Джоанна Линдсей - Пылающие сердца

После приезда гостей Ройс стал одеваться с большей тщательностью, чем обычно. Темно-коричневый плащ с подкладкой шафранового цвета, сделанной из дорогого шелка, был застегнут на правом плече, как это было модно. Тем же шелком были оторочены подол и горловина его туники песочного цвета, а длинные рукава плотно облегали запястья. Эти цвета шли к нему как нельзя лучше, так выгодно оттеняя его темно-зеленые глаза, что они казались еще более поразительными. Широкий ремень был украшен янтарем, и даже рукоять кинжала, который он носил на поясе, была усыпана драгоценными камнями.

После того столкновения с Элдредом у него не было возможности поговорить с ней, и первые же его слова очень удивили ее:

– Ты принесла мне извинения сегодня, но я не уверен, что нуждаюсь в них.

– В любом случае ты их получил и можешь распоряжаться ими по своему усмотрению, - предложила она.

– В таком случае, я хочу вернуть их тебе обратно. - Он присел на кровать, согнув одно колено, чтобы повернуться к ней лицом. Его рука потянулась было к ее бедру, потом он заколебался и убрал ее. - Я давно знаю Элдреда. Я знаю, что он всегда рад посеять смуту, где только можно.

– Я не лгала, милорд, - сказала Кристен спокойно. - Я действительно нарочно спровоцировала его.

– Но ведь это он искал твоего общества, а не наоборот.

– С этим я не могу не согласиться, - улыбнулась она.

Он снова протянул к ней руку и на этот раз на секунду положил ее ей на бедро.

– Я еще не поблагодарил тебя за то, что ты проявила такой такт в присутствии Альфреда.

– О нет, ты уже поблагодарил меня, - мягко ответила она Ройс опасался, что Кристен не поймет значения улыбки, которую он послал ей перед тем, как удалиться вместе с Альфредом, но она поняла. Она знала его лучше, чем он думал, и это было ему очень приятно.

Он улыбнулся, перед тем как встать с постели. Им не удастся поговорить, если он будет оставаться так близко от нее, а ему очень хотелось обсудить с ней их уговор. Он хотел от нее не так уж многого, и при всей ее любви к свободе надеялся, что она не сможет отказать ему.

Он принялся снимать свой плащ, но его пальцы, расстегивавшие золотую пряжку, замерли, когда Кристен села в постели. Простыня свалилась с ее груди и сползла ей на колени, но она и не думала поправлять ее. Она выжидательно смотрела на него, воспринимая свою наготу как нечто совершенно естественное и даже не представляя, какое воздействие ее вид оказывает на него. Он же был просто заворожен, его взгляд остановился на ее полной высокой груди, и он уже был не в силах отвести глаза в сторону.

– Итак, наш уговор, милорд?

– Что?

Пожалуй, это было самым тяжелым испытанием в его жизни - оторвать взгляд от этого восхитительного зрелища, чтобы посмотреть ей в глаза. Но выражение ее лица, исполненное надежды, сразу же вернуло его к действительности. Он отвернулся, чувствуя, как его охватывает жар. Она обладает над ним такой властью, что способна одурманить его мозг и подчинить себе тело. Если она когда-нибудь узнает об этом… Пусть Бог ему поможет тогда!

Он судорожно глотнул, повернулся к ней спиной и стал продолжать раздеваться. К тому времени, когда он совсем разденется, им лучше уже покончить с этим разговором, не то его снова придется отложить.

Он прочистил горло, но этот звук был больше похож на тихое рычание.

– Неприятная история, происшедшая с тобой вчера утром, показала мне, что ограничения, наложенные на твою свободу, мешают тебе успешно защищаться. Я очень сожалею, что у тебя вообще возникла такая необходимость.

Он бросил на нее быстрый взгляд через плечо и убедился, что она с сосредоточенным вниманием слушает его. Он подошел к столу и брызнул холодной водой себе на лицо и на грудь. Прежде, чем продолжить, ему снова пришлось прочистить горло.

– Мне не нравится, что ты оказалась беззащитной, Кристен. Я могу приставить к тебе своих людей, чтобы они следили за тобой, как я уже делал раньше, но мне хотелось бы, чтобы ты сама имела возможность постоять за себя, когда меня нет поблизости.

– Тебе незачем объяснять мне, почему ты приказал снять с меня кандалы.

Даже не оборачиваясь, Ройс знал, что она улыбается. Он сел на стул и стал снимать свои сапоги и кожаные подвязки.

