— И вот что, Агата, мне давно так не нравилась ни одна девушка, так что ты все равно будешь моей, поэтому лучше не делай ситуацию трагической, не вынуждай меня к насилию, ладно? К тому же ты проститутка, и твое поведение вообще непонятно. Если бы на моем месте был кто-то другой, который бы так старался выиграть, потратил столько сил и натолкнулся на такую холодность, он вообще давно надавал бы тебе по физиономии, чтобы была посговорчивее, а то и еще чего-нибудь похуже, — выговаривал он. — Но ты ведь недавно в проститутках, Агата?

«С сегодняшнего дня», — подумала Ольга, радуясь, что он не узнал ее.

— Не могу сказать, что я вообще проститутка, — начала выпутываться она.

— Ты замужем? — допрашивал он.

— Мы не живем вместе, — ответила Ольга и, вспомнив об образе Агаты, кокетливо добавила: — И я теперь делаю что хочу. Так что я захотела и пришла, а вы меня разыграли, а ложиться в постель я не хочу. Я уж лучше выпила бы чего.

«Может, он пойдет за выпивкой, а я убегу», — подумала Ольга.

Он встал, продолжая держать ее на руках. «Ну почему так несправедлива жизнь, и самый отвратительный подлый человек умеет держать на руках женщину так, что ей больше ничего не нужно от жизни», — сетовала Ольга, ожидая, когда он отпустит ее, чтобы выйти из комнаты в бар за напитками, и не желая, чтобы он ее выпускал. Иллюзия защищенности. Но какая прекрасная иллюзия!

Бар, оказывается, был предусмотрен в спальне, Игорь чуть нагнулся и открыл его.

— Что пьет Агата? — спросил он.

— «Куантрэ», — пробормотала Ольга, помня, какой крепкий это напиток. Ей не избежать близости с человеком, которого она ненавидит, так пусть уж лучше она не будет ничего чувствовать, забудется, не вспомнит, что ляжет с человеком, так поступившим с ней и с ее сестрой.

— У Агаты хороший вкус, она случайно не из элитарного общества? — ухмыльнулся Игорь, наконец опуская ее на ковер.

Ольга промолчала, когда Игорь налил ей в рюмочку ликер, хотела залпом выпить его, но он задержал ее руку.

— Ну Игорь, я хочу еще! — воскликнула она. Ей стало легче лишь вполовину, а она хотела забыться полностью.

— Откуда ты знаешь мое имя? — уставился он на нее и сам же объяснил, стукнув себя по лбу: — Волк ведь назвал меня так. Но это имя не для тебя, крошка, зови меня Тигр, или я рассержусь. И пить ты больше не будешь, я ненавижу пьяных женщин. — Его рука потянулась к пуговицам ее пиджака. — Красивое имя, Агата, и костюм подходящий, и цвет волос, — шептал он, склонившись губами к ее груди, на которую она, изображая шлюху, не надела бюстгальтера. Его губы бегали по груди, делая то, чего не могло сделать отобранное «Куантрэ». Ольга забывала все на свете.

— Почему имя подходит к цвету волос и костюму? — теряя голову, тоже шепотом спросила она.

— Ну так есть же такой камень, агат, он черный. — Его губы обхватили ее сосок, и она вцепилась пальцами ему в волосы, ощутив что-то родное, давно забытое. Жесткие, чуть вьющиеся волосы, сколько раз она так запускала в них руки. Ольге захотелось плакать от боли, от того, что столько лет половой акт был для нее ничем, процедурой, не приносящей ровным счетом ничего, а гладить волосы этого мерзавца — уже счастье. Она прожила с мужем пять лет, но она не помнила его рук, губ, а с Игорем меньше полугода, но его руки, раздевающие ее, были такими знакомыми, она помнила даже температуру их поверхности, каждый их изгиб, где они мягкие, где шероховатые от мозолей. Она и сама уже расстегивала пуговицы его рубашки, скинув на пол пиджак, и водила языком по поверхности его груди, покрытой курчавыми, тоже жесткими темными волосами.

— Ты мое счастье, — одновременно сказали они, не соображая уже, что говорят и что делают.

«Он создан для меня, какая несправедливость», — думала Ольга, уже не помня, в чем состоит эта несправедливость. Она вновь нашла то, что потеряла так давно, и дни, прожитые без него, казались черно-белым кино, и только сейчас в них плеснули краски.

«Мое единственное счастье, я не могу без тебя, я ничего без тебя не могу, ты нужна мне как воздух», — шептал он ей опять, подхватив ее на руки и неся к кровати.

— Не отпускай меня, держи так подольше, — просила Ольга, целуя его щеки, глаза, губы, мочки ушей, это длилось долго, долго.

