Оксана Сергеева - Райская птичка

В жизни всё закономерно и в какой-то степени предсказуемо. Где-то в глубине души она давно ждала этого подвоха. Даже как-то готовилась к этому. Может, поэтому - слёз не было. И в сердце одна зияющая пустота. Глухо. Только собственные мысли эхом внутри и картинка перед глазами. До сих пор.

До поздней ночи она смотрела телевизор, не спеша ложиться спать. Не хотела, чтобы наступало утро. Не хотела идти на работу. Не желала смотреть на него. Видеть его. Разговаривать с ним. Ничего не хотела, что с ним связано.

Чувствовала себя дешёвкой, которой попользовались. Самой настоящей «секретаршей». Как в бульварных романах. И на работе свои обязанности выполняла, и досуг скрашивала, когда начальнику требовалось. Великолепно.

А Алисия - да, она другая и для других нужд.

Именно Алисия была той блондинка, шептавшей ему что-то на ухо, с которой он танцевал на том аукционе, где они случайно столкнулись. И она же ей прямо заявила об их близких отношениях, намекая на серьёзность, назвав его своим женихом. Энджел вспомнила о ней, когда случайно наткнулась на их фотографии. И имя там её было указано. Заботливая Гвен аккуратно сложила журналы в нижний ящик стола. Которые Энджел с дуру решила полистать в свободную минуту. Полистала. С тех пор мысли о его бывшей не покидали голову. Хотя, почему «бывшей»?

Позвонить ему и сказать, что не выйдет завтра на работу. И вообще исчезает из его жизни. И пусть делает, что хочет.

Нет, знала, что так не поступит. Не сможет. Такая расхлябанность и безволие не в её стиле. Если уж заканчивать отношения, то с финальной точкой. Чтоб сомнений не было. И такой тягомотины, как с Тимом.

Только так. Даже если сложно, а внутри всё холодеет от этой мысли и протестует. Но только так.

А то, что эти отношения нужно прекратить, пришло само собой.

Зачем тянуть, унижая себя. Чтобы потом застукать их в постели? Чтобы было ещё больнее?

Нужно сделать это сейчас и с наименьшими душевными потерями. Пока нет этой боли и унижения. Только пустота. Тугой комок, мешающий дышать. Словно кислород перекрыли.

А застукает она их обязательно. И как себя не убеждай...

Ведь спал же он с Алисией в то время, когда с ней встречался. И пусть их отношения были не в таком формате, как сейчас, но они же были.

Ведь запросто переспал он с ней в отеле, встречаясь с этой Алисией. Запросто. И потом спал. С ними двумя. Так пошло и противно.

То, что Энджел отталкивала его, сама соврала про жениха, не очень оправдывало Данте. Разочаровывало. Хотя зачем ожидать от человека большего, чем он способен дать? Незачем его винить. Это его жизнь - он так привык и по-другому не может. Только она на это не согласна. Не согласна быть на вторых ролях. Служить неким «лирическим отступлением» в его упорядоченной жизни.

Как маленькая девочка, боящаяся темноты, Энджел никак не могла набраться смелости и выключить свет. Нажать на кнопку выключателя, отдаться в руки ночи, запустить безвозвратный механизм. Наступит утро. А затем финал «курортного» романа.

Вот если бы не видеть их…

Как глупо в таком большом городе, где тысяча и больше мест, где каждый из них мог оказаться тем вечером и в ту минуту. Но они трое столкнулись именно в этом отеле. Нигде. Именно в этом. По-идиотски…

Если бы не видеть их…

Она плевала бы на их фото, выбросила все журналы и забыла о том телефонном звонке.

Довольно странно, что Алисия, несомненно, зная номер его мобильного, позвонила на рабочий. Назвалась и попросила соединить с ним. Энджел вежливо передала её просьбу, наблюдая за реакцией Данте. Не было таковой. Сказал, что позже перезвонит ей и всё. Пара слов. Но так зажгла её эта ситуация и внезапное появление Алисии. Так, что ладошки загорелись, и язык зачесался устроить ему разборку по этому поводу. Но она сдержалась. Не закатила сцену, а спустила на тормозах.

Разговор с бывшей? Да, он может быть. Мало ли чего ей понадобилось. Она сама с Тимом сотни раз разговаривала за это время. С одним отступлением – они с Тимом расстались.

Поговорить? Пусть поговорят. Что в этом такого? Так или иначе, они будут сталкиваться. И если из-за этого трепать свои и его нервы - можно сойти с ума.

