Маргарита Южина - Пёс, соединяющий сердца

– Сегодня у нового здания магазина строительных товаров наблюдалось странное явление – неизвестный гражданин…

Дальше можно было не говорить, оператор прилежно снимал все, о чем говорилось.

Возле стеклянного входа в большое здание одиноко торчала фигура некоего мужчины с ярким плакатом, где было начертано: «Курищев – враг собачьего народа! Противный садист!» Сам мужчина стоял безмолвно, недвижимо и лишь изредка поправлял черную шапку с прорезями для глаз.

– Мышкин! Твою же маму! – охнула Людмила. Она узнала куртку, которая ей должна была сниться. – И вот кого ты хочешь наказать?!

Людмила подскочила, точно ошпаренная, и понеслась включать Интернет.

«Даша! – писала она. – Включай скорее телевизор! Там мой Колобок во всей красе! Бастует против жестокого обращения с собаками! Даша, ты здесь?!»

Даши на сайте не оказалось.

– Эх, черт… – вздохнула Людмила, поискала бумажку и начала нажимать кнопки на телефоне.

Ей ответили сразу же.

– Алло! Мышкин?! Какого черта вы выперлись на площадь перед магазином?! – кричала Людмила в трубку. – Вас же в психушку сдадут!

– А вот и нет! – радостно сообщила ей трубка. – Я убежал!

– А как наказуемый? – ехидно фыркнула Людмила. – Плачет и рвет на себе волосья?

Трубка помолчала, а потом произнесла не без гордости:

– Нет, ему не удалось меня лицезреть. Но мне думается, что ему непременно передадут! Вот обязательно! Я так думаю.

– Ну а если не передадут, то он посмотрит по новостям.

– Меня показывали по телевизору? – захлебнулся от счастья Мышкин.

– Я бы на вашем месте так не радовалась, – остудила Людмила его пыл. – Вы выглядели довольно убого. И зачем эта шапка? Знакомые вас узнали по куртке, а незнакомые от души веселились, не зная вас воочию. Смысл?

– И все же я доказал вам, что не трус! Вы же это хотели мне сказать?

Людмила собралась произнести, что именно она хотела сказать, но перед ее глазами вдруг всплыл кадр, где этот смешной Колобок торчал со своим нелепым плакатом, а мимо проходили люди и крутили пальцем у виска. Ну да, скорее всего, он трус, но ведь он изо всех сил пытается побороть в себе страх! И потом… в нем есть какие-то кусочки доброты. Мяса вот купил, кота завел, даже сжигать себя не захотел – за кота переживал. Настоящий Мышкин… и хорошо, что не Крысин.

– Знаете, князь Мышкин, – вдруг произнесла Людмила. – Вы не трус. И именно это я хотела вам сказать.

– С…спасибо… – с чувством пролепетал тот и неожиданно признался: – Хотя мне было очень страшно. Правда.

На прогулке Людмила встретила уже знакомую семейную пару с собачкой, похожей на оленя. Как выяснилось, собачонку звали Линдой.

– Здравствуйте! – обрадовались те. – А Линда вас раньше нас увидела, как сиганула! Отпустите Мишку?

Людмила вспомнила недавнюю встречу с овчарками и покачала головой:

– Боюсь… А знаете, здесь недалеко есть корт для тенниса, он сеткой огорожен. Туда никого не пускают, хотя пока он пустует – занятия только летом начинаются, а мы пройдем! Вот уж где наши набегаются!

Они прошли к огороженной площадке, отпустили собак резвиться, а сами спокойно вздохнули – их псинам теперь ничего не угрожало.

– Вы сегодня по телевизору видели, как какой-то мужчина устроил пикет возле магазина? – вдруг спросила женщина.

– Я – да, а вы… вы тоже видели? – удивилась Людмила.

– Видели, – кивнул мужчина. – И вы знаете, рад! Рад, что любителей собак немало! Только больно, что еще какой-то Дурищев – садист! Видать, тоже собак мучает. Эх, я б его увидел, я бы ему!

Людмила гордо дернула шеей.

– Это не Дурищев, Курищев там было написано. А мужчина-пикитер – это наш с Мишкой добрый знакомый. Он как раз из-за Михаила и устроил пикет.

– Да что вы! – всплеснула руками женщина. – Ну вот какой молодец! Вот ничего не побоялся!

– И где этот Курищев? Я ему морду набью! – насупился мужчина.

– И вот что ты кому докажешь? – всполошилась его жена. – Ой, вот прямо не могу я с ним. Только б морду кому набить!

– Не просто набить, а за дело!

– А он вызовет милицию, и тебя же посадят! И ничего ты ему не докажешь!

Людмила задумалась.

– А ведь и в самом деле – ему не докажешь. К тому же я разговаривала с его сыном, мальчик уже сейчас ничего не понимает.

