— Джадд присвистнул:

— Хоть вы и ударились головой сегодня утром, ваш паршивый характер от этого не изменился.

— У меня прекрасный характер. И я замечательно отношусь к окружающим, за исключением вас. Да и с чего бы мне притворяться? Я не лицемерка и не собираюсь делать вид, что обожаю журналиста, который пишет обо мне отвратительные статьи.

— Язвительность — это то, чего ожидают от меня читатели, — заметил Джадд. — Это моя фирменная примочка, если хотите. Так же как вот эта длинная белокурая коса — ваша. — Он погладил косу рукой, ненароком задев и грудь.

Стиви шлепнула его по руке и перекинула тяжелую толстую косу за спину.

— Я сегодня скрылась от журналистов. Как вы меня нашли?

— Я знаю, кому надо заплатить, чтобы получить любой адрес. А почему вы скрываетесь от прессы?

— Я плохо себя чувствую, мистер Макки. И у меня совершенно нет настроения с вами препираться. Если бы я знала, что это вы, ни за что не открыла бы дверь. Пожалуйста, уходите.

— Один вопрос.

— Нет.

— Почему вы потерями сознание?

— Всего доброго.

Стиви захлопнула дверь прямо перед носом Джадда, едва не прищемив полу его пиджака. На секунду она прислонилась лбом к прохладному дереву. Ну, надо же, Джадд Макки! И именно сегодня. Только вчера в его статье весьма ехидно упоминалось о ее участии в турнире.

«Нам остается лишь гадать о том, что модница Корбетт, которой недавно посчастливилось выиграть Открытый чемпионат Франции, наденет на этот матч. Чем она собирается поразить своих поклонников на сей раз? — писал Макки. — Жаль только, что ее удар слева не производит столь сильного впечатления, как сексуальные коротенькие юбочки».

С тех пор как Стиви вошла в число сильных игроков, Макки не прекращал нападок на нее. Если она побеждала, он утверждал, что ей повезло. Если проигрывала — подробнейшим образом анализировал все ее ошибки. В наблюдательности ему было не отказать. Именно поэтому Стиви ненавидела статьи Макки. Он ни разу не похвалил ее — ни как человека, ни как спортсменку.

В последнее время, однако, Макки чуть поутих: Стиви не давала ему повода злопыхательствовать. Она выигрывала. Только что — Открытый чемпионат Франции. Это вплотную приблизило ее к Большому шлему. Дальше будет Уимблдон. Уимблдон?

Обычно одно только это слово вызывало в ней радостное предвкушение. Сейчас же она ощутила лишь дурное предчувствие. Пожалуй, на сегодняшний день Джадд Макки — это наименьшая из ее проблем.

Машинально прижав ладонь к животу, Стиви пошла на кухню, чтобы налить себе чашку горячего чая. Иногда теплое питье помогало ей почувствовать себя лучше.

Она наполнила чайник и поставила его на плиту. В дверь снова позвонили. На этот раз Стиви, наученная горьким опытом, сначала посмотрела, кто там. Весь обзор закрывал пузырек с таблетками, который кто-то поднес к самому дверному глазку. Стиви открыла дверь.

Джадд Макки широко улыбнулся и потряс у нее перед носом пластиковой бутылочкой. Стиви испустила вопль ярости.

— Как вам это удалось?

— Пять долларов и обещание передать вам лекарство лично. Я выдал себя за вашего нежного и заботливого брата.

— И он вам поверил?

— Понятия не имею. Он взял деньги и умчался. Смышленый паренек. Теперь вы пригласите меня войти?

Вздохнув, Стиви отступила от двери, и Джадд проник внутрь. Несколько секунд они молча разглядывали друг друга. Несмотря на многолетнее знакомство, в основном заключавшееся в обмене колкостями, они в первый раз оказались наедине.

Хотя нет, был еще один случай несколько лет назад. В Стокгольме. Но тогда они были не совсем одни, и вообще Стиви сомневалась, что Макки помнил об этом.

А он выше, чем кажется на расстоянии, подумала Стиви. Они частенько пересекались на светских тусовках или благотворительных вечеринках. Иногда Макки даже игриво махал ей ручкой; эта его нахальная манера неизменно приводила Стиви в бешенство.

Может быть, он выглядел ниже из-за своей одежды? Макки придерживался, мягко говоря, повседневного стиля. Сейчас, когда он был так близко, Стиви с удивлением отметила, что ее макушка находится лишь чуть выше его подбородка. Волосы у него были каштановые, вечно взъерошенные. Макки снял темные очки. Точно, и глаза у него светлокарие, вспомнила Стиви.

