– Сидеть! – приказал Терчиков, и вместе с Аней присела собака, прибежавшая встречать непрошеного гостя. – Я буду говорить в любом состоянии! Дорогая моя Аня! Возьмите в руки цветы, они меня вдохновляют. Значит, так, ох, чертов радикулит! Итак, дорогая моя Аня, я… – тут Терчиков поднес к глазам свою ладонь и пересчитал на ней пальцы, – долго думал, – сказал он, протягивая Ане ладонь, – и решил на вас жениться.

– Что?! – привставшая было Аня вновь опустилась на стул. Собака сказала «Гав!» и понеслась по двору в поисках кота. – Вы решили жениться?! Нет, я просто должна вызвать неотложку! У вас жар на фоне резкой перемены климата.

– Нисколько! – заявил Терчиков и повторил, предполагая, что девица страдает временной глухотой: – Я долго думал и решил жениться! На вас! Вы вся такая умная, решительная, сообразительная, милосердная… – Терчиков остановился, запас прилагательных закончился. Он понимал, что в данном случае этого мало, нужно сказать еще что-то. Но что говорят в таких случаях, он забыл. Старческий склероз сыграл с ним злую шутку.

– Вы собираетесь брать меня в жены или нанимаете сиделкой? – сухо поинтересовалась Аня.

– Да, – обрадовался Терчиков, – два в одном! Возможно ли это, дорогая?

– Невозможно! – отрезала Аня, которая не собиралась брать на себя обязанности ни той ни другой.

– Ох, чертов радикулит, проклятый склероз! Вы бросаете меня на произвол судьбы?!

– Нет, – задумалась Аня, – бросать я вас не стану, второй раз кусты этого не выдержат, а скоро вернутся хозяева. Я сейчас подставлю вам стульчик под единственное здоровое место организма, и вы аккуратно на него опуститесь.

– Что вы говорите, милочка, – пожаловался Терчиков, – разве ж оно здоровое? У меня, голубушка, ко всему прочему, и геморрой. Никакие деньги, даже очень большие, к сожалению, не избавляют от старости и болячек. Значит, вы мне решительно отказываете?!

– Решительно, – улыбнулась Аня и показала на дорожку, по которой бежала дама в белом халате с медицинским чемоданчиком в руке. – Ваша сиделка?

– Моя, – довольно ответил Терчиков, – премилая особа. Таскается за мной везде. Я брал ее на Багамы, но ей не понравилось. – Он сделал уморительно серьезную физиономию. – Я хорошо оплачиваю ее услуги.

– Я верю, – кивнула головой Аня и поздоровалась с дамой.

– Вот, – Терчиков застонал, – такой казус.

– О господин Терчиков, старый вы ловелас, – пожурила его дама и полезла в свой чемоданчик за шприцем. Терчиков расплылся в довольной улыбке и, как показалось, даже забыл о радикулите.

– Уколы делает удивительно не больно, – похвастался он, – легкая рука.

Легкая рука со шприцем взметнулась над тем местом организма, которому подавался стул. Аня, чтобы не смущать Терчикова, наклонилась к его уху и прошептала:

– Слушайте, а почему бы вам на ней не жениться?

– Она для меня недостаточно молода, – доверительно прошептал ей в ответ Терчиков.

– Зато – два в одном, – ответила Аня, – к тому же и с легкой рукой.

– В таком аспекте я ее не рассматривал, – задумался тот, – выглядит она гораздо моложе своих лет.

– Она мне ровесница, – соврала Аня, – просто я не так давно сделала пластическую операцию.

– Что вы говорите?! – изумился Терчиков. – А так и не подумаешь.

Когда боль отпустила, господин Терчиков отправился под руку со своей сиделкой на прогулку – дышать чистым деревенским воздухом. Он тепло, несмотря на решительный отказ, попрощался с Аней и поглядел на свою сиделку странным взглядом. – Как вы считаете, Анюта, – обратился он к ней, – когда-то нужно пожить и для себя?

Аня не жалела, что отказалась выйти замуж за состоятельного бизнесмена, находящегося в нежном маразматическом возрасте. Именно в том возрасте, когда из мужчин лучше всего вьются веревки. Она не собиралась вить веревки, Аня хотела свить свое гнездо. И в очередной раз сказала себе, что останется старой девой, но не выскочит замуж за первого попавшегося миллионера.

– Я что-то пропустила?! – запыхавшись, прибежала Алиса. – Кто здесь был? Неужели Терчиков?! С кем это он похромал назад? Надеюсь, это не наша Наталья, она должна была идти к Говорову.

– Не переживай, – успокоила ее Аня, – это не Наталья, но был действительно господин Терчиков. Он приходил делать мне предложение руки и сердца, но потом передумал и решил жениться на своей сиделке. Во всяком случае, я ему подбросила такую идею. Он захотел пожить для себя.