– Но ведь прощать такое нельзя! – горячился мужчина. – Мальчишка уже испортился, да там еще собака у них… Кого они вырастят? А я… Я бы вот точно – набил бы морду и забрал бы пса себе. Пусть бы с Линдой бегали. Добряком бы его воспитал.

Людмила с удивлением повернулась к мужчине:

– И вы не боитесь? Собака-то с подорванной психикой…

– Исправил бы, – упрямо гнул свое хозяин Линды.

А его жена быстро затараторила:

– У Владимира всю жизнь были крупные собаки, но вот… Как-то ехали с дачи, а у дороги щенок. Один. А на улице осень! И уже знаете, так снежок пробрасывает, ветрище колючий, а щенок один и совсем почти лысенький. Вы же видите, у Линды короткая шерсть. Ой, да чего там говорить, я тогда так наплакалась!

– Так чего плакать-то было? – не выдержала Людмила. – Надо было хватать скорее!

– Вот я и говорю, – всхлипнула женщина. – Схватила, прижала к себе и так наплакалась!

Это были совершенно замечательные люди. У Людмилы сердце таяло, когда она видела, с какой любовью они смотрят на свою красавицу-дворянку.

– А Володя у нас добрый, – продолжала женщина. – Вы не смотрите, что он рвется морды бить, он за собак. Только ничего ведь не докажешь!

У Людмилы зашевелилась в мозгу мысль. И эту мысль надо было срочно обдумать. А ей мешали.

– Спасибо вам за компанию, – стала торопливо прощаться она. – Мы пойдем. Мы… К нам должны прийти сейчас, поэтому… А когда вы в следующий раз выйдете? Мы с Михаилом тоже выйдем.

Они договорились встретиться завтра на этом же месте, и Людмила, прицепив Мишку за ошейник, быстро направилась домой.

– Миша, ты, главное, не обижайся. Я такое придумала! Вот это будет настоящее наказание для этого изверга. Я ему в глаза посмотрю! И скажу, что по всему Интернету распущу весть о его садизме. Вот увидишь, он испугается!

Вечером она доделала сайт, отправила заказчику, и тут же в окошечко показали, как на ее счет упали деньги.

– Ого… Ничего себе, – приятно удивилась Людмила. – Мишка, так мы богачи! Завтра схожу сниму… А давай-ка еще заказы поищем…

Она взяла себе еще несколько заказов и проработала до полуночи.

Но утром встала рано. Разбудил Мишка, да и голова была полна идей. После прогулки она еле дождалась десяти часов. И чего эти магазины так поздно открываются? В половине десятого она уже начала одеваться.

– Мишка! Ты должен посидеть один. Я в магазин, – объявила любимцу Людмила и напялила на себя почти новый свитер. Надо было выглядеть достойно!

Она уже обувалась в прихожей, как вдруг Мишка, который крутился возле, схватил поводок и стал толкать его ей в руки.

– Миша, ты хочешь, чтобы я тоже поводок надела? – удивилась Людмила. Но поняла. – Ты не нагулялся, да? Тебе понравилась Линда, а утром ты с ней не встретился и собрался встретиться с ней прямо сейчас… Не получится. Но… А ты прав, так будет даже лучше.

Она быстро надела собаке ошейник, прицепила поводок, и они вышли.

Они направлялись в магазин Курищева.

Это был обычный строительный магазин, с полками, заваленными разными красками, кисточками, банками, рядом топорщились какие-то длинные палки, продавец сказал, что это плинтусы, здесь же находились пластины линолеума – образцы, да и еще много всего необходимого для обустройства дома. Но Людмиле нужно было не это.

– Девушка, а где я могу увидеть господина Курищева? – обратилась она к продавцу.

– Ивана Феликсовича? – вздернула брови девушка. – А я не знаю, здесь ли он…

Мишка неожиданно заволновался. Он то натягивал поводок, то жался к ногам Людмилы и даже негромко поскуливал. Взглянув на собаку, Людмила добавила в голос металл:

– Он здесь. Где его кабинет?

– Да вон там, – равнодушно махнула рукой девушка. – Как будто мне жалко!

Людмила направилась к кабинету, а вот Мишка идти не спешил. Видимо, почуял знакомый запах. С одной стороны, этот запах звал, напоминал о прошлом доме, а с другой… уж очень мало было в том доме хорошего, чтобы туда рваться.

– Не бойся, – спокойно проговорила Людмила. – Ты же со мной.

И Мишка успокоился.

В кабинете возле стола разгуливал плотный мужчина и рассматривал какие-то длинные железные баночки.

– Можно? – вдруг застеснявшись, вошла Людмила, а за ней на полусогнутых лапах, понурив голову, тихо последовал Мишка.

