Марина Белкина - Пятизвёздочный жених

Алекс следил за моими манипуляциями как-то настороженно.

– И что за просьба?

– У меня есть подруга. Вернее, знакомая. Точнее, коллега по работе…

Волнуясь и перебивая саму себя, я рассказала ему Анину историю.

– Ты должен ей помочь, – убежденно заявила я.

Написала на салфетке Анины координаты и положила перед Алексом. Он взял салфетку и покрутил в руке.

– Посмотрим, что можно сделать.

– Только есть один м-м-м… нюанс. Аня… В общем, не думаю, что она в состоянии оплатить услуги частного детектива.

Алекс обворожительно улыбнулся:

– Благотворительностью я не занимаюсь.

Соскользнув с пальца, жгут размотался, волосы разлетелись в разные стороны.

– Да… я понимаю, но ты можешь хотя бы навести справки в милиции, в смысле полиции? У тебя наверняка есть там свои люди. Помоги, тебе же это ничего не стоит.

– Стоит чего-то. Как минимум ответной услуги.

Белоснежная скатерть в железных тисках разноцветных прищепок неистово взмахнула накрахмаленными крыльями. У меня вспыхнули щеки.

– Но неужели тебя не взволновала судьба этого несчастного доктора? Вдруг он наглотался таблеток и лежит сейчас в какой-нибудь канаве?

Он пожал плечами:

– Тогда ему уже ничем не поможешь.

– А ты циничный.

– А ты слишком впечатлительная. Хочешь облагодетельствовать весь белый свет? Пора повзрослеть.

Я вспомнила Анино заплаканное лицо.

– Ну, пожалуйста. Ты можешь сделать это… ради меня? – Голос предательски дрогнул.

Он сделал вид, что не расслышал.

– Знаешь, тут чудные десерты. Попробуем что-нибудь?

Ну, что, дура несчастная, получила? Что ты там себе нафантазировала? Загадочный киногерой! А он всего лишь мелочный и расчетливый циник. К тому же теперь ясно, как день: я для него – пустое место. И это после всего, что между нами было: он распотрошил мою сумку, а я поведала о самом сокровенном – жвачке Макса в волосах Алины! Впрочем, чего ждать от парня, который меняет девушек, как перчатки? У таких вообще нет ничего святого. А я-то еще мучилась угрызениями совести из-за того, что увела его у Лизки. Да я… спасла ее от этого гада! Но и нам такого добра не надо! В конце концов, на помойке я себя нашла, что ли?!

Решено, надо порвать с ним. Навсегда! Сразу после ужина я собиралась на ночную съемку репортажа о клубной жизни, и мы заранее договорились, что Алекс меня туда довезет. Вот и пусть довезет. А потом помашу ему ручкой.

Покончив с ужином, мы встали из-за стола и направились к выходу. Алексу позвонили на мобильный. Поглощенный разговором, он не обращал на меня никакого внимания. Выходя из ресторана, даже дверь не придержал, чурбан неотесанный! Ускорив шаг, я обогнала Алекса и почти побежала вдоль по улице. Тот не заметил ни моего маневра, ни раздражения. Так и плелся позади с телефонной трубкой возле уха.

Тут я заметила парня с рыжими дредами, идущего навстречу. Метнула мстительный взгляд через плечо. Пусть Алекс напоследок посмотрит, какое сокровище теряет! Подмигнула парню с дредами, но тот посмотрел стеклянным взглядом и прошел мимо. Наркоман какой-то. Следом за наркоманом семенил корпулентный гражданин с портфелем. Сразу видно, истинный ценитель женской красоты. Этот уж точно свернет шею мне вслед, и тогда Алекс отгрызет себе пол-локтя. Подпустила гражданина с портфелем поближе и обольстительно улыбнулась. Толстяк недоверчиво прищурился. Так. Кажется, падать замертво от восторга он не собирается. Я свела глаза на переносице, раздула ноздри и высунула язык. Бинго! Глаза корпулентного гражданина так и вылезли из орбит! Он беспомощно взмахнул портфелем и вправду чуть не шлепнулся. Да, истинная красота убивает наповал! Я бросила надменный взгляд через плечо. Алекс все еще разговаривал по телефону и даже не смотрел в мою сторону.

В машине я демонстративно молчала. Решила, что бы ни случилось, не пророню ни слова!

– Поворот проскочили! – завопила я. – На следующем сверни. Эй, ты чего? Мы теперь вообще не развернемся! Алекс! Я из-за тебя на работу опоздаю!

– Пропустишь разок свою работу, – мрачно проговорил он.

– Ты что, сдурел? Почему?

– Собралась в ночной клуб в таком виде? Между прочим, разгуливать в пеньюаре в общественных местах опасно. Тот маньяк с портфелем у ресторана на тебя чуть не набросился!