Она протянула руку за таблетками. Он поднял пузырек повыше — так, чтобы Стиви не могла до него достать.

— Мистер Макки!

Пронзительно засвистел чайник, как бы давая сигнал завершить глупую ситуацию. Стиви повернулась и направилась в кухню. Джадд последовал за ней. Они прошли через ряд просторных светлых комнат.

— Неплохая квартирка.

— Какой банальный оборот для человека, работающего со словом, — съязвила Стиви, заливая кипятком пакетик с чаем. — Будете травяной чай с медом?

Он скривился:

— Лучше предложите мне «Кровавую Мэри».

— Ах, какая жалость. У меня как раз только что закончились «Кровавые Мэри».

— Кока-кола?

— Диетическая.

— Пойдет. Спасибо.

Стиви размешала в своей кружке мед, сделала глоток, налила в стакан кока-колу и передала его Джадду.

— Желудок болит?

— Нет. С чего вы взяли?

— Мама всегда заставляла меня пить чай, если у меня болел живот и тошнило.

— У вас есть мама? Вы не порождение ехидны?

— Как коварно. — Макки приподнял бровь. — Как тот эйс, которым вы выиграли у Мартины в прошлом месяце.

— Насколько я помню, вы не потрудились упомянуть о нем в своей статье. Просто сказали, что у Мартины выдался неудачный день.

— Вы читаете мои статьи?

— Вы ходите на мои матчи?

Наслаждаясь перепалкой, Джадд широко улыбнулся и откинулся на спинку барного стула из гнутого дерева. Стиви снова протянула руку.

— Может быть, вы все же отдадите мне мои таблетки?

Он не торопясь изучал этикетку.

— Это болеутоляющее.

— Правильно.

— Зубы болят?

Стиви оскалила зубы:

— Раскрыть рот пошире? Чтобы вам было удобнее осмотреть коренные?

— Я неплохо вижу ваши коренные и так. Они в полном порядке.

Стиви бросила на него высокомерный взгляд:

— Таблетки, пожалуйста.

— Растяжение связок? «Теннисный» локоть? Вывих плеча?

— Ничего подобного. Отдайте мне, пожалуйста, таблетки и прекратите паясничать.

Пожав плечами, Макки поставил пузырек на барную стойку.

— Благодарю вас.

— Всегда к вашим услугам. Похоже, вам действительно нужны эти таблетки.

— Вам откуда знать?

— Мускулы вокруг рта напряжены. — Кончиком пальца он коснулся уголка ее губ.

Стиви отдернула голову и быстро отвернулась. Налив в маленький стаканчик воды из-под крана, она сунула в рот две таблетки и запила их. Затем, уже спокойнее, она снова уселась за барную стойку и взяла свою кружку с чаем.

Молча она выпила почти весь чай. Макки смотрел на нее не отрываясь. Правило «если на нежелательное явление долго не обращать внимания, оно само собой исчезнет» в случае с ним явно не срабатывало. Стиви вздохнула.

— Что вы здесь делаете, Макки? — устало спросила она.

— Выполняю задание газеты.

— Разве вы не должны сегодня присутствовать на каком-нибудь крупном бейсбольном матче? Или на турнире по гольфу? Или еще на какой-нибудь игре в Лобо-Бланко?

— Сегодня вы — главная новость дня, нравится вам это или нет.

Стиви закатила глаза.

— Не нравится, — сквозь зубы пробормотала она.

Джадд облокотился о барную стойку и подпер щеку рукой.

— Почему же вам стало плохо утром? Вряд ли из-за жары. Было не так уж и жарко.

— Да. Был самый подходящий для тенниса день.

— Поздно легли вчера? Позволили себе лишнего?

Стиви смерила помятого, растрепанного Макки презрительным взглядом:

— Я никогда не позволяю себе лишнего в ночь перед матчем.

— А зря. Это могло бы придать огоньку вашей манере игры. — Джадд ослепительно улыбнулся.

Стиви усмехнулась и покачала головой.

— Вы неисправимы, Макки.

— Мне это уже говорили.

Послушайте, я очень устала. Когда вы заявились в первый раз, я как раз собиралась лечь в постель. Теперь, когда я приняла лекарство, мне тем более нужно прилечь. Доктор сказал, мне необходимо отдыхать.

— Доктор предписал вам постельный режим?

— Да.

