Карр Джорджия Ле - Раненный зверь

— Почему я до этого не додумался? —спрашивает он. —Хочешь снизить свои налоговые выплаты? Получив сексуального налогового инспектора в свою подружку!

Я просто улыбаюсь. Это тонкий лед, на котором он пытается заставить меня прокатиться.

— Так, какую скидку ты ему готова предоставить?

Я пожимаю плечами.

— Никакую.

— Почему нет?

— Она ненавидит налоговых мошенников, — сухо добавляет Дом.

— Не шутишь? Почему?

Я небрежно пожимаю плечами.

— Не знаю. Думаю, это началось, когда я был еще ребенком. Некоторые женщины в нашем районе продавали косметику Avon в свободное время, но никогда не декларировали свои доходы и имели лишние деньги, могли себя баловать, покупая милые вещички, а мои родители всегда платили налоги, но у нас никогда не было денег на такие вещи.

— Может тебе следовало стать распространителем Avon?— спрашивает Джастин, хмуро посмеиваясь.

Я отчаянно пытаюсь вспомнить аргументы, оправдывающие мой выбор профессии, но не могу вспомнить ничего, шутка Джастина не далека от истины.Я отшлифовывала в себе оправдание своей профессии годами отрицания. Мои представления о налогах практически сформировались за счет обиды и ревности. Я завидовала, потому что матери моих друзей могли позволить себе покупать более качественные вещи, а моя мама не могла.

Сейчас, когда я вспоминаю и думаю об этом, я готова сказать: «Удачи вам с этим». По крайней мере, они скрывали не миллионы. Они всего лишь пытались сделать так, чтобы их семьи жили получше. Если правительство может себе позволить потратить триллион на поддержку банков, маленькие суммы, с которых не платят налоги, скорее всего, никак не отразятся на бюджете страны.

Неожиданно Дом приходит мне на помощь, обняв меня за талию.

— Элла не смогла бы быть распространителем Avon, потому что она воплощает в жизнь служение людям, с чувством собственного достоинства, как жертвы.

Я смотрю на него с удивлением.

И он медленно начинает улыбаться теплой, лучезарной улыбкой.

И я глубок вздыхаю. Он понимает меня.

Потом на вечеринке мы много пьем коктейлей, танцуем, смотрим шоу пожирателя огня, поедая большие креветки с лаймом и чесночной подливкой. Становится поздно, но вдруг появляется фантастически красивый парень. Я видела в сети его фотографии, в жизни он выглядит просто потрясающе. Очевидно, он очень популярен среди девушек, которые тут же окружают его стайкой. Он бросает взгляд в нашу сторону и ловит мой взгляд, и странное выражение отражается в его глазах, но исчезает в мгновение ока. Он направляется к нам.

— Когда же налоговое управление начало нанимать экс-королев красоты, чтобы собирать налоги? — спрашивает он с непреодолимым блеском в смеющихся голубых глазах.

Дом тяжело вздыхает.

— Элла, познакомься, это мой брат Шейн. Шейн, Элла Сэвидж.

Я протягиваю руку, но он захватывает меня в свои медвежьи объятия. Я так поражена его теплым приветствием, что начинаю хохотать. Он не отпускает меня, удерживая за талию и шепчет на ухо:

— Мой брат сумел перетянуть тебя на свою темную сторону?

Я хихикаю.

— У нас есть шоколадные конфеты, — продолжает бормотать он мне на ухо.

 Дом протягивает руку и ловит меня за запястье, резко дергая к себе.

— У тебя нет никакой юбки на примете, за которой стоило бы приударить? — спрашивает он брата.

— Неа,— говорит Шейн, и хватает креветку из моей тарелки. Я ловлю себя на мысли, что он мне очень нравится. Он должен обязательно присутствовать на каждой вечеринки. Он такой веселый. Как по команде появляется откуда-то загорелая блондинка в ярко-розовом облегающем платье, на семидюймовых каблуках.

— Привет, Дом, — вежливо здоровается она, улыбаясь мне совсем не дружественно, а потом хлопает ресницами на Шейна. — Ты сказал, что первый танец мой.

— Яне отрицаю, — отвечает он, и взяв ее за руку, ведет к танцполу. Потом останавливается на полпути и оборачивается к нам.

— Ты должна прийти завтра к нам на ланч. Моя мама готовит просто первоклассно, — затем он поворачивается к блондинке. Его уход оставляет напряжение вокруг нас.

Я украдкой бросаю взгляд на Дома, он смотрит на меня, его глаза ничего не выражают.

