Бертрис Смолл - Рабыня страсти

Заметив, как она содрогнулась, Элэсдейр Фергюсон снял с плеч плед и накрыл им обнаженное тело Сорчи.

— Я приведу священника, и он все устроит. Тебя известят, когда будут готовы бумаги. Теперь ты и твои девочки под моей защитой, Сорча Мак-Дуфф. Тебе больше нечего опасаться.

С этими словами он кивком приказал своим воинам следовать за ним. Мак-Фергюсы удалились.

Как только дверь за ними захлопнулась, Сорча, пошатываясь, поднялась с ложа. Неверными шагами она пересекла комнату, яростно сорвала со своих плеч плед в зеленую и синюю клетку с тонкими красными и белыми полосками и швырнула его в огонь.

— Принеси мне воды, старуха! — зарычала она на повитуху. — Скорее! Скорее! Хочу смыть с себя это зловоние Фергюсонов!

Повитуха поспешила выполнить приказание госпожи — она быстро принесла ведро воды, зачерпнув из котла, висевшего над очагом. Потом побежала за чистым полотенцем.

— Вот… — она боялась поднять глаза на лицо госпожи.

Сорча Мак-Дуфф яростно терла свое тело. В голове у нее роились самые мрачные мысли. Она еще не знала, как отомстит Фергюсону и всему этому проклятому роду — она знала лишь, что непременно сделает это! Этот Мак-Фергюс оказался настолько глуп, что дал ей вполне достаточно времени, чтобы обдумать коварный план. Он оказался настолько самоуверен, что решил, будто все и впрямь улажено! Нет, ничего не улажено, и не будет улажено до тех пор, пока она не отомстит за смерть возлюбленного своего Торкиля и за то, что ее с детьми оставили нищей! Стяг Фергюсонов никогда не взовьется над башнями замка Мак-Дуфф! Да, она позволит им защищать и оберегать себя и младенцев, но в конце концов, найдет способ рассчитаться с Элэсдейром Фергюсоном и его кланом… Вдруг она почувствовала приступ слабости и пошатнулась.

— Леди, вам надобно лечь в постель! — повитуха поспешила ей на помощь. — Вам еще нужно много сил, чтобы выкормить этих прелестных малюток. Думаю, скоро они уже во весь голос объявят, что голодны…

— Я не могу выкармливать обеих, — сказала Сорча. — Найди кого-нибудь для Риган. Пусть она возьмет малютку к себе, и как можно скорее…

Молодая мать в изнеможении растянулась на ложе. На том самом ложе, где спали они с мужем. Теперь место его пустует, с горечью подумала она, натягивая на себя полость из лисьего меха.

Повитуха поджала губы с неодобрением.

— Не понимаю, почему это вы решили, что не можете выкормить обеих дочек, сударыня, — сурово сказала она. — Вы молодая и сильная женщина, и по вашим грудям видно, что они уже полны молока. Поверьте моему опыту, для двоих там более чем достаточно…

— Молоко мое только для Груочь, старая ведьма! — раздраженно отрезала Сорча. — А для другой найди кормилицу! — и отвернулась лицом к стене.

Неодобрительно покачивая головой, повитуха подошла к двум колыбелькам и посмотрела на детишек — они безмятежно спали, не ведая о том, какая судьба им уготована: одной предстояло стать невестой Фергюсона, заклятого врага Мак-Дуффов из клана Бен Мак-Дун, а другой — навечно быть заточенной в монастырь, захочет она того или нет… Богатая невеста и монашка… Мрачно усмехнулась повитуха, потом потихонечку выскользнула из комнаты, притворив за собою дверь.

В небольшом зале замка Бен Мак-Дун плавал голубоватый дымок — тяга в трубе была никуда не годная. Сорча Мак-Дун сидела в высоком кресле, озирая свое многочисленное потомство. Детишки копошились по всей комнате. Шесть маленьких выродков — и седьмой уже шевелится в ее плодоносном чреве. Первые пятеро были мальчики, а четвертой по счету родилась дочь. Сорча не испытывала к ним ни малейшей нежности. Они все были Фергюсонами. Вся материнская любовь, на которую только было способно ее сердце, была безраздельно отдана Груочь Мак-Дуфф, ее старшей… Для ее сестры-близнеца Риган в ее сердце не оставалось места. Пожалуй, ей она могла подарить лишь жалкое подобие того, что испытывала к Груочь. Риган, когда подросла, стала необыкновенно походить на отца, блаженной памяти Торкиля… Девочка унаследовала его бесстрашие и отвагу и была смела порою до безрассудства. Видя это, Сорча не могла не радоваться…

Весною того же года, когда две ее дочери появились на свет, Элэсдейр Ферпосон вернулся в замок Мак-Дун. Брачные контракты, подготовленные Фергюсонами, были подписаны в присутствии священника. Впрочем, она все равно не смогла бы проверить, вправду ли там написано то, о чем ей было объявлено, — ведь Сорча не умела ни читать, ни писать… Священник сказал, что Груочь станет женою Иэна Фергюсона, как только достигнет женской зрелости, то есть лет в тринадцать. Тогда же Риган отправится в отдаленный монастырь на западном побережье Шотландии, чтобы посвятить свою жизнь Господу. Дело было улажено, Мак-Фергюс отправил священника восвояси и тотчас же изнасиловал вдову Мак-Дуфф. Он заперся с нею в спальне на целых три дня, не давая ей продыху. А девять месяцев спустя она родила ему сына.

