Мередит бросила на него полный сомнения взгляд, но промолчала.

Ситуация в ресторане оказалась куда хуже, чем в магазине. Тут было полно людей, сделавших рождественские покупки и теперь решивших поужинать пораньше, и в вестибюле выстроилась очередь в два ряда.

— Думаешь, нам стоит ждать? — спросила Мередит. И прежде чем слова слетели с языка, вокруг зажужжали голоса. Женщина, стоявшая напротив, перегнулась через пространство в три фута, отделявшее ее ряд от того, в котором стояли Мэтт и Мередит.

— Простите, — заговорила она, обращаясь к Мередит, но не сводя глаз с Мэтта, — вы не Мередит Бенкрофт?

И, не дожидаясь, пока Мередит ответит, провозгласила:

— А это означает, что вы Мэтью Фаррел!

— Не совсем, — коротко бросил Мэтт, и не пришлось даже сжать руку Мередит, чтобы она согласилась немедленно покинуть ресторан.

— Давай поедем ко мне и закажем пиццу, — предложила она, когда они спустились в гараж, к ее машине.

Разъяренный несчастливым стечением обстоятельств, Мэтт подождал, пока Мередит села в машину, и придержал дверцу.

— Мередит, твердо сказал он, — я в жизни не путался с порнозвездой.

— Какая тяжесть с моих плеч! — криво улыбнулась она, и Мэтт удивленно и облегченно вздохнул: он не ожидал, что Мередит так скоро восстановит равновесие и обретет чувство юмора.

— Кстати, — добавила она, включая зажигание и ожидая, когда заведется старый «БМВ», — и Мишель Пфайфер и Мег Райен — блондинки.

— Я почти не знаю Мишель Пфайфер, — беспомощно пробормотал Мэтт, — и никогда не встречался с Мег Райен.

— Неужели? — сухо бросила Мередит. — А миссис Миллисент так взволнованно рассказывала, что Мег совершила круиз на твоей яхте.

— Она там была, только я в это время был совсем в другом месте!

Глава 46

Они поужинали пиццей и вином в квартире Мередит, устроив импровизированный пикник на полу у камина. Мэтт наклонился и потянулся за стаканом, искоса наблюдая за Мередит. Она неотрывно смотрела в огонь, обняв руками колени.

Какой очаровательный клубок противоречий! — думал Мэтт. Несколько недель назад он видел ее спускавшейся по парадной лестнице в опере с видом юной королевы. Сегодня в кабинете, одетая в деловой костюм и окруженная сослуживцами, она была самим воплощением президента огромной компании. Сейчас же, сидя перед камином в тесных джинсах, обтянувших соблазнительную попку, и объемном свитере грубой вязки, доходившем почти до колен, она была… той девушкой, которую он знал много лет назад. Может, это превращение из строгой, деловой женщины в бесхитростную девчонку и служит причиной того, что он не может угадать ее настроения и проникнуть в ее мысли. Сначала он думал, что она расстроена упоминанием о его многочисленных романах, но весь вечер Мередит была весела и дружелюбна.

Но теперь, наблюдая за ее задумчивым лицом, Мэтт пытался вспомнить, появлялась ли эта легкая улыбка в старые времена за обедом.

— Что ты вспомнила веселого? — лениво спросил он, но его вопрос неожиданно вызвал взрыв громкого смеха.

— Ну? — допытывался он, хмурясь, но Мередит лишь покачала головой и закрыла ладонями смеющееся лицо. — Мередит! — чуть строже повторил он, но она расхохоталась еще сильнее.

— Эт-то все т-ты, — выдавила она наконец, — вспомнила, к-как ты в-выглядел, весь в чулках…

Мэтт расплылся в улыбке еще до того, как она добавила:

— Видел бы ты себя в зеркале!

Она попыталась немного успокоиться, по-прежнему закрывая лицо руками, повернулась к нему и посмотрела сквозь раздвинутые пальцы. То, что она увидела, заставило ее закатить глаза и вновь скорчиться от смеха.

— Кэри Грант! — фыркнула она, хохоча так заразительно, что плечи тряслись. — Миссис Миллисент, должно быть, выжила из ума. Ты так же похож на Кэри Гранта, как пантера на домашнюю кошечку!

— Так кто я — пантера или кошечка? — хмыкнул он, хотя уже понял, что Мередит сравнила его с пантерой, и лег на спину, подложив руки под голову и улыбаясь в потолок, впервые в жизни довольный судьбой и собственной участью.

— Кажется, нам пора сесть за работу, — выговорила она наконец. — Уже без четверти девять.

