Мэг Кэбот - Пьянящий аромат

— Что случилось с Джерри?

Глаза Эдварда остановились на темноволосой голове — лицом мальчик уткнулся в плечо Пегги. Впервые за все время знакомства девушка увидела, что Роулингз не может найти слов. Алистер Картрайт задвигался за спиной Эдварда, и по его лицу Пегги поняла, что он сконфужен не меньше приятеля.

Девушка неотрывно смотрела на них.

— Один из вас объяснит мне, что случилось с Джерри. Что вы уставились на меня как олухи царя небесного?!

Первым заговорил Алистер:

— Видите ли, мисс Макдугал, лорд Эдвард был не в курсе, что его светлость никогда раньше не участвовал в охоте на лис…

Пегги стрельнула глазами в Эдварда.

— Неужели? И когда же именно Джереми мог впервые участвовать в охоте? В тот день, когда его короновали короной Сиама? Ради всего святого, это же десятилетний мальчик, который вырос в доме приходского священника! Разумеется, он никогда еще не был на охоте.

— Я не знал, — выпалил Эдвард. Смущенное выражение сошло с его лица, теперь было видно, что он собирается оправдываться. — Клянусь, я думал, что он знает…

— Что знает? — Пегги требовательно смотрела на него. Так как оба мужчины молчали, девушка громко повторила: — Может здесь кто-нибудь рассказать, что приключилось с Джереми?

Алистер попытался было ответить, но Эдвард оборвал его на полуслове.

— Нет, — сказал он другу. — Это моя вина. Я принимаю на себя всю ответственность. — Он повернулся к Пегги и проговорил: — Джереми, очевидно, не знал, что когда собаки настигают лису, они, ну… едят ее.

Пегги смотрела на него большими глазами. Она прикусила губу, чтобы не разразиться смехом. И в самом деле, здесь не над чем было смеяться. С одной стороны, было по-настоящему смешно, что Джереми вообразил, что на охоте добыче просто позволяют убежать. С другой стороны, мальчик любит животных и, видимо, ему стало страшно, когда собаки, нагнав лису, стали рвать ее. Девушка, почувствовав свою вину, крепче обняла племянника. Она вспомнила, как накануне вечером, сидя у кровати Джереми, задавалась вопросом именно о том, известно ли Джереми, что его ждет на охоте. Она тогда ничего не сказала, решив, что он знает. Но откуда? Джереми, который еще несколько дней назад занимался только тем, что задирал соседских ребят да играл в пиратов, не мог иметь об этом ни малейшего представления. Желание смеяться тут же пропало, и Пегги уткнулась лбом в волосы мальчика.

— О, Джерри, — вздохнула она, — прости меня.

Сквозь всхлипы Джереми начали проступать слова.

— Они у-убили ее, — заикаясь, проговорил он. — Собаки у-убили лису, а дядя Эдвард стоял в стороне и ничего не сделал!

Пегги старалась не смотреть вверх. Она прошептала Джереми:

— Но, дорогой, собак для того и держат. Ты ведь знаешь.

— Но дядя Эдвард позволил им! И это была ласковая коричневая лиса с пятнистым хвостом. Она была похожа на Пикля!

Эдвард присел на ступеньку рядом с ними, причем так близко, что девушка ощутила тепло, исходившее от его бедра. Она почувствовала смесь запахов мокрой шерсти, лошадиного пота и едва заметного аромата виски.

— Джерри, старина, — начал он. — Я очень сожалею о том, что произошло. Я не знал, что ты так относишься к лисам…

Джереми поднял голову и посмотрел на дядю. В глазах его стояла такая злоба, какой девушка не видела никогда.

— Ты вымазал меня ее кровью! — пронзительно крикнул он. — Я просил тебя не делать этого, а ты все равно сделал! — Вновь зарыдав, мальчик зарылся лицом в платье Пегги.

Вот теперь она подняла глаза и окатила Эдварда таким враждебным взглядом, что у лорда буквально отвисла челюсть.

— Вы вымазали его кровью?

— Но это была его первая охота, — попытался оправдаться Эдвард. — Принято мазать мальчишек кровью, когда они выходят на свою первую охоту.

— Постойте-ка. Мне показалась, всего минуту назад вы утверждали, что не знали, что для Джерри это в первый раз!

Ничего вразумительного Эдвард ответить не смог и отвел глаза. В ней клокотала такая дикая ярость, что девушке было трудно дышать, правда, Пегги злилась скорее на себя, чем на Эдварда. Если бы она не думала все время о дяде, вместо того чтобы как следует смотреть за племянником, ничего подобного не случилось бы. Преисполненная отвращения к Эдварду, его гостям, но прежде всего к себе самой, Пегги нашла глазами ближайшего лакея и подозвала его.

