- Спасибо, - протягиваю телефон и ловлю на себе хмурый взгляд.


Удивленно приподнимаю брови, но тут же морщусь от боли.


- Не доверяешь мне? – злая усмешка искажает губы Стаса, зелень в его глазах замерзла, став похожа на океанскую воду.


- Доверяю. Но цена за твои услуги для меня неподъемна.


- Думаешь, я взял бы деньги? – сжимает кулаки, отворачивается.


- Нет, - смеюсь, - но мне пришлось бы греть твою постель до конца жизни.


- Хм…


- Тебе стоит поспать, - Черных снова проводит по лицу костяшками пальцев.


- Обязательно. Стас, а…


- Нет, в этот раз не я тебя нашел, - сжимает челюсть так, что я слышу скрип зубов. – Он сам привез тебя в больницу.


- Ты его видел? – не стоило уточнять, о ком шла речь, и так все было ясно.


- Да, - рычит и соскакивает с места.


- Стас, мне нужно знать, - говорю шепотом, потому что еще одна маленькая искра и эта бочка с порохом рванет.


- Он в полиции, но вряд ли они его посадят, пока ты не напишешь заявление.


- Рауль болен…


- Болен? – брови Стаса взлетают вверх, а на лицо легли тени злого сарказма. – Серьезно? Саша, он псих! Знаешь, где его место?


- Знаю, - отворачиваюсь от разъяренного Стаса.


Я не буду писать заявление, не буду подавать в суд. Ничего не буду делать, если Рауль исчезнет из моей жизни. Может, я идиот. Может, совершаю глупую ошибку. Но, не смотря на ту гадость, что он сделал со мной, его помощь и поддержка перевешивают. Я не смогу растоптать человека, который тащил меня вверх к нормальной жизни и к моей цели, когда мне это было необходимо. Не смогу.


- Вы долго были вместе? – вопрос, произнесенный глухим голосом.


Ему тяжело спрашивать об этом, но Стас старается меня понять. Не сможет, знаю. Но за попытку спасибо.


- С самого моего приезда в Париж. Но Рауль живет в Лионе, поэтому мы виделись не так часто.


- У твоей задницы талант находить неприятности, - Черных снова стоит у окна, нервно теребя белую занавеску.


- У нее талант находить на себя не подходящих мужчин, - фыркаю, но не сразу понимаю, что сморозил.


- Я не подходящий? – мужчина оказывается на моей кровати и низко наклоняется ко мне. – Позволь узнать, чем? У меня есть деньги, внешность, власть, я отличный любовник. Что тебя не устраивало?


- Хочешь выяснять отношения здесь?


- Да, черт возьми, хочу!


- Я же тебе говорил, что мне нужна свобода, ты ее давать не пожелал.


- Саша, куда тебя твоя свобода привела? – обвел глазами больничную палату.


- Я не об этом. С тобой я не смог бы реализовать себя. Никогда. Ты подавляешь, подчиняешь себе. С тобой по-другому никак.


- Хорошо. Ты уже реализовал себя. Будешь и дальше это делать. Я буду держать себя в руках и не вмешиваться в твои дела. Но, Саша, давай попробуем еще раз. Тебе нельзя одному сейчас…


- Не боишься, что я просто воспользуюсь тобой? – смотрю ему прямо в глаза.


Уже могу делать этой стойко и не отводить взгляд. Время прошло, мальчик вырос. Я, понимаю, что Стас сильнее меня, по-прежнему. Но теперь игра идет на равных. Я больше не «золотой» мальчик, который из-за эгоизма и дрянного от природы характера, показывает окружающим свои закидоны. Вырос. Изменился. Кардинально. Стас это понимает. Вижу по глазам, что понимает.


- Нет, - улыбается тепло, берет мою руку, целует забинтованное запястье. – Нас многое связывает, а ты слишком добрый, чтобы причинять боль близким людям.


- Не делай из меня святого, - отдергиваю руку. Злюсь, потому что он прав.


- Не буду. Спи давай, - целует в уголок губ.


