Арина Ларина - Пышка с характером

Маруся начала искать новую работу. Должность учителя физики ей осточертела. Надо было вписываться в новые условия, которые диктовала жизнь. Чтобы нормально одеваться, покупать красивые вещи и не жить от зарплаты до зарплаты, необходимо было идти работать в коммерческую структуру. Работа, связанная со знанием такой ценной науки, как физика, отпадала. Пройдясь по собеседованиям, Маруся быстро усвоила, что полнота не позволит ей быть ни секретарем, ни администратором. Кроме того, почему-то везде ее спрашивали, имеет ли она водительские права. Приняв это как руководство к действию, Маруся записалась на курсы вождения.

Инструктор, одобрительно оглядевший новую ученицу, радостно потер руки и сказал:

– Отлично! Договоримся.

Что ему так понравилось и о чем он собрался договариваться, вскоре выяснилось. Маруся получила от Ефима Ильича циничное предложение расплатиться за экзамен натурой, сдобренное весьма сомнительным комплиментом про хорошего человека, которого должно быть много.

– Групповуха, что ли? – мрачно поинтересовалась Маруся.

– Почему? – обиделся инструктор. – Почему групповуха?

– А как же, – насмешливо протянула она, – еще ведь гаишник будет.

– Это не твоя забота, – пробубнил Ефим Ильич. – С ним я сам разберусь.

– Какие жертвы! – съехидничала Маруся. – Вот прям так ему ради моих прав и отдадитесь?

Он озадаченно поморгал, потом смачно высказался по поводу всех баб вообще и своей ученицы в частности.

– Я ж к тебе по-людски, – обиженно протянул инструктор. – Понравилась ты мне! Да я, если хочешь знать, со всех деньгами беру, для тебя исключение сделал, а ты…

– Неинтересно мне знать, как с вами расплачиваются! Я сама все сдам, без взяток.

– Ну-ну, поглядим.

– Вот и глядите!

Заваливать ее на экзаменах в школе он не рискнул, а вот с ГАИ дело обстояло сложнее. Не сдав экзамены во второй раз, Маруся вышла из машины и расплакалась. Вытирая слезы, она побрела к остановке.

– Девушка, кто вас обидел? – услышала сквозь судорожные всхлипывания. – Экзамен завалили, да?

– Да, – обиженно промычала она, размазывая тушь.

Сочувствующий оказался приятным мужичком средних лет, при погонах и любителем толстушек.

Краткосрочный роман с сотрудником прославленной государственной автоинспекции, необременительный для обоих, закончился торжественным вручением Марусе свеженьких прав. Расстались мирно: на брачные узы Маруся не претендовала, поскольку благодетель был давно и прочно женат, о чем сразу ее проинформировал. Поэтому она радовалась временному вниманию, возможности сходить в кафе и торопливой безыскусной любви на ее территории, пока Максим находился в садике.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Маруся снова осталась одна.

Осенью сын пошел в школу, а она записалась на курсы. Выбрав из длинного списка завлекательных названий строчку «менеджер по кадрам», Маруся решительно принялась грызть гранит кадровой науки.

Ее решение оказалось правильным. Правда, первое время собеседования оставляли на душе тоскливый тягостный осадок, формируя дополнительные комплексы. Марусю скептически оглядывали и откровенно пытались выпроводить. Она тихо зверела от подобной дискриминации, но вслух высказываться боялась. Полнота, как выяснилось, отталкивала не только мужиков, но и работодателей.

Когда Маруся шла на очередные смотрины в новый бизнес-центр «Бриг», даже обычной дрожи в теле уже не ощущалось. Она решила, что это последнее унижение. Надо смириться и всю оставшуюся жизнь преподавать физику равнодушным к данному предмету оболтусам.

Бизнес-центр не работал. Мебели не было, у входа на заляпанной краской табуретке сидел охранник. Поразглядывав Марусю сквозь стекло, он нехотя открыл и сурово крикнул:

– Чего таким табуном все приперлись? Проходной двор прям! На собеседование? Четвертый этаж, по коридору, там увидишь.

