Сегодня был один из тех вечеров, когда Свете захотелось приготовить вкусную лазанью, испечь пиццу, а потом все это утоптать вместе с семьей, сидя за круглым столом. Все проходило прекрасно, пока она не поняла, что начала оседать на пол от жгучей боли где-то в районе груди. Коснувшись рукой, последнее, что она запомнила - ярко-алую кровь на бледных дрожащих пальцах и сдавленный писк ребенка: «мамочка».

Выключив свет в кабинете, Валера надел пальто и, покинув офис, рванул в сторону излюбленного бара, в котором в свое время часто любил зависать. Сегодня он устал, и понял, что очень хотел бы отдохнуть вне дома, потому и отправился туда, где музыка и алкоголь. Но вот, что было самым интересным - его больше не интересовали девушки, потому что дома была единственная и самая лучшая. Он просто хотел сменить обстановку, а потому уже через пятнадцать минут притормозил около одного бара.

Выйдя на улицу, он тут же прикурил сигарету, а затем, достав телефон, решил в первую очередь позвонить Свете и предупредить, что дома будет сегодня позже. Но на звонок ему никто не ответил, и решив перезвонить позже, он зашел внутрь, где его сразу же поглотил шум музыки и голосов. Расположившись за барной стойкой, заказал себе стакан виски, сделал пару глотков, как вдруг в области сердца почувствовал некий дискомфорт, словно кто-то когтями царапал полированный стол. Валера попытался отбросить глупые мысли, и снова отпил обжигающую жидкость и подумал о той, которая навсегда завладела его разумом. Соскучился он по ней за целый день, но все эти месяцы, которые он провел дома, лишь изредка выходя со Светой в ресторан, давали о себе знать. Раньше он не вел такую затворническую жизнь, а с появлением семьи, а именно семьей он называл Свету, Кирилла и Дмитрия Алексеевича, все в его жизни изменилось. И даже сейчас, сидя здесь среди чужих и абсолютно безразличных ему людей, он понял - ему здесь больше не место. Здесь нет любимых объятий, здесь нет привычного смеха ребенка, и здесь он не может поиграть с будущим тестем в шахматы возле камина, потому что это неправильное место.

Бросив бармену купюру за алкоголь, он, не дожидаясь сдачи, прошел к выходу, не забыв накинуть куртку, снятую при входе. Снова прикурил сигарету и попробовал дозвониться до Светы, но попытка оказалась тщетной, в телефоне слышались лишь гудки. Тогда, не думая, он уселся за руль и рванул в сторону дома, начиная всерьез переживать за девушку, потому что с тех пор, как они стали жить вместе, она ни разу не игнорировала телефон.

Добравшись до дома за рекордно короткие сроки, Валера тут же влетел в кухню, где в последнее время Светлана любила проводить время, но там никого не оказалось. Взгляд тут же наткнулся на разбитое стекло, впускающее в дом холод с улицы, и небольшую лужу крови около стола. Его словно прошибло и, достав телефон, он тут же набрал номер Дмитрия Алексеевича. Спустя несколько гудков, прозвучало тихое «слушаю».

- Где вы? – без приветствий, грубым голосом спросил Валера, чувствуя, как дрожат руки.

- Валера, Света ранена, мы в третьей городской, - безжизненным голосом ответил отец.

- Я еду, - все так же отчеканил Мишин и рванув из дома, рукой подозвал к себе одно из охранников, - ты едешь со мной.

- Что нужно делать? – спросил парень, садясь на пассажирское сиденье.

- Какого хе*а мне никто не позвонил и не сказал, что произошло? – возмущенно спросил Валера, злясь, что последний узнает, о произошедшем со Светой.

- Так мы ничего и не знаем, нам сказали, что Светлане стало плохо, вот и вызвали скорую.

- В нее стреляли, звони начу, пусть ищет, кто посмел!

- Понял! Уже звоню, - произнес Николай и, достав телефон, тут же набрал начальника отдела безопасности.

Через двадцать минут Мишин вбежал в коридор больницы, и узнав у дежурной номер нужной палаты, обнаружил около нее Дмитрия Алексеевича вместе с Кирюшей. Малыш тут же подбежал к нему и бросился на руки, а Валера, не медля, прижал его к себе, радуясь, что с ребенком все в порядке.

- Маме больно, - тихо прошептал Кирилл и носом уткнулся в мужское плечо.

- Успокойся, сынок, успокойся, родной мой, - неосознанно он назвал ребенка сыном, и только крепче прижал его к себе.

- Я плавда тепель твой сын?

- Я бы очень этого хотел, милый, - ответил Валера, целуя детскую щечку, - расскажите, что произошло?