Легко уговорить себя. Заглушить эту беспричинную ревность, пусть даже она и доставляла боль и внутреннее неудобство. Это всё можно сделать, если быть уверенным в человеке. Только если быть уверенным…

К чему сцены? Ни к чему. Вот и она её не устроила. Но и он ничего не сказал. Да и зачем ему объясняться. И всё бы было ничего. Если бы она их сегодня не увидела.

Возможно, она не права. И тогда стоило поговорить и всё выяснить. Но не смогла она заставить себя начать этот разговор.

Энджи спустила с дивана ноги, забыв, что на полу стоял недопитый кофе. Задев, она перевернула чашку, и кофе расплескался на белый коврик.

- Чёрт! Чёрт! – воскликнула она отчаянно. Пока ходила за тряпкой, жидкость впиталась. Она попыталась промокнуть расползшееся тёмное пятно и стереть его, но оно прочно въелось в короткий ворс. Теперь только химчистка поможет. – Ну почему так! – Она отшвырнула тряпку и села на пол, прислонившись спиной к дивану. Испортила ковёр.

До боли закусила губу. Не хотела. Не хотела плакать.

Утро далось как никогда тяжело. Оно стало словно продолжением её ночного кошмара. Хотя, казалось, и не спала она вовсе, только под утро забылась коротким вязким сном, который то затягивал её, то снова выбрасывал на поверхность.

Собралась быстро. Это, как всегда, не отняло много времени и, наверное, в особой тщательности сегодня надобности не было.

Она приехала очень рано. Гораздо раньше, чем обычно, дома не сделав и глотка кофе. Зашла в приёмную, зная, что это последний день её здесь пребывания, как и последний рабочий день в этой компании. Разве могла она предположить, что всё закончится вот так? И уходить она будет именно с таким чувством?

В кабинете некоторое время Энджел стояла у зеркала. С виду ничего не выдавало её внутреннего состояния, но как ни боролась с собой, не могла унять дрожь в пальцах. Никак не могла справиться с этой предательской дрожью.

Почти бессонная ночь тоже не прошла даром. Энджел всё продумала. Всё до мелочей. Проиграла в голове диалог и словно на каждый случай у неё был ответ. Но с течением времени заученные слова растворялись также, как и её твёрдый настрой. Фразы испарялись из головы, оставляя сплошные сомнения.

Сегодня на свежую голову, переварив всё, она уже не испытывала такой решимости, как ещё несколько часов назад, но и отступать от задуманного тоже не собиралась. Решение принято и оттягивать его нет никакого смысла.

Кофе не хотелось. В горле пересыхало, и она налила себе воды.

Он задерживался. Нехотя она постоянно поглядывала на часы и всё больше нервничала. От волнения просто забыла, что может перевестись в режим видеонаблюдения и не трястись в ожидании его шагов.

А его всё не было. Сегодня особенно долго. Или так ей казалось. Каждая следующая минута – как маленькая смерть, - рассыпаешься на части.

Его «люблю» - как насмешка. Слова, которые должны заставлять душу расцветать, почему-то травили.

Он появился на пороге, но почему-то не один, что ещё больше подорвало решимость. По опыту знала, что всё должно быть естественно, но когда вот так долго настраиваешься на разговор, он точно не получится. А в какое русло выльется диалог вообще трудно предположить. Монолог можно расписать, но диалог – никогда. Не известно, как отреагирует собеседник на то или иное слово. А Данте - тем более…

- На тебе лица нет, - сказал он, глядя на неё изучающе, после того как выпроводил гостя.

Их встреча была короткой, даже кофе не попросили. Но и это к лучшему.

- Да, я… - осеклась. Вчера слёз не было, но сегодня чувствовала, что подними она глаза, расплачется как нервная девица. Очень сильно было её внутреннее напряжение и очень пронзительный у него взгляд. Не могла посмотреть ему в глаза. Уже не представляла, как скажет ему Это.

- Что? – Он подошёл ближе и настойчиво приподнял её подбородок, заставляя смотреть на него снизу вверх, в глаза.

Изначально проигрышная позиция. А она и так чувствовала себя проигравшей. Начиная с того, что завязала с ним роман и, заканчивая намерением его же прекратить. И виноватой. И дурой. Вот как ему удавалось сделать так, чтобы рядом с ним она чувствовала себя полной дурой?

В душе у неё царила полная неразбериха, а должно быть совершенно по-другому.