Вадим Сергеевич, пригласивший Марусю на собеседование, являлся директором заведения. Когда он вышел к претенденткам на должность начальника отдела кадров, барышни занервничали и принялись активно строить глазки. Шеф оказался сказочным красавцем – молодым блондинистым суперменом. Маруся, отвыкшая от мужского внимания и занятая только одной мыслью – не отпугнуть, съежилась в кресле, пытаясь казаться меньше. Еще четыре девицы-конкурентки выглядели настолько лучше ее, что бедная толстушка поняла: ей ничего не светит. Стройные эффектные девушки сидели в элегантных позах, демонстрируя длинные ноги и красивые изгибы холеных фигур. Периодически они обменивались презрительными взглядами, демонстрируя друг другу свое превосходство. Появление директора внесло некоторую сумятицу в это величественное молчаливое противостояние. Вадим Сергеевич удивленно заморгал:

– Вы все ко мне?

– Я, я к вам, – подскочила к нему высокая рыжая девица в умопомрачительной мини-юбке. Сапоги из кожи неизвестного пятнистого животного казались бесконечными на ее длинных тонких ногах.

– Вы Марина Игоревна?

– Нет, я Светлана, можно просто Светик!

– Светлана, Светлана… – забормотал он.

– Вы мне назначили на десять часов, но я не смогла, у меня были другие дела!

– Жаль, но я не приму вас сейчас, – твердо ответил Вадим Сергеевич и окинул взглядом «цветник». – Кто из вас Марина Игоревна?

Маруся трусливо покосилась на рыжую, буквально прилипшую к супермену. Если она подойдет, то контраст будет ужасающим.

– Не пришла? – сам себя спросил Вадим Сергеевич.

– Пришла, – пискнула Маруся и покраснела.

Конкурентки удивленно посмотрели в ее сторону. Видимо, они даже в расчет ее не брали. Осторожно обойдя Светика, Маруся, стараясь не колыхать организмом, прошагала в кабинет.

Директор взял у нее сертификат, выданный на курсах, придирчиво осмотрел его, минут пятнадцать задавал общие вопросы, после чего сказал, что о результатах собеседования ей сообщат по телефону.

«Все ясно», – огорчилась Маруся, но виду не подала. Гордо вскинув голову, она объявила:

– Считаю своим долгом предупредить вас, что у меня нет опыта работы. Скорее всего, я не подойду для этой должности.

Вот так, пусть знают, что она не больно-то и надеялась!

Выйдя на улицу, Маруся глубоко вздохнула, стараясь сдержать слезы.

Сегодня у нее было всего два урока, но пришлось остаться в школе, поскольку на вечер назначили родительское собрание. Классное руководство она категорически отказалась брать, но пройтись по родителям двоечников было необходимо.

Когда Маруся еле живая притащилась домой, мама огорошила ее новостью:

– Тебе уже четыре раза звонил какой-то мужик!

Перебрав все возможные варианты и дотошно выспросив у Валентины Макаровны про интонации, характерные приметы и фоновый шум, Маруся констатировала, что опознать звонившего не сумеет.

Мысль «кто же это мог быть» изводила ее около часа. Едва она села есть, телефон требовательно запиликал. Вадима Сергеевича Маруся узнала сразу. От волнения она абсолютно ничего не поняла, и пришлось переспрашивать. С некоторым недоумением директор повторил:

– Мы были бы рады, если вы приступили бы к своим обязанностям прямо с завтрашнего дня.

– Завтра? – От счастья у Маруси сел голос. – Вы меня берете?

– С радостью, если согласны!

– Согласна!!! – гаркнула она. – Во сколько?

– Марина Игоревна, вам ведь надо уволится с прежнего места работы, – осторожно напомнил новый шеф. – Трудовую книжку взять, у нас все официально.

Маруся смутилась, сообразив, что директор объясняет ей вещи, которые начальник отдела кадров сам должен знать.

– Простите, пожалуйста, – покаянно пробормотала она. – Я так обрадовалась, что про все забыла! Меня ж никто не брал!

– Будем надеяться, что они ошиблись. До завтра!

– До свидания.

– Дура! – завопила мама, едва Маруся положила трубку. – «Меня никто не брал»! Курица безмозглая! И какую тебе теперь зарплату дадут, идиотка! В кого ты такая бестолковая, Маринка? Учишь-учишь тебя всю жизнь.

– Но я же правду сказала!

– А кто тебя про эту правду спрашивал? Тебе есть что рассказать, вот и вываливала бы все сразу!

Утром Маруся чуть свет уже подкарауливала директора школы у кабинета. Услышав, что Брусникина увольняется, он расстроился, но распорядился немедленно отдать ей трудовую книжку. Отрабатывать две недели Марусю не заставили. Директор взял ее предмет себе.

– Это к лучшему, – грустно произнес он. – И мне старику прибавка, и вам все дороги открыты.

