Дебби Макомбер - Путеводная нить

Глядя в зеркало, Энни взбила волосы, опытной рукой подкрасилась и двинулась к двери. Видя, что Кортни медлит, она досадливо вздохнула.

— Так ты со мной или нет?

Кортни торопливо сунула косметичку в сумку и зашагала за Энни. Интересно, куда она намылилась? Хотя не важно… Кортни решила, что ей обязательно нужно пойти с Энни. Она не знала, что та замышляет, но чувствовала свою ответственность за нее. Может быть, из-за Бетани, а может, и нет — она сама не знала. Или она просто увидела их сходство? Энни, как и она в прошлом, — несчастная девочка, которая, сама того не понимая, нарывается на неприятности и уничтожает саму себя.

Выйдя из «Пасифик-Плейс», они прошли несколько кварталов. По дороге Энни болтала о музыке, о школе; казалось, она едва ли не благодарна Кортни за то, что та составила ей компанию. Когда впереди показалась башня «Спейс-Нидл», «Космическая игла» — символ Сиэтла, Кортни поняла, что они недалеко от Сиэтл-центра, главного культурно-развлекательного комплекса города.

На парковке их уже поджидали. Когда Энни подошла ближе, из какой-то машины-развалюхи вылез высокий тощий парень с длинными сальными волосами.

— А она кто такая? — спросил он, ткнув пальцем в Кортни и подозрительно глядя на нее.

— Это Кортни, — ответила Энни. — Она клевая.

— Здрасте. — Кортни подняла руку.

— Я Крис, — представился парень, обнимая Энни за талию и притягивая ее к себе.

От этого парня у Кортни мурашки побежали по коже, но, очевидно, у них с Энни что-то вроде романа.

— Принес? — тут же спросила Энни.

Крис кивнул.

— Тогда чего мы ждем? — Энни вызывающе хохотнула.

Судя по тому, как они перешептывались и пересмеивались, Кортни решила, что парочка собирается куда-то уехать без нее. Они оба уже сели в машину, когда Крис перегнулся назад и открыл для нее дверцу.

— Заваливай, — сказал он. — Раз Энни говорит, что ты клевая, значит, все ништяк.

Кортни нехотя села на заднее сиденье; едва она захлопнула дверцу, как Крис рванул со стоянки.

— Мы куда? — спросила она, тщетно пытаясь нашарить ремень безопасности.

— Лучше тебе не знать, — хихикнула Энни.

Они долго петляли по разным закоулкам, то и дело поворачивая. Сначала Кортни пыталась запомнить дорогу, но вскоре запуталась. Ей показалось, что они где-то в районе порта, потому что она увидела складские помещения, а издали донесся низкий и протяжный гудок парома. Она посмотрела на часы: начало девятого.

Крис остановился, и Энни вышла из машины.

— Пошли! — крикнула она Кортни.

— Где мы? — спросила Кортни.

— На рейве.

— Что?

— Ни разу на рейве не тусовалась? — недоверчиво переспросила Энни.

— Н-нет… — Кортни ни разу не приходилось бывать на рейвах. В Чикаго они были запрещены — и в Сиэтле, наверное, тоже.

— Ну а экстази употребляешь? — спросил Крис, кладя руку Энни на плечо.

Кортни остановилась и покачала головой.

— Да ты не переживай, — улыбнулась Энни. — Я тебя угощу.

— Нет, спасибо. Лучше я… в первый раз только посмотрю.

Энни покосилась на Криса; тот пожал плечами.

— Как хочешь.

В огромном помещении, переоборудованном из склада, было темно. Зато музыка буквально била по ушам. Через несколько минут глаза Кортни привыкли к темноте, и она стала осматриваться, наблюдать, что происходит вокруг. Целая толпа народа танцевала — парочками и поодиночке. Многие сидели вдоль стен и пили из бутылок воду (во всяком случае, ей так показалось) и пиво. Похоже, они не замечали, что происходит вокруг. В зале клубился дым; Кортни уловила запах марихуаны.

Крис и Энни почти сразу же ушли на танцпол. Кортни не спускала с Энни глаз. Она знала, что Энни сейчас злится на отца и, возможно, считает себя виноватой во всем. Она наблюдала за ней и тем вечером, когда они вместе были на стадионе. После смерти мамы Кортни сама пережила трудный период в жизни. Она сразу стала хуже учиться, связалась с плохой компанией, воровала по мелочи в магазинах. Только она тогда была моложе, и общение с парнями еще не стало для нее актуальным. К тому же она опомнилась до того, как все пошло по нарастающей. В общем, до рейв-пати и наркотиков Кортни, к счастью, не доросла. И все же она наделала достаточно глупостей, о которых сейчас жалела. Она не хотела, чтобы Энни прошла через то же самое.