- Просто устала. Вчера была у врача… - Не врала в этом. Легко сказала, потому что, действительно, устала.

- Беспокоишься? – Он не убрал руку, и слова застревали у неё в горле.

Так было невозможно говорить. Прикосновение жгло, и пока он касался её, она не могла произнести ни звука из всего того, что приготовила. Но и оттолкнуть его рука не поднималась.

- Дело не в этом. – Облегчённо выпустила из лёгких воздух, когда он убрал ладонь и присел рядом на край стола.

Она старательно искала в его поведение какие-нибудь изменения, но он был спокоен и уравновешен. Только взгляд был чуть острее и внимательнее. Не исключено, что заметил её нервное состояние, совсем нелегко было скрыть, что она как на иголках. И стоило ли теперь?

- Что сказал врач? – Взял её за руку.

- Всё хорошо. Нет, не хорошо. В общем, как обычно. Я связалась с клиникой… - Это невозможно терпеть. И тянуть больше сил не было. - Нам нужно поговорить. – Она аккуратно высвободила ладонь. Он чуть придержал её, но потом отпустил.

- Давай поговорим. Что случилось?

- Я больше не смогу у тебя работать.

- Это понятно.

- С завтрашнего дня.

- И?.. – Он уже понял, что разговор этот не просто обмен любезностями. Хорошо знал её, чтобы не заметить смятения в глазах. Что-то очень волновало её и в нём самом это вызывало беспокойство.

- Нам нужно… мы должны… - Не могла подобрать слов и оттого всё больше нервничала.

И он был слишком близко. Мешал сконцентрироваться. Не отпускал её взгляд, и непроизнесённые слова выгорали как искры, не успевая разжечь пламя.

Это получилось само собой. Она действовала импульсивно – встала, чтобы отойти от него и увеличить расстояние между ними. Казалось, так будет легче.

- Говори. – Он ухватил её за руку, не давая сдвинуться с места, и это не был мягкий жест.

Настроение Данте поменялось, теперь в нём исчезли расслабленность и спокойствие.

- Мы должны расстаться. Я не имею в виду то недолгое время, пока я буду в Париже.

- А что ты имеешь в виду? – обманчиво мягко уточнил он.

- Что с этого момента мы прекращаем наши отношения. – Получилось на удивление твёрдо и решительно.

- Почему?

- Потому что… - Она еле озвучила своё решение, но с объяснениями был полный провал. Рассказывать о своих переживаниях по поводу его связи с Алисией не собиралась. Такого только унижения не хватало. - Какая разница? Я так решила.

- Ты что-то не понимаешь. – Он притянул её ближе. - Думаю, что я имею право знать почему. И только не плети мне про разность характеров!

- Может и так.

- Прекрати! У тебя температура поднялась или очередной кошмар приснился?

- Ну, ты же видишь, что я не хочу говорить! – Она вырвала руку и отошла. С вызовом в глазах посмотрела на него, вложив в слова всё равнодушие, какое смогла. - Зачем настаиваешь? Я всё сказала. Хочешь скандал?

- Видимо… нет… Я услышал тебя. - Он оттолкнулся от стола и выпрямился.

Она и не рассчитывала, что он так быстро успокоится. Но Данте некоторое время смотрел на неё, оценивая и пронизывая взглядом до глубины души. Словно убеждался, верит ли она сама в то, что говорит. Потом отступил и холодно сказал: – У меня есть для тебя подарок. – Так холодно, что она покрылась мурашками.

- Подарок? – растерянно переспросила она.

Он вышел и почти сразу вернулся. Уже совершенно другой. Чужой. В руках у него была алая бархатная коробочка.

Она обессиленно опустилась в кресло. Так противно себя ещё никогда не чувствовала. Даже не хотела смотреть, что там. Боялась заглянуть внутрь и оправдать предположения. И притронуться не решалась.

- Что это?

- Открой. – Он положил коробочку на стол прямо перед ней.

- Что это? – Подняв глаза, она посмотрела на него. Но не почувствовала теплоты как раньше. Зачем он принёс его сейчас? Лучше бы и не показывал. Это же всё. Конец. - Зачем сейчас?

- Открой.

Подчинившись, она взяла в руки коробочку, молясь, чтобы не увидеть там кольца. Шершавое покрытие мягко щекотало пальцы, Энджел надавила и футляр со щелчком открылся. Захотелось зажмуриться, чтобы не видеть.