– Сам ты маньяк! А это никакой не пеньюар, а мое выходное платье! Разворачивайся, поехали в клуб! Это тебе игрушки, что ли? Я с людьми договорилась, съемочная группа ждет, и что я редактору скажу?

– Скажешь, что вышла на улицу голая и подхватила простуду.

У Алекса был такой вид, как будто у него болел живот. Я вдруг развеселилась:

– Подожди-ка, ты что же – ревнуешь?

– Вот еще, – буркнул он.

– Хм… Ну, ладно, пошутили, и хватит. Разворачивайся!

– И не подумаю!

Раздался щелчок, он заблокировал дверцы!

– Ах, так? Сейчас же останови машину!

– Маш, ты не поедешь в клуб в таком виде, и мы не будем продолжать этот бессмысленный диалог.

– Нет, мы будем продолжать этот бессмысленный диалог! – закричала я.

– Выпусти меня сейчас же, псих ненормальный! – дергала за ручку дверцы я.

– Это покушение на мою журналистскую свободу, но я не сдамся! – орала в закрытое окно «Ауди» я.

– Аполлинария, здравствуйте, это Маша Литаврина. Я не смогу сегодня поехать на съемку, я простудилась. Неожиданно. Температура тридцать девять и восемь. Что? Может, и грипп… Спасибо вам большое! Да, не волнуйтесь, я и так уже лежу в постели…

– Что я творю?! Не хватало только, чтоб меня с работы вытурили…

Алекс описывал пальцем мое голое плечо.

– Не вытурят. Можешь ты разок заболеть или нет? Не переживай.

– Не переживай! – Я замоталась в простыню и села в постели. – Конечно, тебе легко говорить, ты-то не знаешь, что такое угрызения совести! Всегда делаешь только то, что хочешь?

Он внимательно посмотрел на меня:

– А ты? Всегда судишь о людях так легко?

Фыркнув, я собрала свои вещи и хлопнула дверью ванной. Я злилась на него, а еще больше – на себя. Инстинкт ящерицы, потерявшей в любовных баталиях не один хвост, нашептывал: будет больно. От этого типа надо срочно избавляться. Я почти слышала треск рвущейся плоти, но ничего не могла с собой поделать. Чувство мерзкое, но сладкое. Он словно навел на меня морок. Так, пора покончить со всей этой черной магией и ящеричными хвостиками!

Я быстро умылась, оделась. Где опять моя идиотская сумка? Ну, конечно! Осталась в комнате! Пришлось вернуться. Алекс валялся на кровати с планшетом. Всклокоченные волосы, смуглая кожа на фоне белой простыни, длинные гибкие пальцы, скользящие по экрану. Пожалуй, дам ему последний шанс!

– Еще раз напишу тебе телефон моей актрисы, на тот случай, если совесть проснется. – Я щелкнула «молнией» сумки.

Над планшетом взметнулся насмешливый взгляд.

– Что это за рулон туалетной бумаги?

– Это не рулон, а мой журналистский блокнот, – с достоинством ответила я, вырвав чистый листок и нацарапав на нем номер Аниного сотового.

– Надежда отечественной журналистики, – хмыкнул он. – Кстати, журналист – это ведь литератор на скорую руку, может, когда-нибудь напишешь роман? Обо мне!

– Еще чего!

Дверной звонок вскрикнул подстреленной птицей. Я вцепилась в сумку. Вдруг показалось, что под дверью затаилась жаждущая крови Лизка. Или Аполлинария.

– Ты кого-то ждешь?

– Да нет, – пожал плечами он и, накинув халат, пошел открывать.

Звук отпирающегося замка, короткий приглушенный разговор у двери, и в комнату, подобно весеннему ветру, ворвался женский смех. Такой обворожительный, что я невольно заскрипела зубами. Вскоре объявилась и сама хохотушка. Пергидрольные локоны, бурый загар из солярия, спелая грудь, свободно колыхающаяся под шелковым халатиком. О таких, как эта девица, женщины, презрительно поджав губы, говорят: «Ничего особенного!» А вот мужчины гарантированно спотыкаются взглядом.

Я бросила сумку и устроилась на диване. Останусь ненадолго!

Девица протянула Алексу цветастую пиалу:

– Вот это я понимаю, сосед! А то я собралась шарлотку испечь, а сахара нет.

– Да без проблем, Лан, обращайся.

С пиалой в руках Алекс направился к кухонному шкафу.

Лана мазнула по мне взглядом, под которым я остро почувствовала свое мятое платье и полное отсутствие косметики.

– Это шарлотка по новому рецепту. Обязательно тебя угощу! – прощебетала она, старательно делая вид, что они с Алексом здесь одни.