Получить расчет она договорилась позже. Мрачная бухгалтерша впервые за годы работы в школе улыбнулась ей и приветливо спросила:

– Увольняетесь? А чего ж так?

– На Север уезжаю, – брякнула Маруся. – У меня на здешний климат аллергия.

«Зачем я такую чушь сказала?» – удивлялась она, пробираясь по лестнице сквозь толпу орущих школьников.

Маруся вышла на крыльцо, посмотрела на мрачное сероватое небо и вдохнула полной грудью. Жизнь только начинается. Теперь все будет иначе!

Маруся расцвела. На работе ее уважали, денег хватало, Максимка радовал приличными оценками, под окнами стояло новенькое авто. Не было только личной жизни. Случилась у нее, правда, пара романчиков, один из которых и вспоминать-то стыдно. На новогодней вечеринке в бизнес-центре за ней начал ухаживать один из техников. Неизбалованная мужским вниманием, Маруся растаяла и поверила в красивые слова, невнятно нашептываемые подвыпившим мужичком. «Осчастливив» ее прямо на рабочем месте, Коленька тут же предложил ей руку и сердце. Поскольку Маруся выпила значительно меньше, скоропалительных решений она принимать не стала, а предложила узнать друг друга поближе. Коля ей нравился, но смущала разница в возрасте: он был на шесть лет моложе. К тому же Марусе было стыдно признаться в этом даже самой себе, несмотря на желание иметь семью, ее не устраивало материальное положение «новогоднего» жениха и то, что их отношения станет обсуждать весь дружный коллектив.

Дина, которая всегда находилась в курсе последних событий, сразу расставила все по своим местам:

– Он там кто?

– Никто. В смысле, техник.

– Это и есть – никто, а мальчик явно решил поскакать по карьерной лестнице.

– Ты рассуждаешь примитивно. Я хоть и толстая, но не страшная! Почему ты не веришь, что меня можно полюбить?

Откровенно говоря, Маруся и сама слабо в это верила, но так хотелось, чтобы Коленькины чувства оказались настоящими!

– Можно, но не забывай, какая у тебя там должность. Он у нас где прописан?

– В общежитии, – вздохнула невеста, стыдясь, что выучила личное дело кавалера почти наизусть. – Но это вовсе не значит…

– Разумеется, нет! А ты ему скажи, что вы с Максимом переедете к нему в общагу, и посмотри на реакцию.

– Дин, он же не идиот! Кто поверит в подобную чушь?

– Ты, Маруська, боишься смотреть фактам в лицо.

– Боюсь, – призналась Маруся. – У меня не жизнь, а сплошные факты и открытия. Меньше знаешь, крепче спишь.

Дина опять оказалась права. После праздников Коля заговорил о повышении и прописке. У жениха не хватило ума и терпения выждать еще немного. Алчность его подвела. Маруся с треском выгнала альфонса, узнав о себе много нового и интересного от упаковывавшего вещички парня. По центру поползли слухи, которых она так боялась. Кроме того, кто-то с завидной регулярностью строчил на Марусю анонимные жалобы. Сначала дирекция заволновалась, но, поскольку по факту проверок оказалось, что все доносы ложные, на жалобы реагировать перестали. Посоветовавшись с Ларисой, Маруся решила не затевать расследований, тем более что, кроме испорченного настроения, эти кляузы никаких последствий не имели.

– Это либо твой ремонтник пакостит, либо кто-то из уволенных. Плюнь и не обращай внимания. Такова уж наша начальническая доля, – утешила ее Лариса.

И Маруся успокоилась.

Через полгода за ней красиво и обстоятельно стал ухаживать Георгий Константинович, хозяин небольшой адвокатской конторы, занимавшей три комнаты на втором этаже. Это был полный одышливый мужчина слегка за пятьдесят. На самом деле он давно справил свой шестидесятилетний юбилей, но продолжал старательно молодиться и интересоваться женским полом. Ограничивался престарелый ухажер вздохами и цветами, присылаемыми с курьером. Поскольку вздыхал он прилюдно, а цветы заказывал через секретаря, все были в курсе начинающегося романа. Марусе льстили ухаживания, но сам Георгий Константинович совершенно не нравился.

– Если в личной жизни полный штиль, – утешала ее Дина, – то и этот старый гриб для поддержания тонуса сойдет.

– Дина! Какой от него тонус?

– Моральный! У тебя что, аллергия на цветы?

– Нет. Но это не может длиться вечно, в какой-то момент он перейдет к более активным действиям. И что мне тогда делать?

– А ты не провоцируй. Не факт, что дед еще на что-либо способен.