Арина Ларина - Пышка с характером

– Стас, я очень рад за тебя. Златка, ты все такая же красавица! – Генка, взятый в клинику терапевтом и дававший общие консультации, радостно улыбался, демонстрируя близость к начальству. – А я и не знал, что вы вместе! Надо же. А как твой француз?

– Какой француз? – нахмурилась Злата. – Ты что-то путаешь…

Генка, твердо решивший вжиться в роль друга семьи, уперся и непременно хотел доказать свою осведомленность.

– Ничего я не ошибся! Вольдемар этот, за которого ты замуж собиралась. Ты всем уши прожужжала тогда, что в Париж уедешь! Не получилось?

– Гена, ты что-то спутал, – с нажимом произнесла Злата, наступив болтуну на ногу.

– Ой, ты мне ногу отдавила! – шарахнулся Генка.

– Пойду посмотрю, как там Лев Аронович, – очаровательно улыбнулась Злата. – Ген, пошли со мной, поболтаем о студенческой молодости, давно не виделись. – Она вцепилась в рукав его пиджака и попыталась оттащить терапевта от Стаса.

Стас задумчиво посмотрел вслед удаляющейся паре. Он был наивным, но не дураком. Найдя в толпе Леночку, которая безуспешно строила ему глазки еще в институте, Стас решил выяснить подробности:

– Лен, а кто такой Вольдемар, что-то имя в голове крутится, а вспомнить не могу.

– А к нам преподаватели из Франции приезжали на четвертом курсе, помнишь? По нему все девчонки сохли, такой черненький, красавчик, из наших эмигрантов. У него клиника своя под Парижем. Хотя что ты можешь помнить… Я в него тогда почти влюбилась, да не судьба. – Лена вдруг осеклась и тревожно посмотрела на шефа: – Почему ты вдруг спросил?

– Что у него со Златой было?

– У него? Ничего… Не знаю. Отстань. Что за глупости, кто тебе сказал? – Она покраснела, подтвердив подозрения Стаса.

– Да я просто спросил, что ты распереживалась?

– Я? Распереживалась? Перестань, тебе мерещится. – Лена торопливо отошла в сторону.

Через пару минут она уже шушукалась с регистраторшей. Стас зигзагами добрался до диванчика, на котором устроились девушки, и попытался подслушать.

– Ужас, откуда он узнал?

– Да ничего он не знает, сплетни это, может, и не было ничего!

– Да точно было, на кафедре еще тогда скандал разгорелся, мне Галка-секретарша рассказывала. Златка прибежала в слезах, требовала его адрес, а они же не имеют права давать. На фига ей адрес французкого профессора? Ну погуляла с ним, поспала, сама виновата. Какая любовь, если знала, что он только на несколько месяцев по обмену. Размечталась, парижанка, тоже мне! Всегда искала, где послаще! Я бы Стасу обязательно глаза открыла. Но тогда никто не знал, что они поженились. А теперь чего уж? Не мое дело. Гадина она все-таки. Такую истерику тогда закатила. Прикинь, она от него залетела и орала, что он должен признать отцовство. Папаша ее скандал замял, всем велел молчать в тряпочку. Слухи поползли по институту. Только Стасик наш не в курсе был. Наивный он. Хороший мужик. Надо же, столько лет от всех скрывал, что она его жена. Взял беременную, не побрезговал. Повезло ей. Представляешь, как любит…

У Стаса потемнело в глазах. Господи, какой идиот! Женился на беременной бабе, она его использовала! Зачем? Аборты давным-давно официально разрешены. За что она с ним так? Вот почему Злата бросила его после выкидыша. Беременности нет, и муж-прикрытие уже не нужен. А сейчас? Может, она опять беременна? Нервно хохотнув, Стас бросился к выходу. Ярость слепила его. Все знают! За его спиной обсуждают его личную жизнь! Какая мерзость!

Злата вернулась ночью. Она ворвалась в квартиру, в бешенстве хлопнув дверью.

– Ты спятил? – заорала она с порога. – Я ехала на такси. Какого черта ты меня бросил одну?

Стас, просидевший в темноте несколько часов, беспомощно щурился и молчал. У него не было сил на этот разговор.

– Я тебя спрашиваю? В чем дело?

– Почему ты вернулась ко мне? Тебя не было полтора года, почему ты вернулась ко мне опять? Только не смей врать!

– Ты свихнулся? Я тебя люблю!

– Или мои деньги? А может, тебе нравятся владельцы собственных клиник? А? Или ты опять беременна от какого-нибудь Вольдемара и собираешься вешать мне лапшу, что я счастливый отец? Дрянь! Шлюха!

– Даже так? Ну ладно. Ты думаешь, что интересен кому-то сам по себе? А кто ты такой? Без денег, без машины, без клиники? Жалкий докторишка, книжный червь, с которым можно сдохнуть от тоски! Да, я была беременна, я тебя использовала, потому что другого такого идиота, как ты, мне не подвернулось!

