Даниэла Стил - Путешествие

Джек ее ни разу пальцем не тронул. В ее представлении этого было достаточно, чтобы считать его хорошим мужем. – Вот и не забывай об этом, когда тебе в следующий раз захочется выкинуть что-нибудь этакое, Мэд. Я тебя никогда пальцем не тронул. И не трону. Тебе крупно повезло, миссис Хантер.

Он с улыбкой встал, по-видимому, утратив всякий интерес к теме, которая ей казалась такой важной. Самолет, наконец, остановился.

– Поэтому я, наверное, и чувствую себя в долгу перед другими, не такими везучими, как я.

Мэдди не могла понять, почему ей стало не по себе от слов Джека. Однако он, как видно, устал от этой темы. По дороге домой они больше к ней не возвращались.

Вечером она приготовила спагетти. Они провели тихий вечер за чтением. Потом занимались любовью, но Мэдди не вкладывала в это душу, чувствуя какую-то отстраненность и подавленность. Потом она долго лежала без сна, все время возвращаясь мыслями к тому, что говорил Джек. Его слова, а главное тон, больно ее задели. В эту ночь ей снова привиделся Бобби Джо. Она проснулась среди ночи с пронзительным криком ужаса. Она ясно видела глаза Бобби Джо, полные ненависти. Он снова и снова набрасывался на нее с кулаками. Джек стоял рядом и наблюдал за ними, покачивая головой. Ее же все время не покидала мысль, что она сама во всем виновата.

В следующий день на студии работы было невпроворот. Сводки новостей из Ирака сообщали о тяжелых боях, о потерях со стороны Соединенных Штатов за день. Убиты были еще пятеро морских пехотинцев, сбит самолет, два пилота погибли. Как президент с помощью Джека ни пытался приукрасить картину военных действий, прискорбные факты говорили сами за себя: в войне с обеих сторон гибли люди. Мэдди напряженно работала до конца их последнего эфира. Вечером они с Джеком собирались на прием у бразильского посла, поэтому Мэдди принесла с собой вечернее платье, чтобы переодеться на работе. Она переодевалась, когда зазвонил телефон внутренней связи. Джек.

– Я буду готова через пять минут.

– Тебе придется поехать без меня. У меня совещание Мне только что об этом сообщили.

На этот раз Мэдди сразу поняла, что это за совещание. Президент явно озабочен реакцией общественности на гибель людей в Ираке.

– Как я понимаю, совещание состоится в Белом доме?

– Да, кажется.

– Но ты потом приедешь?

Мэдди уже случалось бывать на приемах без мужа, но она предпочитала приезжать вместе с ним.

– Вряд ли. Нам нужно будет кое-что обдумать. Встретимся дома. Если удастся, я приеду попозже, но вообще-то я уже позвонил и сказал, что, скорее всего, у меня ничего не получится. Извини, Мэдди.

– Ничего. В Ираке дела не очень хороши?

– Все будет в порядке. Придется нам научиться с этим жить.

А если Джек справится со своей задачей, то сумеет и других убедить принимать все как должное. Но только не Мэдди и не Грега. Они уже обсуждали это сегодня, но не позволили себе никаких комментариев в эфире. Только факты.

– До встречи.

Мэдди закончила одеваться. На этот раз на ней было бледно-розовое вечернее платье, великолепно оттенявшее ее кремовую кожу и темные волосы, на плечах – розовый атласный палантин, в ушах – сверкающие серьги с бледно-розовым топазом.

Джек оставил ей машину, а сам поехал в Белый дом на служебном автомобиле.

В посольстве Бразилии Мэдди показалось, что там собралось не менее сотни людей. Слышалась испанская, португальская и французская речь. Где-то звучала мелодичная самба. Бразильский посол и его жена умели развлекать гостей, в Вашингтоне их любили.

Мэдди оглядела зал и увидела Билла Александра. Какой приятный сюрприз...

Он подошел к ней с теплой улыбкой:

– Здравствуйте, Мэдди! Как дела?

– Прекрасно. А как вы провели уик-энд?

Теперь, когда они столько узнали друг о друге, у Мэдди появилось ощущение, что они друзья.

– Без особых приключений. Съездил в Вермонт, повидался с детьми. У сына там дом. Интересное у нас получилось собрание в пятницу, верно? Просто поразительно, как много людей в той или иной мере сталкиваются с бытовыми преступлениями, жестокостью, насилием. И что самое удивительное – каждый полагает, что у других нормальная жизнь. А ведь это вовсе не так.

