Екатерина Севастьянова - Рабыня Кристофа Берна

      – Слабо верится, – констатировал Кристоф и снова посмотрел на меня. – Откуда так хорошо знаешь язык?

      – Училась долго, – я поежилась от холода и постаралась сжаться в комочек.

      Куда мы едем? Кто этот человек на черном Хаммере и с пистолетом на поясе? Что теперь со мной будет? Череда мыслей не давали отвлечься даже на секунду, а внимательный взгляд только подливал масло в огонь.

      – Хорошо научилась, – и вроде бы похвала, но сказано с такой интонацией, словно я совершила самое ужасное в мире преступление. – Ты старовата для проститутки, не находишь?

      – Мне двадцать пять, – не раздумывая, сказала я.

      Он усмехнулся и сильнее вдавил педаль газа.

      – Можно считать, что у тебя уже пик карьеры.

      – Я не проститутка.

      – Ага, сказала девчонка, которую я десять минут назад выкупил в борделе.

      Я отвернулась к окну и закрыла глаза. За что мне все это? Этот Кристоф определенно не везет меня в полицию или в посольство…

      – Что успела подцепить?

      Я открыла глаза и непонимающе уставилась на него. Он поморщился от моей несообразительности, но все же снизошел до объяснений:

      – Сколько человек тебя успело оприходовать?

      – Что? – я возмущенно вздохнула, подавив в себе желание, закрыть глаза руками и больше ничего не видеть. Я так устала…

      – Я тихо говорю? – он взглянул на меня в зеркало и специально громко спросил, – Под сколькими мужиками ты успела полежать до моего приезда?

      – Я не под кем не лежала!

      – Но проверить тебя все же стоит, – не поверил мне Кристоф.

      А я вдруг вспомнила очень важную вещь, которая просто вылетела у меня из головы.

      –Мой паспорт! – я прикрыла рот ладонью, понимая, что нахожусь в чужой стране без денег, без одежды и без документов.

      – Что паспорт?

      – Он остался у него, как я буду без паспорта… я же даже билет не смогу купить.

      Я ожидала любой реакции, даже надеялась, что мы сейчас развернемся и вернем мои документы, но Кристоф превзошел самого себя. Он сильнее сжал руль и рассмеялся во весь голос. Только вот весело совсем не было, а после его слов стало только хуже:

      – Тебе придется забыть о возвращении домой. От этого смазливого Мартина был шанс откупиться или отработать. У меня такого шанса не будет. Теперь ты будешь делать так, как захочу я.

      – Куда мы едем? – после его слов, я все же осмелилась задать мучавший меня вопрос.

      – Тебя это не должно интересовать. Просто сиди и старайся как можно меньше заляпать мой салон.

      Больше я ничего не говорила, а он не спрашивал. Отвернувшись к окну, я погрузилась в дремоту, а через пару минут и вовсе заснула. Непрекращающийся стресс, боль и обида камнем упали на мое сознание, надавливая все сильнее и сильнее.

      – Приехали, – холодный голос, словно ушат с ледяной водой, разбудил меня. – Давай вылезай из машины.

      Стряхнув сонное оцепенение, я открыла дверь и выбралась наружу. Мы въехали на закрытую территорию, огражденную двухметровым железным забором. По центру стоял одноэтажный домик, не сказать, что большой, но достаточно внушительных размеров. Вот это точно, «мой дом – моя крепость».

      Поставив машину на сигнализацию, Кристоф прошел вперед, открывая ворота:

      – Заходи.

      Я послушно пошла в указанном направлении. У меня все равно нет выбора, а так хоть переночую в тепле.

      Внутри дом оказался, на удивление, светлым и просторным. Высокие навесные потолки, мягкие ковры и красивые картины. Чем бы Кристоф не занимался, он хорошо обеспечен.

      – Держи, – мне в руки всунули большое полотенце.

      – Зачем?

      – Иди мойся, после борделя от тебя воняет страхом и похотью.

      С этими словами он впихнул меня в одну из комнат, которая оказалась ванной. Немного постояла на месте, переминаясь с ноги на ногу, все никак не решаясь раздеться. Но шаги Кристофа стихли, вероятней всего он просто ушел в другую комнату.