- В Свету стреляли, пока она была в кухне, и я только услышал крик Кирюши, а когда прибежал, она уже лежала на полу, - рассказал Дмитрий Алексеевич.

- Как она сейчас?

- Пуля прошла по касательной в области ребер, но зашивать все равно пришлось. Врач пока не выходил.

- Хорошо, Господи, я так испугался, когда никого не обнаружил дома, еще и дозвониться до Светы никак не мог.

- Я не понимаю, кто это мог сделать? – расстроенно проговорил Дмитрий, и тут же увидел парня, шедшего по коридору к ним.

- Здравствуйте, - поздоровался Николай и, бросив взгляд на Мишина, добавил: - На минуту.

Валера кивнул и, отдав Кирилла дедушке, прошел вслед за охранником, понимая, что тот принес неприятные вести:

- Что у тебя? Говори – не томи!

- Это был «привет» из тюрьмы.

- Вот гнида, да я его…

- Валера, - остановил его охранник, - примерно через десять минут после покушения на Светлану его зарезал сокамерник, - отчитался Коля, стараясь как можно скорее успокоить шефа такой новостью.

- Допрыгался, значит, ну, вот пусть и сгниет там, тварь! Что еще?

- Киллера поймать не удалось, но он нам не угроза. Его делом было стрельнуть, он стрельнул, бабки получил, остальное его не касается.

- Но меня это не успокоило, неважно, где, найдите его и пристрелите! М*азь, которая хотела отнять у меня самое дорогое, не будет ходить по этой земле.

- Понял. Я могу идти?

- Ступай.

Валера, оставшись один, потер руками лицо, еще не до конца осознавая, что произошло, а вернее, что он мог потерять любимую. Мог потерять, пока сам сидел в этом гребанном баре и пил виски, наслаждаясь жизнью. А ведь сердце подсказывало ему, что что-то произошло, а он не принял это за знак, вот и поплатился. Господи, а если бы все было иначе, если бы Света стояла чуть дальше или чуть ближе, что было бы тогда? Машин ненавидел себя в этот миг, ненавидел за то, что так глуп был, учитывая только свои желания, а ведь теперь он должен советоваться, а не быть эгоистом. И возможно, если бы он не поехал развеяться, то Света сейчас была бы дома, и они проблему с Георгом решили бы по-другому. Но одно радовало определенно точно – Грановский лежит в холодной, сырой камере и купается в собственной крови. И Валере было совершенно не жалко эту гниду, посмевшую определенную часть жизни издеваться над Светой.

- Валера, - услышал он голос Дмитрия Алексеевича и, оглянувшись, увидел врача, вышедшего из операционной.

- Как Света? – едва успев подбежать, спросил он у пожилого мужчины в белом халате.

- Ее состояние стабильное. Хорошо, что вовремя вызвали скорую, она потеряла не много крови. Я зашил рану, и думаю, через несколько часов девушка очнется, а пока мы перевезем ее в палату.

- Мы можем к ней войти?

- Минут через пятнадцать, и по одному.

- И я, и я хочу к маме, - воскликнул Кирюша и умоляющим взглядом посмотрел на Валеру, а потом и на дедушку.

- Конечно, и ты, сынок, - ответил Мишин и снова поднял его на руки.

А уже ровно через двадцать минут Валера с Кириллом и Дмитрием, все же ослушавшись врача, все вместе вошли в палату, где тихо спала Светлана. Она была бледная и уставшая, а на ее пальце был прицеплен датчик, фиксирующий ее сердцебиение.

С одной стороны кровати на свободный стул присел отец, а с другой – Валера, усадив Кирюшу на колени, и они некоторое время молча смотрели на девушку, каждый погрузившись в свои мысли. Теперь Валера точно знал, чего хочет, и как только Света проснется, он тут же ей об этом расскажет, ведь символ, соединяющий их сердца, уже несколько дней лежит в нагрудном кармане. И именно сейчас настало время, чтобы надеть его на тонкий пальчик любимой.

- Вы здесь… - тихо произнесла Света, на миг открыв глаза, и улыбнувшись, снова прикрыла веки, погружаясь в глубокий сон, для восстановления своих сил.

ГЛАВА 21

В следующий раз Света проснулась только утром. Открыла веки, и в глаза ей тут же ударил яркий свет солнца, которое в последние месяцы не сильно радовало жителей города. Немного склонив голову, она заметила, что справа от нее, сидя на стуле и подперев подбородок рукой, спал Валера. Он был одет в тот же костюм, в котором она в последний раз провожала его на работу, а значит, он еще не был дома после случившегося. Протянув руку, девушка почувствовала небольшую боль в области правой груди, но, не обращая на это внимания, все же коснулась колена любимого мужчины. Валера тут же встрепенулся, и увидев, что Света проснулась, сразу же пересел к ней поближе, крепко сжимая ее ладошку в своих руках.