— Да, возможно, тебе следует прийти. Познакомиться с остальными членами моей семьи.

— Может, слишком рано, — говорю я, давая ему шанс переменить решение.

 Его глаза мерцают.

— Мы цыгане, Элла. Мы не нежные, и не тактичные. Мы говорим именно то, что имеем в виду, и мы выполняем то, что говорим.

Я прикусываю губу.

— Может, стоит дождаться понедельника?Твоя семья может возненавидеть меня после того, как я встречусь с твоим бухгалтером.

— Меня не волнует, что произойдет в понедельник. Я могу умереть в понедельник, в конце концов, — говорит он категорично.

Прежде чем я собираюсь ответить раздается громкий треск. Мы оба, как по команде, поворачиваем головы. Я вижу Джастина, тыкающего пальцем в грудь и громко спорящего с кем-то, и я вижу со своего места, что этот человек настроен агрессивно. Рядом с ним на полу террасы валяется опрокинутый стул.

— Бл*дь, братья Барбарри, — говорит Дом, вскакивая. — Пойдем, — и мы быстро идем вперед, ссора разгорается. Мужчины спорят с ожесточением, в воздухе уже чувствуется напряжение. Я не могу толком разобрать, о чем они спорят, потому что все вокруг кричат одновременно. Как только мы подходим ближе, выясняется, что один из братьев Барбарри оскорбил одного из друзей Джастина.

— Я убью тебя, — кричит Джастин на брата Барбарри, видно того, кто и оскорбил. Четыре брата, и все они выглядят так, словно рвутся в бой.

Дом смотрит на меня.

— Оставайтесь здесь, — приказывает он, направляясь к мужчинам.

Я наблюдаю, как ситуация быстро выходит из-под контроля. И действительно, через несколько секунд кто-то наносит удар, и начинается. Только и слышатся звуки ударов, ломаются стулья и уже больше людей присоединяются к драке. Я наблюдаю за всем с большим недоумением, поскольку никогда не была на вечеринке, где происходили драки, чтобы выпустить пар двух спорящих сторон. Это же просто настоящее сражение.

Краем глаза я замечаю, Шейна ринувшегося на спасение своего брата. Не то, чтобы Дом нуждался в спасении. Но Шейн рычит и врезается в самую гущу, как сумасшедший. Просто невероятно, как за несколько секунд вечеринка из фешенебельной и экстравагантной превратилась в полнейшее безобразие.

К моему удивлению собравшиеся вокруг зеваки даже не пытаются вмешаться и остановить драку, просто наблюдают, словно это развлечение, изредка скандируя: «Джастин и Братья Иден против Барбарри» и аплодируя. Четыре брата Барбарри против трех, мне кажется это несправедливо.

Я замечаю одного из братьев Барбарри пытающегося зайти Дому за спину и ударить. Не думая, чисто инстинктивно, я беру бутылку вина и, бросившись вперед, со всего маха опускаю ему на голову с громким глухим стуком. Мужчина с рычанием разворачивается и медленно оседает на землю.

Упс! В кино бутылка, как правило, опустившаяся на голову какого-нибудь персонажа, всегда разбивается в пух и прах. Я разглядываю лежащее тело и поднимаю глаза, встретившись взглядом с Домиником. У него рассечена бровь и идет кровь, и он смотрит на меня, приоткрыв рот. Я роняю бутылку.

— Он хотел ударить тебя сзади. Мне показалось, это несправедливо, — машинально отвечаю я.

Он вдруг улыбается, и как будто солнце вышло из-за темного облака.

— У тебя за спиной!—  кричу я.

Дом вовремя поворачивается кругом, встретившись с еще одним рассвирепевшем братом Барбарри. Прикрыв рот рукой, я наблюдаю, как Дом укладывает его парой ударов. Мужчина хватается за бок и отлетает назад, Шейн подходит к Дому. Левая сторона его лица распухла.

— Ты в порядке? — спрашивает он, как будто это самая нормальная вещь в мире, прийти на вечеринку и попасть в драку.

— Да. А ты?

Он улыбается.

— Как всегда.

Джастин подходит к ним и хлопает их по спине, поздравляя. Он смеется. Похоже, такое для них в порядке вещей! Дом направляется ко мне, не отводя взгляд потемневших, пожирающих глаз. Он смотрит на меня так, как будто я... хм... его еда.

Он берет меня за руку и тянет прочь отсюда. Я чуть ли не бегу рядом с ним, стараясь поспеть за его широкими шагами.

