А тайным вдохновителем всего этого будет она, Анджелина. Она совершит благородный поступок, и истинная любовь восторжествует, преодолев все трудности.

Зонтик Анджелины опять завертелся, да с такой скоростью, что цветы на ее шляпке затрепетали.

Лорд Хейворд оторвал взгляд от лодки и посмотрел ей в глаза. Наступило бесконечное молчание.

— Прошу прощения! — резко бросил он наконец. — Ваша безопасность не моя забота. Должно быть, я навязчиво сую свой нос не в свое дело.

— Но вероятно, безопасность мисс Годдар — ваша забота, — заметила Анджелина. — Вы к ней очень привязаны.

— Да, — согласился он, внезапно приуныв.

О, у нее все получится. Конечно же, все получится!

Но почему же ей кажется, что сердце разбилось на части, а хорошее настроение словно уползло куда-то по речному дну?

— Должно быть, вам захочется подождать возвращения лодки, — сказала она, — и спасти мисс Годдар из порочных лап распутника? А я вижу Марию Смит-Бенн, она прогуливается вон там с мистером Стеббинсом и сэром Энтони Фоуком. Мария — моя близкая подруга, так что я, пожалуй, пойду к ним.

Она ослепительно улыбнулась и помахала им рукой. Они остановились, дожидаясь ее и тоже весело улыбаясь. Сэр Энтони, несмотря на свои белокурые кудри, сколько бы он их ни приглаживал безжалостно, действительно был по-мальчишески привлекателен, а мистер Стеббинс в последние пару недель оказывал Марии особое внимание — к ее вящему восторгу.

Спустя несколько мгновений Анджелина уже снова счастливо хохотала.

И просто дождаться не могла, когда сможет поговорить с Розали и предложить ей еще одного гостя в Холлингс. Идея совершенно, совершенно блестящая, и, разумеется, никакой неудачи тут быть не может.


Глава 15


Холлингс был солидным, строгим серым каменным квадратным особняком, стоявшим в конце длинной извилистой подъездной дорожки, вьющейся по большому, ухоженному, хорошо распланированному парку. Прямо перед домом были разбиты весьма старомодные сады с фигурными живыми изгородями, гравийными дорожками и скульптурами. Холлингс казался приятным местом, где хорошо будет провести несколько дней, если погода продержится, во всяком случае, получить передышку после насыщенного и торопливого ритма жизни в Лондоне. К такому общему мнению пришли пассажиры кареты, в которой ехал Эдвард (не старой из Уимсбери, которую все, кроме его матери, считали чудовищно неудобной, а той, что предоставил дед).

А сам Эдвард мечтал оказаться в любом другом месте на этой земле.

Плохо уже то, что ему придется провести несколько дней в опасной близости к Трешему и его сестре. Еще хуже то, что семейный комитет не далее чем вчера пришел к выводу, что поиски невесты ведутся недостаточно успешно, хотя сам Эдвард за прошедший месяц вяло ухаживал аж за шестью юными леди, и все шестеро его благовоспитанно поощряли. Но комитет пришел к тревожному заключению — ему следует вновь обратить внимание на леди Анджелину Дадли.

И бесполезно напоминать им, что он уже ухаживал за ней, сделал предложение и получил отказ. По словам бабушки, отмахнувшейся от него лорнетом, это ничего не значит. Ни одна девушка, заслуживающая внимания, не примет от мужчины первого предложения.

— В особенности если он не может убедить ее в своей любви, — подчеркнула Джулиана.

— А теперь ты проведешь в ее обществе пять дней, — добавила Альма. — Эдвард, это идеальная возможность попытаться снова и на этот раз все сделать правильно.

— Она мне очень-очень нравится, — заявила Лоррейн. — У нее есть индивидуальность.

— Мне даже ее шляпки нравятся, — сказала бабушка. — Хотелось бы мне осмелиться и самой такие носить. Тогда люди смотрели бы на них, а не на мои морщины.

— А после того как она тебе отказала, она выглядит такой несчастной, — вставила мать.

Что-что?

Она говорит о той самой леди Анджелине Дадли, с которой знаком и он? Да видела ли она ее в последнее время, как он… то есть как он пытался ее не замечать? Она флиртует с каждым, кто носит брюки, и каждый, кто носит брюки, ей отвечает. Из ее поклонников уже можно составить целый полк для пополнения рядов британской армии! Безудержное веселье просто хлещет у нее через край. Любой хозяин дома, если пожелает, может сэкономить целое состояние на свечах — своей улыбкой она способна озарить огромный бальный зал.