— Хмм. — Макки неторопливо отхлебнул кока-колы. — Это может означать все, что угодно. Но, полагаю, если бы вас выводили из запоя или снимали ломку, вы бы сейчас были в больнице.

— Я что, похожа на алкоголичку? Или наркоманку? — негодующе вопросила Стиви, мгновенно расправив плечи.

Джадд наклонился ближе и, оттянув нижнее веко, внимательно изучил глаз Стиви.

— Да вроде нет. Зрачки не расширены. И вы, судя по всему, не сидите ни на каких лекарствах. Тонус кожи хороший, следов от уколов не видно. Глаза чистые.

Стиви гневно стряхнула его руку:

— В отличие от ваших.

Ничуть не смутившись, Макки одобрительно оглядел Стиви с головы до ног.

— На самом деле для человека, у которого есть какая-либо зависимость, вид у вас слишком здоровый. Ну, разве что вы подсажены на продукты с богатым содержанием клетчатки и низким содержанием холестерина. Что же с вами произошло? Соевый творог попался несвежий, что ли?

Стиви закрыла лицо руками:

— Пожалуйста, оставьте меня в покое.

Настроение у нее было хуже некуда. А ужаснее всего было то, что сейчас Стиви боялась оставаться наедине со своими мыслями и общество Макки, хоть он и раздражал ее безмерно, было все же предпочтительнее одиночества.

— Что ж, это проливает некоторый свет на ситуацию.

— Что вы еще придумали? — Невольно Стиви заинтересовалась.

— Вам нужно паблисити.

— Ради бога, — простонала она. — Как раз это мне нужно меньше всего.

— Ага. И именно поэтому вы рекламируете столько продуктов. Ваше лицо не сходит с телеэкрана и журнальных обложек. И так будет еще много лет. — Макки сузил глаза. Ресницы у него были густые и длинные. — А может быть, вы симулировали обморок, чтобы избежать матча?

— С чего бы это мне так делать?

— Эта итальяночка неплохо играет.

— Но я лучше!

— Были лучше. Однако возраст… — протянул Макки. — Сколько вам сейчас? Тридцать один, кажется?

Это было действительно больное место.

— Это мой самый удачный год! — выпалила Стиви. — Вы же знаете это, Макки. Я собираюсь выиграть Большой шлем!

— Сначала вам нужно выиграть Уимблдон.

— Я выиграла его в прошлом году.

— Но молодые соперницы дышат вам в затылок. У них в сто раз больше способностей и выносливости.

— Выносливость — одна из моих самых сильных черт.

— Да-да. И ваша косичка тоже. И телосложение у вас не спортивное.

— Как и у большинства игроков Национальной футбольной лиги США. И что с того?

— Вы даже не похожи на спортсменку. — Макки уставился куда-то в район ее декольте.

Разъяренная Стиви оглядела себя и поняла, что так привлекло его внимание. Халат на ней разошелся, и виднелась нежная округлая грудь. Она поспешно запахнула кимоно и поднялась со стула.

— Самое время вышвырнуть вас вон.

Макки, не обращая внимания на ее гнев, спокойно продолжил:

— Может быть, причиной вашего обморока стало обыкновенное волнение?

Внутри у Стиви все так и кипело, однако она решила не поддаваться на провокацию и не отвечать ничего.

— В глубине души вы всегда знали, что в вас нет того, что делает чемпиона чемпионом. Вам не хватает совсем чуть-чуть. Буквально одной миски «Завтрака для чемпионов». — Тон Макки был издевательским. — Вы однодневка.

— Это вряд ли, Макки. Я в профессиональном теннисе уже двенадцать лет.

— Но добиться успеха вам удалось не более чем пять лет назад.

— Это говорит о том, что с годами я становлюсь лучше, а не хуже.

— Ну, если судить по тому, что случилось сегодня утром…

— Мой возраст не имеет никакого отношения к…

Макки вскочил на ноги.

— Ну же, Стиви. Продолжайте. Почему вы упали в обморок?

— Не ваше дело, черт вас возьми! — закричала она.

— Судороги? Ногу свело?

— Нет! Какие еще судороги!

— Ага, — медленно произнес Джадд. Склонив голову набок, он еще раз пробежал глазами по ее телу. Не упустил ли он чего-нибудь? — Может быть, есть еще одна причина, если не судороги? — Голос его стал подозрительно медовым. — Например, ребенок?

Стиви вытаращила глаза:

— Вы с ума сошли!

— Так вы беременны, — нагло заявил он. — И кто счастливый отец? Этот скандинавский башмачник, который разработал специально для вас теннисные туфли?