– Спасибо. – Он протянул ей пиалу.

– Тебе спасибо, сосед!

И она удалилась, грациозно покачивая бедрами.

Хлопнула входная дверь.

– Я смотрю, вы с соседкой накоротке, уже выяснил, где у нее татуировка?

Алекс усмехнулся:

– У нее нет татуировок. И не испепеляй меня взглядом! Я не проверял, но думаю, Лана не стала бы их делать. У нее даже уши не проколоты, значит, боится боли.

Я рассмеялась:

– Интересная версия, но боюсь, Шерлок, тут вы перемудрили!

– Возможно. Хочешь кофе?

Решил сменить тему. Ну и ладно. Мудрая женщина никогда не полезет к мужчине с ревнивыми расспросами.

– Ни за что не поверю, что у тебя с этой Ланой не было романа!

– Не было. – Он стоял спиной, колдуя над туркой.

– Почему?

– Она мне не нравится.

Все! Хватит к нему приставать! Как гласит английская пословица, любопытство сгубило кошку!

– И чем не нравится? Грудь слишком большая?

Просто прикуси свой дурацкий язык – и все!

– Язва! – расхохотался Алекс. – Когда мы только познакомились, Лана обратилась в мое агентство с просьбой скомпрометировать своего жениха.

– В каком смысле скомпрометировать?

– Хотела, чтобы мы подсунули мужику девицу, которая попытается его соблазнить.

– Чтобы проверить, способен ли он изменить Лане?

Ба! Оказывается, мы с Алексом почти коллеги! Он тоже проводит тесты на верность.

– Не знала, что твое агентство оказывает подобные услуги, – развеселилась я.

– Не оказывает, потому что это непорядочно. И Лане я тогда отказал. Эта девица мне не нравится, потому что она плохой человек.

– Шутишь?

– Нет, – продолжал он без тени улыбки. – Лана – интриганка, которой наплевать на чувства других людей.

– Ты такой благородный! – едко произнесла я. – Почему же не возьмешься за дело моей актрисы?

Алекс не ответил. Протянул мне чашку кофе, а сам устроился с планшетом за барной стойкой.

Долбаный моралист! Бьюсь об заклад, предложи Лана больше денег, он взялся бы за ее дело, не раздумывая!

– Вечером я уезжаю на два дня.

– Куда?

– В Курск, по делам. Там дожди, надо будет взять зонт, – пробормотал он.

– Что за дела в Курске в выходные?

– Это неинтересно. Не забивай голову.

Цок-цок-цок. Стук каблуков эхом разнесся по пустому коридору. Я потянула на себя стеклянную дверь и погрузилась в захламленную пустоту вымершего офиса. Пахло пыльным ковролином и пофигизмом. Как ни странно, я любила приходить на работу в воскресенье. Находила в этом какое-то извращенное удовольствие, упиваясь офисным одиночеством, как несправедливой обидой в детстве.

Вздохнув, я уселась за компьютер. Наконец-то разберусь со всеми «висяками», образовавшимися за последнее время. Но не успела даже нажать «Пуск», как сумка завибрировала. Извлекла жужжащий сотовый – Лизка! Сердце тревожно замерло. Не отвечать? С другой стороны, не могу же я прятаться от нее вечно!

– Звоню всю неделю, а ты меня игнорируешь! – принялась отчитывать меня Лизка. – Тут такая трагедия, а ты?! Подруга называется!

Я похолодела. Она говорит о своем разрыве с Алексом!

– Лизка, веришь, ни минутки свободной! Я и сейчас на работе… В общем, жаль, что ты меня не застала. Можно встретиться на следующих выходных. Или через одни.

– И держать все это в себе целую неделю? – всхлипнула Лизка. – Значит, так. Спустись в суши-бар напротив твоего офиса. Буду там через двадцать минут! – И, не дожидаясь моего ответа, она отключилась.

Почему я не придумала отговорки? Зачем пришла сюда? Чтобы лицемерно утешать подругу? Устроившись за столиком на открытой веранде, я вытянула из вазочки салфетку и принялась рвать ее на мелкие кусочки.

Около ресторана припарковалась красная «Мазда», из которой выпорхнула Лизка. Вся в черном, как сицилийская вдова. Темные очки невероятных размеров почти до середины были завешены густой челкой. Подруга подошла к столику и, не проронив ни слова, устроилась напротив.

– Знаешь, есть в такую жару сырую рыбу опасно, – смущенно кашлянула я.

– Пусть! Я хочу отравиться и умереть! Кстати, прошлым летом я уже травилась в суши-баре. Да так удачно! Похудела на целых три кило! Отлично просушилась! – захихикала она, внезапно выйдя из образа убитой горем сицилийской вдовы. – Кстати, у кого бедра шире, у меня или у той блондессы?