— Я не могу дольше, я хочу тебя, — сказал он и опустил ее на мягкую шелковую поверхность. Она, путаясь в ремне брюк, расстегнула его, они раздевались быстро и сумбурно, словно торопились куда-то, боялись, что не успеют. Ольга начала снимать с него брюки, потом потянулась к рубашке. Когда они общими усилиями избавились от одежды, оба выдохнули: «Наконец-то» — и слились в едином объятии, в нескончаемом поцелуе. Ольга отдавала ему все те ласки, которые отдавала ему во сне, теперь он был рядом, и ее рука, чувствуя, что от нее исходят флюиды страсти, гладила его интимные места.

— Милая моя, — стонал он, — милая, — и его ответные ласки были столь же бурными, словно и он ждал долгих семь лет, чтобы излить их на самое любимое существо. Потом, когда оба уже не могли выносить истомы сладострастия, до которой довели друг друга, они как-то одновременно потянулись, чтобы соединиться друг с другом, и Ольга провела рукой по твердому стволу полового члена, даже на ощупь такого знакомого, а потом был фейерверк высшего счастья, и сплетенные тела одновременно забились в сладостном экстазе.

Несколько минут, не желая ни думать, ни двигаться, Ольга лежала в состоянии полного блаженства. Вот он, сбылся тот сон, что видела она эти два года. Он стал реальностью. С ней рядом мужчина, который все сделает для нее, будет О ней заботиться, и ей ничего больше не нужно решать самой, все ее неразрешимые проблемы, что ей не под силу, он разрешит. А ее мучит какая-то важнейшая проблема, и она не может с ней справиться. Вдруг словно молния пронзила Ольгин мозг. Рита! А она млеет в объятиях человека, отдавшего ее в турецкий публичный дом.

— Что ты, родная? — Видя, что Ольга вскочила, Игорь тоже приподнялся, поправил ей прическу.

«Нужно что-то сказать, чтобы не выдать своей ненависти», — думала Ольга и сказала первое попавшееся, что чаще всего говорили в кино и что подходило к моменту:

— Мне было с тобой так хорошо, Тигр.

— А мне-то как хорошо, Агата, — с непроницаемым лицом сказал он. — Но я вижу, тебя встревожило что-то? Ты боишься выходить? Никто не станет добиваться тебя, пока я с тобой, меня боятся.

— Нет, я не из-за этого. — Ольге было стыдно, что она забыла обо всем в его объятиях, и она решила действовать, как шпион, попавший в стан врага, — за этим она, в общем-то, и пришла, а не затем, чтобы спать с ним.

— Просто вспомнила о делах, Тигр, — как можно беспечнее сказала она, встала, прошлась по комнате, чтобы отвлечь его внимание от своей нервозности, повернулась к окну, демонстрируя ему свои красивые ровные ягодицы, чтобы он и думать больше не мог ни о чем, кроме них, ее бедрах и талии. Такая поза скрывала ее лицо, а она боялась, что даже в полумраке, освещенном красным ночником, она не сможет в какой-то момент овладеть собой и выдаст себя.

— Я после развода с мужем бедствую, — начала она.

— Я дам тебе денег, — ответил он.

— Ну нет, я бы хотела открыть маленькое предприятие, например, по показу мод, я сама манекенщица, приглашу модельеров либо просто наберу штат манекенщиц, и мы будем сотрудничать с фирмой модельеров, — говорила она. — Так вот, Тигр, сидела я однажды в «Ночной гвоздике», жаловалась на жизнь, и одна из моих подруг посоветовала мне обратиться в «Колибри». Они, говорят, могут помочь быстро заработать несколько тысяч баксов. Они под видом танцевальной труппы собирают красивых девочек для греческих и турецких публичных домов. Я ведь красива, а, Тигр? — Она повернулась к нему.

— Наверное… — он пожал плечами. — Если я захотел тебя. Но знаешь, Агата, это ты не по адресу пришла. — Он вдруг так разъярился, что Ольге стало страшно. — Оставь эти мысли, Агата, поищи другие способы для заработка денег. Или разузнай получше, какой клуб занимается этим. Хотя я уверен, что никто так пачкаться не станет. И твоя подруга ввела тебя в заблуждение. Слышала звон, да не знала, где он, — резко сказал он, — а звон померещился.

Ольга никогда раньше не слышала, чтобы Игорь так много и так долго говорил да еще одно и то же. Если бы он не был причастен к этому, он просто сказал бы: «Ничего такого здесь нет» или: «Я ничего об этом не знаю».

«Он лжет, нагло и правдоподобно лжет после того, как называл меня счастьем, — думала Ольга. — Не меня: Агату, он всех женщин так называет, ему так нравится, а что думают они, его не касается». Он сидел на кровати, стиснув кулаки, на его скулах играли желваки.