— Куда мы идем?— спрашиваю я, затаив дыхание.

— Где я смогу трахнуть тебя.

Я ухмыляюсь.

— Дом, ты думаешь, с ним будет все хорошо?

— С кем?

— С парнем, которого я ударила бутылкой.

— Ты шутишь? Чтобы убить парня Барбарри нужно гораздо больше, чем бутылка с вином, — говорит он.

И я смеюсь.

А потом он тоже начинает смеяться, пока мы бежим к машине.

Пулей заскакиваем в машину, как дети, которым обещали поход в кафе-мороженое, мы не можем усидеть от возбуждения. Я улыбаюсь ему. Очевидно адреналин и тестостерон подстегнули его сексуальный аппетит, и я теперь буду пожинать плоды. Дом останавливается в тихом темном переулке. И под звездным небом, он укладывает меня на заднее сиденье и одним жестким сильным толчком входит, двигается до тех пор, пока мы оба не кончаем. Довольные, тяжело дыша, потные. Он отыскивает свои брюки, роется в карманах и достает золотой браслет.

— Вот, — говорит он, и застегивает его на моем запястье.

Я прикусываю губу.

— У тебя нет для меня сестры, а? — поддразнивает Шейн Эллу соблазнительно улыбаясь.

Мы прибыли домой к маме на воскресный ланч. Не знаю, чего я ожидал, когда забросил Эллу, налогового инспектора, всвою семью, но они удивили меня,встретив ее неподдельно тепло. Ни один из них не показал, что ее присутствие здесь не к месту. Конечно, Шейн корчит из себя еще большую задницу, чем всегда.

— Боюсь что нет, — улыбаясь ему в ответ отвечает Элла. — Но у меня есть брат, если тебе интересно.

— Ах, я дам тебе знать, если сменю свою ориентацию, — со смехом отвечает Шейн.

Я понимаю, что стеб Шейна ничего не значит, но какого хрена! Я начинаю ревновать,и ревность выплескивается из меня. Я собственническим жестом опускаю руку на ее аппетитную задницу и бросаю на своего младшего брата взгляд: «Отвали!»

По-братски хлопнув меня по плечу и с озорным блеском в глазах, он уходит.

Элла отправляется к женщинам на кухню, а Джек подходит ко мне.

— Итак, что Элла Сэвидж, — тихо говорит он, как-то странно поглядывая на меня.

— Да, — отвечаю я нейтрально, но показывая всем своим видом, что не готов продолжать разговор на эту тему.

— Красивая.

— Я знаю.

Он поднимает свой стакан.

— За тебя, — и оттенок грусти появляется у него на лице. К нам присоединяется Шейн.

— Эй, — говорит он. — За что пьем?

— За Дома, — спокойно отвечает Джек.

Шейн по-волчьи скалится.

— И за великолепную Эллу.

Я смотрю на него предостерегающе, хотя знаю, что он всего лишь шутит. Мы все поднимаем бокалы с выпивкой. И я задаюсь вопросом, не было ли ошибкой с моей стороны привезти сюда Эллу и познакомить с моей семьей? Они готовы ее принять, но я не готов.

Элла

Мне понравилась семья Дома. И я не шучу. Они тепло встретили меня, и я чувствовала их доброту в каждом слове и жесте. Особенно мне понравилась Лейла. Смешная женщина-ребенок, она на самом деле так и осталась ребенком в этой семье. Она заключает меня в объятия и целует в обе щеки, словно мы родные сестры, которые давно не виделись. Это очевидно, что каждый в этой семье любит ее до безумия и готов постоянно оберегать.

Ее муж, Би Джей, совсем другой вопрос. Он такой огромный, самый большой мужчина, которого мне приходилось когда-либо видеть, с очень развитыми мышцами груди и сильными руками. Его глаза настолько черные, что невозможно понять, о чем он думает. Он очень мало говорит, кажется весь его мир сосредоточен — на его жене и маленьком мальчике. Очень энергичном маленьком мальчике, который ползает со страшной скоростью.

Джек, старший брат Дома, самый загадочный из всех. Я не хотела бы с ним столкнуться. Кажется, будто он охраняет всех, собравшихся в этом доме, в этом заключается его личная ответственность. Как будто он альфа-самец и это его стая. Его жена, Лили, обладает экзотической красотой,дружелюбна, но не слишком. Она более сдержанная. Ихне по годам развитая дочь, милая малышка, в которую я сразу же влюбилась. Мы быстро и легко подружились. Учитывая, что ей всего три года, я считаю это большой победой.