      Через пару минут я стояла под горячими струями воды, пытаясь смыть с себя все: пот, страх, смрад этого Мартина. Единственное что не получалось с себя смыть – это чувство обреченности. Где-то внутри моего подсознания было четкое понимание неизбежного. У меня нет пути назад и неизвестно, сколько мне осталось жить. Да, этот Кристоф забрал меня из того ужасного места, но это совсем не означает, что он хороший человек. Пока все его поведение говорит об обратном.

      Пока я мылась, дверь в ванную открылась и только благодаря плотной синей шторке, Кристоф не смог разглядеть меня голую.

      – Переоденешься в чистые вещи, твои я выкинул.

      – Х… хорошо, – голос невольно вздрогнул, когда я заметила, что его тень не двигается, а продолжает все так же стоять по ту сторону шторки. – Что-то еще?

      – Нет.

      Я вдруг почувствовала себя такой беспомощной и совершенно неспособной к сопротивлению. Его голос, внешний вид и манера держаться пугали меня. Никогда в жизни я не встречала такого человека, который не сказав ни слова может напугать до чертиков.

      – Знаешь, что я подумал? – Кристоф неожиданно заговорил, все так же продолжая стоять напротив меня, скрываемый одной маленькой перегородкой.

      – Что? – я невольно отступила назад к самой стене и вжалась в нее со всей силы. Горячая вода все так же стекала по моему телу, но даже если бы в одно мгновение она стала ледяной – я бы не почувствовала перемен, настолько сильно я была сконцентрирована на человеке напротив.

      – Раз уж ты будешь жить в моем доме, то мне больше нет надобности нанимать горничную.

      – Ты хочешь, чтобы я убиралась? – такому предложению я даже обрадовалась, убираться лучше, чем работать в борделе. Тем более есть вероятность, что смогу накопить достаточно денег на билет домой.

      – Убиралась, готовила, ухаживала за садом и никого не пускала, когда меня нет, – он выдержал короткую паузу, но потом добавил, – и естественно, будешь ублажать меня, в том случае, если не будет времени найти кого-то достойнее тебя.

      Вот и все! Нервы у меня не выдержали, а последние слова и вовсе добили разрушавшееся самомнение. Я сползла по стене, чувствуя узорчатую плитку спиной, и сев на корточки, закрыла лицо руками. Горячая вода капала на мое лицо, переплетаясь со слезами, и стекала вниз. Я не выдержу… только не это. Не смогу так жить, находясь фактически в рабстве жестокого человека. Ненавижу!

      – Если ты не выйдешь через пять минут, я вытащу тебя силой, – предупредил Кристоф, выходя из ванной и оставляя меня одну.

      Слезы никак не желали останавливаться, чтобы я не делала, они одна за другой скатывались по моим щекам, падая на грудь. Сделав пару тяжелых вздохов, я вылезла из ванной, обтеревшись большим полотенцем.

      Из предлагаемой одежды были широкие мужские шорты и такая же широкая безразмерная майка. Недолго думая натянула все это на себя и, открыв дверь, вышла в коридор.

      – Хреново выглядишь, – Кристоф смотрел на меня, сложив руки на груди.

      Я пожала плечами, ну да, выгляжу я действительно не очень. Все лицо разодрано еще об асфальт на парковке, но теперь к этому добавилась пара кровавых синяков и спутанные волосы.

      – Есть хочешь?

      – Хочу, – тихо ответила я и тяжело вздохнула. Сколько же времени я не ела?

      Еще раз недовольно посмотрев на меня, он прошел вперед на кухню.

      – Садись.

      Я села на высокий стул, прилегающий к небольшому столику, и передо мной сразу же опустили тарелку с какой-то непонятной кашей.

      – Что это? – не удержалась от вопроса.

      – Ешь, – он не стал отвечать, просто вышел из кухни, оставив меня в одиночестве.

      Неуверенно поковыряв вилкой в предложенной еде, попробовала немножко. Хм, ну вроде съедобно, даже где-то вкусно.

      Когда закончила с едой, слезла со стула и вымыла за собой тарелку. Куда ставить чистую посуду я не нашла, поэтому просто оставила ее на столе.

      – Наелась? – Кристофа я нашла в зале, он вальяжно улегся на диване и бездумно переключал каналы.

      – Да, спасибо, – он продолжал лежать, не обращая на меня внимания, и я решила задать свой основной вопрос, – Кристоф, можно тебя кое о чем попросить?

      На секунду его выражение лица изменилось, словно он услышал вопрос, который до этого ему никто не задавал.

