- И когда ты стал таким покладистым?


Вопрос риторический, моих реплик не требует, но я и не могу произнести ничего членораздельного, изо рта вырываются только пошлые стоны, похотливые, требующие немедленного обладания моим телом, особенно тогда, когда Стас сгибает меня практически пополам, задирая ноги, и касается языком дырочки. Его язык вылизывает, проникает внутрь, снова лижет, закусываю ребро ладони, чтобы не орать. Стас и так недоволен тем, что тело извивается, мешая ему, но против этого я не могу ничего сделать, мозг уже давно не властен над телом. Оно хочет только отдаться этому человеку и хочет этого, как можно скорее.


Резкое проникновение в неподготовленный до конца анус, вышибает дух. Боль пронзает все тело, но знаю, что он сделал это специально, дает прочувствовать, что мой господин, что волен делать все, что угодно. Пусть. Сегодня я согласен на все. Возбуждение настолько сильное, что не спадет даже от щиплющей боли, расслабляюсь быстро, еще шире развожу ноги, позволяя Стасу вбиваться в себя до самого основания. Кричу, царапаю его плечи и руки, выгибаюсь, чтобы впустить еще глубже. Любовная горячка разливается по всему телу, дрожу от удовольствия, от желания, от нереальной страсти. Время исчезает, толчок за толчком принимаю его в себя, кричу до хрипов, отзываюсь на каждую ласку, дарю ее сам. Сходим с ума вместе, не разбираю его шепот, который смешивается с нашими общими стонами. Где-то взрываются фейерверки, небо мерцает яркими искрами, они отражаются в наших распахнутых глазах. Удовольствие все сильнее закручивается внизу живота, натягивает все нити, скользкие толчки достают до самого заветного, заставляя вспыхивать каждый раз. Голова мечется по подушке, губы искусаны в кровь и мной и Стасом, на его руках темные полоски от моих ногтей, так хорошо заметны на светлой коже, блестящей капельками пота.


- Пожалуйста! – кричу, резко подаваясь бедрами навстречу и насаживаясь до упора.


Стас прижимает к кровати, придавливает так, что могу едва шевелить бедрами, он во мне до самого конца, распирает, давит. Ерзаю, шиплю, безумно хочу кончить, но соскользнуть с его плоти, чтобы затем насадиться вновь, не могу. Дыхание слетает с губ рвано, не могу понять, что он делает…


- Тебе хорошо? – спрашивает Стас, утыкаясь мокрым лбом в мой лоб, едва шевелит бедрами, изводя меня этой пыткой.


- Прошу тебя, - тянусь за поцелуем, который незамедлительно получаю.


Бедра инстинктивно двигаются вверх-вниз, скользя по его члену на площади нескольких сантиметров, узел внизу живота затянулся до предела, яйца болят, кроме разрядки не хочу ничего. Зачем он так мучает меня?


- Тебе хорошо? – повторяет вопрос с нажимом.


- Слишком…


- Попроси.


- Стас, умоляю, позволь мне кончить, - скулю ему в рот.


- Я рад, что ты стал таким послушным, Саша, - заявляет он, но мне похер на его слова, главное то, что меня корежит от возобновившихся яростных толчков.


Стас бьет туда, куда следует, словно знает каждый миллиметр моего тела. В этот раз даже не пытаюсь тянуться рукой к изнывающему члену. Мужчина резко отталкивается от кровати и встает на колени, приподнимая меня, но, не прекращая жестких толчков. Еще немного и я вырываюсь, кончая, срывая остатки голоса в громком стоне, но Стас не отпускает, сжимает сильнее, насаживая вновь до самых яиц, изливается в меня, прихватывая кожу зубами где-то в области ребер.


Возвращение в реальный мир проходит медленно. Так хорошо плавать в этом океане удовольствия, когда Стас прижимает к себе, поглаживает спину, ягодицы, соскальзывает пальцами в мокрую растраханную дырочку. Невольно выгибаюсь навстречу его рукам, мурлычу что-то себе под нос и упиваюсь его запахом, до атомов перемешанным с моим собственным ароматом. Жаль, но наступает момент, когда Стас поднимается и медленно идет к выходу из комнаты.


- Люблю тебя, - тихо произношу ему в спину, не знаю, хочу ли, чтобы он слышал или нет, просто должен был это сказать.