– Ты могла элементарно сделать аборт, а не городить тут…

– Не могла! Он должен был признать ребенка и забрать меня к себе. Он меня любил, хотел жениться на мне! Должен был вернуться, я обязана была сохранить беременность. Это был мой пропуск в нормальную жизнь! А что мне мог дать ты? У тебя даже квартиры своей не было, ты жил у меня. Скажи спасибо, что я тебя пустила к себе! Дала попользоваться своим телом, ты же этого добивался! Ты пускал слюни и трясся от вожделения. Я тебя облагодетельствовала! Будь благодарен мне за это, понял! А то так и жил бы до сих пор девственником!

– А сейчас я тебе зачем? Для чего ты опять влезла в мою жизнь?

– Да про вашу клинику весь город говорит! А ты считал, из-за твоих красивых глаз я вернулась? Ты тупой жирный урод! Посмотри на свое брюхо! Скоро к операционному столу не подойдешь! А в постели? Ты же ноль! Ничтожество!

– Пошла вон, – прошептал Стас, отвернувшись к окну. Он не хотел на нее смотреть. Ему было омерзительно видеть это холеное, перекошенное ненавистью лицо.

– Ты еще приползешь ко мне на своем толстом брюхе и станешь умолять вернуться! Да-да! Никто, кроме меня, на тебя и не посмотрит! Кому ты нужен? Ни одна баба не выдержит тебя рядом с собой! – Злата визжала и топала ногами.

Стас молча накинул куртку и вышел. Ночевал он у тетки.

Утром Злата позвонила и, не дав ему вставить и слова, железным тоном объявила:

– Если ты извинишься за вчерашние оскорбления, я, вероятно, прощу тебя. Тот ушат помоев, который ты вчера умудрился на меня вылить, я могу списать только на алкоголь и усталость. Надеюсь, что подобная возмутительная истерика не повторится. Я не намерена жить с психопатом! Я слишком молода, чтобы гробить жизнь на борьбу с твоей ревностью…

– И не трудись! – оборвал Стас ее гневный монолог. – Посвяти свою жизнь кому-нибудь более достойному.

Он бросил трубку и перестал подходить к надрывающемуся телефону. Тетка одобрительно кивала, мышью шмыгая мимо звонящего аппарата.

Стас сам подал на развод. Клиника гудела и перешептывалась. Женская часть коллектива резко озаботилась своим внешним видом. Дина, до которой тоже дошли слухи об изменениях в его личной жизни, решила взять бразды в свои руки.

– Стасик! – колокольчиком звякнул в телефонной трубке ее веселый голосок примерно через неделю после события. – Ты как? Киснешь в одиночестве?

– Желаешь меня осчастливить? – вяло поинтересовался он.

– Ха, размечтался! Не желаю. Но помочь могу.

– Динуль, спасибо, я в помощи не нуждаюсь.

– Еще как нуждаешься. Не фига тут гордиться, не тот случай. Помнишь Марусю?

– Нет. Ты решила меня сосватать? Я пока не разведен.

– Не поняла! Намекаешь, что еще не все решено?

– Я намекаю, что не желаю более связывать себя узами брака. Мне бы с этими цепями распрощаться.

– Да уж, отступной твоя щучка попросит еще тот! Не сомневаюсь.

– Дин, это не твой вопрос. Давай закроем тему.

– Нет. Не закроем. Я не собираюсь тебя женить. Просто предлагаю…

– Путану? На вечер?

– Девушку, которой ты устроил сотрясение мозга. Наутро.

– Я ее бил? – усмехнулся Стас.

– О, ожил! – обрадовалась Дина. – Помнишь, как мы познакомились?

Еще бы. Так вот кто эта таинственная Маруся.

– Дин, ничего не выйдет. У меня теперь стойкая аллергия на стройных блондинок.

– Потрясающе! – Ничто не могло сломить Динулиного напора. – Она шатенка и не очень стройная.

– В смысле?

– Ну, она такая…

– Беременная? – хохотнул Стас. – Спасибо, уже проходили.

– Не перебивай, нахал. Никакого воспитания! Как ты с дамой разговариваешь? – захихикала Дина. – Почему сразу беременная? Обжегся на молоке, теперь на воду дуешь? Она уже не беременная. У нее есть сын, Максимка, полгода. Жилплощадь тоже имеется, так что жить можешь у нее, не понравится – уйдешь.

– Дина, Дина, остынь! Ты уже мои вещи перевезла, я чувствую. Я не готов.

– А ты готовься, у Михея через две недели открытие ресторана намечается, вот и повод познакомиться.