И она несчастна?

— Ты и сам в последние недели выглядишь несчастным, — добавила мать.

Эдвард нахмурился. Несчастным? Разве она не замечает, что он постоянно посещает балы то с одной леди, то с другой? И даже танцует на них? Разве не знает, что он каждый день ходит на званые обеды, и в театры, и на приемы в садах, и неизвестно куда еще?

Сразу после приезда его, как и остальных гостей, проводили в отведенную комнату, но он же не мог сидеть и кукситься там вечно, даже если бы ему ужасно хотелось отсиживаться там все пять дней. Переодевшись и заново побрившись, он отпустил лакея и спустился на чаепитие в гостиную.


К счастью, кроме семьи, в особняке оказались и другие гости. В частности, леди Иган, хотя она, конечно, относилась к семье, потому что была кузиной Феннера. Но в гостиной сидели и несколько незнакомцев. Высокий, бледный, как мертвец, мужчина с добрым лицом, кустистыми седыми бровями и редкими седыми волосами, которые, похоже, не укротить ни расческой, ни щеткой, ни водой — леди Палмер представила его как преподобного Джозефа Мартина, недавно ушедшего на покой викария, всегда бывшего добрым другом леди Палмер. Еще она представила мистера Брайдена, своего соседа, приглашенного на все время домашнего приема, и двух его дочерей, мисс Брайден и мисс Марианну Брайден. Близкий друг Феннера, сэр Уэбстер Джордан, тоже был здесь.

И еще двое гостей, при виде которых Эдвард ужасно удивился. Здесь была Юнис. Он не мог придумать ни одной причины, почему ее сюда пригласили, за исключением странной дружбы, возникшей между ней и леди Анджелиной Дадли. Но в любом случае он очень обрадовался, увидев ее. Он не разговаривал с Юнис с того приема в саду, где Юнис выглядела очень раздосадованной, когда заметила, что Эдвард ждет ее на берегу. Впрочем, она приняла его руку, когда Уиндроу отошел, и они провели вместе приятные полчаса.

Но еще сильнее удивился (и совсем не обрадовался), когда увидел среди гостей и самого лорда Уиндроу. Но, как объяснила леди Палмер, тот их сосед, его загородное поместье находится всего в десяти милях отсюда.

Так что домашний прием начался с чаепития, разговоров и смеха, а продолжился обедом, игрой в карты в гостиной и музицированием. Обе мисс Брайден развлекали собравшихся игрой на фортепиано. Затем леди Иган аккомпанировала лорду Фердинанду Дадли, а тот спел несколько народных песен на удивление приятным тенором.

Эдвард с облегчением обнаружил, что леди Палмер оказалась куда тактичнее, чем его собственные родственницы — а может быть, она просто не собиралась поощрять возобновление его отношений со своей подопечной. Она усадила его на некотором расстоянии от леди Анджелины Дадли за обедом и за другой карточный стол во время игры.

Отправляясь в постель, Эдвард исполнился осторожного оптимизма. Он с удовольствием побеседовал во время обеда с преподобным Мартином и с мисс Брайден и с удовольствием поиграл в карты в паре с леди Палмер. Оказалось, что держаться тут на расстоянии от леди Анджелины не труднее, чем делать это в бальных залах и гостиных, куда он зачастил в последний месяц.

Хотя, когда Эдвард готовился ко сну, его вдруг осенило. Странно, что он так неохотно приближается к ней. В конце концов, оба они взрослые члены светского общества. Их сватовство, если его вообще можно так назвать, длилось совсем недолго и закончилось почти без шума — он сделал предложение, она его отклонила. Там почему они не могут сейчас встречаться, не испытывая неловкости и смущения?

Но они, пусть ненадолго, встретились на берегу Темзы, где Эдвард, не подумав, ринулся выручать ее, заметив, как Уиндроу встал между ней и Юнис и взял ее за руку. Да с какой стати он вообще решил снова стать ее защитником, если она не имеет к нему никакого отношения? После он чувствовал себя полным идиотом, в особенности когда выяснилось, что в лодку к Уиндроу села Юнис, а не леди Анджелина. Но он совершил ошибку, посмотрев леди Анджелине в глаза, потому что испытал особенно тревожащую неловкость. Казалось, что он скорее утонет в ее больших темных глазах, чем в водах Темзы.

Нет, безопаснее держаться от нее подальше. Безопаснее?

Эдвард задул свечу, забрался в кровать и велел себе спать. Он не позволит своим мыслям блуждать по этой тропинке.

