А Люба отпила кофе и проглотила вместе с ним горечь своего обмана, посмотрела на Клима и мысленно поблагодарила, что он не стал ни о чем спрашивать. Она не сказал Валере, что дозвонилась подруге с третьего раза, промолчала, что трубку поднял Георг, и также соврала насчет неожиданного уединения Светы. Ей самой было не легче держать правду в себе, но и предать подругу не могла, слишком плохо той было сейчас. Плохо и больно, да и помочь в этом не под силу никому.

ГЛАВА 5

Уже третий день Света не могла нормально пошевелить ногами, лежа в спальне на огромной кровати и сжимая простыни руками. Как же она ненавидела Георга за его жестокость, за несносный характер, которому он сам, скорее всего, не мог найти объяснения, и за то, как паршиво он относился к ней. Не имея ни грамма уважения, уже и не говоря о любви, да и не нужна ей любовь такого ничтожества, лучше бы он ее убил, чтобы больше не терпеть столько унижений и боли. Как же стыдно, невыносимо стыдно теперь показываться на глаза всей прислуге, охране, стыдно просто выйти или, в ее случае, выползти из спальни. Вот бы запереться там навечно, чтобы никогда не видеть урода, который так испоганил её жизнь, навсегда лишив веры в лучшее, в счастливое будущее. Теперь Света чувствовала себя грязной, не то, чтобы её и раньше не посещали такие мысли, но теперь, после того, что случилось в кухне, она действительно считала себя шлюшкой, с которой можно обращаться так, как это делает ее муж. Муж - какое же гадкое определение для такой сволочи. С нормальным мужчиной, возможно, это звучало бы красиво, но не для Георга, для него девушка найдет другие определения.

Кто бы мог подумать, что ее жизнь перевернется настолько, что будет трудно не то, что сделать шаг, а и дышать невыносимо сложно. Но Свете грех жаловаться, неважно, что ее жизнь ей не принадлежит, главное, что папа жив, ее родной и любимый человек, который всю ее жизнь был рядом. Шесть лет назад у Дмитрия Алексеевича, отца девушки, начались проблемы с почками, и очень срочно понадобилась операция по пересадке, ибо оставлять все так нельзя было, врачи предрекали летальный исход. Света тогда просто измотала себя, пытаясь хоть где-то отыскать деньги, у них самих не было такой суммы, ибо жили они всегда скромно, без излишеств, такая среднестатистическая семья.

Обойдя всех знакомых и друзей, дочь не смогла найти деньги на операцию отцу, и уже практически отчаявшись, просто не знала, как посмотреть в глаза любимому родителю, как вдруг на помощь пришел ее дядя Николай, брат Дмитрия. Он то и сказал, кто может одолжить денег, а Света, не раздумывая, попросила тут же звонить этому человеку, ибо каждая секунда была на счету жизни. Георгий Грановский сразу же встретился с девушкой, согласился дать денег на дорогостоящую операцию, но выдвинул условия – она должна выйти за него замуж, и он не потребует возврата денег. Только так, и не иначе. Света была шокирована таким поворотом, но раздумывать - времени действительно не было, как и другого способа помочь папе, и поэтому уже через три минуты она дала положительный ответ. И хоть ей была противна мысль, что придется ложиться в постель с мужиком, которому под пятьдесят, она не спасовала, ради родного человека можно и потерпеть.

Разве может быть что-то, важнее жизни отца, важнее его здоровья? Так она доказывала папе, когда огорошила новостью, а он просил ее отказаться, не совершать глупость, но Света не могла, слишком много сделал этот человек для нее. Папа был не только папой, он заменил ей и маму, так рано ушедшую из их жизни, всегда был поддержкой, подставлял свое плечо, дарил счастье, и она просто не имела права отказаться от помощи Георга, хоть и цена ей – жизнь, ее жизнь.

Тогда они сразу же подписали контракт, и без всякой лишней мишуры поженились, а вернее - Георг показал ей свидетельство о браке, и тут же стали вместе жить. Отцу сделали операцию за границей, он быстро пошел на поправку, а Света, кажется, смогла свыкнуться с мыслью, что теперь ее жизнь полностью принадлежит мужу.

У Георга отлично развивался бизнес, и год назад он решил уехать в Испанию на некоторое время, чтобы там основать несколько филиалов – в Мадриде, Сарагосе и Валенсии, при этом забрав с собой и Свету. Также у него были планы и на Барселону, только вот Светлана своим отъездом все испортила, и ему пришлось меньше, чем за месяц решать дела в Валенсии, оставлять своих проверенных людей и возвращаться в Харьков к своей взбрыкнувшей дурочке. Не хотел, чтобы она наделала глупостей, не хотел ни с кем ее делить, и не собирался, да и по Родине соскучился.