Мэтт неохотно встал, помог ей убрать остатки ужина, а потом подошел к дивану и вынул из портфеля тридцатистраничный контракт, который намеревался прочитать. Мередит села напротив него в обитое набивным коленкором кресло и тоже вынула пачку документов. Несмотря на прежнее веселое настроение, она остро сознавала присутствие Мэтта, и от этого с каждой минутой становилось все более неловко. Подумать только, ведет себя как ручной котенок, над которым Мередит подшучивала, но столь странное для него поведение отнюдь не успокаивало ее В отличие от миссис Миллисент Мередит сознавала угрозу, которую он представлял. Мэтт — настоящая пантера, терпеливо выслеживающая добычу. Неторопливый, грациозный хищник. Опасный зверь. Да, она все понимала… так почему же ее с каждой минутой больше и больше тянуло к Мэтту?

Мередит украдкой взглянула на него. Мэтт сидел на диване, положив ногу на ногу, закатав рукава сорочки. И тут произошло то, чего она меньше всего ожидала. Надев очки в золотой оправе, придавшие ему невероятно сексапильный вид, Мэтт открыл лежавшую на коленях папку и начал читать.

Почувствовав, что она наблюдает за ним, Мэтт поднял глаза и увидел, как она удивленно взирает на его очки.

— Не стоит зря напрягать глаза, — мягко пояснил он и снова вернулся к чтению.

Мередит восхищала его способность мгновенно отвлечься от всего постороннего и сосредоточиться, но ей самой не работалось. Она смотрела в огонь, вспоминая о том, что сказал сегодня Сэм Грин. Вскоре ее мысли переключились на угрозу взрыва в нью-орлеанском магазине, проблемы с Гордоном Митчеллом и на вчерашний телефонный звонок Паркера. Он предупредил, что придется отыскать ей другого кредитора, который согласится выдать кредит на хаустонский участок. Все неприятные воспоминания вереницей кружились в голове, сплетаясь клубком змей, пока не прошло пятнадцать минут, а потом двадцать и тридцать.

Внезапно в тишине раздался спокойный голос Мэтта:

— Хочешь поговорить о том, что тебя мучит? Мередит резко вскинула голову и увидела, что он пристально смотрит на нее; забытый контракт лежит рядом на диване.

— Нет, — механически ответила она, — возможно, я слишком преувеличиваю. Все это пустое. Вряд ли тебе будет интересно.

— А ты попробуй, — предложил он все тем же невозмутимым ободряющим голосом.

Он выглядел таким уверенным, несгибаемым и непобедимым, что Мередит решила воспользоваться его предложением. Откинув голову на спинку кресла, она на мгновение закрыла глаза и тяжело вздохнула.

— У меня какое-то странное, тоскливое чувство, — призналась она, поднимая голову и глядя на него с беззащитной искренностью, — что должно случиться что-то или уже случилось… и это ужасно. Что бы это ни было, это нечто ужасное.

— Но не можешь ли ты точно определить источник дурного предчувствия?

— Я думала, ты посмеешься над тем, что я сейчас сказала, — призналась Мередит.

— Тут не над чем смеяться, особенно если ты действительно ощущаешь что-то непонятное. Это интуиция, и ты не должна от нее отмахиваться. С другой стороны, причина может быть в стрессе или в том, что я вновь появился в твоей судьбе. Тогда, много лет назад, когда мы встретились, твоя жизнь превратилась в ад. Возможно, в тебе проснулся суеверный страх и ты боишься, что сейчас может случиться то же самое?

Мередит вздрогнула и поежилась: слишком уж точно Мэтт описал все, что с ней творится, но все же отрицательно покачала головой, уверенная, что причина ее мрачных предчувствий совсем в другом.

— Вряд ли во всем виноват ты или стресс, хотя никак не могу определить, в чем загвоздка.

— Начни с того, что попытайся вспомнить с точностью до часа, когда ты впервые почувствовала это. Откуда взялось внезапное ощущение неловкости, беспокойства.

Мередит устало улыбнулась Мэтту.

— Последнее время я постоянно испытываю нечто подобное.

Мэтт ответил ей улыбкой:

— Надеюсь, это моя вина.

Мередит поняла смысл его слов, прерывисто вздохнула, желая, очевидно, напомнить, что он обещал сегодня не говорить о личном, поэтому Мэтт немедленно вернулся к прежнему разговору.

— Подумай, когда появилось внезапное ощущение чего-то странного, несмотря на то, что, казалось, все шло хорошо?

