Арина Ларина - Пышка с характером

– А ты? – хором спросили домочадцы.

– Еще вопросы есть?

– Нет.

– Разойдись! – гавкнула тетка и двинулась за угол здания.

– Не поняла я, чего она-то будет делать. Прослушала, что ли?

– Давайте, мама, идите, пока Галка не вернулась. Не наше дело, чего она там задумала. Давайте, помогу вам, ну-ка, стул…

– Что ты, – закопошилась бабка, – сама я. Стой тут, а то ведь не пустят потом.

Через полчаса после открытия грозная Галка вернулась и уволокла мужа из очереди, прихватив по пути задремавшую в тени мамашу.

Стас продолжал скучать в общей толпе. Серафима Борисовна самозабвенно трепалась с друзьями-«автомобилистами», сидя на лавочке. Время тянулось чудовищно медленно. К обеду очередь подошла, и их выпустили на огромное поле, заставленное машинами. Вдоль автомобилей рыскали озабоченные счастливцы.

Поддавшись общему ажиотажу, Стас на спринтерской скорости рванул в конец загона. Ему необычайно повезло: среди банальных красно-бело-синих, неожиданно желтых и болотно-зеленых он разглядел «шоколадную», темно-коричневую машинку. Она приветливо смотрела на него и будто улыбалась новому хозяину. Через несколько минут подползла запыхавшаяся Серафима.

– Ну как? – гордо спросил Стас.

– Ух ты! – по-детски восхищенно всплеснула руками старушка. – Смотри-ка, как ненашенская прямо. Как это… во – иномарка!

Стас самодовольно выпятил грудь и похлопал «восьмерку» по капоту.

– Ну что, Серафима Борисовна? Прокачу я вас с ветерком!

Оставив Серафиму рядом с машиной, он пошел с инспектором оформлять документы. На середине процедуры выяснилось, что без бабульки не обойтись, и Стас понесся за ней. Как оказалось, необходимости сторожить выбранную машину не было. Дрожащей рукой, почти не глядя, Серафима Борисовна ставила подпись, мучительно разглядывая галочки и напряженно пытаясь успеть за инспектором, который тыкал пальцем то в одну бумажку, то в другую и тасовал документы как заправский шулер. Стас сначала бдительно читал все, что давалось на подпись, но вскоре махнул рукой: суть каждого документа была изложена с использованием чудовищных бюрократических оборотов, от чего уловить смысл было практически невозможно. Часа через два, когда все закончилось, они добрели до машины, едва переставляя ноги. Радость сменилась апатией.

Стас уже ночью зашел к соседу на девятый этаж и отдал ему деньги за гараж. Федька, пропивший недавно автомобиль, тут же изъявил желание начать пропивать вырученную сумму.

– Не, Федь, не могу, – еле ворочая языком, виновато произнес Стас.

– Ну, ладно, ты иди. Я все равно сегодня спать не буду, радость-то какая! Постерегу твою кобылку, присмотрю.

Дома Стас представил, как пьяный в стельку Федор несется с последнего этажа, чтобы отогнать от его машины угонщиков. Слабо хихикнув, он провалился в сон.

Всю следующую неделю Стас совершенствовал навыки вождения. Было очень сложно сосредоточиться на дороге, поскольку глаза так и косили в стороны, вылавливая восхищенные или завистливые взгляды пешеходов и «запорожцевладельцев».

Первая демонстрация автомобиля не удалась. В день начала лекций тысячи студентов клубились у входа в институт, курили, радовались друг другу и, перекрикивая многоголосый шум, хвастались южным загаром, победами на любовном фронте или обновками. Своих Стас просто не увидел. Пришлось бросить Ласточку, так он теперь нежно именовал свою «восьмерку», и идти внутрь. Он решил никому не говорить о своем новом статусе. Однокурсники из числа пешеходов, немногочисленные счастливчики, обладавшие собственным авто, а самое главное – Злата должны были узнать об этом внезапно, как бы между прочим: да вот, купил по случаю, ничего особенного… Не стоило изображать перед ней восторженного мальчишку. Пусть знает, что это только начало, машина – ничто, просто игрушка, купленная совершенно не для нее, и вообще, ему плевать на эту привередливую девчонку. Сама прибежит.

Она стояла у окна, как всегда, в окружении парней и курила. Выглядело это вульгарно и глупо: девушка пыталась пускать аккуратные колечки, в ее позе было столько кокетливого позерства, что она могла бы показаться смешной, если не была бы такой прекрасной. Стас гордо прошел мимо, поигрывая ключами от машины. Он заставил себя не оглядываться.

– О, Станислав, куда ты чешешь мимо? Зазнался за лето, не желаешь признавать старых друзей?