А вот изменял ли все эти пять лет Георг, Света не знала, скорее - да, чем нет, просто делал это более осторожно. Но, как говорится, тайное всегда становится явным, и ей стоило всего лишь прийти к нему в офис, чтобы понять, что ее жизнь еще хуже, чем она думала. И теперь, как бы ни было сложно, Света никогда не сможет уйти от мужа – он не позволит, а она не посмеет.

- Как чувствует себя моя девочка? – неожиданно услышала голос мужа и вздрогнула, крепче сжимая руками одеяло и не желая к нему поворачиваться.

- Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь, - уже резче произнес он, и, обойдя кровать, уселся в кресло, напротив лица жены.

- Что ты от меня хочешь? – хриплым голосом произнесла Света, так и не открыв глаза, не желая видеть ненавистное лицо этого чудовища.

- Я даю тебе ровно неделю, потом ты выходишь на работу, - отчеканил он голосом, не терпящим возражений.

- Я не хочу, - попыталась озвучить свое мнение, которое, была уверена, никто не послушает.

- А я не хочу, чтобы ты шастала неизвестно где, пока я буду в офисе, мы и так были долго вдали друг от друга!

- Привези мне его, - негромко потребовала Света, снова зная заранее ответ.

- Попозже, пусть еще в провинции посидит, - уже спокойным тоном ответил Георг и поднялся из кресла.

- В тебе нет никаких чувств…

- Вечером хочу, чтобы ты спустилась к ужину, - проигнорировав ее слова, произнес он. - Сделаешь это для меня?

- Конечно, милый! Приползу.

- Не выдумывай! Скоро твои ножки снова будут бегать на каблуках. Поправишься и наденешь чулки и туфли, ты же знаешь, как я люблю тр*хать тебя в таком виде.

- Отпусти меня, - обреченно прошептала она, сама не зная, зачем, наверное, просто, чтобы поддержать разговор.

- Нет, Светик, нет, ты моя, и знаешь об этом. Хотя… Если хочешь, можешь уйти, но ты же знаешь, что…

- Я тебя ненавижу, ненавижу всем сердцем… - перебила его девушка, чтобы не смел снова давить на самое больное, не смел напоминать ей, что она не в силах что-то решать сама.

- Ладно, наша песня хороша – начинай сначала.

- У меня к тебе только одна просьба, - попросила девушка, слегка поворачивая голову к двери, где уже стоял мужчина.

- Что?

- Не делай больше так при слугах.

Георг, ничего не ответив, покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь, а Света, собрав одеяло, уткнулась в него и горестно зарыдала от безысходности и боли, которая теперь будет преследовать ее вечно.

К ужину Светлане помог спуститься один из охранников, и теперь они сидели в столовой за столом, накрытым их новой кухаркой. Хотя девушка сама любила готовить, сейчас же она не могла позволить себе такую роскошь, и поэтому приходилось есть блюда, приготовленные чужими руками.

Трапеза проходила в молчании, есть совершенно не хотелось, но, дабы не слышать очередные указы Жоры, пришлось глотать, практически не пережевывая. А вот сам мужчина уплетал говядину с черносливом с огромным аппетитом, запивая дорогим красным вином тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Когда с ужином было покончено, кухарка принесла Свете чай, а Георгу кофе, то он поведал о звонке Любы и о том, что та переживает, куда пропала подруга. Ему пришлось объяснять девушке, что его жена немного приболела, и как только поправится, тут же позвонит.

- Я надеюсь, могу видеться с подругой?

- Конечно, дорогая, ты же просто моя любимая жена, - будничным тоном ответил он, делая глоток из своей чашки. - Будут какие-то пожелания?

Света удивилась - как он мог буквально минуту назад приказывать ей, а в теперь так просто произносит «ты ведь моя жена». Какой же он все-таки урод.

- Машину хочу, чтобы в маршрутках не трястись, - неожиданно для самой себя выпалила она, на секунду пожалев о таком порыве, но не передумав. Машина ей точно понадобится.

- Водитель?

- Нет, я надеюсь, ты дашь мне возможность передвигаться самой, как только ноги восстановятся. Я хочу хоть немного бывать одна.

- Конечно. Что-то еще?

- С чего такая щедрость? – не могла понять его спонтанную заботу.