Ему потребовалось всего два или три часа, чтобы уснуть.


На следующее утро Анджелина решила, что для успешного выполнения ее грандиозного плана ей необходим сообщник. Нет никакого смысла так подстраивать события, чтобы мисс Годдар и лорд Уиндроу оказывались рядом, когда их видит лорд Хейворд, если мисс Годдар будет просто уходить или позволять другим к ним присоединяться.

И то и другое случилось вчера вечером. Когда Анджелина, приложив массу усилий, ловко сумела усадить их рядом за чаем и отошла, как будто ее позвали с другого конца комнаты, мисс Годдар не сделала ничего, чтобы помешать преподобному Мартину сесть рядом. Более того, она почти все время беседовала с ним, не дав лорду Уиндроу ни малейшего шанса сделать хоть что-нибудь, что могло бы встревожить лорда Хейворда и кинуться к ней на выручку. А когда после игры в карты Анджелина снова исхитрилась свести мисс Годдар и лорда Уиндроу вместе и сказала, что вечер очень славный и неплохо бы погулять по террасе, оба они согласились, но мисс Годдар взяла под руку очень робкую мисс Марианну Брайдер, а лорду Уиндроу пришлось идти между леди Овермайер и миссис Линд, причем он их все время смешил. Все это очень раздражало. Если человек прилагает столько усилий, чтобы сосватать кого-то, так он надеется, что заинтересованная леди будет ему содействовать. Но с другой стороны, она же понятия не имеет, что Анджелина пытается сделать.

Единственный выход — дать ей знать, чтобы заручиться активной поддержкой.

Утром они вместе пришли на завтрак — Анджелина потому, что еще вечером договорилась поехать верхом вместе со своими братьями, кузеном Леонардом и сэром Уэбстером Джорданом, а мисс Годдар потому, что (как подозревала Анджелина) всегда просыпается рано. Анджелина предложила ей после завтрака, пока не встали остальные, немножко погулять, так что они, взявшись за руки, спустились в сад.

— Я вам очень благодарна, — сказала мисс Годдар, — за то, что вы уговорили леди Палмер пригласить меня сюда. Мне, право же, все очень нравится, хотя домашний прием еще толком и не начался. Столько интересных гостей! Вы знали, что преподобный Мартин бывал в Святой Земле?

— Не знала, — ответила Анджелина, и хотя в ней шевельнулся интерес, не дала себя отвлечь. — Видите ли, я устроила так, чтобы вас сюда пригласили, по одной очень важной причине, хотя надеюсь, что все равно бы пригласила вас, потому что очень ценю вашу дружбу.

— О?

Мисс Годдар вопросительно повернулась к ней.

— Я решила, что давно пора свести вас и графа Хейворда на несколько дней в одном доме и чтобы его семья тоже была тут.

— Но с какой целью? — изумленно спросила мисс Годдар.

— Я знаю, — решительно начала Анджелина, — что вы двое влюбленных, родившихся под несчастливой звездой. Прямо как Ромео и Джульетта, хотя те, конечно, были слишком юными, и их семьи ужасно враждовали между собой, потому что они итальянцы, а это как раз то, чем все итальянцы занимаются, хотя, мне кажется, семьи других национальностей бывают такими же гадкими, и я не думаю, что все итальянские семьи враждуют друг с другом, потому что иначе там бы очень плохо жилось. На самом деле Ромео и Джульетта не имеют совершенно ничего общего с вами и лордом Хейвордом за исключением того, что родились под несчастливой звездой. И так же, как виден нос на моем лице, очевидно, что вы любите его, а он любит вас и что из вас получится идеальная пара. В смысле супружеская пара.

Взгляд мисс Годдар устремился к носу Анджелины, приведя ее в смущение, но мисс Годдар ни слова не сказала.

— И совершенно нелепо, — продолжала Анджелина, — что вы не можете пожениться только потому, что он граф, а вы дочь ученого джентльмена. Полагаю, его семья считает, что вы ниже их или даже вообще вульгарная. Но за эти несколько дней они поймут, как сильно ошибаются, и увидят, как вы любите его, а он любит вас, и потому что они тоже его любят, они… ну, дадут свое благословение на ваш брак и…

До того как они вышли в сад, Анджелина могла бы поклясться, что местность тут ровная. Но должно быть, она все-таки слегка поднимается вверх, а они, должно быть, идут быстрее, чем ей казалось. Она с трудом дышала. И откуда вдруг налетел такой ветер, что у нее заслезились глаза? Она не чувствовала никакого ветра.