– Очень хорошо. Единственное, чего я хочу от тебя, - это чтобы ты дала слово, что не станешь нападать на моего кузена до тех пор, пока Альфред и его свита не покинут мой дом.

– Ты просишь слишком многого, - мягко ответила она.

– Подумай только, к чему это может привести, если ты нанесешь Олдену увечье, пока Альфред еще находится здесь. Он человек справедливый, но ты сама видела, как он сейчас защищает своих воинов. У меня было полное право вызвать Элдреда на поединок, и Альфред знал, как страстно я этого жажду. Тем не менее он отослал этого подлеца домой, подальше от моего гнева. Он дорожит сейчас каждым человеком в преддверии нападения датчан. И жестоко расправляется с теми, кто пытается уменьшить численность его армии.

– Я поняла тебя. Но почему ты требуешь, чтобы я соблюдала свое обещание лишь до того момента, когда король уедет?

– Когда все гости уедут, ты снова будешь в безопасности, - не задумываясь, ответил он.

– И что тогда?

– Когда опасность минует, все пойдет по-старому. Итак, ты даешь мне слово?

Кристен несколько долгих мгновений сидела неподвижно, с потерянным видом уставившись на его широкую спину. Затем соскользнула с кровати, прихватив с собой простыню. Она так тихо подкралась к нему, что он не слышал ее приближения и замер от неожиданности, когда она обхватила его рукой за шею.

– Хорошо, я даю слово, что не трону пальцем твоего драгоценного Олдена, - промурлыкала она ему на ухо, - но что касается тебя…

Кристен с силой рванула его на себя, и он опрокинулся на пол вместе со стулом. Она услышала, как он вскрикнул от боли, затем громко выругался, но она уже одним прыжком оказалась возле незапертой двери. Однако, очутившись в коридоре, она с отчаянием сообразила, что не может в таком виде появиться внизу. Вместо этого она подбежала к ближайшей двери, намереваясь спрятаться за ней, независимо от того, кто находился в той комнате.

Если учитывать, что она не могла терять ни секунды, при данных обстоятельствах это был неплохой план, но Кристен не могла предполагать, кого именно она обнаружит в этой комнате. Свеча, стоявшая возле кровати, все еще горела, и она сразу же узнала короля Уэссекса, который вскочил и сел в кровати, держа в руках обнаженный меч. На секунду оба были ошарашены, но король быстро опомнился. Он улыбнулся, заметив, в каком она была виде: золотые волосы рассыпались по плечам, руками она прижимала к груди простыню, потому что у нее не было времени обернуть ее вокруг себя.

К несчастью, Кристен слишком долго не могла оправиться от изумления. Выбежав из спальни Ройса, она закрыла за собой дверь, но Ройс уже снова распахнул ее. Она не могла спрятаться в этой комнате, не могла рассчитывать, что ей удастся удержать дверь закрытой под напором Ройса, да и король не позволил бы ей этого. И теперь ей некуда было больше бежать, потому что Ройс мгновенно бы поймал ее.

Эти мысли промелькнули у нее в голове, прежде чем она обернулась лицом к Ройсу, совершенно упустив из виду, что при этом предоставила возможность Альфреду любоваться ее обнаженной спиной. Но Кристен уже успела забыть о короле, увидев выражение бешенства на лице Ройса, который решительно направился к ней.

Он не сказал ни слова, лишь схватил ее за руку, которую она вытянула вперед, словно пытаясь помешать ему. Она выпустила простыню, стараясь ударить его другой рукой, но он схватил и ее и заломил обе ее руки за спину, крепко прижав при этом ее к своей груди.

– Прошу прощения, милорд, - сказал он королю.

– Ну что вы, это было весьма занимательно, - рассмеялся Альфред.

Плотно сжав губы, Ройс кивнул королю и закрыл за ними дверь. После этого потащил Кристен назад в свою спальню. Он не решался заговорить, опасаясь, что выдержка изменит ему. Ему хотелось задушить ее, и он почти серьезно обдумывал, не следует ли ему именно так и поступить.

Ногой он захлопнул дверь спальни и потащил Кристен к кровати. Он сел и рывком притянул ее к себе на колени, зажав ее так, что она не могла пошевелить ни одной рукой, а от ног ей тем более было мало пользы. Довольно долго он просто сидел и держал ее, пытаясь справиться со своим гневом, в то время как она извивалась и брыкалась, стараясь высвободиться.

Наконец силы ее оставили, и она затихла. Но глаза ее все еще горели неукротимым огнем. Однако Ройс не знал об этом. Он сидел с закрытыми глазами, чтобы не видеть ее обнаженного тела, распластанного у него на коленях.