— Тигр. — Наваждение прошло, и Ольга хорошо играла Агату, она и не помнила больше их прошлое. — Тигр. — Она подошла к нему, опустилась перед ним на колени, поцеловала, как когда-то Дима, его ноги, от щиколотки все выше, выше, подняла глаза, проверяя реакцию. Реакции не было никакой. Игорь с невозмутимым интересом наблюдал за ее действиями. «Ну, сейчас-то ты не выдержишь», — разозлилась Ольга, ее губы скользнули выше, туда, где кучерявилась жесткая поросль, обхватили мягкий повисший мужской орган, стали бродить по нему вверх-вниз, лаская языком. Ольга чувствовала, как под его движением он начинает терять мягкость и растет и твердеет. Она опять подняла глаза, откинула голову, отпустив половой член, призывно улыбнулась.

— Чего ты добиваешься, Агата? — сурово спросил он.

— А моя подруга сказала мне точно, что есть такой бизнес, и назвала одного человека, который им занимается. Его зовут Тигр. Помоги мне туда попасть. Я знаю, что вы переправляете девушек не старше восемнадцати, мне двадцать один, — лгала она. — Но во мне столько огня, что туркам и не снилось! Помоги, Тиф. — Она обхватила руками его колени, вновь потянулась губами вниз.

Игорь рывком поставил ее на ноги.

— Тебе не двадцать один, Агата, тебе больше, и я с тобой на эту тему говорить не желаю. — Как в прошлый раз, когда она приходила в клуб и скандалила, он одел ее, легко одолевая ее сопротивление.

— Вот тебе моя зарплата, — он сунул ей в руку несколько банкнот. — Пойдем, я провожу тебя, — он крепко взял ее за талию и повел. Ольга еле сдерживала слезы. Она хотела проникнуть в публичный дом, разыскать Риту. Только Игорь мог ей помочь, но ее уловка не удалась.

— Вас вызывает директор, — сообщил парень в форме охранника, тот, что сменил Игоря. — И тебя, Тигр, и твою даму.

— Дама ему ни к чему, я провожу ее и вернусь, так и передай, — Игорь, все так же крепко держа Ольгу, стал подниматься с ней по лестнице на второй этаж, накинул на нее полушубок, вывел на улицу, подвел к машине, красной «девятке», почти втолкнул Ольгу на сиденье.

— Побудь здесь, я скоро приду, а чтобы не было неприятностей, я тебя запру. — Ключ повернулся в дверцах, и Ольга наконец дала волю слезам.

День начинался просто замечательно. Сначала созрел план пойти в клуб, сыграть проститутку и кое-что выведать у Вики. Костюм и полушубок Риты, казавшиеся ей экстравагантными, подошли как нельзя лучше — у сестер был один размер. То, что ее пропустили в клуб, было тоже удачей, разговор с Викой разрешил все сомнения. И вот только ночь с Игорем никак не вписывалась ни в удачное, ни в неудачное. Она поняла, что он врет, но так и не сумела от него ничего добиться. Он выпел ее из клуба, и больше ее туда не пустят. Это неудача. А вот то, что было в постели… Это нужно было, нужно для того, чтобы выведать информацию, еще немного, и она узнала бы больше, если бы не повела себя так глупо.

К машине, где была заперта Ольга, подошел второй охранник, по кличке Волк, друг Игоря. Ольга вытерла слезы, вставила незаметно контактные цветные линзы, которые вынула, когда начала плакать. Волк открыл машину и сел рядом.

— Тигр просил присмотреть за тобой. Там началась страшная заварушка, он боится, что тебя решат обидеть, пока его нет. Сам-то он справится, — сказал он. — Слушай, а кто ты Тигру, девушка или сестра? Он никогда себя так не вел.

— Я впервые его встретила сегодня, — сказала Ольга.

— Значит, либо ты врешь, малышка, либо у моего друга вспыхнула большая новая страсть, — говорил охранник. — У него тут была малышка, Элен несравненная. Он как шальной становился, из внешней охраны во внутреннюю ушел, а во внешней бабки чуть ли не в два раза побольше. И все стоял, как изваяние, на нее, как на богиню, пялился, это на девку-то из стриптиза! — Он расхохотался.

— Заткнись! — зло произнесла Ольга.

— А, ну я говорю, новая страсть. Но ты не волнуйся, он ту кралечку быстро разлюбил. Я ему говорю, что так? Сверг с пьедестала? — продолжал рассказывать Волк, неверно поняв ее слова. — А он мне: на пьедесталах таких не бывает, чтобы ни о чем, кроме денег, баба думать не могла. Ну, это я своими словами передаю — Тигр у нас с образованием, он так скажет, что потом и повторить трудно. А что большой интерес у него к тебе, я вот как понял: ну меня он одолел, хоть и с трудом, я выпил, но сил на мне он много потерял, потом еще пять человек. А вот Артур, они с ним одной силы будут. И по всем правилам, Артур должен был с тобой трахаться пойти. Тигр невозможное сделал, я же понимаю в этом деле, думал, у него вены полопаются от напряжения. Это все неспроста, — говорил он, но тут же выскочил из машины, оставив открытой дверцу. — Эх, черт, мне это совсем не нравится.