Генка. Весельчак и балагур, немного дураковатый, местный шут. Стас не любил его, но сейчас был ему благодарен. Появился шанс затесаться в группку, толпившуюся вокруг Златы. Момент истины. Секунду Стас удерживал всеобщее внимание. И ее внимание тоже. Он поймал взгляд Златы, равнодушно скользнувший по его костюму, театральным жестом подбросил ключи… Конечно же, они шлепнулись на пол. Поднять их красиво уже не получилось. Когда Стас распрямился, никто не смотрел в его сторону, Генка рассказывал очередной похабный анекдот.

После лекций Злату в коридоре перехватил какой-то хмырь с выпирающими мышцами и бритым затылком. Они демонстративно поцеловались и, обнявшись, ушли. Стас едва не застонал. Невыносимо. Только через квартал от института он осознал, что идет пешком, а Ласточка осталась скучать на стоянке.

Через пару месяцев Стасу повезло. На ноябрьские решили собраться у Златы. Конечно, никто его персонально не приглашал, просто в перерыве между лекциями Злата громко объявила на всю аудиторию:

– На седьмое жду у себя всех желающих. Планируется безнадзорная вечеринка, только для молодых и незакомплексованных.

Ребята из группы часто собирались у нее. Стас потом жадно впитывал рассказы о невероятных оргиях и запретных развлечениях, но сам никогда не ходил. Сначала ждал, что она спросит, почему не пришел, затем ждал, что позовут ребята, а вскоре стало уже неудобно, поскольку вокруг Златы сплотилась дружная компания, а он там был бы чужим. Тем более что на курсе за ним закрепилась репутация умника. А умных, как известно, не любят.

Стас сомневался, что сойдет за незакомплексованного, но шанс необходимо было использовать.

Выяснив точный адрес, он подъехал за час до начала и припарковался у подъезда. Заглушив мотор, стал ждать. В салон машины пробрался ноябрьский холод. Стас оделся максимально модно, но не совсем по сезону, поэтому быстро замерз. Через сорок минут, когда зубы выбивали веселую дробь, он заметил Генку, бодро вышагивавшего по тротуару. Мгновенно выскочив из машины, Стас начал медленно закрывать дверцу, что-то фальшиво насвистывая. Ноги в тонких немецких ботинках сразу заледенели. Шаги затихли, раздался то ли вздох, то ли стон. Стас повернулся на звук и изобразил радость от неожиданной встречи:

– О, Гена, привет! Я вот тоже захотел развеяться. Не знал, успею – не успею… Работы сегодня много было. Мимо ехал, решил заскочить…

В принципе, можно было уже идти, но на горизонте показались девочки из группы, Маша и Карина, поэтому Стас затянул сцену:

– Нравится мне Штраль, потрясающий мужик.

– При чем здесь Штраль? – удивился Гена. – Ты о чем?

– Так я у него работаю, – небрежно бросил Стас.

На Генкином лице расцвела восхищенная улыбка.

– Да ты Штирлиц, батенька! Я тебя всегда уважал. А у Штраля больше мест нет, ты там санитаром?

Стас уже пожалел, что сказал ему про профессора. Как теперь объяснить, что он там совсем не санитаром, что работа-то неофициальная. И сам подставился, и учителя подставил.

– Ген, это секрет. – Стас многозначительно поднял глаза к небу и сдвинул брови. Что он хотел этим изобразить, ему и самому было неясно, но на Генку его пантомима произвела должное впечатление. Он мелко закивал и понимающе зачастил:

– Да разве ж я не понимаю, могила, рыба, причем дохлая. Никто ничего не узнает, ты ж понимаешь, я кремень.

К сожалению, Стас очень даже понимал, какой Генка кремень, поэтому настроение слегка испортилось. Подошли девчонки.

– Чего вы тут топчетесь, пошли!

– Сейчас, – приветливо улыбнулся Стас, – только машину запру.

– Это твоя? – изумленно вскрикнула Карина. – Обалдеть! А почему не обмываем?

– Да она у меня уже давным-давно, – пожал плечами Стас. – Это не роскошь, а средство передвижения, предмет, так сказать, первой необходимости. Мы же не обмываем покупку зубной щетки. – Он широко улыбнулся и махнул рукой, демонстрируя незначительность темы. – Пошли!

– Пошли! – Бойкая Маша сразу уцепилась за его локоть и прижалась.

– Карочка, – протянул руку Генка. – Прошу!

Карина с сожалением посмотрела на Стаса. Тот оттопырил вторую руку и зазывно улыбнулся. Девушка радостно повисла на нем с другой стороны. У дверей подъезда пришлось расцепиться, поскольку втроем они не проходили. Девицы слегка попререкались, боясь упустить кавалера, но Генка бесцеремонно втолкнул их внутрь.

