После занятий в институте Ольга пошла прогуляться. Вика все равно спит, не стоит ее будить. Последнее занятие было у них по специальности, с Игорем они были на разных факультетах, и он задерживался. Ольга была этому рада. Ей хотелось побыть одной и насладиться своей новой удачей. Конечно, она согласится на работу, предложенную Викой, ей нужны деньги. Она не скажет ни о чем Игорю, а когда получит зарплату, пойдет в магазин, самый лучший, или на рынок вместе с Викой и купит новое платье, туфли. Для него будет сюрпризом увидеть ее одетой красиво, как все девушки. Ольга зашла на ВДНХ и подошла к фонтану. В глаза било ослепительное майское солнце, листья на деревьях были молодыми и свежими, струи фонтана взмывали мощным потоком вверх и падали вниз, и сразу три радуги Ольга разглядела у фонтанных брызг. «Все будет хорошо, все будет хорошо, это новая удача», — думала Ольга.

— Привет, Олененок, — услышала она сзади голос, ставший таким знакомым, таким родным.

Она оглянулась. Игорь стоял, засунув руки в карманы джинсов и улыбался ей открыто и ласково. Сейчас, когда Ольга думала об одежде, она отметила, что джинсы у него тоже фирменные, только потертые, но это даже модно, а голубая с короткими рукавами трикотажная тенниска очень подходит к его джинсам и кроссовкам, и вообще, к его спортивной фигуре очень идет спортивный стиль.

— Что за странный взгляд? Ты так разглядываешь меня, словно впервые увидела, — засмеялся он.

— Да нет, я просто так, — сказала Ольга, представив себе, как будет приятно ему увидеть ее в новом платье. А может быть, тоже купить джинсы и быть под стать ему?

— В тебе происходят какие-то перемены, — заметил он. — Не знаю, хорошо это или плохо, но мне чем-то не нравится твое настроение.

— Это хорошо, — заверила его Ольга. — А как ты нашел меня?

— Шел, шел и нашел, — отшутился он. — А что вы делаете, мадемуазель, сегодня вечером? Не могу ли я пригласить вас…

— Нет, к сожалению, не можете, — перебила Ольга. — Я занята сегодня.

— Вот как? — Он вдруг помрачнел. — А чем, если не секрет?

Ольга смутилась. Рассказать — значит, не будет сюрприза.

— Секрет, — сказала она, подумав.

— Ну ладно, не смею настаивать, — сказал он и, показав на радугу, добавил: — Все-таки даже в объяснении этого чуда скрыто опять-таки чудо. Солнечный свет, который аллегорично называют белым светом, преломляясь, распадается на семь цветов, создающих такую красоту. А если эти семь цветов взять и перемешать, то они, слившись в один, дадут черный цвет.

— Не нужно так мрачно, — попросила Ольга.

Он ничего не ответил и вскоре ушел, сославшись на занятость.

— Вот это платье наденешь, — бросила в Ольгу, зашедшую в комнату, черным трикотажным платьем Вика. — Я его себе покупала, но мне оно оказалось слишком мало, а продать не успела.

Ольга вернулась в плохом настроении. После разговора с Игорем на душе было тоскливо, хотя ничего плохого друг другу они не сказали.

— Опять кислая, — возмутилась Вика. — А ну, примерь.

Ольга надела платье, подошла к зеркалу и удивилась, увидев себя. Действительно, Вика права. Одежда меняет человека. Платье обтягивало ее фигуру, подчеркивая стройность и изящность.

— Волосы мы распустим, накрасим, — суетилась вокруг Вика. — И даже с твоей худобой будешь девочка что надо, манекенщицы тоже мужикам нравятся, иначе их бы не выпускали на помост.

Ольга безропотно подчинялась тому, что творила с ней Вика.

— Ну вот, о’кей! — радостно воскликнула наконец подруга, и Ольга ахнула, вновь приблизившись к зеркалу. На нее смотрела женщина-вамп: с алыми губами, яркими тенями, румянами. И еще это черное платье, открывающее ноги чуть ли не до трусов. Сама Вика мало чем отличалась от Ольги, разве что цветом волос и фигурой.

— Я никуда не пойду в таком виде! — воскликнула Ольга. — Что обо мне подумают люди?

— Что подумают, что подумают! — засмеялась Вика. — Что им до тебя далеко. Ну все, бежим, а то опоздаем, эти начинающие бизнесмены не любят, когда опаздываешь.

Ольга с Викой ехала в лифте и старалась не смотреть на студентов, едущих с ними, — так ей было неуютно в новом для нее образе. А Вика смеялась, как всегда, шутила. Они вышли на улицу, Ольга привычно направилась к остановке автобуса.

