Джоанна Линдсей - Рай для бунтарки

– Мне показалось необычным, что ваш жених не стал возражать против нашей сегодняшней встречи.

– Ему ничего об этом неизвестно, – призналась она. – Но он ничего и не сказал бы, даже если бы узнал.

– Вы собираетесь поставить его в известность?

– У нас был совершенно безобидный ленч, мистер Бурк. И, кроме того, я не отчитываюсь перед Расселом.

– Но вы же помолвлены с ним?

– Это все неофициально. Во всяком случае, пока отец не даст нам разрешение на брак.

– Значит, мистер Дрейтон еще не просил вашей руки?

Коринн стало неуютно.

– На самом деле, мистер Бурк, это вас не касается.

Карета остановился на Бикон-стрит, но Джаред не торопился распахнуть перед девушкой дверцу.

– Вы, конечно, правы. Мне просто показалось странным, что мужчина, который собирается жениться на вас, позволяет вам встречаться с другим мужчиной.

– Позволяет? – Коринн была готова вспылить. – Никто не может позволить мне сделать что-то, мистер Бурк. Я поступаю так, как хочу. И Рассел не осмелится наложить какие-то ограничения на наши отношения.

– Вы очень независимы, ведь так? – заметил Джаред.

– Да, именно, – с гордостью подтвердила она. – Я ценю свободу, которой добилась.

– Но готовы расстаться с ней, когда выйдете замуж. Вы, должно быть, очень любите мистера Дрейтона.

– Конечно, я его люблю, – солгала она, понимая, насколько бесчувственной будет выглядеть, если скажет правду. – Но у нас с Расселом очень удобные отношения, мистер Бурк. Я не собираюсь отказываться от своей независимости, когда выйду за него.

– Тогда он очень… необычный человек.

– Да, он не похож на большинство мужчин.

– Неужели вы хотите сказать, что он – слабак? – презрительно спросил Джаред.

– Конечно, нет! – возмущенно воскликнула она, удивляясь тому, что позволила так далеко зайти этим неуместным расспросам.

– Значит, он вас очень любит, если дает все, что вы пожелаете. Включая независимость, которая так вам по нраву.

– Мне кажется, мистер Бурк, ваша дерзость перешла все границы. Я рассказала вам больше того, что вы имеете право знать.

Он усмехнулся.

– Прошу прощения, мисс Барроуз. Но я еще никогда не встречал такую женщину. Ваши идеи приводят в восторг.

– Теперь вы издеваетесь надо мной, и мне это не нравится, – холодно заявила Коринн. – Я понимаю, вы с этим не согласны. Мужчины вашего типа никогда не одобрят моих убеждений.

– Моего типа? – Джаред удивленно приподнял бровь. – Вы определили мне какую-то категорию, мисс Барроуз?

Она проигнорировала вопрос.

– Мне очень понравился ленч, мистер Бурк. Спасибо за приглашение.

Коринн уже взялась за ручку, чтобы открыть дверцу самой, но Джаред внезапно положил свою руку на ее. Будто электрический разряд пробежал между ними. Этим прикосновением сильных пальцев он словно вытягивал из нее ее собственную силу.

Она задрожала и посмотрела на него с молчаливым вопросом.

– Мне… Я хочу выйти сейчас же, – слабо произнесла Коринн.

Взгляд его серо-голубых глаз ощупывал ее лицо, как будто он пытался прочитать мысли у нее в голове.

– Знаю. Но мне хочется снова увидеться с вами.

– Зачем?

– Я вдруг понял, что вы мне очень нравитесь, мисс Барроуз.

– Боюсь, не смогу вернуть вам этот комплимент, – честно ответила она.

– Я обидел вас, и мне очень жаль. Но мне действительно хочется еще раз увидеться с вами. Поужинаем сегодня? А потом, может, театр?

– Нет, мистер Бурк. После вчерашнего приема я решила сегодня провести тихий вечер дома.

– Тогда завтра?

– Не вижу особого смысла. У нас нет ничего общего. Да и Рассел не поймет.

– Мне показалось, что вы не отчитываетесь перед Расселом.

– Не отчитываюсь.

– Значит, вы встретитесь со мной опять?

– Я подумаю, мистер Бурк. – На этот раз она не поддалась искушению. – Доброго дня!

Теперь Джаред открыл дверцу для нее, и Коринн заторопилась выйти из кареты, не дожидаясь его помощи. Ей совершенно не хотелось, чтобы он пошел за ней, провожая до дверей. Ни разу не оглянувшись, она взбежала по ступенькам и очутилась в безопасности, укрывшись в стенах родного дома.

