in тару Тихо и грустно зазвучали струны. Потом отложила инструмент, встала на стул и достала «о шкафа большую коробку со старыми фото­графиями. Под коробкой оказалось несколько потертых журналов. На обложке одного из них красовалась группа молодых музыкантов с по­клонницами. Среди поклонниц была... Наташина мама. Рядом с мамой на снимке стоял красивый молодой гитарист с той самой гитарой, которая теперь пылилась в углу Наташиной комнаты...

Аня сидела в своей комнате в полутьме и писала в дневнике. О том, что опять не смогла перебороть свой страх и не посмела пойти на тренировку к Антону без Наташи. О Жене, у которой нет ни друзей, ни собственного мнения... На кровать присела Анина мама, протянула дочери чашку с чаем. Вид у мамы был очень печальный.

— Мам, что случилось? — забеспокоилась Аня.

Переживаю за папу, он еще утром ушел на встречу с заказчиком, и вот до сих пор никаких вестей.

Так позвони ему.

Я что, дура, по-твоему? — сорвалась мама. — Он мобильный дома забыл.

В эту минуту хлопнула входная дверь, и мама побежала в коридор. Даже через стену Аня слы­шала, как ругаются ее родители.- Ты где был столько времени? — закричала на папу мама. — И мобильный не взял... Я вся издергалась. Ну, что молчишь? Что заказчик?

Мне пришлось отказаться от проекта, — хмуро ответил папа.


А как аванс? — Мама всплеснула руками.

Аванс остается у нас. Только больше они ничего не заплатят.

Я так и знала... — Анина мама ушла в спаль­ню, выставила в коридор раскладушку и громко закрыла дверь.

Аня сделала глоток чая и написала: «Я поняла, что жизнь сама по себе позитив — как чай без сахара. Главное привыкнуть». Зазвонил мобиль­ник, это был Гуцул.

Откуда у тебя мой телефон? — удивилась Аня. — Наташа дала?

Нет, я сам нашел. Может, сходим куда-ни­будь... вдвоем?

Ну, как-нибудь давай... — без энтузиазма согласилась девушка.

Раз у Антона есть подруга Наташа, теперь и у Ани будет друг.


ГЛАВА IV

Проснулась Аня от криков.

Я за все отвечаю одна, тащу на себе весь дом. Я не могу больше, мне все это надоело! — брани­лась мама.

Скажи лучше, что тебе не надоело? — вто­рил ей папа. — Ты только и делаешь, что целыми днями орешь, орешь, орешь.

Вот посмотри, счета за квартиру, за свет, за телефон.

Я что, не понимаю, что за это надо платить?

Мне кажется, ты не понимаешь!.. А посмот­ри, в чем мы ходим. Вот, вот...

Похоже, мама демонстрировала папе содержи­мое платяного шкафа: там действительно было много вещей, подлежащих утилизации.

Ира, прекрати истерику! Давай нормально поговорим.

Не о чем мне с тобой говорить, ни нормально, ни ненормально... Скоро выплаты по кредиту е знаю, откуда брать деньги. Пойду искать работу...

ня сидела за столом в кухне, прислушивалась к ругани родителей и ела безвкусную кашу пря­мо из кастрюли. Наверное, это Москва так на них действовала: в Екатеринбурге папа и мама нор­мально друг к другу относились, гуляли вместе, развлекались, в теннис играли. А тут... Никакой нормальной жизни!..

— Господи, какое варварство! — воскликнула Ирина Петровна, застав дочь в обнимку с каст­рюлей. — Откуда в тебе эти манеры? Хотя я дога­дываюсь: от осинки не родятся апельсинки...

Наташа открыла глаза, увидела рядом с крова­тью журнал, схватила его и побежала в гостиную. Мама спала на диване.

— Мам, ма-ам!..

Ольга Сергеевна повернулась на другой бок, что-то бормоча во сне.

Ну, мама! — растолкала Наташа мать.

Ну что тебе? — Мама посмотрела на часы. — Ты обалдела? Семь утра, а я только в пять верну­лась со съемок.

Нам надо серьезно поговорить. Мне нужно знать, кто мой отец. Нам новый историк задание дал генеалогическое древо нарисовать.

Какое древо?

Можешь и не говорить, я знаю, кто он.

Откуда? — от испуга Ольга Сергеевна села на диване.


Вот смотри! — Наташа показала журнал. — ' )то ты и Борис Лагуткин. И моя гитара!