В последующие годы Элэсдейр Фергюсон регулярно посещал свою наложницу, о чем свидетельствовало ее растущее потомство, но не женился на ней. Да она и не пошла бы за него, даже если бы он попросил… Три раза кряду Сорча Мак-Дуфф тайно ходила к старой колдунье в лесистую долину и, щедро заплатив, пила отвратительное зелье… Так она избавилась от трех плодов похоти своего насильника. Когда же он узнал об этом, то разыскал ведьму, повесил ее на дереве, сжег ее хижину, а потом возвратился в замок Бен Мак-Дун и избил Сорчу Мак-Дуфф до полусмерти — бедная женщина неделю не могла после этого подняться с постели. После этого она, не ропща, рожала ему детей, но любить их было не в ее силах. Они все были Фергюсоны.

…Она услыхала звук охотничьего рога, а вскоре двери распахнулись, пропуская Элэсдейра Фергюсона, сопровождаемого двумя его старшими сыновьями, Иэном и Келлачем. Сорча Мак-Дуфф медленно приподнялась — она была уже на сносях и двигалась с трудом.

— Милорд… — тихо приветствовала она Элэсдейра. Потом отдала приказ слугам принести мужчинам еды.

— Я подстрелил оленя и привез его тебе, — сказал Элэсдейр, приветствуя ее.

Потом властно поцеловал ее в губы жестом собственника и уселся в высокое кресло. Слуги Стремглав кинулись на кухню и вскоре прибежали оттуда, неся вино, мясо и хлеб, — они знали, что хозяин терпеть не может ждать.

Иэн и Келлач Фергюсоны не озаботились тем, чтобы приветствовать хозяйку — они тут же плюхнулись на стулья и принялись объедаться. Элэсдейр отвесил подзатыльник тому, кто сидел ближе к нему — не посчастливилось на этот раз Келлачу.

— Неужели вы настолько неотесаны, что не считаете нужным приветствовать леди Сорчу, прежде чем начать уплетать ее угощение? — зарычал Элэсдейр. — Вы находитесь в ее доме, сидите за ее столом, вы, щенки!

— Все это собственность Фергюсонов, — уверенно произнес Келлач, потирая шею, на которой отпечаталась красная пятерня.

С яростным рычанием старший Мак-Фергюс вскочил на ноги, и вот уже второй его сын покатился по полу.

— Эти земли стали собственностью Фергюсонов лишь потому, что я этого пожелал! — заорал он. — Но прежде они принадлежали Мак-Дуффам. И неважно, чьи это земли, чей это замок — здесь дом этой леди! И потрудитесь следить за своими манерами равно как в моем присутствии, так и тогда, когда меня здесь нет! — он снова стукнул сына. — А ну-ка вставай и отправляйся обедать на кухню — там самое место для таких ублюдков, как ты!

Келлач хмуро поднялся на ноги:

— Не понимаю, почему ты не отдаешь Груочь в жены мне! Тогда у меня были бы свои собственные земли…

— Держи карман шире! — оборвал его отец. — Стоит тебе заполучить их — и ты тут же начнешь зариться на мои, ты, маленький алчный негодяй!

Он снова занес руку для удара, но на сей раз юноша увернулся и выбежал из зала. Когда же отец повернулся к старшему, тот был уже на ногах и, кланяясь, благодарил Сорчу Мак-Дуфф за гостеприимство.

Вновь усаживаясь за стол, Иэн сказал:

— А как чувствуют себя дети, леди? Все они выглядят прекрасно. А моя сестренка Сайн день ото дня становится все более хорошенькой. Ну, мне так кажется… Так хорошо иметь сестричку! — он взял с блюда кусок мяса и вонзил в него белые зубы.

— Отпрыски твоего отца благоденствуют, — любезно отвечала Сорча Мак-Дуфф. — Как и все мои дети, хвала Небу.

— Кстати, о моей дочурке, — сказал Элэсдейр Фергюсон. — Хочу забрать ее с собою, домой. В доме ведь нет ни одной женщины, кроме служанок. А Сайн по крови Фергюсон, единственная моя дочь. Самое время ей становиться в доме хозяйкой. И это не в упрек прочим детям — ведь я всех их признал своими…

— Что ж, забирайте ее, — сказала Сорча Мак-Дуфф. — Забирайте хоть всех своих детишек, милорд. Они ничего для меня не значат. У меня ведь есть моя Груочь.