– Я ненавижу тебя!

Эти слова потрясли его, потому что она прошипела их с такой нескрываемой злобой. У него внезапно сдавило грудь, и весь его гнев куда-то улетучился. Хотя Кристен и была на редкость непредсказуема, он все же не думал, что когда-нибудь услышит от нее такое.

Ройс испытующе заглянул ей в глаза.

– Почему? - спокойно спросил он. Она ответила с гораздо большим пылом:

– Ты одурачил меня! Ты отлично знал, что я думаю, и спокойно предоставил мне заблуждаться дальше!

– Я не могу знать, о чем ты думаешь, Кристен.

– Лжец! - бушевала она. - Иначе почему бы я пошла к тебе в спальню безо всяких возражений? Ты снял с меня цепи и сказал, что мы заключим уговор. Но ты ничего не сказал о том, что это будет только временным соглашением!

Его и в самом деле удивила ее покорность, но он был слишком доволен ее поведением, чтобы размышлять о его причинах.

– Ты несправедлива, женщина, - вздохнул он. - Как мог я знать, что ты предположила, когда мне и в голову не приходило снять с тебя эти цепи насовсем? Если эта мысль даже не пришла мне в голову, откуда мне было знать, что она пришла в голову тебе?

– Ну что ж, значит, я осталась в дураках - снова. Я пытаюсь видеть в тебе то, чего нет, чего никогда не может быть.

Горечь, прозвучавшая в этих словах, больно задела его.

– Что же ты видишь? Господи помилуй, ну чего ты хочешь от меня, Кристен?

– Я теперь хочу лишь одного - чтобы ты оставил меня в покое.

Он медленно покачал головой, и вид у него был почти расстроенный.

– Я оставил бы тебя, если бы мог.

– Если бы мог? - насмешливо протянула она. - Сакс, неужели у тебя такая слабая воля?

– Да, там, где дело касается тебя.

Это была большая победа - заставить его признаться в этом. Но Кристен была слишком обижена, чтобы его слова могли успокоить ее.

– Ты вовсе не испытываешь ко мне ненависти, Кристен, - мягко сказал он. - Ты сердишься, но не ненавидишь меня. Признай же это.

Это было правдой. Несмотря ни на что, она все равно не испытывала к нему ненависти. Она хотела бы ненавидеть его, но не могла. Однако она продолжала упрямо молчать.

– Что ж, если ты не хочешь сказать этого, тогда покажи, мне, - прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

И Кристен не смогла не ответить на этот призыв.

На следующий день в Уиндхерст прибыли новые гости. Лорд Эйверил, захотевший повидать короля, привез с собой единственного сына, Уилберта, и троих дочерей.

Кристен не обратила бы внимания на вновь прибывших, но Эдри, работавшая рядом с ней, не замедлила сообщить ей, что одна из дам - леди Корлисс из Редвуда. Кристен могла бы и сама догадаться об этом, глядя на то, с каким подчеркнутым радушием встречает новую гостью Дарель.

Значит, это и есть невеста Ройса. Кристен знала, что Корлисс очень красива, но все равно, убедившись в этом воочию, она почувствовала себя глубоко несчастной. Корлисс была маленькой, хрупкой и грациозной - полной противоположностью Кристен. И она надеялась отбить Ройса у этой женщины? Господи, она оказалась еще большей дурой, чем полагала!

Кристен следовало радоваться хотя бы тому, что Ройса не было дома и он не присутствовал при встрече. Это было бы уже чересчур - смотреть, как он окружает эту женщину вниманием и нежной заботой - всем, о чем сама она могла только мечтать. Ей и так пришлось быть свидетельницей того, с каким особым почтением обращаются,с Корлисс Дарель, слуги и Олден, появившийся в зале чуть позже.

Кристен все это казалось просто отвратительным, хотя их поведение было вполне объяснимым. Даже если эта дама и не пользовалась всеобщей любовью, все равно ее будут окружать подчеркнутым вниманием, потому что вскоре она станет леди Уиндхерст и сменит в роли хозяйки дома Дарель, которая занимала сейчас это положение как единственная родственница Ройса.

Но среди домочадцев нашелся один, который не спешил подольститься к Корлисс. Это была Меган. Конечно, трудно было ждать от ребенка, чтобы она поняла, что в один прекрасный день эта женщина будет иметь полную власть над ней и поэтому ей следовало бы вести себя с ней нелюбезнее. Но мысленно Кристен встала на сторону Меган, увидев, как та упрямо покачала головой, когда Корлисс подозвала ее к себе. А потом девочка скорчила ей рожу и убежала.