И тут, как вспышка, пришло воспоминание. Как она могла забыть! Она решила быть благородной и самоотверженной! Ведь мисс Годдар тоже его любит, и в глубине души он любит ее. Она предназначены друг другу.

А она, Анджелина, не только дала обет соединить их, но и рассказала мисс Годдар о своем плане и заручилась ее поддержкой.

О, что она наделала?

Едва лорд Хейворд открыл рот, собираясь что-то сказать, Анджелина прижала палец к его губам и тут же отдернула.

— На этот раз, — ослепительно улыбнулась она, — вы не обязаны делать мне брачное предложение. Не обязаны. Я снова его отвергну.

Он некоторое время вглядывался в ее глаза, затем, не сказав ни слова, сел и надолго замолчал. Анджелина тоже молчала. Она не сомневалась, что никогда не была несчастнее, чем сейчас. Не только сердце ее разбито. Что еще ужаснее, она предала друга.

Придется удвоить усилия.

Лорд Хейворд всматривался в верхушку дерева, туда, где застряла ее шляпка. Ужасно высокое дерево, и шляпка висела ужасно высоко.

— Пусть там и остается, — заторопилась она. — У меня есть еще шестнадцать, не считая старых.

— Плюс все те, что привлекут ваше внимание до того, как вы покинете Лондон на лето, — добавил он. — Но эта особенно… хороша.

Он поднялся с земли, и не успела Анджелина сесть, как он уже взбирался на дерево с какой-то упрямой решимостью. Анджелине казалось, что там просто не за что цепляться, но он все равно поднимался вверх. Ее сердце заколотилось прямо в горле задолго до того, как он забрался достаточно высоко, чтобы снять шляпку с ветки, распутать ленты и бросить ее вниз. И это было очень странно, потому что при этом ей казалось, что она топчет свое сердце туфлями. Как оно может находиться в двух местах одновременно?

А желудок кувыркался от ужаса.

— О, пожалуйста, осторожнее! — крикнула Анджелина, когда он начал спускаться вниз.

И раскинула руки, держа в одной шляпку, словно могла поймать его и не дать разбиться насмерть.

Он не упал. Спустя какие-то несколько минут он уже снова стоял рядом с ней, глядя, как она завязывает ленты под подбородком и заправляет под шляпку растрепавшиеся локоны.

— Спасибо, — произнесла Анджелина.

— Я сожалею, — одновременно произнес он.

— Не надо, — сказала она. — В смысле, не сожалейте. Вы не можете отвечать за всех, с кем пересекся ваш путь.

— Даже если я их целую? — спросил он.

— Даже тогда, — твердо произнесла она, повернулась и зашагала вдоль берега озера в сторону более ухоженной лужайки, которая поднималась вверх, к дому.

Выйдя из-за деревьев, она увидела на дальнем берегу мистера и миссис Линд с преподобным Мартином, беседовавших с Фердинандом и мисс Брайден. Но ни мисс Годдар, ни лорда Уиндроу там не было — впрочем, остальных тоже.

Лорд Хейворд поравнялся с ней, но руку не предложил, а Анджелина не сделала никакой попытки опереться на нее. Они шли молча.

Ну как же она могла, терзалась Анджелина. Как она могла полюбить его снова, после того как дала обет устроить им счастливый союз с мисс Годдар, со своим другом? Нет, не снова, с горечью думала она. Она и не переставала его любить.

Неужели она никогда не станет благоразумной?

— И все же я приношу свои извинения, — произнес он, когда они начали подниматься вверх, к дому, — если оскорбил вас.

— Не оскорбили! — сердито бросила Анджелина, поворачиваясь к нему. — Почему вы все время боитесь, что оскорбили меня? Может быть, это я вас оскорбила? Не развяжи я ленты на шляпке, когда мне стало жарко из-за крутого подъема, ее бы не унесло ветром, и нам не пришлось бы сломя голову мчаться вниз с холма, и вы не подвергали бы свою жизнь опасности ради того, чтобы спасти шляпку, и мы бы не поцеловались, и вы бы не думали, что снова обязаны сделать мне предложение, а мне не пришлось бы говорить вам, что в этом нет нужды и я вам все равно откажу. И заметьте, я сказала «мы бы не поцеловались», а не «вы бы меня не поцеловали». Для поцелуя, знаете ли, нужны двое, если, конечно, он не насильный, чего не было ни в Воксхолле, ни здесь. Мы поцеловались. И не обязаны из-за этого жениться. Я никогда за вас не выйду, так что, если вы придумываете способ поступить как джентльмен, забудьте о нем. Иногда мне просто хочется, чтобы вы перестали быть таким уж джентльменом, хотя именно из-за того, что вы такой, вы мне так сильно понравились еще в нашу первую встречу.

Лужайка поднималась все выше. Анджелина задыхалась, хватая ртом воздух.

Он положил ее ладонь на сгиб своего локтя, чуть наклонил голову и посмотрел ей в лицо.

— Не плачьте, — мягко произнес он. — Я сожалею. Не знаю, что я такого сказал или сделал, чтобы вам стало так больно, но я сожалею об этом. И не говорите мне «не надо». Не в моем характере обижать других и не сожалеть об этом. Такой уж я есть, леди Анджелина. И простите меня, если можете, за то, что я прошу прощения.

Он улыбался ей. Настоящей улыбкой. Только немного печальной.

А она и не плачет. Или плачет?