- Не надейся, ночью все равно расплатишься со мной, - уже твердо ответил он и, отставив чашку, наклонился и, потянув волосы на затылке девушки, быстро поцеловал мягкие губы, вызывая дикое отвращение в ее теле.

Да, она знала, что так и будет, после случившегося три дня назад, она теперь всю жизнь будет испытывать лишь одно отвращение, и ни в какие чудеса девушка не верила. Разве что сама может ночью пристрелить это ничтожество, вот только все поймут, что именно она убила мужа, ибо знают об их «теплых» отношениях. А Света не могла попасть в тюрьму, просто не имела права, ведь ей есть о ком думать. И еще сейчас совершенно неожиданно пришел на ум Валера, и как жаль, что он всего лишь похотливый мужик, а не какой-нибудь навороченный бизнесмен с доброй душой, быть может, тогда бы она могла… Нет. Все это х*рня, ничего бы она не могла.

ГЛАВА 6

Покинув дом Любы и Клима, Валера отправился в клуб, чтобы в очередной раз развеяться с дешевой куклой и попытаться хоть как-то прогнать из головы образ голубоглазой брюнетки. Света, как же она достала его, забралась под кожу, впиталась, и не было похоже, что собирается покинуть его тело, и мужчина сам не знал, хочет ли этого. С ее появлением нарушилась вся его привычная жизнь, весь устойчивый мир. Светлана буквально перевернула все с ног на голову. Перевернула, и сама исчезла. А он не мог понять, что с ней могло произойти, что она в один момент уехала из квартиры, отключила телефоны и просто пропала. Зачем ей быть одной, ей – красивой девушке с шикарными данными и достаточно умной головкой… Валера не знал и, пожалуй, не собирался это выяснять, не сейчас, уж точно.

У клуба уже тусовались несколько компаний, а грохочущую музыку было слышно даже на улице, но Валера не стал зацикливаться на ненужных мелочах, он припарковал мустанг на свободном месте, а сам, прикуривая по дороге, поспешил зайти внутрь. Погода с каждым днем становилась все хуже и хуже, словно чувствовала настроение мужчины, и так же обдавала холодным порывом ветра теплую кожу, как пустота его души приносила боль. Все было однотипно и скучно, и он все больше понимал, кто в этом виновен. Не думал ранее о чем-то серьезном в отношении девушки, да и никогда не чувствовал что-то, кроме похоти, мужчину интересовал только секс, но теперь, в данную минуту, ему просто хотелось увидеть Свету, только ее. Хоть на минуту - посмотреть в глаза и удостовериться, что с ней все хорошо, все нормально, просто знать, что она по-прежнему все та же стерва.

Быстро пройдя секьюрити, Валера махнул администратору и тут же заказал у мимо проходящего официанта бутылку коньяка и лимон, а сам отправился в ВИП комнату, где любил проводить свои вечера.

Удобно устроившись на кожаном диване, скинул ветровку и, достав сигареты, закурил. Еще одна сигарета, как же много он стал курить, абсолютно точно. Ничего, сейчас выпьет, закажет девочку и сможет забыться, растворится в сладких объятиях и позабудет о той, что так здорово встряхнула ему мозг.

- Спасибо, Олег, я сам, - произнес мужчина, крепко затягиваясь сигаретой и благодарно кивая официанту, принесшему алкоголь. - Через полчаса пригласишь Альбину, - попросил он, уже отпивая янтарную жидкость, которую успел налить, игнорируя порывы парня.

Тот кивнул и удалился, оставляя Валеру наедине, и теперь он мог наконец-то насладиться одиночеством, отдохнуть немного, чтобы просто отключить разум. Но стоило ему посмотреть сквозь стеклянную стену на танцпол, как тут же внутри снова все взбунтовалось, и только что наступивший покой мгновенно исчез, разгоняя по телу непонятную дрожь. Кто-то свыше решил над ним посмеяться, подсовывая его взгляду стройных брюнеток с пышными формами, и все, как одна, были похожи на Свету, даже рыжей ни одной не проскользнуло, су*а.

Налив второй бокал коньяка, залпом проглотил обжигающую жидкость и, не закусывая, подорвался с дивана, достал из портмоне несколько купюр. Бросив их на стол, схватил ветровку и тут же покинул клуб, с визгом шин выруливая на дорогу. К черту клуб, к черту выпивку, и еще дальше - баб, которые, как одна, напоминали ему Светку, только вот совершенно точно запах был чужой и мерзкий. Ему нужна только она, только стервозная брюнетка, а если ее нет рядом, то он поедет спать, домой. В этом случае заменитель ему не нужен, да и не поможет.