Барбара Картленд - Радуга до небес

Шли дни. Но Диане они казались годами. Страдания, поначалу такие тяжелые, что казалось, их невозможно вынести, сменились глубочайшей депрессией. Она бродила по дому как тень, безразличная ко всему.

И тогда миссис Шнайбер решила, что она обязана поговорить с Хьюго.

В том, что это он довел бедняжку до такого состояния, она ни капельки не сомневалась. Ну, теперь держитесь, лорд Долк! Уж она-то ему все выскажет!

Для начала почтенная дама заручилась поддержкой мужа.

— Мне очень нравится Диана, — заявила она ему. — Как хорошо, что мы ее наняли! Общение с ней идет нашей Рут только на пользу. Посмотри, какая она в последнее время бодрая и веселая! А все почему? Потому, что есть с кем пошептаться о своих девичьих секретах. И я не позволю, чтобы бедная девочка так переживала из-за кого-то, будь он хоть трижды лордом! Права я или нет?

— Ну конечно, права, — рассеянно ответил мистер Шнайбер.

Придя в очередной раз к Шнайберам с визитом, Хьюго был чрезвычайно удивлен, когда ему передали, что миссис Шнайбер желает с ним поговорить.

Он послушно поднялся по широкой лестнице, устланной ковром пурпурного цвета, и вошел в гостиную — комнату, сплошь уставленную золочеными безделушками. Гостиной этой пользовались в тех редчайших случаях, когда миссис Шнайбер ругала прислугу. В остальное время она пустовала.

Миссис Шнайбер, облаченная в черное бархатное платье, отделанное белыми полосками из горностая, сидевшее на ней, словно на барабане, бросилась навстречу Хьюго, не успел дворецкий произнести его имя.

Она заметно нервничала, и Хьюго долго не мог взять в толк, что же произошло, пока наконец миссис Шнайбер не добралась до сути дела.

— Может быть, вам это покажется странным, лорд Долк, — поспешно проговорила она, — но мне непременно нужно было поговорить с вами наедине. Конечно, вы можете сказать, что я лезу не в свое дело, но я так полюбила бедную девочку. У меня прямо сердце разрывается смотреть, как она страдает!

— Кто? Диана? — уточнил Хьюго. Миссис Шнайбер усердно закивала:

— Да, Диана. Вы и сами, наверное, видите, лорд Долк, что она не в себе. Не ест, не пьет, вся исхудала и почернела. А по ночам рыдает в подушку, уж поверьте мне.

— Боже правый! — воскликнул Хьюго. — В чем же причина, как вы думаете?

Миссис Шнайбер многозначительно посмотрела на него своими черными маленькими глазками. Потом доверительно коснулась руки Хьюго своей пухлой, унизанной кольцами рукой.

— Влюбилась, — уверенно заявила она.

— Влюбилась? — опешил Хьюго. — В кого?

— Да бросьте вы, лорд Долк, — хитровато улыбнулась миссис Шнайбер. — Вам ли этого не знать!

— Неужели в меня? — поразился Хьюго, порывисто вскакивая. — Дорогая моя миссис Шнайбер, боюсь, вы ошибаетесь.

Миссис Шнайбер упрямо покачала головой.

— Нисколько, — проговорила она. — Я знаю, что совершенно права.

— Вы и в самом деле полагаете, — недоверчиво продолжал Хьюго, — что эта перемена в Диане, которой не было и в помине еще на прошлой неделе, вызвана любовью ко мне?

Миссис Шнайбер кивнула. Некоторое время Хьюго по-прежнему с сомнением смотрел на нее.

— Неужели вы и в самом деле правы? — задумчиво произнес он наконец.

— Я в этом уверена. И считаю, настало самое время с ней поговорить.

— Поговорить? — переспросил Хьюго, не понимая. — Вы хотите сказать, сделать ей предложение?

— Естественно, — ответила довольная миссис Шнайбер. — Не обижайтесь, уже давно пора. Насколько я помню, вы скоро почти год как ухаживаете за Дианой. Приходите к нам чуть ли не каждый. день, чтобы с ней повидаться, а предложения все никак не делаете. Немудрено, что девочка страдает.

— Помнится, когда мистер Шнайбер ухаживал за мной, — продолжала она, — я долго не была уверена, что он собирается на мне жениться. Как же я была несчастна! То и дело лила слезы.

А Саймон и не думал торопиться, ну точь-в-точь, как вы. А когда наконец он мне сделал предложение, я чуть не бросилась ему на шею от радости. Знаете, я ведь так любила его. Более того, я ни разу в жизни не жалела, что вышла за него замуж.

