмыг-шмыг. Будто от глаз людских прячутся. Лишний раз на улицу носа не кажут, не гуляют, ни с кем знакомства не заводят. Траву не косят, а там крапивы до подмышек наросло – непорядок. – Бабулька недовольно фыркнула и, защищая свою точку зрения, выдала последний аргумент: – Кошки их дом обходят, сама видела. Хвост трубой, шерсть дыбом и бегом вокруг колодца… Так к Зойке идем? Сколько тебе хлеба-то нужно?

«Нет, это не профессионалы, – подумал Егор, – это лохи какие-то. Засветились по полной программе, только что пиратский флаг из окна не вывесили. – Кречетов усмехнулся. – Они? Не они?»

– А где дом вашей Зои? Вы бы мне показали, а я бы попозже заглянул. Прогуляться по вашей деревеньке охота, а с буханками неудобно будет.

– Двадцать третий дом – по дороге прямо, сразу за мосточком. Ты с ней торгуйся, а то она как городского увидит, так цену на два умножает. А капусту у нее не бери, от нее всех поголовно пучит, только ее организм эту кислятину и выдерживает. Не знаю, чего она в бочку кладет, а только сидеть тебе потом в кустах с лопухами часа четыре. – Бабулька засмеялась, еще раз тряхнула сумкой и вразвалочку затопала по дороге к подруге Зойке. – Ко мне за капустой приходи! – крикнула она, не оглядываясь, и добавила: – Я около колодца живу!

Егор поговорил бы со старушкой еще – куча вопросов осталась без ответов, но это успеется, а сейчас ему нужно прогуляться до заросшей крапивой развалюхи. Там ли Катюшка?

Он набрал номер Шурыгина и быстро отчитался о проделанной работе.

– Будь осторожен, – коротко бросил Петр Петрович и сказал, что будет ждать следующего звонка.

Все-таки беда объединяет… Раньше они бы нашли сто поводов поругаться, Егор бы не пропустил ни одного момента, дающего возможность съязвить. Шурыгин бы многократно обвинял его в лени и наглости, угрожал, сердился и обещал забыть частного детектива Кречетова лет на двести. Да стоило им остаться наедине, как воздух накалялся до предела – слова летели точно в цель, оставляя после себя еле уловимый запах дыма. Шурыгин и Кречетов были равны в своих взглядах, убеждениях, силе, но только каждый был прав по-своему, и один не собирался уступать другому.

Мобильник завибрировал, и Егор вынул его из кобуры.

– Да, Полина.

– Мы приехали! Это же как нужно было влюбиться в мерзавца, чтобы тащиться лесом целый километр? Или два километра? Или три?! Я и не думала, что на свете существует такая любовь! Какие новости?

– Пока никаких.

Боясь, что Полина, Оля, Андрей и Никита немедленно рванут в лес на поиски Кати, он не стал рассказывать о разговоре с бабулькой. Нельзя мельтешить перед носом похитителей.

– Оля передает тебе привет. Спасибо, что ты с нами.

Егор устало улыбнулся – а где ж ему еще быть?

– Сидите на турбазе и без меня ничего не предпринимайте, понятно?

– Нет, мы как раз не собираемся сидеть сложа руки!

– Полина…

– Да, извини, я понимаю, погорячилась. Но мы хотим помогать.

– Хорошо, тогда первое задание. – Улыбка Егора стала едкой.

– Я тебя внимательно слушаю!

– Похитители требуют, чтобы Сергей Романенко вернулся в Москву, видимо, боятся активных действий с его стороны. Я хотел сам, но раз…

– Его нужно вышвырнуть отсюда к черту, да?

– Да, – ответил Егор.

– О-о-о, я тебя обожаю! Ты никогда не пожалеешь, что поручил это нам!

– Не сомневаюсь, – ответил Егор, мысленно посылая Романенко пламенный привет. «Твои дни сочтены, парень».

К халупе на краю деревни он шел уверенно и легко. Его козырь – эффект неожиданности. Притащить сюда Катюшку ночью – не проблема, никто ничего не видел и не слышал. Если зажать рот, стукнуть по голове… Щека Егора дернулась, и он запретил себе думать об этом. Главное – найти, а уж потом, если он увидит хотя бы царапину… И хорошо, что он перепоручил Романенко «заботам» Полины, а то слишком тяжело сдерживать свои порывы и инстинкты.

Крапива действительно разрослась будь здоров! И действительно поблизости не было ни одной кошки.

«Кто-кто в теремочке живет?»

Перешагнув лопату с коротким сгнившим черенком, валяющуюся около распахнутой калитки, Егор приблизился к покосившемуся, потерявшему вид и цвет дому. Нарочно смачно постучав в дверь кулаком, он бодро и нараспев произнес:

– Хозяева, открывайте! Говорят, вы хлебом торгуете, – так я пришел! Открыва-а-айте! Жрать очень хочется!