– Заходите, – не глядя, кивнул мужчина. – Вы по какому вопросу? А то у меня тут новые образцы красок пришли… Замечательная вещь! Стоит, зараза, дорого, но не смывается. И наносится легко. Вот так крышечку открываешь… Ага, вот… ну и только на кнопочку нажима… Груша! Вот поганец! Сбежал, паразит! А вы, женщина, наверное, за вознаграждение его привели? Возьмите баллончик, хорошая краска… Груша, быстро иди сюда, мерзавец! Гурон уже соскучился.

Мишка юркнул за ноги Людмилы и затих. Зато Людмила гордо вздернула головой.

– Я не за вознаграждением! Я… В глаза ваши пришла посмотреть!

– Офтальмолог, что ли? – серьезно насупился мужчина. – Так у меня вроде все в порядке. Ничего не беспокоит.

– И совесть? – склонила голову набок Людмила. – Вы на эту собачонку своего Гурона травили! Это же… Это же фашизм!

Мужчина наконец понял, в чем дело, лениво поморщился и махнул рукой:

– Да ладно вам, ну надоели, чесслово! Вы мне уже Эдьку испортили, ноет каждый вечер: «Па-а-ап, а может, не надо Гурона трави-и-ить», растет размазня! А я для чего Гурона взял? Чтобы просто так кормить его одним мясом? Пусть отрабатывает! И Грушу отдай, хорош уже. Нагулялся.

– Никакой груши у меня нет! – все больше накалялась Людмила. – А собаку я вам не отдам! И я на вас в суд подам! За жестокое обращение с животными, вот!

Курищев даже голову назад откинул, так захохотал. Потом вытер глазки от слез и кивнул:

– Хорошо, а я испугался, ага… вот прямо стою и пугаюсь! Не подавай, тетенька, на меня в суд! А то мне там присудят триста рублей штрафу! Или еще страшнее – все пятьсот! Ой, не могу! Насмешила! Да у меня Гурон за одну схватку больше заработает.

При имени Гурон Мишка слабенько пискнул. То ли испугался, то ли вспомнил большого брата.

– Не бойся, Мишка, мы и Гурона у него отберем, – повернулась к нему Людмила.

– А рожа не треснет? – вдруг злобно сощурил глазки Курищев. – Не много ли берешь на себя, тетя?

– Пока еще мало взяла, – спокойно усмехнулась Людмила. – Таких, как ты, давить надо! Чтобы не издевались над беззащитными. Ты ж вон какой – боров! Тебя запрягать нужно! Силу не знаешь куда деть, собак стравливаешь! Такую кроху рвать! Да у него все тельце в шрамах! Я все полиции расскажу!

– А кто тебе поверит, глупая? – нагло усмехался ей в лицо Курищев. – Кто докажет-то? Я скажу, что и тебя, и шавку эту в первый раз вижу. И ничего ты мне не сделаешь. А Грушу этого… я его у тебя отберу! Ты сама мне его отдашь! А потом… Ха! А потом я засниму, как буду на него Гурона травить, и тебе вышлю! На долгую память, ага, гы-ы!

– Я отберу у тебя Гурона, тварь! – прошипела Людмила. – И… И сына твоего, Эдьку, тоже отберу. Только уже не я! Органы позаботятся!

Мужчина наклонил голову и быком пошел на Людмилу.

– У меня?! Отбирать?! Да я ж тебя…

Из-за ног Людмилы выскочил Мишка и, прижав хвост, с лаем, отчаянно кинулся на бывшего хозяина.

– Ах ты ж тварь неблагодарная! – взревел тот, намереваясь пнуть псину. – Я ж тебя!…

Людмила, недолго думая, схватила баллончик с новой краской, направила на обидчика и нажала на кнопочку, как и учил господин Курищев.

По лицу и дорогому костюму директора магазина немедленно побежала красная краска, ручьем!

– Твою ж ма-а-ать! – взревел Курищев, хватаясь за лицо. – Ты мне… Блин, в глаза ж!

– А ничего, в них все равно совести ни грамма, – фыркнула Людмила, подхватила на руки Мишку и быстро выскочила из кабинета.

– Ну и чего? – лениво встретила ее продавец. – Директор у себя?

– Ага… Новая краска ему пришла, так он того… балуется, – улыбнулась Людмила и выскочила из магазина.

Она предусмотрительно забежала за угол, а уже оттуда наблюдала – не выбежит ли разгневанный Курищев. Выбежал. Встречные люди от него шарахались, потому что все лицо у мужчины было измазано кровью. И руки тоже. И весь костюм. Не иначе как в несчастного долго и муторно стреляли. Несколько раз. Контрольным выстрелом. И только Людмила знала, что это новая краска. Хорошая, которая не смывается.

– Мишенька, а ты у меня герой, – чмокнула она своего пса в нос. – Не испугался. Меня защищать кинулся… Мы, знаешь, Миш, мы еще и Гурона у него заберем.