Хьюго смотрел на миссис Шнайбер и искренне восхищался ею. Она боролась за счастье Дианы так отчаянно, словно та была ее родной дочерью.

Под маской светской дамы, которую миссис Шнайбер усердно натягивала на себя последние годы, скрывалась, оказывается, простая, добрая женщина.

Хьюго порывисто протянул ей руку.

— Я попрошу Диану выйти за меня замуж, — просто сказал он.

Миссис Шнайбер так и просияла.

— Подождите здесь, подождите! — радостно воскликнула она. — Я сейчас ее позову. О Господи! Я себя чувствую такой молодой!

Она чуть ли не бегом бросилась к двери, но на пороге обернулась.

— Вы сможете сделать ее счастливой, — проговорила она. — Вы хороший человек, я в этом уверена.

Она промокнула слезинку, собравшуюся в уголке глаза, и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.

Оставшись один, Хьюго беспокойно заходил по комнате. Хотелось собраться с мыслями и все хорошенько обдумать.

Он любил Диану, страстно желал ее и в последнее время чувствовал, что не может жить без нее и что рано или поздно неизбежно попросит ее руки.

Но он все откладывал этот день, не решаясь сделать такой серьезный шаг, уговаривая себя, что со временем история самоубийства ее отца забудется и никто больше не обратит на них особого внимания. А время все шло и шло…

Когда стало известно о финансовом крахе сэра Хедли, Хьюго пришел в ужас. Первой его мыслью было то, что он еще легко отделался.

Жениться на бесприданнице ему и в голову никогда не приходило, а уж тем более после такого скандала. Подобное ему и в страшном сне привидиться не могло.

С ранних лет ему внушали, что он должен найти себе богатую невесту, и то, что он по уши влюбился в Диану, оказалось просто удачным стечением обстоятельств.

На его жизненном пути встречалось множество богатых наследниц, но, будучи привередливым, он предъявлял к ним очень высокие требования: избранница его должна быть не только состоятельна — это было неоспоримым условием, но молода и хороша собой.

Холодная красота Дианы просто ошеломила Хьюго, и он влюбился в нее без памяти.

Ему повезло, что она к тому же оказалась и сказочно богатой. Незадолго до самоубийства сэра Роберта Хедли Хьюго частенько спрашивал себя, любил бы он Диану, будь она бедна, и никогда не мог ответить на этот вопрос. Теперь он твердо знал, что любил бы.

Однако тогда его чувство не выдержало такого серьезного испытания, как финансовый крах семьи Хедли.

Если бы дело было только в потере денег, это еще полбеды, — пытался убедить себя Хьюго, когда чувствовал, что ведет себя по-свински, не подтверждая несчастной Диане своего намерения жениться на ней.

Но покрыть себя позором, опорочить свое доброе имя женитьбой на дочери обманщика… Нет, на такое Хьюго не мог решиться.

Он приложил максимум усилий, чтобы держаться подальше от Дианы, но, случайно встретив ее в Монте-Карло, влюбился еще сильнее, чем прежде.

Раньше это была хладнокровная, сдержанная девушка. Теперь во всем ее облике сквозила печаль, но такой романтичной Диана нравилась ему еще больше.

Хьюго привык, что женщины к нему так и льнут, однако Диана, как и раньше, держалась от него на расстоянии. Восхищаясь ее силой духа и мужеством, с которыми она переносила свалившиеся на ее голову несчастья, он не мог не заметить, как она сейчас одинока.

И все же он по-прежнему не решался сделать ей предложение.

Женитьба очень ответственный шаг. Взять в жены женщину без денег означало отказаться от роскошного образа жизни, к которому он так привык.

Рядом с Дианой другие женщины казались бесцветными и безжизненными. Отличительной чертой его возлюбленной была бурная энергия и жизнерадостность.

Теперь, думая о разговоре с миссис Шнайбер, Хьюго едва сдержался от смеха. Еще бы, его заставляют жениться! Убеждают, что он должен поступить по отношению к Диане честно!

Внезапно перед глазами Хьюго возникла другая картина: Диана, вне себя от горя, сидит в ресторане.

Кажется, это было совсем недавно. Он тогда взял такси и повез ее домой. Она сидела рядом с ним, держа его за руку, уставясь перед собой невидящим взглядом, а щеки были мокрыми от слез.

Ему еще тогда очень хотелось спросить, что случилось, однако врожденное чувство такта помешало задать этот вопрос.

Так в полном молчании и доехали они до Гросвенор-сквер. Потом он помог ей выйти из машины и на прощание поднес к губам руку.

