— Отрицай.

Макс выбежал за женой на улицу. Наташа быстро направлялась к лестнице, надевая на ходу пальто и «подметая» ярким шарфом зеленый мраморный пол. Когда Максим догнал ее, она уже спускалась. Загородил ей дорогу, встав на ступеньку ниже. Вынудил ее остановиться. Стояли так несколько долгих секунд, привлекая внимание случайных прохожих: в этой зимней серости — девушка, живописно растрепанная, с ярко-розовым шарфом в руке, и красивейший мужчина в легкой рубашке — не было времени даже накинуть пиджак.

— Изменял? — пристально глядя в голубые глаза, наконец-то отважилась задать самый конкретный вопрос Наташа.

Этого взгляда Максим не выдержал, как ни старался. Наталья, чуть не плача, поняв все по его реакции, тихо сказала:

— Что бы ты ни ответил, это все равно причинит мне боль, либо потому, что изменял, либо потому, что врешь.

Продолжала ждать ответа. Ей было интересно, как заставит поступить его совесть.

— Изменял, — виновато признался Макс. — Это был только секс. Прости.

Девушка его уже не слушала. Не замечала ничего вокруг. Зимнее холодное солнце светило ей прямо в лицо. Наташа щурилась, и от этого набегали слезы.

— И долго это продолжается? — спросила его отрешенно.

— Месяца два…

И тут же получил такую пощечину с размаху, что в первую секунду подумал только об одном: откуда у слабого пола такая неслабая сила?! Но по мере роста боли на лице возрастало и негодование. Вся автобусная остановка по ту сторону проезжей части стояла и наблюдала за ними. Какое право имеет эта дамочка так унижать его, еще и на улице?! С настоящей обидой в голосе напомнил:

— По-моему, на твою измену я отреагировал не так.

Наглым тоном, пытаясь доказать свою правоту, девчонка заявила:

— Все люди разные! И каждый имеет право вести себя не так, как ты!

Наташа обошла его и стала спускаться ниже. Максим уже не хотел ее останавливать, только обернулся и сказал ей вслед грубо:

— Да иди ты к черту!


Это самое поганое чувство, которое она когда-либо испытывала! Мысли о его измене смешивались с осознанием собственной вины перед ним за пощечину. Все-таки она перегнула палку. И то, что он не побежал догонять ее, а вместо этого произнес такие ужасные слова — это не просто обидно. Это убивает сильнее, чем сама измена!


— Ударила его? — воскликнула мама.

Они сидели на диване в бывшей Наташиной комнате. Девушка сама удивилась, как неожиданно начала делиться с мамой своими переживаниями.

— Наташ, пощечина — это чересчур! Ты можешь дать пощечину мужику, который лезет к тебе с непристойными предложениями, но любимому мужчине… С любимыми надо разговаривать, а не лезть с кулаками.

— Меня разозлило, что он изменял, — привела аргумент в свое оправдание жертва. — И к тому же, так долго, мы ведь созванивались, и он врал мне!

— Ты хотела бы, чтобы он сообщал тебе об этом? Ну, изменял. Ну и что? Тебя рядом не было, а он нормальный здоровый мужчина, — мама явно была на стороне Макса. Она снова сочувственно вздохнула и добавила: — Наташ, это жизнь. А ты рассчитывала на сказку?

Просила разрешения остаться здесь ночевать, и конечно, мама не возражала. Только призналась:

— Мне тебя жаль. Ты не любишь этот дом. И страдаешь здесь из-за своей гордости и взрывного характера.


Где-то в полдесятого вечера зазвонил телефон. Мама подняла трубку.

— Евгения, здравствуйте. Это Максим. Наташа не у вас, случайно?

Он уже звонил Андрею и Кириллу. К остальным друзьям Наташа пойти ночевать не могла — у них есть жены, которых Наташа не осмелилась бы провоцировать на тревожную бессонную ночь. Квартира ее родителей была, практически, последней надеждой.

— Да, Максим, у нас. Но она просила не звать ее к телефону.

— Можно, я приеду? Не слишком поздно?

— Приезжайте.


Когда мужчина вошел в коридор, мама, выдав ему комнатные тапки, не удержалась:

— Вы ее чем-то обидели?

Наташа часто жаловалась, что мама постоянно вмешивается в ее жизнь. Каждый раз, общаясь с Евгенией, то же самое мог сказать и Максим.

— Да, — кивнул мужчина, всем своим видом показывая, что больше ничего объяснять не будет, и направился в комнату Наташи. — Она там?