      – Что ты хочешь? – он заинтересованно взглянул на меня, выключив телевизор.

      Я громко сглотнула и как можно увереннее попросила:

      – Мне нужно позвонить маме и брату.

      – И что ты хочешь от меня? – он усмехнулся и сделал вид, что на самом деле не понимает.

      – Телефон.

       – Ну допустим я дам тебе позвонить, но что я получу взамен?

      ¬– У меня ничего нет.

      – Нет, так нет, – он снова включил телевизор и отвернулся от меня, потеряв интерес.

      Я осталась стоять около него, решая, что можно предпринять дальше, но в голову ничего не приходило. У меня нет денег, украшений, документов – ничего, что я могу ему предложить. Но мне нужно позвонить маме! Господи, да она не переживет, если узнает что со мной случилось!

      – Ну хорошо, – раздраженно вздохнул Кристоф и, потянувшись сел на диван, – Иди сюда.

      – Зачем? – я не то, что не пошла к нему, я еще и на шаг отступила.

      – Тебе нужен телефон или нет?

      – Нужен.

      – Тогда либо ты идешь сюда, либо от меня ты никогда не получишь средство связи.

      Я поежилась перед таким ультиматумом, но двинулась к нему и села на краешек дивана.

      – Э нет, – весело сказал Кристоф и, дернув меня за руку, усадил на пол прямо себе между ног.

      – Что ты делаешь? – я дернулась, стараясь встать, но Кристоф снова нажал на плечи, вынуждая сесть обратно.

      – Я ничего не делаю, а вот ты сейчас будешь отрабатывать телефон. За все нужно платить в этом мире.

      – Отпусти меня! Я не хочу! Не хочу! – ногтями я вцепилась ему в руку вынуждая ослабить хватку и выпустить меня, но все попытки были бесполезными.

      Грубым рывком Кристоф схватил меня за волосы и потянул вверх, так что мое лицо оказалось на уровне его паха. Я взвизгнула от боли и из глаз брызнули слезы.

      – Либо отрабатываешь, либо остаешься без связи, – обманчиво мягко сказал он.

      – Отпусти! – простонала я, чувствуя бесполезность своих попыток вырваться.

      Кристоф нахмурился и, оттолкнув меня от себя, словно я была чем-то ужасно неприятным, пренебрежительно сказал:

      – Тогда не проси у меня ничего.

      От его толчка я упала на лопатки, чувствуя себя полным ничтожеством. И это с ним мне предстоит жить? Я точно не выдержу…

      – Иди отсюда, спать будешь на кухне, – сказал Кристоф и снова лег на диван.

      – Кристоф, прошу тебя…

      – Пошла вон! – он нахмурился еще больше и, посмотрев на меня, вкрадчиво посоветовал, – Либо ты остаешься и делаешь, что я говорю, либо ползи в свою нору.

      – Мне очень надо позвонить, – я жалобно всхлипнула и попыталась найти в нем хоть капельку понимания, но так и не нашла.

      – Это не мои проблемы.

      Я смотрела, как он равнодушно переключает каналы и делает вид, что не замечает моего присутствия, словно все хорошо, и мы так сидим каждый вечер. От этого становилось необъяснимо жутко…

      Встав с пола, медленно вышла из комнаты и вернулась на кухню. Из мебели здесь был небольшой столик, встроенные кухонные шкафы и два высоких стула. А что ты хотела, Ангелина? Двуспальную кровать и шелковые простыни? Об этом теперь можно просто забыть. Так как другого выбора мне не предоставили, села на пол, прижавшись спиной к батарее. Жестко и неудобно, ну хотя бы тепло.

      В сон погрузилась моментально, стоило закрыть глаза, даже такая сверх неудобная поза мне не помешала.

      Из нервного сна меня вырвал резкий неприятный звук. Подскочив на месте, я не сразу поняла, что происходит, но уже через мгновение звук снова повторился. Звонок в дверь. Кто-то пришел к Кристофу, вроде бы ничего необычного, у него же могут быть друзья. Хотя друзья не приходят в три часа ночи, а сейчас как раз было три двадцать. За окном темнота, в доме кстати тоже нет ни единого источника света, все выключено.

      «Дзын-дзын»

      Настойчивый звонок снова повторился, но никто не торопился открывать. Я привстала на носочки и высунулась в окно. Ничего не видно, слишком темно. Хотя… на входе около забора маячили несколько человек и…