— Вымогательницы! Зачем вы им даете? — возмутился проходивший мимо старик. — Они сейчас пойдут и пива купят. Лучше собакам без­домным дайте!

Дина схватила Женю за руку и быстро увела подальше от этого места.

— Пусть там разбираются, это не должно тебя волновать, — сказала она. — Давай тренируйся.

Женя робко подошла к молодой девушке.

— Простите, мы собираем деньги на Храм Ра­дуги и Всеобщей любви. Вы не дадите?

Девочки, вы лучше в нормальный храм сходите. Хватит дурью маяться! — отмахнулась девушка.

Извините... — покраснев от стыда, Женя отошла.

Вечером директор школы, учителя и члены комиссии сидели за накрытыми столами в учи­тельской. Общение стало совсем неформальным, настроение у всех было отменное.

— А девчонки молодцы! — произнес Авангард, вспоминая концерт. — Как там их группа назы­вается?

«Ранетки», — напомнил Рассказов.

Я сам в молодости был рокером. Во-от такие Патлы носил! — Глава управления показал линию ниже плеч. — Вообще-то я люблю Битлов, но де­вочки талантливые — надо их поддержать.

Дискотека в актовом зале была в самом разгаре. Диджей объявил белый танец, и Аня, подпирав­шая стенку, смущенно взглянула на Антона. Она все не решалась его пригласить. И в конце концов услышала, как участливо вздохнула Наташа:

— Пойду Антоху приглашу, а то он там ску­


чает.

Наташа и Антон закружились в танце, и Аня i ючувствовала себя глубоко несчастной. Хорошо вот так на правах друга детства приглашать куда угодно и когда угодно...

— Чего стоим? — Лера потрогала Аню за пле­чо. — Пошли Витеньку с Игорьком пригласим.

Через минуту Лера танцевала с Рассказовым, а Аня — со Степновым. Внезапно физрук остано­вился и, приветствуя, замахал рукой:

— Кулемина!

К ним подошла Лена.

Слушай, комиссия визжала от восторга! — сообщил ей Степнов. — А что с Алехиной-то слу­чилось, кто-нибудь знает?

Наверное, папа домой позвал уроки делать, — саркастически заметила Лера.-Я бы так никогда не сделала. Бедная Агнесса Юрьевна, старалась, добывала ей синтезатор... — осудила Лена.

Мне кажется, у Жени что-то случилось. Она последнее время такая странная, — вставила Аня.

Ну тогда разузнайте, что с ней. Товарищей к беде не бросают! — подытожил Степнов.

Краем глаза Аня увидела, что Антон говорит по телефону, потом что-то шепчет на ухо Наташе и уводит ее из зала. Может, между ними что-то большее, чем дружба? Анииы мысли прервала Лена:

— Ладно, я домой. У меня там дед. Пока!


Диджей приглушил музыку и сделал объявле­ние:

— Я думаю, со мной все согласятся, что самая красивая девушка вечера — Полина Зеленова, мегазвезда рекламы!

Зеленова, вокруг которой, как всегда, вились старшеклассники, снисходительно кивнула и улыбнулась. К ней подошел Южин и протянул фанеру, стоявшую у входа в школу:

— На, держи. Это тебе на память, звезда ты наша.

Зеленова выхватила фанеру и попыталась ог­реть Борю по голове, но тот увернулся и заржал.

К Ане подошли развеселившиеся Наташа, Ан­тон и Гуцул. Беспрестанно хохоча и перебивая друг друга, ребята стали рассказывать:

- Приикинь, Гуцул не мог в школу войти — охранник не пускал...

- А Наташка его отвлекла — сказала, что в туалете потоп...

Операция с триумфом завершена. Аня облегченно вздохнула: это была всего лишь миссия по спасению друга, и ничего больше. Она уже готова была пригласить Антона на следую­щий танец и многозначительно смотрела на него, почти не стесняясь, но Гуцул все испортил:

— Хорошо выглядишь, пошли потанцуем!


Кружась с Гуцулом в паре, Аня с завистью смотрела на танцующих рядом Антона и Наташу. После дискотеки ребята вывалили на улицу.

— Все, други, веселитесь одни — меня папка взял под конвой. — Лера помахала рукой и скры­лась за углом.

Возле школы стояла красивая спортивная ма­шина, в ней сидели Геннадий Борисович Фуре — старый знакомый и коллега Лериного папы — и трое парней.

Олег, займешься вот этой девчонкой, пока ее папаша будет в командировке, — холодным тоном сказал Фуре.