— Да, проходите.

Максим приоткрыл незапертую дверь. Наташа лежала на диване, одетая, но съежившаяся то ли от холода, то ли от переживаний. В этой квартире отопление всегда было не очень — каждую зиму Наташа страдала от насморка даже при включенном обогревателе. Только когда переехала к Максу, полностью забыла о том, что такое болеть. Лежала, прижав к себе кулачки, спрятанные в оттянутые рукава свитера, и смотрела в тишину. Обернулась на гостя, не выразив своим взглядом ни малейшей эмоции.

Макс подошел, сел на пол возле нее на одно колено и погладил по плечу. Смотрел ей в глаза, и она отвечала тем же. Женя стояла в дверях и бесцеремонно наблюдала.

— Максим, ужинать не хотите? — спросила она в оправдание своей бестактности.

— Нет, спасибо. Я ненадолго.

— Можете остаться на ночь здесь, — предложила мама.

— Да у меня дочка дома одна…

— Сколько ей лет? — мама явно не желала оставлять их наедине.

— Десять.

— Да, не тот возраст, чтобы ночевать без родителей… Ладно, вы меня простите, мне завтра рано вставать…

Наконец-то закрыла дверь.

— Ну и что ты здесь делаешь? — невежливо спросила девушка.

— Хочу с тобой поговорить.

— А я не хочу!

— Можешь молчать.

Наташа последовала его совету. Всем своим видом изображала высокомерную непреклонность, но его голос слушала с удовольствием.

— Ни капли не сомневаюсь в том, что ты меня поймешь. Она взрослая, старше меня. Марина. У нее богатый муж и сын одиннадцатиклассник, мой ученик. Мы познакомились на родительском собрании. Разводиться она не собирается. Это меня и привлекло в ней. Больше я о ней ничего не знаю. Мы не разговариваем о личных вещах. Она мне даже не подруга. Просто женщина, с которой совпали наши цели. Это только секс, Нат. Развлечение. Мы с тобой почти год нормально не виделись. Скажи, почему бы и нет? Марина ничего для меня не значит, мы просто трахаемся. Я не хочу из-за этого потерять тебя. Ты единственная в мире, кто волнует меня вот здесь, — Максим приложил руку к груди. — Поехали домой? Тебя там не хватает…

Слова ее особо не впечатляют. Слова — это просто красивая обертка. Важнее то, что внутри. Важнее жесты и поступки. Она его ударила на людях, а он приехал за ней в тот же вечер и ни разу не упрекнул ее в этом, даже не напомнил! Хотя Максим прав: когда она призналась ему в своей измене, он даже голос на нее не повысил, а ведь тогда речь шла еще и о потере девственности, и о связи с его приятелем!

— Малышка, я не могу долго тебя уговаривать, — сказал Макс тихо. — Если скажешь «нет», я сразу же встану и уйду. И больше не буду просить тебя вернуться. Я хочу, чтобы мы были вместе. Мы всегда с тобой решали любые проблемы, всегда шли навстречу друг другу. Такие отношения стоит продолжать. Поедешь со мной?


Сегодня суббота. Последние выходные перед Новым годом. Когда Максим проснулся и вошел на кухню, Наташа уже допивала свой чай. Была грустной и задумчивой, как и вчера. Она поменяла стиль домашней одежды: стала носить широкие спортивные штаны и короткий белый топик на лямках. Волосы завязывала в хвост. Это было непривычно — раньше она всегда ходила дома в легких шелковых халатах длиной выше колен. Сейчас у Максима возникало ощущение, что в его квартире живет совершенно другая девушка. В какой-то степени это было действительно так.

Наталья сидела, согнув одну ногу и поставив ее на свой табурет, давила ложечкой в остатках чая измученный кусочек лимона, и все внимание, которое она уделила Максу, заключалось лишь в одном слове «привет». Максим нажал кнопку электрического чайника и сел напротив нее. Он был в одних трусах-боксерах, и Наташин взгляд все время возвращался к его рельефной груди, к аккуратным кубикам пресса… Это тело ласкала другая женщина. Другая женщина занималась с ним сексом два месяца!

Слезы потекли по щекам. Девушка отвернулась к окну, думала, это пройдет. Макс поднялся, обошел стол и присел возле нее на корточки. Вчера она позволяла себя обнять, но Максиму все время казалось, что ей это неприятно. Нерешительно погладил ее по спине.

— Малышка… Что такое?