Не спуская глаз с Энни, Кортни быстро попятилась и едва не упала, споткнувшись о мужчину, который сидел на корточках в углу. Глаза у нее едва не вылезли из орбит: она заметила, что мужчина втыкает себе в вену иглу. Вколов дозу — героина, наверное, — он запрокинул голову и застыл неподвижно.

К ней, спотыкаясь, подошла Энни.

— Танцуй! — потребовала она. — Не тормози!

— Ладно.

Кортни пошла на танцпол, где судорожно дергалась огромная толпа. Она чувствовала себя полной дурой. Здесь ей было не по себе. Джулианна ей голову снесет, если узнает. О папе и речи нет, даже думать не хочется, как ему станет плохо, если он узнает, как развлекается его младшая дочь. А что еще остается делать? Кортни понятия не имела, где находится и как попадет домой.

Энни вела себя странно — еще более странно, чем раньше. Они с Крисом как приклеились друг к другу. Музыка играла громко; казалось, здание ходит ходуном. Несмотря на темноту, Кортни заметила, что у Энни с плеча упала на пол сумка. Она подбежала подобрать ее. Ни Энни, ни Крис ничего не заметили.

Чем больше Кортни наблюдала за Энни, тем больше тревожилась. Энни явно под кайфом — наглоталась какой-то дряни, и у нее крыша едет… Даже издали видно, что Энни покрылась испариной, но дергается как заведенная. В отчаянии Кортни порылась в сумке Энни и под ворохом одежды нащупала мобильник. Энни срочно нужно помочь! Вряд ли она обрадуется ее вмешательству, но Кортни понимала, что обязана что-то сделать, причем быстро. Войдя в адресную книгу, она замялась. Кому звонить — Бетани или Эндрю? Наверное, все-таки Эндрю — так Энни скорее ее простит… Кортни набрала номер и поднесла трубку к уху, стараясь расслышать хоть что-то.

Эндрю ответил через четыре гудка.

— Ну что еще? — раздраженно поинтересовался он.

— Эндрю, это Кортни.

— Почему ты звонишь с телефона моей сестры?

— У Энни неприятности, и я не знаю, что делать. — Кортни не хотелось раздувать из мухи слона, но и преуменьшать проблему тоже нельзя.

— Где вы?

— Не знаю! — ответила Кортни, пытаясь перекричать музыку. — Где-то в районе порта, на складе. Это рейв-пати… Ужас какой!

— Что случилось?

Кортни метнулась назад, к танцполу.

— Энни сняла майку, — прошептала она на бегу. — Она чего-то наглоталась… По-моему, экстази. — Прикрыв трубку рукой, она вернулась к дверям, где было немного тише.

— С кем она? С Крисом?

— Да. — Кортни вышла на улицу и с удивлением увидела, что уже стемнело.

Эндрю выругался.

— Кажется, я знаю, где вы. Постараюсь приехать побыстрее.

Кортни вздохнула с облегчением.

— А ты побудь с Энни, — приказал Эндрю.

— Хорошо.

— Слушай, Кортни… — Эндрю замялся. — Спасибо тебе! — Он нажал отбой.

Кортни вернулась в клуб и принялась озираться по сторонам. Она не сразу нашла Энни. Та обвила ногами какого-то мужчину, запрокинула голову и размахивала руками в такт оглушительной музыке. Крис танцевал с другой девушкой, брюнеткой, с прической «под дикобраза»; Кортни не всматривалась, но ей показалось, будто парочка занимается сексом. Кортни отвернулась; тошно смотреть! Следующие полчаса она то бегала на улицу караулить Эндрю, то возвращалась назад и следила за Энни. Прошла целая вечность, прежде чем она увидела, как Эндрю подъезжает к зданию склада в машине Бетани.

— Где она? — закричал он, пробегая мимо Кортни. В руках он держал клетчатое одеяло, наверное прихваченное из дома.

— Внутри… с каким-то типом, которого я раньше не видела. — Ей не хотелось выдавать Энни. С другой стороны, надо как-то подготовить Эндрю. Энни в отключке и не понимает, что делает и с кем.

— Подожди здесь, — велел Эндрю, бросив на нее взгляд исподлобья.

