Джоанна Линдсей - Рай для бунтарки

Прием продолжался вполне успешно и без особого внимания со стороны Коринн. Сервированный в парадной столовой ужин поражал обилием. Подали жареных цыплят под глазированным апельсиновым соусом, три вида говядины, а также разные овощи и соусы.

Разозлившись на отца, Коринн игнорировала его за столом. Но не могла не обратить внимания на мистера Бурка. Коринн заметила, с каким любопытством он поглядывает на нее, и, несмотря на свое первое впечатление от встречи с ним, она снова и снова взглядом возвращалась к нему. Девушка даже начала испытывать перед молодым человеком вину за свое поведение. В конце концов, ее грубости действительно не было никакого оправдания. Она могла просто неправильно понять тот его взгляд. И чем больше Коринн думала об этом, тем больше ей казалось, что она ошиблась. Много разных причин, совершенно не связанных с ней лично, могли вызвать в нем холодную злобу в тот момент, когда он посмотрел на нее.

После ужина гости собрались в гостиной, чтобы послушать знаменитую певицу, которой на рояле аккомпанировала Лорен. Однако несколько мужчин, в том числе Джаред Бурк, отсутствовали, они собрались в кабинете Сэмюеля. Коринн стало интересно, что задумал отец.

Позже, когда гости, за исключением Рассела, разъехались, у Коринн появилась возможность еще раз поговорить с Сэмьюэлом. Проводив Рассела до дверей и вытерпев его пылкие объятия, она пообещала ему увидеться на следующий вечер в клубе.

Теперь, когда в доме установилась тишина, Коринн медленно подошла к двери отцовского кабинета. Пробивавшийся из-под нее свет подсказал ей, что родитель все еще у себя. Нужно было попросить у него прощения. Она жалела, что пропустила уход мистера Бурка, потому что чувствовала, что перед ним тоже нужно извиниться. Коринн снова ощутила себя маленькой девочкой, которая плохо вела себя весь вечер.

Когда она уже собралась взяться за ручку, дверь открылась, и из кабинета вышли отец с Джаредом Бурком. Коринн удивилась, но и обрадовалась тому, что все-таки не упустила возможность увидеться с гостем.

– Все еще на ногах, Кори? – Сэмьюэл окинул ее взглядом. – Хорошо. Тогда проводи мистера Бурка до дверей.

– В этом нет необходимости, – сказал Джаред.

Пожав плечами, Коринн отвергла его возражения, а отец вернулся к себе кабинет.

– Пойдемте, мистер Бурк. Я надеялась, что смогу провести пару минут с вами наедине. Сейчас принесу ваши вещи из гардеробной.

Через пару минут она уже вернулась с плащом на атласной подкладке и высокой шелковой шляпой.

– Должно быть, это ваше. – Она провела рукой по шелковистому атласу. – Очень красиво.

Он улыбнулся, когда Коринн накинула тяжелый плащ ему на плечи.

– Вот мы и одни, мисс Барроуз. Что там у вас на уме?

В его голосе словно прозвучал намек на что-то большее, но она, сдержавшись, оставила это без внимания.

– Просто хотелось, чтобы вы знали, как мне неловко за мое поведение. Непозволительно было задавать вам вопросы, до которых мне не должно быть дела.

– Своими нападками вы словно преследовали какую-то цель, – заметил он. – Может, скажете, какую?

Она улыбнулась и одновременно залилась краской.

– Должно быть, это действительно так и выглядело.

– А в чем причина?

– Боюсь, я была обижена тем, как вы посмотрели на меня, когда я подошла к вам в первый раз. Вам словно хотелось задушить меня. Обычно мужчины на меня так не реагируют.

Джаред нахмурился.

– Если я создал такое впечатление, то это мне нужно извиниться перед вами. В тот момент я подумал о чем-то другом.

– Да, потом я тоже решила, что причина была именно в этом.

– Мы начали с плохого старта, мисс Барроуз. – Он медленно направился к дверям. – Возможно, стоит начать заново. Завтра за ленчем, идет? В том случае, конечно, если ваш мистер Дрейтон не станет возражать.

Джаред сказал это с вызовом, и Коринн не смогла не ответить на него.

– Ленч – это чудесно. Вы можете заехать за мной ближе к полудню.

– Тогда в полдень.

Он помолчал, глядя прямо ей в глаза, и Коринн почувствовала, как ее руки покрываются гусиной кожей. Она быстро потерла их.

– Доброй ночи, мисс Барроуз.

Коринн кивнула.

– И вам, мистер Бурк.