– Странная идея, – Алиса фыркнула и селя рядом с подругой, – она могла возникнуть только в твоей голове. Нужно было напомнить ему про меня. Я бы все-таки не отказалась стать молодой миллионершей. Хотя…

– Алиса! Ты собиралась к Багрову, – пристыдила подругу Аня.

– Одно другому не мешает. Как ты думаешь, прилично будет догнать Терчикова и вернуть его назад?

– Совершенно неприлично! Алиса, вспомни, что на свете есть не только деньги, но и любовь.

– Да что ты говоришь? И где же она, – Алиса невесело засмеялась и оглядела окрестности, – там, в саду? Или она притаилась в кустах? Ау! Любовь, где ты?! Отзовись!

– Я здесь, – раздалось у калитки, на которой висел довольный на вид Олег Багров. Девушки от неожиданности чуть не попадали со стульев. – Я здесь стою, – повторился Багров, не зная, как начать разговор, и смущенно посмотрел на Аню.

– Ой, у меня молоко на плите убегает! – Она сказала первое, что пришло ей на ум. Обычно так прерывала разговор ее бабушка, на дух не переносившая молочные продукты.

– Сиди, – тихо прошипела Алиса, – сейчас я его уложу на обе лопатки, сверху присыплю золой прошлогодних воспоминаний и притопчу ногами для большей уверенности, что он упокоится с миром.

– Она потоптаться решила, – громко ответила Аня, – тропинку станет утаптывать. Кроты перекопали все тропинки, просто не успеваем их утаптывать. Этих кротов, вернее, тропинки с этими кротами…

– Да, – радостно согласился Багров, – я понимаю. Меня тоже замучили кроты.

– Надо же, – язвительно заявила Алиса, – а я-то думала, что это была совесть! Этакий атавизм в мужском организме, бывает нескольких разновидностей, реже встречается под названием «мучительная».

– Да, – повторил Багров, – я понимаю. Ты, Алиса, вправе на меня сердиться, я так долго тянул, тянул…

– Я же вам говорила, что он – мазохист, – прошептала Алиса подруге. – Любит тянуть из себя жилы. А сейчас он собирается тянуть жилы из меня. О! Этого еще не хватало!

Из дома Багрова выскочила веселая Катерина и, заметив разговаривающих соседей, кинулась к калитке, как на амбразуру. Она бежала так быстро, что сомнений не оставалось – Кэт спешит донести до соперницы радостную весть.

– Знаю, знаю! – поспешила опередить ее Алиса, попытавшаяся хоть в чем-то оказаться первой. – Вы стали близки! – Багров покраснел и перестал улыбаться. – Мы это уже слышали, когда Кэт кричала на всю деревню. Очень интересная новость, чрезвычайно впечатляет. Мы рады, честное слово.

– Близки! Близки! – заорала на всю округу Катерина, попрыгала у забора на одной ноге и повисла на Багрове. От тяжести калитка треснула и издала предупреждающий скрип. – Мы так близки, что слов не нужно… Как там в вашей русской песне дальше?

– Может, обойдемся без концерта? – усмехнулась Алиса, которой импонировала детская наивность американки. Ей было ее даже жалко. Она могла бы ее раздавить, уничтожить, пригвоздить одним только замечанием, метким словом, уничижительным взмахом длинных ресниц. Но не стала этого делать. Радость Кэт была настолько искренней, что Алиса вспомнила про любовь.

– Да, – кричала та, вися на Багрове и калитке, – мы любим!

– Вот, вот, – вздохнула Алиса, – любовь скрывалась за калиткой. Входите же, чего висеть? Поговорим, как люди, за столом. Аня, у нас есть чего-нибудь выпить?

– Я сбегаю! – обрадовался приглашению Багров и побежал к себе в дом.

– Мне нужно напиться и отключиться, – прошептала Алиса и ласково улыбнулась гостье, усевшейся рядом с ними в беседке. – Только прыгать по столу сегодня ты не будешь. Договорились?

– Договорились, – весело подтвердила та, – я буду плясать русскую «Калинку»!

– Господи, – высокомерно произнесла Алиса, – от этой любви у баб мозги набекрень встают. Они становятся такими идиотками, как Катерина. Ты только на нее погляди.

– А мне она нравится, – прошептала Аня, – во всяком случае, она открыто радуется.

– А чему она радуется, глупышка, чего хорошего в ее жизни случилось? – усмехнулась Алиса. – Нашла очередного мужичка?

– Не мужичка, не мужичка, – твердила Кэт, подпрыгивая на стуле, – братишку, как у вас по-русски, брательника! Нашла настоящего русского брательника.

– Это она о чем? – красивое лицо Алисы вытянулось от удивления. – Кого она нашла и где?