Не староват ли я для школьницы? — усмех­нулся небритый парень лет двадцати пяти.

В самый раз. Они как раз таких любят — безмозглых и смазливых, на спортивных тачках. Поехали за ними, только осторожнее. Он же опытный мент, сразу заметит хвост.

Аня, Антон, Наташа и Гуцул шли по улице и болтали.

Зря ты так поздно пришел, — сказал Маркин Гуцулу, — не видел, как девчонки зажигали. Зуб даю, из них получится настоящая рок-группа.

Типа звезды? — улыбнулся Гуцул. — Мы тоже не лаптем щи хлебаем. Я тебе завтра новый трюк покажу — закачаешься. Девчонки, прихо­дите снимать!

— Мне понравилось на тренировке, столько нового, — сказала Аня. — Я рада, что у меня по­явились такие друзья, как вы.

— Друзья? Ты что, маленькая, что ли? — уди­вился Гуцул. — Между мужчиной и женщиной дружбы не бывает.

Но Аня его уже не слушала: на противополож­ной стороне улицы она заметила своего отца с какой-то молодой женщиной. Они оживленно беседовали и выглядели вполне счастливыми.

— Извините, мне пора. Пока! — не глядя на ребят, Аня побежала через улицу.

Дорогу ей преградил проезжающий автобус и, когда он отъехал, паны уже нигде не было видно. Аня свернула в переулок, осмотрелась и вдруг заметила ярко-рыжую шевелюру и оранжевый балахон Жени. Девушка приставала к незнако­мой женщине:

Не пожертвуете на Храм Радуги и Всеобщей любви?

Какой? — переспросила женщина.

Всеобщей. В мире так мало любви, никто никого не любит. Наша организация собирает деньги на Храм любви. Приходите к нам...


Сектантка! — закричал на Женю стоявший рядом мужчина, которому она уже успела сунуть флаер.

Женя, постой! — Аня рванулась к однокласснице, но та как будто никого не видела.

Аня подняла упавший на землю флаер и раз­вернула его. Пока она читала о клубе «Радуга», Женя исчезла.

Мама готовила ужин. Аня тихо зашла в комнату отца. Тот сидел над чертежами торгового центра и что-то исправлял.

Пап, я хочу с тобой кое о чем поговорить, — начала Аня.

Ты чего такая серьезная, морковка? — улыб­нулся папа.

Не надо улыбаться. Я видела тебя сегодня на улице с другой женщиной.

Тебе показалось.

— Нет, не показалось. Я видела, как ты с ней разговаривал. Пап, я хочу, чтобы ты сам во всем признался маме. Это же подлость. Это нечестно!

В комнату заглянула мама:

— Несите фужеры — и за стол, пока все не ос­тыло.

На кухне Аня и Михаил Алексеевич сидели молча: ни одному, ни другой кусок в горло не лез.

Что с вами? Странные вы какие-то, — сказа­ла мама.

Мам, папа хотел тебе кое-что сказать, — за­явила Аня.

Папа поперхнулся и закашлялся.

Тут такое дело, — начал он, — ты только до­слушай и не спеши с выводами. У нас в последнее время как-то не очень все ладится... И мне нужна была поддержка. Я нашел ее в одном человеке, постороннем, не из нашей семьи.

Ты нашел себе женщину? — спросила мама упавшим голосом.

Нет... то есть да, но не в том смысле... — Ми­хаил Алексеевич осекся.

Как же так, а я еще, дура, с этим ужином... Аня, у нас больше нет семьи! — Мама вскочила и, еле сдерживая слезы, убежала в комнату.

Аня сидела на кухне, смотрела в окно, за кото­рым медленно кружились снежинки, и думала о том, что день, который так хорошо начинался, оказывается, может закончиться катастрофой.

ГЛАВА VI

С утра Анина мама сидела в кухне неподвижно, как истукан, и смотрела перед собой. Напрасно Аня пыталась что-то изменить.

Мам, ну поговори ты с ним...

Мне не о чем с ним говорить, — отрезала мама. — Пусть идет к своей...

В коридоре послышался грохот — это Михаил Алексеевич уронил сложенную раскладушку, ко­торую пытался запихнуть в шкаф. Чертыхаясь, он зашел в кухню.

Ир, давай поговорим.

О чем?.. Мне, например, и так все ясно.