— Порядочные люди ездят на такси, — сказала Вика, — а мы должны вести себя как порядочные люди, а не какое-нибудь чмо. — Она привычно остановила такси, стала, хихикая, торговаться с водителем. Ольга вдруг вспыхнула до корней волос, увидев, как из автобуса вышел Игорь и остолбенел, глядя в их сторону.

— Все, поехали. — Вика почти запихнула Ольгу в автомобиль, и Ольга, повернувшись, видела сквозь стекло отъезжающей машины, как Игорь все стоит и смотрит им вслед.

Ей стало не по себе, и ее начали мучить дурные предчувствия. А Вика сидела рядом с водителем и весело отвечала на его заигрывания.

— Вика, а почему мы едем так поздно, ведь рабочий день уже давно закончился? — спросила Ольга, думая о том, что это и будет первый вопрос, который задаст ей Игорь, все-таки придется с ним объясниться.

— У них ненормированный рабочий день, — ответила Вика. — Они же не конторские крысы, они бизнесмены.

— А где находится их учреждение? — поинтересовалась Ольга, вдруг вспомнившая, как Вика говорила шоферу что-то насчет Серебряного бора, а в Серебряном бору явно никаких учреждений быть не могло.

— Скажешь тоже! — хмыкнула Вика. — Это называется не учреждение, а офис. Но едем мы не в офис, так знакомиться не принято у деловых людей. Мы едем к ним на дачу, как и положено.

— Шикарные дачи в Серебряном бору, — вступил в разговор шофер. — Я там был как-то.

— Да уж, ничего, — кокетливо наклонила голову Вика.

— И все-таки, ответь мне точно, — попросила Ольга, когда они уже выехали за пределы Москвы и поехали по дороге, проложенной среди сосен и елей, — для чего нужно встречаться с ними именно на даче?

— Оля, ты своими вечными страхами заморочила голову уже самой себе, — весело отозвалась Вика, щелкнув зажигалкой и закуривая.

Хвойный аромат, который доносился до Ольги сквозь приоткрытое стекло машины, вытеснился дурманящим запахом сигареты.

— Я же тебе говорила уже, подружка ты моя подозрительная, что все важные дела лучше всего решаются в неофициальной обстановке. Так они, кажется, любят выражаться…

— Что же это за дела такие у красивых пташек? — улыбнулся шофер.

— Да вот такие дела, что вам знать не обязательно, — ответила Вика.

— Ты знаешь, Вика, я не очень доверяю всем этим неофициальным обстановкам, — продолжала сомневаться Ольга, которой вдруг вся затея Вики показалась авантюрой. — Сняться в рекламном ролике — это, конечно, хорошо. Но зачем знакомиться на даче? Ведь я этих людей совсем не знаю и ты тоже. Ты полгода назад ехала в поезде с Лешей, как вы встретились потом? Где?

— Мы? — Вика странно засмеялась. — Ну, случайно, на улице, и разговорились… Устраивает? Костя — его лучший друг, партнер. Я его видела пару раз, очень видный парень, молодой, моложе Леши. И ты не о том думаешь. Тебе главное что? Понравиться Косте, потому что снять клип — идея именно Кости и выбирает девушку он.

— А что значит понравиться? — спросила Ольга, вспомнив неудачный опыт знакомства с Юрой.

— Да ничего особенного. Посидим, выпьем, наговорят комплиментов, ты поулыбаешься, чуть-чуть глазки построишь, потом и о работе поговорим, о подробностях, деталях там всяких. Сколько заплатят, когда подъехать, куда… Только ты вот что, ты вперед них в разговор не лезь с выяснениями, они этого терпеть не могут. Они платят, они и музыку заказывают. Ясно? — просвещала Ольгу Вика.

— Не очень, — призналась Ольга.

— Чего ж неясного? Все ясно, — захохотал шофер.

— Сказано тебе, не лезь не в свое дело, — вдруг рассердилась на него Вика.

— Ладно, примадонна, — согласился он и больше не раскрывал рта.

— Вика, я не хочу, я поеду назад, — сказала Ольга, видя, что за окном начинает смеркаться. Машина ехала вдоль увитого лозами винограда решетчатого забора.

— Тормози, приехали, — скомандовала Вика, вышла из машины, остановившейся у ворот, подошла к воротам и нажала кнопку звонка.

Сквозь решетку забора виднелась дача. Каменный, в отличие от близстоящих деревянных домов, двухэтажный коттедж, крытый ярко-красной черепицей.

— Сейчас выйдут, — сказала Вика, расплачиваясь с шофером.