Она послушалась, хотя ей очень хотелось пойти с ним. Она боялась, что Эндрю может понадобиться помощь, если Энни начнет сопротивляться и завяжется драка. Она напредставляла себе таких ужасов, что, когда показался Эндрю с сестрой на руках, Кортни уже готова была звонить в полицию.

— Как она? — встревоженно спросила Кортни. Ей показалось, что Энни без сознания; ее голова безвольно завалилась назад.

Эндрю завернул ее в одеяло, и Кортни невольно восхитилась его предусмотрительностью.

Плотно сжав губы, Эндрю кивнул.

— Помоги посадить ее в машину, — приказал он. Они вместе кое-как запихнули Энни на заднее сиденье.

Кортни достала из сумочки Энни блузку, которую та сняла в туалете. Ей удалось продеть руки Энни в рукава. Сама Энни никак не участвовала в происходящем; она смотрела на них непонимающим, остекленевшим взглядом. Едва Кортни застегнула блузку, Энни мешком повалилась навзничь. Эндрю положил ноги сестры на сиденье и укрыл ее одеялом.

— Т-ты как… хорошо повеселилась? — заплетающимся языком спросила Энни, подняв голову.

— Ага, отлично, — пробормотала Кортни, садясь на переднее пассажирское сиденье.

— Ляг и заткнись, — приказал Эндрю сестре.

Когда они рванули с места, Энни громко застонала. Кортни показалось, что вдалеке завывают сирены. Она понятия не имела, связаны ли сирены с рейв-пати, на которой она побывала.

— Что с ней? — спросила она у Эндрю. Пояснять не требовалось. Эндрю сразу понял, что она имеет в виду.

— Энни очень любила отца, — процедил он сквозь зубы. — Моя сестра так и не привыкла к тому, что родители развелись, — помнишь, как она выделывалась в понедельник? По-моему, ей хочется, чтобы родители пожалели о том, что они натворили. Только одного не понимает — что больше всех она вредит самой себе.

— Я не хочу, чтобы она на меня злилась.

— Она не будет на тебя злиться, — пообещал Эндрю.

— Откуда ты знаешь?

Кортни казалось, что она понимает Энни лучше, чем ее родной брат. Энни кажется, что она навсегда потеряла отца; Кортни знала, что значит лишиться отца или матери. С той минуты, как мама погибла, ее жизнь безвозвратно изменилась. Она знала, что ничего уже не будет по-прежнему. Она не придет домой после школы и не услышит мамин голос. Больше не будет веселых семейных праздников, которые так любила Кортни. Без мамы мир сузился, стал глухим и жестоким. Нет, Кортни не порицала Энни за то, что та подсела на экстази. Ведь она сама, когда пыталась умерить боль, подсела на другой наркотик, если так, конечно, можно выразиться, — на еду. Понадобилось четыре года, чтобы она нашла в себе силы покончить с наложенным на себя наказанием.

Кортни повернулась к Эндрю:

— Если ты не против, потом я хотела бы поговорить с Энни.

Эндрю отвернулся от дороги и довольно долго смотрел ей в глаза.

— Ей нужна профессиональная помощь.

— Знаю… — Кортни надеялась, что Энни получит такую помощь, пока не станет слишком поздно.

Четвертое июля я как-то пережила — спасибо моим родным. Мэтт и Маргарет отнеслись ко мне очень тепло, по-родственному, а мама только один раз спросила, где Брэд.

Не знаю, что ей сказала Маргарет, но до конца дня мы о нем и не заикались.

Мама казалась особенно тихой и даже слегка смущенной. Я старалась занимать ее беседой; мы говорили о ее садике, о моем магазине, о телесериале, который мы с ней обе смотрим. Но я все время думала о Брэде и Коди. Горе обернулось для меня физической болью; у меня стеснило грудь — наверное, именно это имеют в виду, когда говорят о разбитом сердце. Мне хотелось кричать от несправедливости: Дженис сейчас с ними, а я — нет. Я старалась убедить себя в том, что Коди нужна родная мать.

После того как мы съели жареную курицу, капустный салат и кукурузу — типичную американскую еду, — я выставила на стол большую коробку с пирожными из «Французского кафе». Специально заказала у Аликс ее фирменные пирожные со взбитыми сливками и наполеоны. Они у нее просто бесподобные. Очень надеюсь, что в пятницу Аликс придет в «Путеводную нить» на наши благотворительные посиделки. Как только мы доели десерт, я повезла маму домой; к тому времени она очень устала и не могла ждать, когда стемнеет и начнется салют.