Мэдди смотрела в его голубые глаза, почти такие же, как у нее, только чуть темнее. Залюбовалась густой массой седых, аккуратно причесанных волос. Александр прекрасно выглядит в смокинге. И какой он высокий... По сравнению с ним она просто малышка.

– Я давно это поняла. Раньше я все время чувствовала себя виноватой, да и теперь иногда испытываю то же чувство. Но сейчас я, по крайней мере, знаю, что и с другими это случается. Даже первую леди не миновала та же участь. И все равно ощущение собственной вины не проходит.

– Главная трудность, по-моему, состоит именно в том, чтобы осознать, что это не твоя вина, по крайней мере, в вашем случае. После возвращения в Вашингтон первое время мне казалось, что все, с кем я встречался, либо шушукаются у меня за спиной, либо думают, что это я убил Маргарет.

– Почему вам так казалось?

– Просто я был уверен, что это так и есть. С каждым днем я все сильнее осознавал, какую непростительную глупость совершил.

Скорее всего, в любом случае окончилось бы тем же. Террористы никогда не играют по-честному, Билл.

Это нелегко воспринять, особенно когда ценой становится жизнь любимого человека. Вряд ли я когда-нибудь смогу этим смириться. И понять тоже не смогу.

Мэдди подкупала его открытость и прямота. И в то же ля чувствовалось, что он очень мягок по натуре.

– Не думаю, что жестокость вообще можно понять. В этом случае все обстояло гораздо проще, и все равно я так и не смогла в этом разобраться. Почему один человек обращается так с другим? И почему я это допускала?

– Не было выбора, не было выхода, не было никого, кто мог бы помочь, не к кому было обратиться, некуда идти. Так?

Мэдди кивнула. Он моментально разобрался в ее ситуации куда лучше, чем муж и многие другие.

– Да, все верно, – улыбнулась она. И переменила тему: – Что вы думаете об Ираке?

– На мой взгляд, просто позор, что мы снова туда вторглись. В этой ситуации не может быть победителей. Очень скоро люди начнут задавать нелегкие вопросы. Особенно если мы будем пачками терять наших ребят, как это произошло в конце недели. Мне просто невыносимо это видеть. И думаю, большинство людей считают, что даже если мы выиграем в этой кампании, никакие победы не стоят этих потерь.

Мэдди не могла с ним не согласиться. Она едва не открыла ему, что за такой поворот событий он может поблагодарить Джека. Тот настроен слишком уж оптимистично. Считает, что может заставить людей проглотить все, что угодно президенту. Хорошо, что Билл думает так же, как она.

Они поболтали еще немного. Билл спросил ее о планах на лето.

– Я пока не знаю, – ответила она. – Мне нужно закончить один материал. А Джек никогда не строит планы заранее. Обычно он говорит, чтобы я укладывала вещи, в самый день отъезда.

– Это, наверное, придает жизни еще больший интерес.

На самом деле Билл поразился тому, как ей это удается.

Большинству людей, как правило, нужно время, чтобы подготовиться к отъезду. Интересно, как относятся к этому ее дети?

– У вас есть дети?

Какую-то долю секунды она колебалась, прежде чем ответить:

– Вообще-то... нет.

Его это не очень удивило. Она еще молода, наверняка хочет сделать карьеру. Она все успеет, и детей вырастить тоже.

– У вас впереди еще достаточно времени. Успеете и о детях подумать.

Он вспомнил то, что она рассказывала о себе. Может быть, это последствие психологической травмы, полученной ею в детстве. Может, поэтому Мэдди не хочет пока иметь детей. Он вполне мог это понять.

Мэдди не могла ему сказать, что никогда не сможет иметь детей, что таково условие, которое поставил ей Джек. Это неподходящий предмет для светской беседы на званом вечере. Она переменила тему:

– А у вас какие планы на лето, Билл?

– Обычно мы отправляемся на ферму. Но думаю, в этом году мне там будет тяжело. Я отдал дом на лето своей дочери. У нее трое детей, им там очень нравится. А если мне захочется приехать, я всегда смогу остановиться в комнате для гостей.

Какой приятный человек... И, по-видимому, очень привязан к своим детям.

Через некоторое время к ним присоединилась молодая пара из Франции, потом аргентинский посол остановился перекинуться парой слов с Биллом. Оба свободно говорили по-испански. Еще через некоторое время Мэдди с удивлением узнала, что Билл ее сосед по столу за обедом.