— Не могли бы вы мне помочь? — спросила она, кивнув на мальчика, припавшего к ее груди. — Джереми нужно положить в кровать, а я не смогу его поднять.

Эдвард немедленно протянул руки, но девушка одарила его испепеляющим взглядом:

— Нет. Не вы. Вы уже достаточно сделали.

— Я его дядя, — заявил Эдвард.

— Вот как? Жаль, что вы не вспомнили об этом раньше. — Пегги почувствовала, что Джереми забирают у нее. Она вежливо улыбнулась лакею, который без слов взвалил ребенка на плечо.

Поднявшись на ноги — при этом она отстранила протянутую Эдвардом руку, — Пегги обратилась к экономке, которая стояла поблизости, не зная, куда девать руки от волнения:

— Миссис Прейхерст, будьте любезны, позаботьтесь, чтобы в детскую спальню принесли горячей воды и обед.

— Конечно, мисс, — отозвалась мисс Прейхерст, сделав книксен. — Мне так жаль, мисс.

— Мне тоже. — Не произнеся больше ни слова, Пегги стала подниматься по лестнице, не глядя ни на кого, кроме лакея с его ношей.

Двумя часами позже Пегги, вымыв и накормив Джереми, дождалась, пока он, наплакавшись, забылся сном. Она оставила мальчика только тогда, когда уверилась, что он заснул крепко, и направилась в свою комнату, чувствуя, что страшно устала, хотя было всего семь вечера. Все, чего ей хотелось, — это принять ванну, пообедать и лечь спать.

Но, войдя в комнату, она обнаружила Люси, которая была занята тем, что расправляла на кровати белое бальное платье. Горничная подняла голову, заслышав шаги Пегги, и облегченно вздохнула.

— Ох, мисс! Я уже было решила, что не дождусь вас. Я слышала, что приключилось с его светлостью. Какой стыд.

— Да, — кивнула Пегги.

Увидев пятна крови и грязи на платье хозяйки, Люси на миг застыла от удивления. Затем она кинулась к девушке, быстро сняла с нее испорченное платье, укутала ее в смешно отделанный перьями халат и усадила в кресло у камина. Пока Люси разбирала ее прическу и расчесывала волосы, Пегги невидящими глазами смотрела на огонь.

— Дважды заходил лорд Эдвард, мисс, — сообщила Люси безразличным тоном, который ей давался нелегко. — Хотел поговорить с вами. Он приказал, когда вы придете, сообщить его лакею. Передать, что вы примете его?

— Нет, — коротко ответила Пегги.

— Знаете, мисс, я понимаю, как вы сердиты на лорда, и совсем не осуждаю вас за это. — Люси энергично работала расческой. — Похоже, неприятности случаются каждый раз, как у него гости из Лондона. Я сама глаз не сомкнула всю ночь из-за хлопающих дверей и всякого такого.

Пегги выгнула шею, чтобы видеть ее лицо.

— О чем ты говоришь, Люси? Какие хлопающие двери?

— Ну, знаете, мисс, — горничная очень мило покраснела, — похоже, никто ночью не был там, где ему полагалось. Как только в люстрах задули свечи, все начали бегать по чужим спальням. Миссис Прейхерст это не по душе, но кто она такая, чтобы указывать лорду, как поступать его гостям? Саки говорит, ее мать работала здесь еще при старом герцоге, тогда было еще хуже. Дамы и джентльмены бегали всю ночь в нижнем белье, будто вся прислуга слепая…

Пегги покачала головой. Она никогда не считала себя ханжой, но такой неприкрытый разврат потряс девушку до глубины души. Она и не представляла, что подобные вещи существуют, кроме как в дешевых романах, которые она внимательно прочитывала, пользуясь тем, что отец не обращал на это внимания. Пегги не собиралась осуждать гостей Эдварда — видит Бог, она не из тех, кто бросает камни, — но от одной мысли о том, что, скажем, леди Селдон спит с графом Дерби, ее начинало слегка мутить.

— Прошу прощения, мисс, — прервала ее размышления Люси. — У нас очень мало времени. Гости на обед и танцы съедутся к восьми часам. Вам придется обойтись быстрой ванной… — Она вопросительно взглянула на хозяйку. — Мисс? Вы ведь хотите принять ванну?

— Да, хочу. Но вниз я сегодня вечером не пойду. — Пегги положила ноги в домашних туфельках на обитую гобеленовой тканью скамейку, стоявшую перед креслом. — Я бы хотела пообедать здесь, а потом поспать.

— О, мисс Пегги! — Лицо Люси отразило глубочайшее изумление. — Но вы должны пойти туда вечером… на балу будет больше пятидесяти человек!

— Ничего, Люси, — невозмутимо сказала Пегги. — Не я их приглашала.