Он ушел, а Коринн с облегчением вздохнула. Что-то в этом человеке беспокоило ее, но она не могла понять, что. Коринн тряхнула головой и отправилась в кабинет к отцу. Она нашла его все еще сидящим за письменным столом и перебирающим бумаги.

– Не думала, что ты будешь работать после приема, – проворчала девушка, заходя в кабинет.

– Я уже не работаю, моя дорогая. – Сэмьюэл отложил бумаги. – На самом деле я просматриваю завещание твоей бабки.

– Зачем? – нахмурилась она. – Это имеет какое-то отношение к мистеру Бурку, я права?

– В известном смысле, да. Он спросил меня о владельцах верфи. Я просто проверяю, правильно ли я изложил ему все на этот счет.

– И о чем вы говорили?

– Сядь, Кори. Как тебе известно, верфь основал мой отец, однако она доживала свои последние дни, когда мы поженились с твоей матерью. Ее деньги помогли, хотя верфь спасла твоя бабка Даньелл. Она стала полноправным партнером, но ведение дел передала мне. Потом, когда мы расширились, в дело вложился Элиот, и мы стали вести дела с ним вдвоем.

– Это как-то связано с мистером Бурком? Не думаешь ли ты позволить ему инвестировать в фирму?

– Да, – откровенно ответил Сэмьюэл. – Мы с Элиотом уже несколько лет собираемся расширить верфь. Ждали только увеличения спроса.

– Тогда воспользуйся собственными деньгами, – предложила она. – Зачем впускать в дело кого-то еще?

– Если мы возьмем еще одного партнера, то увеличим прибыль, ускорим исполнение заказов, и нам это ничего не будет стоить.

– И какое место здесь предназначено мистеру Бурку?

– Он станет «молчаливым партнером», то есть не будет активно участвовать в делах. В конце концов, этот человек не собирается осесть в Бостоне, насколько мне известно. Он получит свои доли в фирме, которые за несколько лет позволят ему вдвое увеличить свои инвестиции. При этом реального контроля над делами у него не будет, лишь некоторая власть при голосовании. Мы с Элиотом владеем равными долями, но главным акционером остаешься ты, потому что бабка завещала тебе все свои доли.

– Тогда почему не привлечь инвесторов, которых ты знаешь? Кого-нибудь из старых приятелей? Почему именно мистера Бурка?

– Потому что я уверен, что он не останется здесь. Ему не хочется все время держать руку на пульсе, он не будет постоянно справляться о своих вложениях. И у Бурка нет никакой возможности получить контроль над фирмой, это просто так – на тот случай, если такая мыслишка все-таки крутится в его голове.

– Он может жениться на мне, – насмешливо сказала Коринн. – И получить возможность контролировать все.

Сэмьюэл усмехнулся.

– Значит, он тебе понравился? Загадочный парень!

– Это чисто гипотетически, отец, – в полном смятении быстро ответила Коринн.

Она только что представила себе, как это – быть замужем за таким человеком. Он станет держать ее в ежовых рукавицах, еще крепче, чем отец.

– Что ж, даже если ты выйдешь за Бурка, он не сможет наложить лапу на твои доли, пока я не решу, что ему можно доверять. И сомневаюсь, что такое решение в его пользу я приму до дня моей смерти.

– Я думала, что сама буду контролировать мою долю после того, как мне исполнится двадцать один. Разве ты этого не говорил?

– Вот именно поэтому я перечитываю завещание твоей бабки. Ты получишь деньги в свое распоряжение, когда достигнешь совершеннолетия или выйдешь замуж, но контроль над твоими долями все равно останется на мне до тех пор, пока я не почувствую, что ты готова взять эту заботу на себя. А если к тому времени ты будешь замужем, я должен быть уверенным и в твоем муже тоже.

– Почему? Не понимаю, почему бабушка дала тебе такую власть. Ты ведь ей не нравился.

– Я знаю, – хмыкнул Сэмьюэл. – Она понимала, что я женился на твоей матери из-за денег. Но это не означало, что я не заботился о Мэри и, тем более, о тебе. Даньелл знала, что я изо всех сил буду стараться соблюдать твои интересы, и хотела быть в этом уверенной.

– Почему ты не рассказал мне об этом раньше? – спросила Коринн.

– Потому что тебе это было неинтересно, – легко ответил он. – Ты же не собиралась участвовать в управлении фирмой, не так ли?

– Конечно, нет.

– Вот видишь. Так что это не важно. Я буду осуществлять контроль над фирмой, а ты по-прежнему получать прибыли со своих долей, как раньше.