– Дина, что за бред? Если я пойму, что мне нужна женщина, я сам…

– Ой-ой-ой, а что, ты сомневаешься? И давно это у вас, больной? Естественно, я могла бы подыскать для тебя смазливого мальчика, но мне как-то спокойнее, когда ты с дамой. Все-таки нас кое-что связывало!

– Нет! – уперся Стас.

– Передать Михею, что на открытие ты не придешь?

– Ты что? – испугался он. – Приду, но знакомиться ни с какими Марусями не стану.

– Она тебе не понравилась тогда?

– Мне тогда вообще показалось, что это Златка. Не сомневайся, я твою подругу до сих пор вспоминаю!

– С дрожью?

– Да.

– И в каком месте дрожит?

– Дина!

Звонко расхохотавшись, она бросила трубку.

И вот знакомство состоялось. Стас даже не ожидал, что Маруся произведет на него такое сильное впечатление. Он жалел, что она ушла, но не навязываться же ей в женихи. Сватовство не удалось. Не судьба, наверное. Хотя обидно, конечно.

Утром его разбудила телефонная трель.

– Алло, – промычал он, пытаясь принять вертикальное положение.

– Стасик, подъем! – объявила Дина.

– А сколько времени?

– Много. Чуть счастье свое не проспал! Давай шевелись, не мычи!

Стас наконец разлепил глаза – десять часов:

– Дина, ты с ума сошла! Сегодня же воскресенье, – простонал он, упав на подушку.

– Вот именно, у тебя только один день – сегодняшний. Завтра ты опять утонешь в своей работе и найдешь тысячу отговорок.

– Каких отговорок? – осторожно поинтересовался Стас. – Что, еще одна невеста?

– Не, та же самая, не бойся.

– Нет, я тебя именно боюсь. Ты хочешь гнать невесту на меня, как зайца, а я должен ее ловить и насильно доказывать свою мужскую привлекательность? Девушка достаточно ясно дала понять, что я ей неинтересен.

– Зануда, – вздохнула Дина. – Ввел девушку в заблуждение. Она, бедняжка, решила, будто ты мафиози. Пришлось ее разубеждать. Теперь она мается от стыда, надо ей помочь.

– Ну что за ерунда, с какой стати ей было так думать? Дин, ты темнишь. Не люблю, когда из меня делают идиота.

– Стечение обстоятельств: ты построил Коляна, познакомил ее с Гошей. Она, кстати, решила, что он киллер, – рассмеялась Дина. – Я помню, как первый раз к нему с больным зубом пришла. Ну и публика вокруг была соответствующая. И вообще, чего ты привязался? Девушка впервые за год в люди вышла. Ну не просекла обстановку.

– Да? – с сомнением произнес Стас. – Как-то это все неправдоподобно.

– Короче, вы сегодня идете в театр. Я облегчила вам задачу, встретитесь прямо в зале. Ты заберешь билет у Михея, он в своей ресторации с утра сидит, а я Маринке сама отвезу.

– Дин, ты когда билеты успела купить? Не ври…

– Ой, какой ты подозрительный стал. Неудачный брак испортил твой характер.

– В мой добрачный период мы с тобой еще не были знакомы, – напомнил Стас.

– Билеты куплены давным-давно, и не для вас с Маруськой. Только Михею теперь не до культурной жизни, так что жертвую, цени!

– Оценил, – покорно согласился Стас.

– Ни пуха ни пера! – напутствовала его Дина.

– К черту! – с чувством ответил Стас и лег досыпать.

Разговор так взбудоражил его, что заснуть не получалось. Он вертелся с боку на бок и вспоминал Марусю. Окончательно разволновавшись, Стас поплелся умываться.

Маруся носилась по квартире, натыкаясь на углы. Она то хватала вещи, то клала их на место. Все валилось из рук, грохот стоял невероятный. Валентина Макаровна затихла с Максимкой в спальне, посчитав, что лучше пересидеть землетрясение в безопасном месте.

– Мама, – распахнула дверь дочь, вытаращив безумные глаза, – мне же нечего надеть!!! Совершенно! Я что, пойду в театр в сарафане?

– Девушку красит не тряпка…

– Ага! Душа ее красит. Вот в нее-то я и замотаюсь. Нет, это невозможно! Вся жизнь рушится из-за какого-то платья, которого нет!

– Может, попросишь что-нибудь у Дины? – неудачно посоветовала мама и сразу осеклась под гневным взглядом Маруси. Да уж, ничего глупее в голову не пришло. – Мариш, да он и не помнит небось, в чем ты была. Мужики, они такие.

– Какие? – со слезами крикнула Маруся. – Откуда тебе знать, какие сейчас мужики, мама? Те недоразумения, которые шныряют по твоему НИИ, не мужики, а их жалкие подобия.

– Ну уж и все, – обиделась Валентина Макаровна. – Попался тебе сморчок, будешь теперь стричь всех под одну гребенку!