– Я и не знала, что наши места рядом.

– Мне бы очень хотелось сказать, что это я устроил. Но, увы, я не настолько всемогущ. Кажется, мне просто повезло.

– Мне тоже.

Он взял ее под руку и повел к столу.

Вечер прошел на редкость приятно. Другим ее соседом оказался сенатор-демократ из Небраски, с которым она никогда до этого лично не встречалась, но которым уже давно восхищалась. Билл развлекал ее интересными историями о том времени, когда он преподавал в Принстоне и Гарварде. Ему там, по-видимому, очень нравилось. Его непродолжительная карьера дипломата до трагической гибели жены также оказалась необыкновенно интересной и плодотворной.

– И что же вы собираетесь делать дальше? – спросила Мэдди за десертом.

Ей было известно, что он пишет книгу, и, по его словам, она уже почти закончена.

– Откровенно говоря, пока не знаю. Я подумывал о том, чтобы вернуться к преподавательской работе... но этим я уже занимался. Некоторые академические учебные заведения, включая Гарвард, уже обращались ко мне с предложениями. Есть искушение поехать на некоторое время на запад, например в Стэнфорд, преподавать. Или провести год в Европе. Мы с Маргарет любили Флоренцию. Еще мне предлагали в Оксфорде годичный курс по американской внешней политике. Но я не уверен, что это будет мне интересно. Да и зимы там суровые. Колумбия меня, кажется, избаловала, там чудесный климат.

– У вас такой богатый выбор!

Мэдди понимала, почему все хотят заполучить Александра. Интеллигентный, мягкий, открытый новым идеям и оригинальным концепциям. Такой человек просто клад.

– А как насчет Мадрида? Вы свободно говорите по-испански.

– Вот об этом я даже не думал. Наверное, сначала надо освоить искусство корриды.

Оба рассмеялись, представив Билла Александра в несвойственной ему роли матадора. Когда обед подошел к концу, Мэдди огорчилась, что пришла пора расстаться с таким приятным собеседником. Билл предложил довезти ее до дома, но она сказала, что у нее машина с шофером.

– С нетерпением буду ждать встречи с вами на нашем следующем собрании. У нас подобралась интересная группа. Правда, я не очень хорошо знаю этот вопрос. Бытовая жестокость мне, в сущности, незнакома. Я столкнулся с более необычным случаем. Тем не менее, мне польстило, что Филлис меня пригласила.

– Она знает, что делает. Думаю, из нас получится неплохая команда. Надо только решить, в каком направлении двигаться. Надеюсь, нам удастся привлечь к проблеме внимание средств массовой информации.

– А вы будете нашим рупором. У вас это отлично получается.

На этом они расстались.

Джека Мэдди застала в постели. Он спокойно читал книгу и выглядел умиротворенным.

– Ты пропустил прекрасный вечер.

Мэдди вынула из ушей сережки и сбросила туфли. Подошла к мужу, наклонилась для поцелуя.

– К тому времени, как мы закончили свои дела, ваш обед, наверное, подошел к концу. Что там было?

– Много интересных людей. Я встретила Билла Александра. Очень приятный человек.

– А мне он всегда казался страшным занудой.

Джек закрыл книгу. Окинул жену одобрительным взглядом. Хороша, ничего не скажешь... даже босиком, без сережек... просто потрясающе хороша.

– Отлично выглядишь, Мэд.

Она видела, что он говорит искренне. Снова наклонилась его поцеловать:

– Спасибо.

– Давай ложись скорее.

В его глазах зажегся знакомый огонек. Через несколько минут она легла, и он доказал ей, что она действительно хороша. А ведь это к лучшему, что у них нет детей, пришло ей в голову. Не надо думать ни о ком другом. В свободное время они могут полностью сосредоточиться друг на друге.

Потом Мэдди лежала в его объятиях, чувствуя полное удовлетворение и наслаждаясь покоем.

– А как в Белом доме? – спросила она, уже засыпая.

– Кажется, мы выработали кое-какие разумные решения. Конечно, последнее слово за президентом. Я только высказываю свое мнение, так же как и остальные. Он сводит все воедино и решает, что делать. Он у нас умница. Должность у него, прямо скажем, нелегкая.

– Худшая должность в мире, вот что я думаю. Я бы ни за какие деньги не согласилась.