— Ой, но, мисс! — Люси повернула голову, чтобы посмотреть на разложенный на кровати наряд. — Я приготовила самое красивое из ваших платьев, у него вся юбка расшита стеклярусом. В таком платье просто грех не появиться в обществе. К тому же я собиралась украсить вам голову бриллиантовой диадемой…

Пегги не удержалась и рассмеялась над огорчением девушки.

— Люси, я не пойду. Ты уж прости. Я уверена, будет еще случай надеть диадему. А теперь тебя не затруднит принести мне что-нибудь на обед? Достаточно будет немного супа с хлебом и, может быть, чуть-чуть сыра. Мне кажется, что я сейчас даже посмотреть не смогу на какое-нибудь заливное…

Ее прервал громкий стук в дверь. Пегги подозрительно прищурилась. Люси отложила гребень и, подойдя к двери, открыла ее ровно настолько, чтобы хватило выглянуть, но тот, кто стоит снаружи, не смог видеть, что творится в спальне.

— Да? — спросила она, и Пегги заметила, как напряглись плечи девушки, когда та поняла, с кем разговаривает. — Да, милорд?

В голосе Эдварда едва заметно слышались просительные нотки.

— Могу я поговорить с твоей хозяйкой? Я знаю, что она у себя…

Люси начала отрицательно качать головой еще до того, как произнесла первое слово.

— Увы, сэр. Мисс Пегги неможется…

— Тогда я буду ждать здесь до тех пор, пока она меня не примет.

— Пожалуйста, милорд. Мисс Пегги неважно себя чувствует…

— А я и не думал, что будет по-другому. И все же я хочу с ней поговорить…

Вздохнув, Пегги поднялась с кресла, запахнула халат и туго затянула шелковый пояс на осиной талии. Откинув длинные распущенные волосы на спину, она подошла к двери, взялась за ручку и распахнула дверь. Стоя рядом с Люси, которая была выше ее ростом, Пегги посмотрела на Эдварда, уже облаченного в вечерний костюм, но не менее взволнованного, чем несколько часов назад в Большом зале.

— Пегги, — выпалил он, — я бы хотел поговорить с вами наедине.

Люси уже было набрала воздуха, чтобы снова затянуть свою песню о нездоровье хозяйки, но Пегги остановила ее, положив нежную руку на плечо девушки и сказав:

— Люси, почему бы тебе не сбегать вниз и не узнать, как обстоят дела с обедом?

Горничная всем своим видом показывала, что не хочет оставлять свою хозяйку наедине с явно возбужденным лордом Эдвардом, но умоляющий взгляд Пегги заставил ее наконец решиться. Роулингз смущенно переминался с ноги на ногу в дверях, его глаза смотрели куда угодно, только не на Пегги.

Она холодно проговорила:

— Ну, проходите и говорите, что хотели.

Эдвард шагнул в комнату, и Пегги закрыла за ним дверь. Она вернулась в удобное кресло у камина. Впервые в присутствии лорда Эдварда она чувствовала удивительное спокойствие. Девушка спросила себя, что бы это могло значить. Может, он вовсе не так сильно интересует ее, как она опасалась? Пегги искренне надеялась, что это так и есть. Влюбиться в Эдварда Роулингза было бы с ее стороны непростительной ошибкой.

Недалеко от кресла, в котором сидела Пегги, стояло точно такое же, и она указала на него, но Эдвард покачал головой. Прядь иссиня-черных волос, которые казались какими-то растрепанными, упала ему на глаза. Он откинул непослушные волосы с лица и принялся вышагивать по комнате.

— Я не собираюсь долго занимать ваше время, Пегги, — начал он, его взгляд был устремлен на толстый розовый ковер.

— Мисс Макдугал, — поправила Пегги, — если вы не против.

Даже не взглянув в ее сторону, он отмахнулся от замечания. Подошел к окну, постоял, откинув лилово-розовую штору и вглядываясь в черноту зимнего вечера.

— Я хочу извиниться за то, что произошло сегодня с Джереми, — произнес в окно Эдвард. — Во всем виноват я один.

— Не вы один. — Пегги не смогла скрыть усталость, которая прозвучала в ее голосе. — Мне следовало уделять ему больше внимания.

И вновь Эдвард пропустил ее слова мимо ушей.

— Чепуха. Это полностью моя вина. Я и не думал, что он настолько чувствителен. Я почти ничего не знаю о десятилетних мальчишках…

— Как, впрочем, ни о ком другом, — мрачно пробурчала Пегги.

— Простите? — Он наконец посмотрел на нее. В его глазах отражался огонь камина. — Что вы сказали?

Пегги протянула руки к огню и без тени сомнения ответила на его взгляд.