— Спасибо, — прошептала Диана. Значит, она несчастна и одинока…

Хьюго заметался взад-вперед по будуару. Дверь распахнулась. На пороге стояла Диана. Как же она похудела!

Под глазами темные круги, лицо бледное… Она недоуменно смотрела на него.

— Что случилось, Хьюго? — наконец спросила она. — Миссис Шнайбер сказала, что ты хотел меня видеть.

Она казалась такой трогательной, юной и одинокой, что Хьюго не стал себя сдерживать. Подойдя к Диане, он крепко обнял ее.

— Диана, дорогая, — проговорил он, — мы поженимся. Я всегда буду с тобой рядом, стану заботиться о тебе. Ты выйдешь за меня замуж, моя любимая?

Диана не пошевелилась, только уронила голову ему на плечо, словно ее было слишком тяжело держать.

Лица девушки Хьюго не видел, лишь краешком глаза заметил золотисто-каштановые завитки волос на белоснежной шее.

С замиранием сердца ждал он ответа.

— Если ты этого так хочешь, Хьюго, — наконец едва слышно произнесла Диана, — я выйду за тебя замуж.

В холле дома Шнайберов по Гросвенор-сквер Диану ждали очередные посылки.

В двух она обнаружила почти одинаковые наборы кухонных ножей, а в третьей — необыкновенно уродливую фарфоровую чернильницу.

Тяжело вздохнув, Диана отнесла все в танцевальную комнату, где стояли длинные столы специально для свадебных подарков.

А таковых, надо признать, набралось уже порядочно: с дюжину хрустальных ваз, пять шейкеров для приготовления коктейлей, несколько чайных сервизов и целая куча альбомов всевозможных размеров в разных кожаных переплетах.

Поставив три новых подарка туда, где им положено стоять, Диана взяла книгу, в которую записывала поступления, и отметила в нужной графе: «Следует поблагодарить».

В этот момент в комнату вошла секретарша, Джин.

— Привет, Диана, — проговорила она. — А я тебя повсюду ищу. Звонили из газеты. Хотят знать, могут ли сфотографировать тебя и лорда Долка на фоне свадебных подарков. Может быть, назначить им на пять часов? Лорд Долк как раз в это время приходит.

— Как хочешь, — проговорила Диана. В голосе ее не чувствовалось абсолютно никакого интереса.

— Устала? — спросила Джин. Диана кивнула:

— Немного. Только что примеряла свадебное платье.

— Ну и как оно? Наверное, шикарное? — поинтересовалась Джин.

— Ничего, — безразлично отозвалась Диана. — Ты права, что посоветовала мне бархат. Смотрится гораздо красивее, чем атлас.

— А венок? — спросила Джин.

— Я не стала его надевать. Достаточно того, что на манекене он выглядел нормально.

Джин немного помолчала, рассеянно двигая перед собой стаканы.

— В чем дело, Диана? — наконец спросила она, видимо, предварительно хорошенько обдумав свой вопрос.

— Что ты имеешь в виду? — поспешно отозвалась Диана.

— То, что спрашиваю, — ответила Джин. — Что с тобой происходит? Ты совершенно не в себе весь этот месяц.

— Почему, скажи? — продолжала она, видя, что Диана по-прежнему словно в рот воды набрала. — Ведь ты должна быть самой счастливой в мире! У тебя теперь все есть: и твое прежнее положение, и человек, которого ты любишь.

Хрупкая кофейная чашечка, которую Диана бесцельно вертела в руках, упала на пол и разбилась вдребезги, усеяв осколками весь пол. Диана не обратила на это никакого внимания. Она во все глаза смотрела на Джин.

— Ты когда-нибудь была влюблена? — лишь спросила она ее.

— Ты хочешь сказать, что не любишь Хьюго? — быстро спросила Джин.

Диана печально взглянула на нее.

— Ну и глупая же ты, Диана! — вдруг воскликнула Джин. — Зачем же ты тогда выходишь за него замуж?

Диана не ответила. Нагнувшись, она принялась подбирать с пола осколки.

— Не волнуйся, Джин, — покончив с разбитой чашкой, проговорила она. — Теперь уже ничего не изменишь, слишком поздно. Впрочем, это и не важно.

Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты, а Джин, оставшаяся стоять среди подарков, еще долго смотрела ей вслед.

Поднявшись наверх, Диана вспомнила про Лоэлию: та должна была приехать на свадьбу вместе с Джеком. Лоэлия обещала ей помочь с приготовлениями.

Сняв телефонную трубку, Диана набрала номер отеля «Риц», где всегда останавливались ее друзья.

— Скажите, пожалуйста, миссис Стэндиш приехала? — спросила она, когда на другом конце послышался ответ.