Мередит мгновенно вспомнила тот день, когда отец объявил, что она назначена на пост президента, но лишь потому, что Гордон Митчелл отказался от предложения. Она обо всем рассказала Мэтту, и тот, немного подумав, кивнул:

— Так оно и есть. Интуиция подсказывала тебе, что он ведет себя по меньшей мере странно и уж никак не разумно с точки зрения нормального человека. Твои инстинкты не подвели тебя. Посмотри, что произошло с тех пор: он окончательно потерял твое доверие, и именно его вы подозреваете во взяточничестве. Кроме того, он нарушает стандарты качества, установленные для вашего магазина, и открыто выступает против тебя на совещаниях.

— Вижу, ты очень доверяешь своему подсознанию? — удивленно пробормотала она.

Мэтт вспомнил о том, как много он поставил на инстинктивную веру в то, что чувства, которые она питала к нему, еще живы — еле тлеющие огоньки, которые он пытается раздуть в яркое пламя. Мэтт позволил себе мечтать о взаимности, и потребность в ней росла с каждой минутой, проведенной с Мередит. Если он потерпит поражение, его терзания будут еще мучительнее, потому что он так отчаянно надеялся на успех. И, зная все это, Мэтт, однако, был готов рискнуть.

— Ты понятия не имеешь, — выразительно вздохнул он, — как сильно я верю в него. Немного поразмыслив, Мередит сказала:

— Причины моего предчувствия надвигающегося несчастья гораздо легче определить, чем кажется. Все началось в понедельник со звонка какого-то «доброжелателя», сообщившего что в нью-орлеанский магазин подложена бомба. Тревога оказалась ложной, но мы потеряли на этом немало денег. Это наш самый новый магазин, расходы на который еще не окупились. Тамошние руководители едва сводят концы с концами, а ведь я лично гарантировала возврат долга. Если он начнет терпеть убытки, их придется покрывать из дохода от других магазинов.

— Но почему тебя так волнует это?

— Потому что, — вздохнула Мередит, — мы слишком быстро расширяемся и слишком много задолжали. У нас нет выбора — мы должны идти вперед и выдерживать конкуренцию, иначе попросту рискуем выйти из моды и разориться. Проблема в том, что у нас слишком мало наличных денег, чтобы легко выиграть сражение, если возникнет такая необходимость или случится что-нибудь и наши магазины начнут терять деньги.

— Но не можешь ли ты в таком случае, просто взять взаймы?

— Это нелегко сделать. Мы и так уже задолжали огромные суммы. Однако сейчас меня беспокоит не столько это, сколько известие о том, какое количество наших акций продается на бирже каждый день. Я заметила это по биржевым курсам за последние пару месяцев, но предположила, что инвесторы считают нашу компанию достаточно надежным и хорошим долгосрочным вложением. Но… — продолжала она, пытаясь взять себя в руки, — Сэм Грин, наш поверенный, уверен, что это верный признак готовящегося насильственного захвата компании. У него много контактов на Уолл-стрит, и очевидно, слухи давно уже распространяются. Паркер говорил о чем-то подобном в октябре, но мы не обратили на него внимания. Но он может оказаться прав. Пройдет несколько недель, прежде чем мы узнаем имена тех, кто за последнее время купил наши акции, но даже в этом случае они не обязательно могут рассказать нам что-то действительно важное. Если компания пожелает держать в тайне намерение захватить нас, владельцы не будут покупать акции на свое имя, для этого у них достаточно подставных лиц. Они могут даже класть акции на счета, открытые на несуществующих вкладчиков, хотя это и незаконно.

Но тут Мередит опомнилась и с подозрением взглянула на Мэтта.

— Ты ведь прекрасно знаешь, как это делается, не так ли?

Мэтт весело вздернул брови:

— Предпочитаю не комментировать подобные выпады.

— Компания, которую ты попытался захватить несколько месяцев назад, заплатила пятьдесят миллионов, чтобы ты оставил ее в покое. У них было чем откупиться, но мы не можем себе этого позволить, у нас попросту нет таких денег, и мы не сумеем противостоять захвату. Боже, — сокрушенно пробормотала она, — если «Бенкрофт» станет всего-навсего филиалом большой корпорации, я этого не переживу.

— Поэтому следует заранее предпринять определенные шаги.

— Знаю, и совет директоров обсуждал необходимые для этого меры, но до сих пор так и не сделал ничего по-настоящему эффективного.

Не находя себе места, Мередит встала и поворошила кочергой уголья. За спиной раздался голос Мэтта:

— Это все или тебя тревожит что-то еще?

— Еще? — сдавленно засмеялась Мередит, выпрямившись. — Есть кое-что еще, но все сводится к тому, что подобного никогда не случалось раньше, и от этого ужасно тяжело на душе. Страх того, что мы стали объектом захвата и угроз террориста, а тут еще и Паркер сообщил, что не может ссудить нам деньги на участок в Хаустоне, и теперь придется иметь дело с новым кредитором.