– Этих денег я и в глаза не вижу, – с горечью заметила Коринн.

– Потому что они поступают прямиком в твой траст, который увеличился вдвое после смерти бабки. Ты получишь прямой доступ к ним, когда станешь совершеннолетней.

– Или когда выйду замуж?

– Верно.

– Знаешь, папочка, если ты сейчас дашь мне немного из этих денег, я не стану торопиться с замужеством, – предложила Коринн.

– Чтобы ты сразу все потратила? Нет, моя девочка! Я очень надеюсь, что когда, наконец, ты получишь свои деньги, то проявишь здравый смысл в обращении с ними. Две сотни, которые ты получаешь ежемесячно, теперь поступают из траста, и как ты с ними обошлась?

– Я истратила их на одежду, – решила защищаться Коринн. – И на драгоценности.

– За это плачу я! Ты просто выкидываешь свои деньги на ветер.

– Наш разговор начинает меня утомлять. Спокойной ночи, отец. – Гордо выпрямившись, Коринн поднялась и быстрым шагом вышла из комнаты.

Джаред Бурк подъехал к особняку Барроуза точно в полдень, и все равно ему пришлось ждать еще целых полчаса. Коринн не сделала это специально, как иногда поступала с другими визитерами. Она проспала, потому что забыла предупредить Флоренс, чтобы та разбудила ее пораньше.

Когда Коринн, наконец, спустилась вниз, чтобы встретиться с Джаредом, то не заметила в его глазах никакого неудовольствия из-за затянувшегося ожидания. Ее платье было скромным, без каких-либо оборок, но элегантным. Оно было сшито из тяжелого шелкового поплина бутылочно-зеленого цвета, который был немного темнее ее глаз. Воротник стойкой, отделанный темно-зеленой лентой, украшала вычурная брильянтовая брошь. Огромный брильянт и кольцо с изумрудом на пальце – вот и все драгоценности, которые были на ней.

После короткого приветствия и привычных мужских комплиментов они сели в карету, арендованную Джаредом. Он позволил ей самой выбрать ресторан, так как не знал наверняка, какое из этих заведений лучшее. Коринн выбрала небольшое кафе, которое часто посещала. Еда там была отличная, а атмосфера – дружеская.

Джаред заказал ленч на двоих, и Коринн молчаливо согласилась с его выбором. Тут же подали легкое вино. Сделав несколько глотков, она немного расслабилась, а потом отважно оглядела своего сопровождающего.

На нем был модный темно-синий сюртук, под которым виднелся легкий жилет из голубого шелка с перламутровыми пуговицами. Его суровое лицо, дорогая одежда, весь вид заставляли относиться к нему с полным вниманием. Он был свежевыбрит, и Коринн еще раз удивилась, где же ему удалось так сильно загореть. Она вдруг почувствовала, что другие женщины в зале завидуют ей, и это польстило ее тщеславию.

– Что-нибудь не так, мисс Барроуз? – спросил Джаред после того, как позволил ей несколько минут внимательно его разглядывать.

Она слегка покраснела.

– Не хотела пялиться на вас. Просто я никогда не встречала человека с таким густым загаром. Должно быть, там, откуда вы приехали, стоит сильная жара.

– Вы привыкнете к этому, – уклончиво ответил он и быстро сменил тему. – Нужно сказать, я думал, что за нами увяжется какая-нибудь пожилая компаньонка.

Коринн рассмеялась.

– Зачем? Мы люди современные, мистер Бурк. А пожилая компаньонка – это так старомодно.

– Не все так считают.

– Например, вы?

– Да, – признался он. – Если откровенно, то меня удивило, что ваш отец не настоял на присутствии компаньонки.

– Отец довольно терпим к моим интересам. Он всегда предоставлял мне полную свободу, и поэтому я сама научилась быть осторожной. Я избегаю опасных ситуаций. Нужно ли мне опасаться вас, мистер Бурк? – с напускной скромностью спросила она, при этом сильно удивившись его несовременным взглядам.

Он усмехнулся, прежде чем ответить:

– Это зависит от того, чего вы боитесь.

– В смысле?

– Некоторые женщины боятся того, чего другие не боятся.

Подали ленч. И хотя Джаред не отвечал на ее вопросы прямо, сам он расспрашивал о многом. О Бостоне, например. Коринн с гордостью рассказала кое-что из истории города.

Она успокоилась и стала наслаждаться его компанией. Ее спутник мог быть обаятельным и остроумным, а когда смеялся, его глаза из серых становились голубыми. Коринн удивилась, когда по дороге домой он снова начал расспрашивать ее, теперь о личных делах.