Черных не реагирует на слова, а я закрываю глаза и млею от неги, охватившей все тело.


- Хочешь пить?


Стас возвращается минут через десять после быстрого душа, в руках бутылка холодной воды. Беру ее и жадно припадаю к горлышку. Бедное мое горло, завтра у меня не будет голоса.


- Принесешь сигареты? – спрашиваю, аккуратно усаживаясь у изголовья кровати.


- А я разрешал курить в комнате? – изгибает тонкую бровь и в упор смотрит на меня.


Пожимаю плечами и отворачиваюсь. Его тон возвращает с небес на землю, кажется, я что-то неправильно для себя понял.


- Сейчас принесу, - фыркает Стас.


Возвращается с пепельницей и сигаретами. Курим. Молчим. Звуки празднования стихают за окном. Люди расходятся по своим домам, чтобы проспать весь первый день нового года. Пусть он и сделал то, что я просил, но ощущение того, что что-то не так не покидает. Тревожный звоночек оставляет меня в покое только, когда Стас снова тянется за поцелуем. Целуемся долго, пока я снова не начинаю слегка постанывать и ерзать в его руках.


- Мне тут сделали один интересный подарочек, - Стас перегибается через меня и достает с полки коробку, которую я раньше не заметил, - думал бестолковая вещь, но вот сейчас мне интересно ее использовать. Раздвинь ноги.


Слушаюсь, знаю, что он снова будет брать меня, а я уже хочу, пусть и анус болит, но желание сильнее.


- Смотри, - Стас достает из коробки цепочку небольших золотистых шариков. – Знаешь, что это?


Я знаю, но произнести это вслух не могу, поэтому отрицательно мотаю головой.


- Ой, ли? – недоверчиво фыркает мужчина. – Тогда узнаешь.


Пикнуть не успеваю, как первый из холодных металлических шариков оказывается в моем теле. Замираю, знакомясь с новыми ощущениями. Стас проталкивает остальные и укладывает меня на кровать. При каждом движении тела, анальные шарики вибрируют во мне, посылая любопытные импульсы удовольствия.


- Нравится? – его хриплый чуть рычащий голос заставляет вздрогнуть.


- Не знаю, - неуверенно прислушиваюсь к себе.


Мне приятно, так необычно, но приятно, возбуждение нарастает плавно и медленно, а не сваливает с ног ударной волной.


- А так?


Стас склоняется к моему паху и берет член в рот. Он сосет, я подаюсь бедрами в его рот, а внутри все полыхает от странного удовольствия. Ответом на вопрос Стаса становится мой стон. Черных, гладит руками, перекатывает в ладони яички и не оставляет мой член ни на минуту в покое. Оргазм накрывает быстро, вышибая воздух из груди, Стас сглатывает сперму и пошло облизывает рот, не сводя с меня похотливого взгляда.


- Ноги, - шипит он, а я резко развожу колени в стороны.


После яркой вспышки удовольствия анус сжался, закрывая внутри игрушку, так и оставшуюся там. Ерзаю, мне не слишком комфортно, не знаю, что последует дальше. Стас смотрит в глаза и дергает за нейлоновую нить, тянет на себя, анус раскрывается под давлением с внутренней стороны, первый шарик выскальзывает из меня. Морщусь, это уже немного больно и неприятно. Пытаюсь закрыться, но Стас дергает сильнее, второй шарик выскальзывает быстрее, доставляя еще больший дискомфорт.


- Я не дам тебе передохнуть, - обещает он и целует, отвлекая на время, пока остальные шарики покидают мое тело.


Рывок и Стас переворачивает меня на живот, подкладывает подушку и разводит в стороны ноги, с силой сжимая бедра, оставляя синяки. Чувствую тяжесть его тела, которая расплющивает на кровати, а вместе с ней и проникновение толстого твердого органа. В этот раз Стас берет грубо и жестко, не оглядываясь на мои ощущения, он хочет просто пользоваться мной, поэтому так поступает, но я все равно кончаю под ним, давясь своими стонами.


Сомкнуть глаз мужчина мне не позволил. Он словно изголодавшийся хищник, дорвавшийся до мяса, все насыщался и насыщался. Когда за окном был разгар дня, я все же остался на кровати один. Стас шумел водой в ванной. Я уже принял душ и теперь лежал, восстанавливая силы. Хотелось спать, но почему-то, казалось, что Черных не настроен на сон.