«Вот на что покупаются барышни, – самодовольно подумал Стас. – Пусть поревнует теперь!»

Открыв дверь, Злата удивленно подняла красивые брови:

– О, неужели? Надежда советской медицины почтил нас своим присутствием? Потрясающе.

Из-за ее спины шагнул высоченный худой парень:

– Чего стоим? Проходим, господа! Золотко, иди подсуетись, люди с улицы, надо их согреть.

Злата послушно скрылась в глубине квартиры.

– Валентин, – гордо представился длинный и стал галантно вытряхивать Машу из куртки.

Стас спохватился и повернулся к Карине. Девушка оживилась и кокетливо навалилась на него, высвобождаясь из пальто. Стас заволновался: не видит ли Злата. Не видела.

Маша, обслуженная Валентином, торопливо пыталась восстановить равновесие в только что завязавшихся отношениях с перспективным сокурсником.

– Ты потом куда? – незатейливо поинтересовалась она.

– Мань, ты чего? – перебила ее Карина. – Мы только пришли. Не факт, что кто-то вечером сможет куда-то пойти. Помнишь майские? – И они радостно загоготали над неизвестными Стасу общими воспоминаниями.

– Да, везет тебе с бабами, – завистливо протянул Генка. – Как мухи на мед. Сердцеед, блин.

Стас обомлел. Это про него? Ему с бабами везет? Может, Генка издевается? Но на подвижной физиономии массовика-затейника зависла неподдельная грусть. Стас выпятил грудь и попытался освоиться в новом качестве. Вдруг Злату привлечет именно это? Тем более что глупо пытаться предпринимать какие-либо шаги, пока рядом с ней болтается этот дылда.

Квартира поражала великолепием обстановки и невероятными размерами. Планировка была несколько загадочной, поэтому Стас так до конца и не понял, сколько же там комнат. Валентин оказался подающим надежды кооператором, что, к слову сказать, Стаса не удивило. Смешно было бы предположить, что Злата подпустит к себе нищего аспиранта или обычного среднестатистического ухажера. У такой все должно быть самое лучшее. Вот только неясным оставалось одно: а он-то просто статист на этом празднике или шансы есть?

Гости все прибывали, Карина с Машей висли на Стасе, не давая возможности приблизиться к Злате. Генка разболтал всем, что «восьмерка», стоявшая у подъезда, принадлежит Стасу. Народ, основательно принявший на грудь, рванул на улицу смотреть машину. Стас с деланым равнодушием махнул рукой, заявив, что уже на этот автомобиль насмотрелся, и покосился на Злату. Девушка стрельнула глазами в его сторону и лениво протянула:

– С каких это пор ты у нас автомобилистом заделался?

То, что она обратилась к нему, уже было победой. Тон, конечно, оставлял желать лучшего, но она смотрела на него, говорила с ним! Надо было ответить ей в том же духе, но Стас не сумел. Язык моментально прилип к небу и перестал шевелиться. Единственное, на что его хватило, это пробормотать нечто нечленораздельное и виновато улыбнуться.

Ребята вернулись, полезли обниматься, целоваться, обмывать покупку. Девушки наперебой стали приглашать Стаса танцевать. В этом было что-то неприятное. Когда преподаватели хвалили его на лекциях и ставили в пример, говорили про красный диплом, это никого не интересовало. А наличие автомобиля сделало Стаса желанным и родным для одногруппников. Девицы, которые раньше не стеснялись в его присутствии обсуждать свои личные дела и подтягивать колготки, теперь прижимались к нему всеми мыслимыми и немыслимыми выпуклостями и откровенно навязывались. Конечно, можно было все это списать на опьянение и сигареты с травкой, но осадок на душе был мерзейший. Стас мрачнел. Парочки попеременно исчезали, затем возвращались. Стас не умел так развлекаться, он вообще развлекаться и отдыхать не умел. Единственная цель, ради которой он приперся на этот шабаш, казалось, отдалилась еще больше.

Стас сидел на диване в темной гостиной, по потолку носились блики светомузыкальной установки, магнитофон орал, на коленях у него расположилась Маша.

– Пошли! – Она наклонилась к его лицу, обдав запахом вина и салата.

– Куда? – еле ворочая языком, спросил Стас. Вставать не хотелось, лень было шевелиться и говорить. Обмывание машины подкосило его организм, не привыкший к обильным возлияниям. Но отказать орущей толпе и снисходительно улыбающейся Злате было нельзя. И вот теперь ему хотелось одного – упасть и заснуть.