Вытерла щеки — напрасный труд. Посмотрела ему в глаза:

— Мне так больно, потому что я люблю тебя. Это замкнутый круг: мне плохо без тебя, но с тобой тоже плохо. По разным причинам, но ни одну из них я зачеркнуть не могу… — глубоко вздохнула. Вроде бы стало легче. Опустив голову, прошептала: — Я впечатлительный человек. Я пытаюсь забыть, но у меня не получается.

Максим с благодарностью и нежностью смотрел на нее. Погладил пальцами ее влажную прохладную щечку. Заправил за ушко якобы выбившиеся из хвостика пряди. Поймал себя на мысли из области психологии: этот жест говорит о том, что ему доставляет удовольствие заботиться о ней. Да, это так. И было так всегда, еще с тех пор, когда она училась в девятом классе… А сейчас она не похожа на себя, грустная, молчаливая, задумчивая… Этот тончайший лепесток упал в бурную реку и пытается карабкаться против течения. А надо просто сдаться, принять все, как есть. Так будет легче.

— Милая, ты завышаешь себе планку. Давай будем реалистами: на то, чтобы простить, нужно время. Ты ведь простила и Карена, и Саню, и обоих не сразу. Я это понимаю и торопить тебя не буду. И ты тоже расслабься. Мы же с тобой лучшие друзья, да? А я точно знаю, что дружбе секс на стороне не мешает.

* * *

Теперь Наталья познакомилась и с женой Костика, Полиной. Полина не выносит компании простолюдин, но Максим же теперь практически мужчина из ее круга. Богатый бизнесмен, один из владельцев недешевого и преуспевающего ночного клуба. Полина хоть и опустилась до уровня их компании, но разговоры все равно ведет подчеркнуто выборочно: только с теми, кто достоин ее внимания — только со своим мужем и владельцами «Эго» Максимом и Алексеем. Наташе было бы приятней, если бы этой Полины не было. Но Новый год — праздник семейный.

Это ирония судьбы? Давно уже Наташа ничего не отмечала со своими собственными родителями.

— Максим, а почему Вы не пригласили и своих родителей? — спросила Наташина мама.

— Они не любят клубы, — объяснил Макс. — Они люди старого формата.

Оказывается, Максим и Алексей — Наташин папа — давно уже решили встречать Новый год в «Эго». Но мама папиных друзей не любит, поэтому сейчас здесь собралась компания одного Максима. Официантки пока еще только накрывали столики в основном зале, а «хозяева» уже понемногу праздновали в VIP-зоне. Собственно, праздновали все, кроме Макса. Он до сих пор решал внезапные проблемы.

Все, удобно устроившись на диванчиках, веселились. Наташе показалось, что мама заигрывает с Андреем: она смеялась над каждой его шуткой и заглядывала ему в глаза. А папа, в свою очередь, отвлекал на себя внимание чужих жен. Интересно, мама с папой изменяли друг другу? Измена так трудно переносится только в первый раз?

Ощущение такое, что лишь ей одной в целом мире сейчас грустно. Наталья сидела, скрестив на груди руки, и задумчиво смотрела в неопределенную точку. Рядом на этом же диване был Саня. Он смеялся с другими друзьями. Так казалось Наташе. Но в какой-то момент он повернулся к девушке, закинул руку за нее, на спинку дивана, и тихо ей сказал:

— Я понимаю, что у вас с Максом (Наташа повернула голову и посмотрела другу в глаза). Неприятная ситуация. Но если ты будешь переживать из-за этого, то станет еще хуже. В конце концов, когда-то ты сама поступила так же, как он.

Наташа только возмущенно собралась возразить, что тогда было совсем по-другому… Но Саша прижал палец к своим губам, как бы попросив ничего не отвечать. Добавил:

— Так же и даже еще похлестче.

Подошел Макс:

— Сань, ключ от входа у тебя? Там Аня пришла, стоит под дверью.

— Я пойду, открою. Садись.

Саня поднялся и, уходя, указал Максиму на свое место. Но Макс не садился: подошел и остановился за спиной любимой девушки, положив ладони ей на плечи.

— Скучаешь? — спросил ее на ухо.

Все-таки рефлексы никто не отменял. Как приятно его дыхание ласкает шею!

— Кто такая Аня? — спросила его почти равнодушно.

— Гардеробщица. Пойдем со мной?

Хотела спросить «Куда?», повернула к нему голову и чуть было не прикоснулась к его губам. Замерла. Он смотрел ей в глаза, был так близко: несколько сантиметров — и поцелуй… Да что это такое?! Растерялась, как школьница! Как школьница, влюбленная в своего учителя…