– Не строй из себя идиотку, – посоветовала ей подруга, – раздели с ней радость. Человек брата нашел в России! И где же он живет, в Копейке? – Аня схватила американку за руки и пожала их, показывая этим, что она радуется вместе с ней. – Где же он?

– Вот он, – Кэт ласково посмотрела на бегущего с бутылкой мартини Олега Багрова, – брательник!

Такого поворота судьбы Алиса не ожидала. Она практически смирилась с мыслью о том, что Багрова придется уступить заморской невесте. А тут оказывается, что заморская невеста совсем не невеста, а сестра. Возможно, она ему троюродная сестра, а браки между кузенами и кузинами раньше считались вполне обычным делом. Эти двое родственников влюбились друг в друга и теперь спешат сообщить ей об этом. Но почему тогда ей? Пусть любят наедине, без свидетелей, зачем оповещать окрестности? Чтобы все завидовали – вот зачем. Алиса поймала себя на мысли, что она завидует Кэт. Той повезло, Багров очень интересный, хоть и не молодой человек. Спокойный, уступчивый, интеллигентный, умный даже временами. Конечно, он достоин счастья, пусть и с какой-то там Кэт. А, может быть, они все-таки более близкие родственники?

– Она тебе кто? – Алиса не смогла сдержаться и прямо спросила у Олега, указывая на Кэт.

– Сестра, – довольно признался тот, – у нас один отец.

– Ты же говорил, что сирота! – поймала его Алиса.

– Действительно, – оправдался тот, – я так и думал. Но потом приехала Кэт, рассказала, что мой отец давно жил в Америке, предложила сделать анализ ДНК. Сегодня мы узнали результаты. Мы с Кэт – родные брат и сестра. Представляешь, Алечка, у меня теперь есть самая настоящая сестра!

– А у меня, – радовалась на другом конце стола готовая запрыгнуть на его середину и станцевать «Калинку» Кэт, – самый настоящий брат!

– Мексиканский сериал какой-то, – надула губки Алиса, которой польстило, что Олег назвал ее так ласково, как не называл никогда. – А почему сразу нельзя было сказать, что вы занимаетесь анализами?

– А вдруг бы Кэт ошиблась? – развел руками Багров. – Тогда получилось бы довольно глупо.

– Действительно, – согласилась с ним Аня, – получилось бы глупо. Растрезвонить везде, что она твоя сестра, а потом не получить подтверждения. Отец уже знает?

– К сожалению, отца уже нет, – немного опечалился Багров, – Кэт приехала меня разыскивать по его просьбе. Он рассказал обо мне в самый последний день своей жизни. Он даже точно не знал, родился ли я – мама ушла от отца, когда он только собрался иммигрировать в Америку. Они мало жили вместе.

– Надо же, – всплеснула руками Аня, – как печально!

– Наливай! – скомандовала Алиса, у которой наготове, как бойцы перед боем, стояли в глазах слезы.

Она не знала, что станет праздновать: обретение родственниками друг друга или собственную победу, такую долгожданную и одновременно неожиданную. Поле битвы превратилось в переговоры о примирении сторон, не собирающихся больше конфликтовать. Яблоко раздора было съедено, от него не осталось даже огрызка. Вернее, Багров остался. Но Алиса теперь называла его мужественным и принципиальным. Она простила ему, что он так долго (несколько дней кряду!) скрывал истинное положение вещей и стойко держался перед ее натиском. Отныне Багров стал для нее образцом мужчины двадцать первого века, мужчины ее желаний и надежд. Она очень надеялась, что он наконец-то произнесет заветные слова. Алиса больше не думала о миллионных состояниях, престарелых бизнесменах, хищных красавицах. Она решила подумать о любви, которая притаилась за соседней калиткой и сегодня так настойчиво постучала в нее.

Она не ошиблась. Посидев ради приличия несколько минут, Олег не выдержал и предложил Алисе прогуляться по саду. Та не стала отнекиваться, строить из себя недотрогу, глупо кокетничать. Остановившись у кустов с розами, Алиса открыто посмотрела в его глаза. Багров прошептал, что полюбил ее с первого взгляда, что жизни без нее не мыслит, что если она его бросит, то он уйдет в монахи… После этих слов последовал поцелуй. Алиса ответила на поцелуй, после которого (женскую натуру ничем не исправишь, даже любовью) спросила тихо: «А дальше что?» Багров встал на одно колено, бедные розы в очередной раз приготовились отражать нападение кандидата в женихи, и предложил Алисе свою руку и сердце. Речь его не была пламенной, Олег путался, смущался, но решительно требовал ответа. Алиса ответила: «Да». Ее речь не была восторженной, к чему громогласные театральные тирады? Она же выходила замуж по любви, а не из-за денег, за небогатого владельца спортивного магазинчика, и собиралась прожить с ним долгую счастливую жизнь.