— Вика, поедем обратно, — взмолилась Ольга, заметив, как быстро начинает темнеть. — Как мы ночью будем добираться, если машина уедет?

— Оль, ты вроде совсем нормальным человеком стала в последние месяцы и вдруг опять за старое принимаешься? — недовольно пеняла ей Вика, отпуская машину. — Снова хочешь быть синим чулком? И, пожалуйста, не позорь меня перед людьми, раньше нужно было отказываться, теперь уже поздно, вон идет Леша.

Ольга, как оказалось, почти не помнила его и сейчас разглядывала приближающуюся фигуру с замиранием сердца, вся терзаемая страхом.

Он оказался невысоким, полноватым мужчиной, одетым в темные брюки и белую тенниску. Он открыл им ворота, а Ольга вспомнила ноющего Вадика и то, как этот мужчина помогал ей закрывать окно. Ее страхи понемногу улеглись. Вел себя мужчина солидно, и вид у него был солидный.

— А вот и наши дамы, — приветливо сказал он. — А это несравненная девушка Ольга?

— Да, — ответила Ольга, чувствуя, как страх ее начинает понемногу отступать.

— А я — Алексей, — представился мужчина. Как вам здесь нравится?

— Красиво, — искренне ответила Ольга. — Я такие дачи видела только в иностранных кинофильмах, где-нибудь на берегу Средиземного моря.

— Средиземного моря у нас нет, а в остальном здесь не хуже, — сказал Алексей, ведя девушек в дом. — Там, среди сосен, есть речка и великолепный пляж, но вы все увидите сами.

— А это ваша дача? — спросила Ольга. — Или вашего друга?

— Моя? — засмеялся Алексей. — Да нет, даже Костя еще не в состоянии такую отгрохать. Это дача его отца… Но у нас, Оленька, еще все впереди, и мы выстроим дачи не хуже.

По дороге Алексей обнял Вику за талию, и она не отстранилась, только засмеялась, когда он, склонившись, что-то шепнул ей на ухо. Ольге такое поведение подруги не понравилось, но она отогнала сомнения. Разве Вика не со всеми так вела себя? Она улыбалась, кокетничала, но вместе с тем любила одного Алика.

Подруги в сопровождении Алексея вошли в дом. Очутившись уже в гостиной, Ольга не сумела сдержать возглас восхищения: задняя стена комнаты была от пола до потолка стеклянной, за ней открывался великолепный вид на сад с цветочными клумбами и дорожками, посыпанными гравием.

— Я счастлив видеть, что наша гостья так неравнодушна к красоте, — услышала Ольга за спиной приветливый голос.

Обернувшись, она увидела молодого мужчину приятной внешности с черными, аккуратно приглаженными и зачесанными назад волосами, одетого в бежевые брюки и светлую рубашку с закатанными рукавами. Он был тоже полноват, как и его друг, но немного моложе. Его волосы уже начали редеть, в глазах была приветливость и некоторая усталость. Ольга подумала, что ему, должно быть, лет тридцать.

— Здравствуй, Викуля, — он широко улыбнулся Вике. — И, уверен, что не ошибусь, если скажу, здравствуй, Ольга.

— Не ошибетесь, — засмеялась Ольга.

Ее будущий работодатель показался ей даже менее опасным, чем Алексей, и она внутренне потешалась над собой и корила себя за напрасные страхи.

— Константин, — он подошел к Ольге и наклонил голову: — Двадцать пять лет, рост метр восемьдесят, холост, к уголовной ответственности не привлекался…

— Еще успеешь, вся жизнь впереди, — вставил слово Алексей.

Ольга непринужденно рассмеялась. Ей понравились эти люди, и теперь, когда она точно знала, что согласна работать с ними, ей не терпелось перейти к обсуждению рекламного ролика, но она помнила просьбу Вики.

— Я вижу, вы оценили обстановку? — спросил Константин.

— У вас здесь просто замечательно! Такой сад, — ответила Ольга.

— Это зимний сад, — объяснил Костя и, снова широко улыбнувшись, добавил: — Но зима прошла, до следующей далеко. А близко только я.

Он так по-доброму это сказал и так по-мальчишески улыбнулся, что Ольга впервые в жизни не возмутилась на пошлость и не возразила, когда он взял ее под руку, продолжая показывать гостиную, обставленную плетеной и мягкой мебелью, удивительным образом сочетающейся. На стенах висели картины.

— А это Левитан? — спросила Ольга. — Какая удачная копия.

— Это все подлинники, но это не моя коллекция. Предок увлекался, — сказал Константин. — Я не сторонник классического искусства. На моей даче все будет по-другому. И мебель, и картины…