Дни в больнице тянутся нудно, не смотря на то, что Стас практически сутками проводит со мной. Читает, рассказывает новости, спит, приносит вкусные обеды, хотя в больнице кормят очень неплохо. Часто приходят Франческа и Энтони, с которым приходится разбирать текущие дела. Черных в это время обычно тихо сидит в глубоком кресле с закрытыми глазами, делая вид, что дремлет под наше монотонное бормотание, но я же вижу, что он ловит каждое слово. Бизнесмен до мозга костей. Я все же выдержал свое заточение и дождался дня выписки.


Вот мой дом, вот мой этаж, длинный коридор и моя квартира. Стас достает ключи и отпирает дверь. Я ожидал увидеть там хаос и бардак, который остался после драки моих мужчин. Но квартира сверкает чистотой, а холодильник, как выяснилось позже, забит едой.


- Спасибо, наверно, - кидаю нерешительно через плечо.


- Пожалуйста, наверно, - дразнится Стас и смыкает руки на моей талии. – Не желаешь ее сменить?


- Нет, - откидываю голову на плечо, смотрю на него. Черных вновь не брит. А мне нравится, прислоняюсь лбом и трусь о жесткую щетину. – Я люблю эту квартиру и живу тут с первого дня.


- По мне, так она мала, - кривится, но красивые губы тут же изгибаются в улыбке.


- А мне в самый раз, - целую в шею, прямо туда, где бьется пульс.


- Саша, тебе надо в душ, - мне кажется или у него сбилось дыхание?


- Я знаю, - прикусываю кожу, втягиваю в себя, оставляя засос.


- Но если ты продолжишь в том же духе, то я лишу тебя этой привилегии.


- М-м-м? Почему? – дую на красное пятнышко и провожу по нему языком.


Мужчина, тесно прижимающий меня к себе, вздрагивает, словно по его телу прокатился разряд тока.


- Потому что хочу тебя, - слега отстраняет меня и целует.


Поцелуй выходит слишком нежный и ласковый. Таких Стас дарил мне слишком мало. Наслаждаюсь каждым мгновением, цепляюсь за его плечи, потому что кружится голова, неважно из-за его столь желанной близости или из-за того, что я устал.


- Иди в душ, Саша, - произносит с угрозой в голосе, но, тем не менее, прижимает к себе теснее, чувствую его твердый член, пульсирующий теплом, даже через плотную ткань джинс.


- Пойдешь со мной?


- Пойду.


Через пять минут мы уже в ванной. Сижу голой задницей на стиральной машинке, Стас стоит между моих раздвинутых ног. Его руки порхают по моему телу, изучая заново или вспоминая, губы прижаты к моим губам. Поцелуй набирает обороты, становится страстным и неистовым. Горю от желания, он тоже. Стоны смешиваются со звуком льющейся воды.


- Стас, пожалуйста, - скулю ему в губы, умру, если он сейчас же не подарит оргазм.


- Ты пахнешь больницей и лекарствами, - смеется он мне в область шеи, щекоча ее своим дыханием.


- Противно? – я обиделся.


- Нет, сладкий. Ты будешь желанен, даже если изваляешься в скользкой грязи. Не нужна будет смазка.


- Стас, я всегда подозревал, что у тебя проскальзывают нездоровые сексуальные желания, - смеюсь, понимая, что он шутит.


- Они очень даже здоровые, Саша.


Сжимает бедра и резко тянет на себя. Падаю, но голова не соприкасается с плиткой, там лежит заботливо подставленная ладонь Стаса. Перехватывает мой затылок второй рукой и подкладывает махровое полотенце. Мужчина тянется к полке и берет какой-то крем, выдавливает горку белой субстанции на пальцы и вводит сразу два. Выгибаюсь, давлюсь стонами от боли и удовольствия.


- Ох, Стас! – закусываю губу.


- Да, мой хороший? – издевается, его пальцы не двигаются во мне, только язык скользит по груди, задевает соски. – Ты дрожишь, Саша.


- Правда? – распахиваю глаза и смотрю в это лицо, которое каждой своей черточкой выражает издевку.


- Замерз?


- Сволочь, - шиплю, сам двигаю бедрами.


- Так сильно хочешь?


- Нет, совсем не хочу, - бросаю быстрый взгляд на свой член, пачкающий живот сочащейся смазкой.


- Жаль.


Стас передергивает плечами, и его пальцы выскальзывают из меня. Скриплю зубами, ерзаю на месте, устал уже так сидеть.