Ладно, следопыт, — сдалась мама. — Это 1>орис Лагуткин — рок-музыкант, твой отец. Но ого как не было, так и нет.

Неужели ты никогда не пыталась его най­ти? — расстроенно спросила Наташа. — Ты знаешь о нем хоть что-нибудь?

— В девяносто третьем ему предложили по­ ехать в гастрольный тур в Германию. Я вычерк­нула его из своей жизни еще до твоего рождения,


так что все. Допрос окончен?

Наташа молча встала, продолжая разглядывать фотографию, и вышла из комнаты.

По дороге в школу Женя заметила у автобусной остановки Дину. Как и прежде, вся в зеленом: джемпер, берет, сумка. Дина раздавала флаеры клуба «Радуга». Увидев Женю, девушка привет­ливо помахала рукой.

Привет, Женя! Сегодня у тебя хорошее на­строение?

Не-а, настроение у меня всегда одинаково плохое.

— Не может быть! У такой симпатичной девуш­ки с лучистой улыбкой?

Женя улыбнулась.

— Хочешь мне помочь раздавать флаеры? — предложила Дина.— Не могу, я же в школу.

Жалко, а ты мне нравишься. Мне еще никог­да не было так интересно общаться с человеком.

Ладно, давай помогу — успею еще. — Женя взяла у Дины пачку листовок и пошла за девуш­кой, время от времени подавая ей флаеры.

Когда Женя снова посмотрела на часы, было очевидно, что на первый урок она без вариантов опоздала.

А ты вообще не ходи в школу! — сказала Дина.

Прогулять? Но я никогда не прогуливаю.

Не прогулять, а посвятить время общению и осознанию собственного спектрального качест­ва. Пойдем, я познакомлю тебя с членами клуба «Радуга»! — Дина потащила Женю за руку к подъезжающему автобусу.

Лена едва дотащила пакет до школы. У крыльца ее догнал физрук Степнов, выхватил пакет, же­лая помочь, и присел от его тяжести.

— Кулемина, ты что там, кирпичи таскаешь?

— Здравствуйте, Виктор Михайлович. Это де­дова рукопись. Хочу сделать второй экземпляр. А то ведь он компьютеров не признает, все на пишущей машинке тарабанит. Уничтожит — не восстановишь.

— Прямо второй том «Мертвых душ», — усмех­нулся физрук.


Откуда вы знаете?

Про Гоголя? Ты думала, я только с мячиком бегать могу?

Да нет, я ничего такого не думала...

А что там с дедом-то приключилось?

Он всегда в одном издательстве печатался, — рассказала Лена. — А тут они ему отказали. Ко­роче, он разозлился... Я хочу копию сделать. Как думаете, сколько это будет стоить? Здесь шестьсот сорок пять страниц.

Степнов присвистнул.

— Да на это весь дедов гонорар уйдет. А давай на школьном ксероксе попробуем, я все пробле­мы на себя возьму.

Виктор Михайлович донес Ленин пакет до самого кабинета. При виде парочки по классу пробежал шепот и хихиканье.

— Спасибо, — сконфуженно пробормотала физруку Лена.

— Жду на следующей перемене, как и догово­рились, — без смущения напомнил Степнов.

Заинтригованные десятиклассники взглядом проводили его до двери, рассчитывая на продол­жение романтического сюжета...

Однако прозвенел звонок — в класс вошел ис­торик.

— Ну что, как успехи?

Листки с домашним заданием дружно поле­тели на стол учителя — генеалогическое древо нарисовали все.


С опозданием явился Антон.

Извините, пожалуйста. Можно войти? — по­винился он на пороге класса.

Садитесь. А вы разведали что-нибудь из ис­тории вашей семьи?

Да, Маркиных в Инете тысячи. — Антон протянул учителю свой листок.

Негусто, — вздохнул Рассказов. — Интер­нет — это не единственный источник информа­ции. Инесса, у тебя что-то есть? Выходи.

Стародубцева повесила на доску плакат со сво­ей родословной и приступила к пространному повествованию.

Наташе тоже было чем похвастать. Она вы­тащила журнал и положила его на парту перед Лерой.

Что за старье? — Лера принялась листать. — О, тетя Оля, прикольно пропечатали. А это кто с ней? Симпатичный волосатик.

Это Борис Лагуткин — мой отец, — прошеп­тала Наташа.

Да ладно? — Лера округлила глаза. — А что, что-то есть...