— Ну что тебе ясно? Я получил работу, кон­тракт, сегодня первый день иду в мастерскую, буду знакомиться с людьми: с конструкторами, чертежниками, инженерами — будем вместе вести проект. Ты же этого так хотела... Ира, у нас только теперь стало все налаживаться... И, черт возьми, — начинал закипать папа, — у меня нет никакой другой женщины!

У Михаила Алексеевича зазвонил мобильный, он взглянул на дисплей и отключил звонок.

— Что же ты телефон-то отключаешь, раз у те­бя никого нет? Как в дешевом кинофильме! Хоть бы дочери постеснялся! — мгновенно взорвалась


мама.

Папа вздохнул и поднес трубку к уху;

— Алло! Да, здравствуйте, Лиза...

Еле сдерживая слезы, Аня бросилась в кори­дор, схватила сумку, наспех натянула пальто, сапоги и выскочила на улицу. Похоже, она не ошиблась: их счастливой семейной жизни при­шел конец.

Папа Леры собирался в командировку. Лера, зевая, готовила ему бутерброды.

— Долго ты собираешься ловить там своих бан­дитов? — поинтересовалась она у отца.

Как пойдет, — пожал плечами Андрей Ва­сильевич.

Ты только поосторожней, ты ж у меня один папка. Это ты думаешь, что ты охотник. А для них ты — самая заветная мишень, — предупредила Лера.

Отец подошел к ней и обнял за плечи:

— Веди себя хорошо: дверь закрывай, газ вы­ключай, спать ложись пораньше.

Раздался звонок — это пришел Леха, он обещал проводить Андрея Васильевича.

Как концерт прошел? — поинтересовался стажер у Леры.

Отлично! Комиссия была в восторге. Высту­пает группа «Ранетки»! — передразнивая Сав­ченко, объявила девушка.

На улице, садясь в машину, Лерин папа попросил Леху приглядывать за дочерью — мало ли что. Оба посмотрели на окно — Лера, дожевывая бутерброд, махала рукой.

Как только Лехины «Жигули» отъехали, на том же месте припарковалась красная спортивная тачка.

— На Таити улетаешь? —- благодушно шутил Женин папа, разговаривая по телефону. — Мо­лодец! Я восхищаюсь тобой, Митя, и как ты все


успеваешь? Ну, привет Таити!

Положив трубку, он резко сменил тон:

— Этот Митя — полный болван! Тупица, каких свет не видывал. Мы с ним вместе на юриди­ческом учились — он на курсе самый отсталый


был. А сейчас наворовал себе миллионы и может делать что хочет. Я всю жизнь из шкуры вон лезу, чтобы хоть что-то заработать, а он на Таити будет


косточки свои греть.

Семейство собралось за завтраком. Мама про­ворно раскладывала по тарелкам горячие блины.

— Пап, а зачем ты тогда с ним общаешься? — спросила Женя.— Ты, Евгения, пока ничего не смыслишь. Митя — это прежде всего кошелек, такие всегда полезны.

Разве так можно? — возмутилась девушка. — Тебя в первую очередь не человек интересует, а его деньги.

Можно-нельзя... Да я весь дом на себе тащу, а ты смеешь тут рассуждать!

Женя, а что у тебя с руками? — бросила мама изумленный взгляд: ногти дочери были покрыты оранжевым лаком. — Откуда у тебя такой лак? И браслет оранжевый?

Я вчера дал тебе двести рублей, чтобы ты на эту дребедень их потратила?! — взревел папа.

Вам не понять, вы не особенные, — отстра­нение произнесла Женя. — Я в школу опазды­ваю.

Она встала из-за стола и вышла.

— Я выпорю из тебя всю эту оранжевую дурь! —


прокричал ей вслед папа.

И все-таки дед застукал ее. Лена как раз упа­ковывала копию его рукописи, когда он вошел в комнату. Она проворно прикрыла пакет.

Что, дед, не спится? Писал всю ночь? У тебя свет горел...

Нет, с писательством я завязал навсегда! — заявил Кулемин. — Бессонница проклятая одо­лела. Я вот чего зашел: у моего товарища сегодня день рождения, меня рано не жди. А что это за пакетище?

- У меня там сменка, форма, — объяснила Лена, для убедительности запихивая одежду в пакет. — Сегодня тренировка по баскетболу.

Нa улице Леру обогнал красный автомобиль и остановился. За рулем сидел красивый молодой человек лет двадцати пяти.

— Девушка, не подскажете, где тут библиоте­ка? — спросил он.

Лера махнула рукой на соседнее здание.

Эх, рановато, значит, приехал: там еще за­крыто. — Парень посмотрел на часы.