- Ты что-то говорил о моих нездоровых сексуальных желаниях?


Мужчина снова приближается ко мне, встает между разведенных ног, обжигая жаром своего тела, наклоняется и целует. Чувствую, как вместе с его языком, проскальзывающим в мой рот, в анус погружается что-то твердое и длинное.


- Чувствуешь? – выдыхает мне в ухо, проводя по нему языком и прикусывая мочку.


С губ срывается стон. Его рука, вводящая нечто в мое тело, уперлась между ягодиц, а своеобразная игрушка оказалась слишком глубоко. Я практически не чувствую ее при входе, но отчетливо ощущаю внутри.


- Н-да, - снова стон.


- Нравится?


- Хочу большего, - выдыхаю срывающимся голосом, потому что действительно хочу.


Хочу чувствовать резкую боль, которую доставляет его член, проскальзывающий в мое тело, хочу чувствовать сильное давление изнутри, распирающее меня. Хочу грубые и резкие толчки, хочу его плоть в себе. Стас усмехается и двигает игрушкой, ускоряя темп, вторая рука ложится на мою плоть. Схожу с ума. Приятно, очень, возбуждение волнами скользит по телу, но этого так мало для разрядки. А Стас только дразнит. Смотрит прямо в глаза и не меняет темп, следит за моим огненным желанием, видит, как я сгораю от невозможности и дальше выносить эти сладкие муки, считывает эмоции.


- Стас, умоляю, трахни меня! – не выдерживаю, сам резко подаюсь навстречу его руке.


Больше ни слов, ни разжигающих огонь ласк. Стас разводит ягодицы и рывком входит в меня, даря, наконец, то, что так требует тело. Его руки быстро перемещаются на бедра, сжимают до синяков, губы ласкают шею и грудь, периодически уступая место зубам. Толчки резкие, быстрые и рваные. Так, как я хотел. Вою под ним, двигаюсь в такт, льну к его сильному телу. Мой. Мой мужчина. Все еще люблю. Вновь люблю. Всегда буду любить. Полотенце падает из-под головы, сильно бьюсь затылком о плитку. Шиплю от боли. Стас быстро замечает, отходит на шаг, стаскивает меня, теперь лежу на стальной поверхности стиральной машины, а задница болтается в воздухе, раз за разом с силой пронзаемая горячей плотью Стаса.


- Да, так…глубже! Твою мать, Стас!


Не знаю, что он сделал, но последний толчок пронзил настолько глубоко, что оргазм был вызван резкой вспышкой тупой боли. Но она утонула в лавине удовольствия, судорогами прокатывающегося по телу. Зажатый между нашими телами член пульсирует, обильно забрызгивая мой живот спермой, зубы Стаса смыкаются в области сердца, оставляя на коже синеватый след. Слышу его рык, внутри дрожит его плоть, заливая проход своим семенем.


- Если ты меня уронишь, я тебя убью, - с трудом восстанавливая дыхание, грожу я.


Стас глухо смеется. А я вишу на нем, как обезьянка на своей маме. Руки обвивают шею, ноги – талию. Руки Стаса спускаются ниже и перехватывают под ягодицы, сжимает их, судорожно вздыхая.


- Не уроню. Держись крепче.


Стискиваю его сильнее. Черных поднимает меня и встает в ванну, под струи воды. Фыркаю, отплевываясь от нее. Стас поворачивается спиной к напору и ставит меня на дно. Стою с трудом, потому что ноги дрожат от слабости, приходится хвататься за сильные плечи.


Никогда не предполагал, что совместное омовение – это так весело. Пена летает, подобно пушистым облакам, температура воды резко меняется с теплой на холодную и обратно. Тела скользкие, разгоряченные, а плитка холодная, особенно, когда тебя прижимают к ней всей спиной. Но горячая плоть Стаса греет, двигается внутри, не дает возможности обратить внимание на дискомфорт, а после сногсшибательного оргазма уже даже очень хорошо, что плитка такая холодная, потому что по ней можно стечь на дно ванной и немного остыть.


- Стас, сволочь! – кричу, запахивая полотенце на бедрах.


- Не оригинально, - отражение мокрого Стаса показывается в зеркале позади меня.