Услышав это, он покачал головой:

— Ах, Сорча Мак-Дуфф, жестокосердая мать! Ну что ж, хорошо, я заберу Дональда, Эйда и Гирика. Они уже достаточно выросли, чтобы оторваться от материнской юбки. А с тобою пока останутся младшие — Индульф, Кулен, ну и тот, который вскоре родится. — Он залпом осушил кубок, и слуга, стоящий за его спиной, торопливо вновь его наполнил. — Но приехал я как раз из-за Груочь, о ней я хотел поговорить, Сорча. Наверняка у нее уже наступила пора девичьей зрелости. В декабре она отпраздновала свой тринадцатый день рождения, а сейчас уже апрель. Пора заключить брак. Иэну уже двадцать три — он более чем созрел для женитьбы. Он всю округу уже наводнил своими ублюдками, мадам. Всех окрестных девушек перепортил. Ему необходима жена!

— Так вы забираете мою птичку? Так скоро! — Сорча всхлипывала весьма натурально. — Не увозите ее, милорд! Повремените!

— Во имя всех святых, женщина! — зло воскликнул Элэсдейр. — Он не выносил вида женских слез. — Да она никуда от тебя не денется! Они с Иэном какое-то время поживут здесь, в замке Мак-Дун. Ты должна быть с нею, когда она через девять месяцев после венчания будет рожать первенца. У меня никогда не было дочерей, и опыта никакого, но кое-что я знаю — девицам в таких случаях необходима мамочка. Прекрати выть, Сорча, и отвечай мне. У Груочь крови уже показываются регулярно? Или нет?

— Только.., впервые.., в этом месяце… — отвечала Сорча, хотя и с Груочь, и с ее сестрой это случилось еще осенью. Они держали это в строжайшей тайне, дабы выиграть время, но сейчас это уже не помогло бы, думала Сорча. Теперь пора было мстить, после всех этих долгих, мучительных, томительных лет…

— Тогда пора их обвенчать! — радостно воскликнул Элэсдейр Мак-Фергюс. — Именно этого я ждал все эти годы, женщина, понимаешь?

— Но вы не можете их венчать лишь потому, что вам приспичило, — скромно потупила глаза Сорча. — Необходимо тщательно подготовиться, милорд.

— У тебя было целых тринадцать лет, чтобы приготовиться, Сорча Мак-Дуфф, — ответствовал неумолимый Элэсдейр. Нынче у нас двенадцатое апреля. — Наши дети будут обвенчаны в течение недели. — Он повернулся к сыну:

— Иэн! Что ты об этом думаешь? Наконец-то ты станешь женатым человеком, всего через пару дней! Девчонка выросла прехорошенькая! Ты везунчик, парень!

— Да, папа, — с готовностью отвечал Иэн Фергюсон. Он и сам был привлекателен: каштановые кудри, синие глаза…

— А где Груочь? — вопросил Элэсдейр Фергюсон. Взгляд его блуждал по залу, но никого, кроме малышни, тут не было…

Сорча пожала плечами.

— На дворе весна… — сказала, она, словно пытаясь объяснить отсутствие дочери.

— Дональд Фергюсон! — позвал Мак-Фергюс старшего сына. — Ко мне, мальчуган!

Мальчик, который в это время доблестно сражался с братьями Эйдом и Гириком, вскочил на ноги и с готовностью подбежал к отцу. Как и у всех сыновей Элэсдейра Мак-Фергюса, волосы у него были каштановые.

— Да, пап?

— Ты, Дональд, и еще двое старших сегодня поедут со мною домой, — сказал Элэсдейр. — Ты доволен, пацан? Лицо мальчика просияло:

— Да, пап!

— Не знаешь, где твоя сестрица Груочь? — продолжал Мак-Фергюс. — Я хочу побеседовать с нею.

— Да, папа, я знаю, где Груочь. — Дональд исподтишка бросил взгляд на мать — угрожающее выражение ее лица послужило гарантией его молчания. — Пойти и привести ее, а, пап?

— Да, мальчик, пойди и приведи, — ответил отец. Когда Дональд убежал, Элэсдейр повернулся к Сорче Мак-Дуфф:

— Хороший получился парень, женщина. Ты неплохо справляешься с их воспитанием, хотя и не питаешь любви ни к одному из моих отпрысков. По-моему, ты просто глупа…

— Думайте обо мне что хотите, милорд, — отвечала она спокойно. — С того самого момента, как я впервые увидала малютку Груочь, она стала единственным смыслом моей жизни. Мне никто больше не был нужен. И теперь никто не нужен, кроме нее.

Он лишь покачал головой. Мак-Фергюс сам был жесток — но ведь любил же он всех своих детей! И сильно! Как она могла жить без этой любви? Все они — его плоть и кровь. Да, отныне всех детей, которых еще родит ему Сорча, надо будет отправлять к нему в дом, как только их отнимут от материнской груди… Индульф, которому два с половиной, и годовалый Кулен все еще пьют материнское молоко, но и их нужно забрать у нее как можно скорее. Он теперь понимал, что старших следовало бы увезти уже три года назад. У их матери сердце из камня. Он мельком вспомнил о Риган Мак-Дуфф. Бедняжка, у нее ведь никого нет… В сердце ее матери безраздельно царит Груочь. Да, Риган куда лучше будет в монастыре… Ведь аббатисой там его двоюродная сестра Уна. Риган найдет ласку и приют в стенах аббатства Святой Майры.