* * *

Катя не вернулась. Чтобы он еще хоть раз связался с капризной мелкотой!.. Никогда! «Даже ради забавы слишком напряжно». Пусть детектив за ней бегает, ищет, ему за это деньги платят, а он, Сергей Романенко, приехал отдыхать, и хватит с него суеты и нервотрепки. «Богатые избалованные девочки, идите к своим папочкам!» И Вика – завистливая дура, лучше бы держала язык за зубами! Майские праздники безнадежно испорчены.

Врезать детективу, если представится случай, или лучше не надо?

Измученный событиями последних дней, Сергей сидел на пирсе, закатав спортивные штаны до колен, засучив рукава до локтей и удобно откинувшись на спинку пластикового стула. Рыба не клевала, и поплавок торчал из воды немым укором.

– Извините, мне кажется, я ищу именно вас, – раздался за спиной бархатный женский голос.

Обернувшись, Сергей увидел необыкновенно красивую девушку. Короткая стильная стрижка делала ее похожей на француженку, цвет волос – горький шоколад. Высокая, стройная, длинноногая. Большой чувственный рот, который сразу притягивал взгляд. Короткие голубые шорты в обтяжку, белая майка и дорогущие кроссовки… Да за такой – хоть на край света!

– Меня? – Сергей встал и машинально принялся крутить маленькую ручку катушки.

– Вас как зовут?

– Сергей… Романенко.

– Ну вот мы и встретились, – она улыбнулась ослепительно, многообещающе и пошла по пирсу, как по подиуму. Пух-пух-пух – пружинили доски.

– Но мы не знакомы…

– Какие пустяки!

Сергей приставил спиннинг к перилам, расправил плечи и, пытаясь вспомнить, где он мог ранее пересекаться с этой удивительной девушкой (нигде! он бы обязательно запомнил!), торопливо опустил рукава кофты. Стоять рядом с ней в спортивном костюме – явное преступление.

– А как вас зовут? – спросил он, неотрывно глядя на нее.

– Я – Полина, – ответила девушка и вновь лучезарно улыбнулась.

– А я – Оля, – донесся другой женский голос, и только сейчас Сергей увидел еще одну необыкновенную девушку, стоявшую на берегу чуть левее. Она не была столь же эффектна, матушка природа в данном случае не хотела повторений. Длинные каштановые волосы с рыжиной стянуты в высокий тугой хвост, тонкие губы, острый подбородок. От нее шла головокружительная сила, казалось, Оля решит любую проблему, не сходя с места. Если понадобится, переставит людей, как шахматные фигуры, и хладнокровно объявит мат. Серые офисные брюки и короткий приталенный пиджак, с одной стороны, были неуместны в этих декорациях, но с другой – вызывали уважение. Будто она неожиданно для себя решила приехать на Валдай – хлопнула дверью кабинета, села в машину и примчалась сюда. Какая-то особенная внешность, уникальная.

И вторая девушка пошла к нему быстро и решительно. Ах, ах, ах – пружинили доски.

Вдобавок Сергей выхватил взглядом двух незнакомых молодых людей, стоявших плечо к плечу около перевернутых вверх дном лодок.

«Что происходит?» – мелькнул в голове животрепещущий вопрос, и нехорошее предчувствие больно укололо в сердце.

* * *

В ответ не раздалось ни звука – в доме царила тишина. Егор прищурился и сделал «контрольную попытку», крикнув все тем же развеселым голосом:

– Эй, открывайте ворота! Имейте совесть, хлеба охота!

Напрягшись, он попытался уловить скрип половиц, шепот или вздох, что угодно, подтверждающее присутствие в доме тощего и толстого похитителей. Сомнения улетучились, интуиция настойчиво повторяла: «Это они, это они, это они». Но халупа была пуста, если не считать мышей, которые вполне могли здесь обосноваться в отсутствие хозяев и кошек.

Дернув за металлическую ручку, «украшенную» пятнами ржавчины, Егор перешагнул стоптанный порог. Пыль, мусор и паутина сразу бросились в глаза, но между тем стало ясно, что совсем недавно в этих комнатах кто-то жил. Алюминиевый ковшик был наполнен водой, горбушка хлеба еще не заплесневела, мятый пакет из супермаркета (московский) лежал посередине круглого стола, стаканы с заваркой выстроились в ряд на потрескавшемся подоконнике, а на пыльном окне было написано (видимо, пальцем) «авитаминоз».

– Будет у вас за решеткой авитаминоз – это точно, – мрачно пообещал Егор и направился дальше.