Сердце неистово колотилось, когда она привалилась спиной к входной двери. Коринн не понимала, что так напугало ее в последний момент в карете. Джаред Бурк задержал ее и не дал выйти, но дело не в этом. Может, причина в самом Джареде? Но скорее всего, это из-за его прикосновения. Она еще никогда не чувствовала себя настолько безвольной и лишенной сил, как после касания этих сильных пальцев, которые стиснули ее руку. Коринн была озадачена своей собственной реакцией, не похожей на те, что она испытывала раньше.

Что это с ней? Бурк ведь был одним из многих мужчин определенного склада, которых она старательно избегала. Она ощутила исходящую от него угрозу в первый раз, когда увидела его, и оказалась права. Он заставил ее, пусть всего на миг, потерять самообладание, и это было исключительно опасно.

Сначала Джаред двинулся вслед за Коринн, чтобы проводить ее, но прежде чем он успел выйти из кареты, девушка скрылась за дверями внушительного особняка. И двери за ней оказались заперты. Он вернулся в карету и тут заметил шелковую зеленую сумочку на противоположном сиденье. Джаред взял ее, решив вернуть хозяйке, но вдруг передумал и махнул кучеру, чтобы тот отвез его в отель.

Откинувшись на спинку сиденья, он задумчиво разглядывал шелковую сумочку, представив, как она висит на узком запястье. Потом нахмурился. Ему стало интересно, почему Коринн бросилась бежать к дому, как будто испугалась его. Для этого у нее имелась весомая причина, однако она пока о ней не догадывалась. О, конечно, он искушал ее, даже восстанавливал против себя только для того, чтобы проверить ее характер. И это сработало!

Джаред понял, что Коринн Барроуз высокомерна. Понял, что она обидчива. Что она испорчена, и ради своей свободы может пойти на многое. Когда-нибудь это доведет ее до беды, но его это не волновало. Она была холодна, уверена в своей красоте и в том впечатлении, которое производила на мужчин.

Окончательного решения, как поступить, Джаред еще не принял, но у него было не так много вариантов. Их нужно тщательно взвесить. У него на руках имелась вся необходимая информация, касающаяся Сэмьюэла Барроуза. Некоторые факты, имевшие отношение к его дочери, оказались неожиданными. Оставалось только решить, что со всей этой информацией делать.

Джаред рассчитывал, что его вложения в верфь Барроуза дадут ему определенный объем полномочий, достаточный для того, чтобы контролировать фирму и блокировать важные решения, и это, в конце концов, приведет ее к краху. Верфь была основным источником доходов Барроуза. Никакие другие его предприятия не приносили сопоставимых денег. Конечно, деньги, вложенные Джаредом, тоже пропадут при банкротстве верфи, но его это мало волновало, ведь он сможет уничтожить своего врага. Для Барроуза верфь значила все. Ради нее он пожертвовал большей частью своей жизни. Он отверг женщину, которая любила его, чтобы спасти собственную фирму. Теперь Барроуз потеряет все, что создал своими трудами.

Из простого любопытства Джаред влез в сумочку. Вытащил из нее шелковый носовой платок, отделанный кружевом, несколько долларов и пудреницу. Открыл пробку маленького флакона с духами и узнал тонкий аромат, исходивший от Коринн.

Одна вещица заставила его насторожиться – крошечный кинжал с коротким острым лезвием и ручкой, инкрустированной драгоценными камнями. Не больше и не меньше! Он представить не мог, в какой ситуации утонченная Коринн могла бы пустить это оружие в ход.

Последним, что Джаред вытащил из сумочки, был клочок бумаги с адресом. Мятая и затертая бумажка явно не один раз побывала в руках. Джаред уже знал этот адрес от Нэда Догерти.

Разумеется, он с недоверием отнесся к заявлению Догерти о том, что Коринн появляется в этом месте среди ночи два-три раза в неделю. Но разве сейчас он не держал в руках доказательство – адрес частного игорного дома в Кембридже, на противоположном берегу Чарлз-ривер? И не просто игорного дома, а заведения, куда джентльмены приводят своих женщин для приятного времяпрепровождения на втором этаже. Немного удачи за картами и немного утех наверху.

Мнение Джареда о Коринн Барроуз упало еще больше. Жалел ли он ее? Теперь абсолютно нет. И не пожалеет в будущем, если в конце концов будет вынужден воспользоваться ею для осуществления своего плана.

Коринн глянула на часы на каминной полке и принялась нетерпеливо постукивать ногой. Час ночи. Она ненавидела спешку.

– Флоренс, пожалуйста, поторопись, – раздраженно сказала она. – Рассел подъедет в любой момент.

– Если бы волосы у тебя не были такими шелковистыми, их легко можно было бы уложить, – невозмутимо ответила горничная. – С Расселом Дрейтоном ничего не случится, если он немного подождет. В любом случае его еще нет.