- Что произошло? – хриплым голосом спросила девушка, наслаждаясь теплом его руки.

- В тебя стреляли, но теперь все хорошо, - поведал Валера, сам не веря, что все обошлось.

- Это Георг, да? Он не даст мне жизни…

- Не переживай, теперь он не сможет причинить тебе вред.

- Почему ты так думаешь, если даже из, ой… - тяжело вздохнула она, по-прежнему ощущая боль, - если из тюрьмы смог достать.

- Сейчас доктора позову, - сообщил мужчина и вышел из палаты, на несколько минут оставляя Свету одну.

А когда вернулся вместе с врачом, тот осмотрел ее рану, сделал перевязку, уколол обезболивающее и оставил молодых снова наедине, строго запретив Свете делать резкие движения.

- Хочу домой, к Кирюше, - прошептала она, когда Валера снова присел рядом.

- Я скажу ребятам, и они вечером привезут сына с Дмитрием Алексеевичем.

- Сына? – непонимающе спросила Света, впервые слыша, что он считает Кирюшу своим сыном.

- Да, если ты не против. Этой ночью я многое понял. Я понял, что мог потерять тебя, так и не успев обрести. Я чуть с ума не сошел, когда дома увидел лужу крови, еще и ты трубку не брала. Прости меня, - отчаянно прошептал Валера, лицом утыкаясь в ладонь девушки, - прости, если бы я не был таким эгоистом, то этого могло бы и не произойти.

- Что ты имеешь в виду?

- Я вчера так устал, что мне захотелось развеяться, и поехал в бар, до тебя не дозвонился, чтобы предупредить, а сердце мне подсказывало, что что-то не так, а я не послушал.

- Зачем ты поехал в бар?

- Просто хотелось выпить, отдохнуть. Только прошу, не думай ничего плохого, я не собирался цеплять там баб, клянусь тебе! - Света кивнула, тем самым говоря, что верит ему, а Валера продолжил: - Я пробыл недолго там, наверное, с полчаса, а то и меньше, потому что все это не мое, пустое, там нет тебя. А мой дом там, где ты, где Кирюша, я вас люблю, понимаешь? И Кирилла сыном назвал, потому что действительно считаю его таковым. Прости меня, родная.

- Валера, посмотри на меня, - попросила девушка и рукой приподняла его лицо. - Мне не за что тебя прощать, ты ни в чем не виноват.

- Не уходи от меня, прошу, - умоляюще произнес Валера, отчаянным взглядом смотря в любимые глаза.

- Дурачок ты мой, какой же ты дурачок. Куда же я от тебя уйду? – начала улыбаться Света, сама чувствуя, как по щекам покатились слезы счастья. – Я же тебя люблю, так люблю!

- Правда? – не поверив, спросил Мишин, а потом, наклонившись, отчаянно прижался к ее губам, ощущая тепло и нежность.

- Правда, - между поцелуями ответила Света, сама с упоением наслаждаясь его губами, по которым успела соскучиться за целые сутки.

- Выходи за меня замуж, - неожиданно произнес Валера, когда все же смог оторваться от любимой, чтобы достать из внутреннего кармана коробочку с красивым золотым ободком, усыпанным бриллиантами.

- Ты серьезно? – заглянув в зеленые омуты, спросила девушка, до сих пор не веря в происходящее.

- Я хочу от тебя ребенка, и ты просто обязана стать Мишиной.

- Ты нахал, - звонко засмеялась Света и снова скривилась, а врач ведь предупреждал не делать резких движений.

- Да, я та еще сволочь, но жить без тебя не могу.

- Тогда надевай колечко на палец, - сказала девушка и сама протянула руку, а уже через несколько секунд ее пальчик был украшен красивым колечком, бриллианты которого ярко переливались в свете утреннего солнца.

- Я хочу, чтобы ты знала, это не просто кольцо, это символ моей преданности тебе. Никогда больше с этого момента не сомневайся во мне. Я только твой, и буду с тобой до конца.

- И я буду с тобой до конца, - в ответ прошептала Света и, сжав пальцы любимого, нежно поцеловала, выражая всю искренность своих чувств.

Свету отпустили домой только через неделю, и то после обещаний Мишина, что она не будет перетруждаться, а лучше всего он сам пропишет ей постельный режим. Так Валера и сделал. Стоило им переступить порог дома, он тут же отправил любимую в спальню, сначала помог ей искупаться, а уж потом уложил в кровать и велел не подниматься, пока он сам не позовет на ужин.