Собрал свои конечности и поднялся с кровати. Нашел трусы, брюки и рубашку без некоторого количества пуговиц. Оделся, но рубашку застегивать не стал. Одежда неприятно пахла гарью. Зачем одел ее, а не ту, что выделил мне Стас? Не знаю, но я не чувствовал себя в его квартире как дома более и пакостить, как в один из первых дней наших недоотншений не собираюсь себе позволять. Прошел в коридор, там висела моя куртка, а в кармане лежал футляр с подарком Стаса. Я предусмотрительно захватил его еще у Ани дома, но так и не выбрал момент, чтобы подарить. Достал украшение, посмотрел на него в свете яркой люстры. Красиво и мужественно, надеюсь, оценит.


- Саша, ты где? – позвал Стас, не обнаружив меня в спальне.


- Здесь, - отзываюсь я и корявой походкой возвращаюсь к своему мужчине.


Его вид меня поразил. Стас стоял наполовину одетый, склоняясь над чемоданом.


- А-а-а? – зажал кулон в кулаке, спрятав ее за спину.


- У меня самолет поздно вечером, хочу спокойно доехать, - поясняет он.


- М-м-м…


Молчим, он собирается. Чувствую себя лишним и преданным, но все же стоит еще кое-что прояснить.


- Позвонишь, когда вернешься?


Сверлит меня усталым взглядом, выпрямляется, скрещивает руки на груди.


- Саша, я думал, ты хорошо понял наш последний разговор, - вздыхает, словно вынужден хуй знает какой раз объяснять несмышленому ребенку прописные истины. – Между нами ничего не будет.


Ожидал чего-то подобного, но все равно больно.


- То есть считаешь в своем праве выебать меня и выставить за дверь?


- Не заметил, чтобы ты был против? – усмехается, кажется, что презрительно. – Или надеялся на что-то большее?


- Ты спас мне жизнь…


- А должен был бросить подыхать? – смеется, а мне плохо от взгляда его глаз.


- Тварь! Ненавижу! – руки чешутся кинуться на него, разбить красивую властную морду, скривленную от моих слов, но держу себя в руках.


- Кажется после того, как я тебя трахнул ты говорил иные слова, - столько яда в голосе.


Слышал, он слышал. Скриплю зубам, самым правильным сейчас будет уйти, иначе не смогу себя сдержать, вновь будет драка.


- Тебе послышалось, - бросаю презрительно. – Таких, как ты, не любят, ими пользуются в свое удовольствие, выжимая все материальные блага.


Его лицо вытягивается от удивления, я тоже могу укусить больно. Разворачиваюсь и быстро иду к выходу. Беру пуховик, вылетаю за дверь, бросаю кулон на подъездную плитку, наступаю ногой, хочу уничтожить свою слабость, свое глупое желание сделать приятное тому, кто презирает тебя. Но золото не ломается, тонкие линии слегка гнуться, но кулон так и остается целым лежать на серой плитке.


Легкий мороз заставляет кристаллики в уголках глаз застыть. Наверно у каждого существует та чаша терпения, которая рано или поздно переполняется. Из моей течет через края. Больше я к этому человеку не подойду на пушечный выстрел. Финиш. Баста.


*  Славянский оберег валькирия считался у наших предком покровителем воинов и защитников. Символ усиливает потенциал владельца, увеличивает созидательную составляющую деятельности, помогает добиться максимальных результатов. Древний славянский оберег послужит мощным щитом в преодолении жизненных трудностей и борьбе с обстоятельствами. Его сила надежно оградит хозяина от невзгод, поможет справиться с врагами и тайными недоброжелателями. Оберег валькирия раскрывает в человеке благородство и великодушие. Символ, в первую очередь, показан женщинам, он наделяет их мудростью в стремлении к независимости. Мужчинам этот знак даст сил для достижения задуманного, поможет справиться с соперниками и конкурентами. Оберег принесет пользу людям воинских профессий и тех, чья жизнь связана с рисков, хорошо подойдет спортсменам, усиливая настойчивость и упорство. Символ предаст владельцу здоровую агрессию в сочетании с честью и доблестью. Наши предки наносили знак валькирии на оружие, щиты и одежду воинов.