– Не начинай! – отрезала Коринн. – У меня не то настроение.

– У тебя всегда нет настроения, когда надо выслушать чужие доводы, – заметила Флоренс, хотя она никогда прежде не заводила разговор на эту тему. – Сбегать из дома на ночь глядя! Помяни мое слово, ты еще крупно пожалеешь об этих маленьких приключениях. Леди не должна позволять себе подобные выходки.

Коринн озорно усмехнулась.

– Не соизволишь ли поехать со мной, чтобы убедиться, что я не участвую ни в чем дурном? Я уверена, Рассел даже не обращает на это внимания.

Флоренс поразилась. Несмотря на то, что она была всего на пятнадцать лет старше Коринн, ее мораль явно принадлежала совсем к другому, предыдущему поколению.

– Мне достаточно будет лишь представить себя в игорном доме, как моя мать, – упокой Господи ее душу! – достанет меня с того света. А твоя матушка перевернется в гробу, узнай она, чем ты занимаешься.

– Пожалуйста, не начинай. Не заставляй меня чувствовать себя виноватой, потому что на меня это не действует. Ты слышала? – резко заявила Коринн. – Господи, что ужасного в том, чтобы скрасить свою жизнь небольшой долей возбуждения? Играть – это так весело, Флоренс! Это так захватывает, – попыталась она объяснить. – При этом я прекрасно понимаю, что делаю. Я научилась играть и теперь вполне хороша в этом.

– Ты прекрасно понимаешь, что поступаешь неправильно, иначе не выбиралась бы из дома тайком, по лестнице для слуг. И не надевала бы специально эту накидку. – Горничная возмущенно фыркнула. – Эта дешевая шерсть впору бродягам, как будто ты недостойна лучшего.

Коринн посмотрела на жалкую накидку, лежавшую в изножье кровати.

– Меня в ней никто не узнает.

– Ты обесчестишь свою семью, Коринн Барроуз. Скандал, заметь, ничем не загладить, потому что он ляжет первым грязным пятном на имя Барроузов.

– Я никогда не втяну свою семью в скандал.

– Только как ты…

– Ты не дала мне закончить, – оборвала ее Коринн. – Почему, как ты думаешь, я выбираю клубы подальше отсюда? Потому что меня там не знают. За все время, пока я бываю в тех клубах, мне попались только два человека, которых я узнала.

– Вот видишь!

– Но они не станут распространять обо мне слухи, потому что им самим есть что скрывать.

– Отцу все ведь известно, разве не так? – напомнила Флоренс. – Один Бог знает, почему он не положит этому конец.

– Он не станет этого делать. Мне кажется, он думает, что я перерасту это увлечение. И я сама остановлюсь, как только смогу сыграть в игру с неограниченной ставкой, о которой столько мечтаю.

– Ты одержимая. Тебе нужно остановиться. Для некоторых карты – что-то вроде болезни. Такие люди просто не могут с этим покончить.

– Со мной ничего подобного не случится, – уверенно заявила Коринн.

Коринн закрепила последнюю шпильку в туго уложенной прическе и надела бледно-лиловое платье с длинными рукавами и высоким воротом. Теперь она была готова. Она достала деньги из закрывавшегося на ключ ящика и поискала свою сумочку. Не найдя, нахмурилась. В ней она прятала маленький драгоценный кинжал. Коринн нравилось носить его с собой, в особенности по ночам.

– Ты не видела мою шелковую зеленую сумочку, Флоренс? Я сегодня брала ее с собой.

– Нет.

– Должно быть, забыла в карете. Я точно помню, что она была при мне, когда мы вышли из кафе.

– Ты ничего не рассказала о том, что было сегодня, – заметила Флоренс.

– Потому что нечего рассказывать. Все было очень скучно.

– О?

– И никаких «о»! – раздраженно отрезала Коринн, услышав сомнение в голосе горничной. – Просто подай другую сумочку. Я и так опаздываю.

Уже вскоре Коринн на цыпочках прошла через весь дом, как делала бесчисленное количество раз до этого, и через вход для слуг выскользнула на улицу. Там, в квартале от дома, ее ждал верный Рассел, готовый к ночным проделкам.

* * *

Дым от множества сигар, сигарет и трубок джентльменов тяжелым покрывалом висел под потолком комнаты. Дым копился и копился, ему не было выхода – окна заперты, шторы плотно задернуты. Для прохожих этот дом выглядел, как и другие на улице, но для тех, кто находился внутри, это место было сосредоточием возбуждения. Здесь выигрывали и проигрывали целые состояния, здесь в условиях строжайшей приватности завязывались любовные связи.