Захватывающую тему подружки продолжили на перемене. Они сидели на подоконнике, рас­сматривая журнал, когда к ним подошел Антон.

Как настроение, девчонки?

В норме, — хмуро отозвалась Наташа.


Смотри сюда, никого не напоминает? — Ле­ра протянула Антону журнал.

Боб Марли?

Сам ты Боб Марли. Это Наташкии отец!

Круто! Смотри, Наташка, у него твоя гита­ра. — Антон ткнул пальцем в фотографию. — Вот откуда у тебя любовь к музыке — на генном уров­не. Слушай, да эти ребята в девяностые целые залы собирали. Соло на гитаре и вокал Борис Лагуткин.

Имя есть, теперь его найти — раз плюнуть! — вдохновилась Лера.

А надо? — Наташа явно не разделяла радость подруги. — Он меня не искал столько лет, значит, я ему не нужна.

— Давай просто поищем через Интернет, — предложил Антон.

Правда, ты так мечтала о нем узнать, а теперь в кусты, — кивнула Лера.

Ладно, уговорили, — сдалась Наташа.

Дина привела Женю к зданию клуба, дверь им открыл охранник.

— Надо снять обувь, — сказала Дина. — На подошвах отпечатываются плохие энергии. На, я тебе сменку дам.

Она достала из шкафчика пару белых тапочек.

— И в гробик, гы-гы, — засмеялась Женя.

— Не говори так! Каждое наше слово несет


энергию позитива или негатива.- Да так, чувство юмора такое, — объяснила Женя. — А почему у тебя все зеленое?

Моя спектральная волна зеленая. Пойдем, сейчас все поймешь.

Они вошли в просторный зал, где полукругом сидели на полу парни и девушки в одеждах всех цветов радуги. Полная женщина в красном и с красной ленточкой в волосах показывала им ка­кие-то упражнения.

Проходите-проходите, — с неестественной улыбкой, как будто приклеенной к лицу сказала женщина, заметив Дину и Женю.

Познакомьтесь, это Женя, — представила Дина новую подругу.

Все по очереди стали подходить к Жене, и каж­дый говорил ей какой-нибудь комплимент. Женя стояла молча, ошарашенная таким дружелю­бием.

А это Елена Васильевна, наша старшая на­ставница. — Дина указала на женщину с ленточ­кой.

Я очень рада, что ты пришла к нам, Женя! — сказала наставница, продолжая улыбаться. — Ты попала сюда неслучайно — ничто в мире не про­исходит случайно. Вы все — люди радуги! Приса­живайтесь. Как вы уже знаете, каждый человек был задуман в определенной спектральной фазе. Ты, Женя, человек оранжевого спектра. Цвет волос у тебя просто медь! Медовый! Рыжий!


Ну, это только вам нравится, — грустно ска­зала Женя.

А кому это может не нравиться? Женечка, неужели слова каких-то жалких людей могут так на тебя воздействовать? Я вижу, что тебе очень трудно, тебя мало кто воспринимает всерьез. Это так?

Ну, наверное...

— Прекрасно! — восторженно воскликнула Елена Васильевна. — Это значит, что тебя гото­вят к более высокой миссии, и тебе незачем тра­тить силы и время на всяких недопроявленных существ. Знаешь, что означает твой оранжевый


спектр? Это спектр духовного воина, спектр сол­нечных протуберанцев. Ты родилась на Солнце, Женя!

Наставница достала откуда-то оранжевый ба­лахон и надела его на Женю.

— Люди забыли о своем небесном происхож­дении, — продолжала она, — и кинулись в омут примитивных половых отношений, безудержно­го материального накопления, религиозного идо­лопоклонства. И только горстка людей, ученых, посвященных в высшие тайны, всегда помнила об опасности инфильтрации расы материй. Вы,


люди радуги, спектральная элита, призваны спасти то, что осталось!

Елена Васильевна пристально посмотрела на Женю, и девушке в какой-то момент показалось,что у наставницы над головой сияет красный нимб.

— Женя, мы тебя поздравляем! — громко ска­зала женщина в конце занятия. — Ты нашла свой дом и друзей, ты стала членом нашего спектраль­ного братства.

Все члены клуба захлопали, потом встали и по­тянулись к выходу. Женя тоже пошла к двери, но Елена Васильевна окликнула ее:

Женя, есть пара минуток?

Да хоть час, — улыбаясь, ответила девушка.

Ну что, — наставница ласково посмотрела на нее, — какие ощущения?