О, что же ей делать?

Но вопрос, конечно, глупый, потому что на него существует только один ответ.


Глава 17


Пройдя несколько минут рядом с Юнис, лорд Уиндроу оглянулся.

— А, — заметил он, — так я и думал. Леди Анджелина не осталась без помощи со своим камешком в туфле. Хейворд уже кинулся на выручку и стоит перед ней на одном колене. Очень трогательная сцена, и я бы сказал — не лишена романтического флера, не будь он таким занудой.

— Эдвард вовсе не зануда, — возразила Юнис. — И разумеется, вы совершенно правильно подозревали, что это случится. Любой мог бы предсказать — кроме самой леди Анджелины.

— Так может быть, это… гм… запланировано? — осведомился он.

— Камешек в туфле? — уточнила она. — Да, эта часть запланирована, точнее, что-нибудь подобное. Но только результат совершенно противоположен тому, на что рассчитывала леди Анджелина. Я в самом деле должна вам все рассказать, потому что все это совершенно безумно и очень трогательно… и не очень порядочно в той части, которая касается вас.

— Моя дорогая мисс Годдар, — произнес он, прикоснувшись кончиками пальцев к ее ладони, лежавшей на его локте и чуть наклонив в ее сторону голову, и свернул с дороги, ведущей к озеру, направившись в сторону рощи, расположенной чуть поодаль. — Я заинтригован. И весь превратился в слух.

— Мы с Эдвардом знакомы много лет, — начала она. — Мы с ним близкие друзья. Одно время мы даже поговаривали о браке, впрочем, речь шла только о вероятности когда-нибудь в далеком будущем, без какой-либо определенности. Мы даже не считали, что помолвлены. В то время Эдвард был серьезным молодым студентом, а я… ну, серьезной молодой женщиной. И если кто-нибудь из нас и слышал слово «романтические отношения», то исключительно в академическом контексте.

— А, — заметил лорд Уиндроу, слегка поглаживая кончиками пальцев тыльную сторону ее ладони. — Стало быть, в то время вы были распускающимся цветком, верно? Жаль, что я вас тогда не знал, ибо, видите ли, теоретические знания всегда необходимо подкреплять практическими действиями.

Они прошли между древним дубом и белой березкой и оказались в тенистой роще. Юнис искоса глянула на него.

— Но когда вы были студентом, лорд Уиндроу, вероятно, вы подкрепляли практические действия теоретическими знаниями?

— Ах, туше! — воскликнул он. — Вы попали прямо в яблочко. Скажем честно, шип оказался колючим, но вы меня поймали.

— После того как леди Анджелина отвергла брачное предложение Эдварда, — продолжала Юнис, — она…

— Она ему отказала? — откровенно развеселившись, уточнил лорд Уиндроу. — Вы меня поражаете.

— Он не смог убедить леди Анджелину, что любит ее, — пояснила Юнис.

— А, — кивнул лорд Уиндроу. — Еще одно слово, имеющее для Хейворда только академическое значение. И ему не хватило мозгов соврать?

— После этого, — продолжала Юнис, — она подружилась со мной, и у нее возникла идея, что мы с Эдвардом страстно любим друг друга, но от брака нас удерживают его чувство долга и ожидания его семьи. Она подумала… она считает, что мы с ним влюбленные, родившиеся под несчастливой звездой, и что нам необходимо помочь воссоединиться, чтобы мы жили долго и счастливо.

Лорд Уиндроу посмотрел на нее ленивым смеющимся взглядом.

— И она готова отказаться от мужчины, по которому сохнет, ради своей новой подруги? — спросил он. — Насколько я понимаю, она по нему просто изнемогает. Ее тяга к Хейворду, хотя и совершенно для меня загадочная, настолько же очевидна, как нос на вашем лице. Должен заметить, прекрасный образец семейства носов.

Юнис выразительно на него посмотрела.

— Леди Анджелина очень мила, — сказала она, — очень добра и сильно сбита с толку. Видите ли, мне она очень нравится, и, если вы намерены насмехаться над ней в моем присутствии, советую подумать хорошенько.

— Насмехаться над леди? — Лорд Уиндроу прижал свободную руку к сердцу. — Вы ко мне несправедливы, мисс Годдар. Вы ранили мою душу.

— Недавно она дала мне свое благословение, — сказала Юнис. — Но она уверена, что нас разводят обстоятельства — в смысле, Эдварда и меня. И она решила, что должна активно вмешаться. И устроила мне приглашение на этот домашний прием.

— Не забыть ее поблагодарить, — заметил лорд Уиндроу.

— Приглашение для вас тоже устроила она, — сказала Юнис.

Они шли между деревьями, все замедляя шаг, а затем разом остановились. Лорд Уиндроу отпустил руку Юнис, чтобы повернуться к ней лицом, и, приопустив веки, посмотрел на нее проницательными веселыми глазами.

— Ага, — произнес он. — Но теперь я вообще ничего не понимаю, мисс Годдар. Вероятно, в студенчестве мне все же следовало уделять больше внимания теоретическим знаниям. Мы оба должны сказать спасибо леди Анджелине Дадли за то, что приехали сюда, и, видимо, за то, что сегодня днем она свела нас вместе (я ни на секунду не поверил в ее историю про булыжник в туфле). Благодаря ее усилиям мы с вами оказались вдвоем в этой уединенной и — ах! — такой романтической части парка. Тем не менее, в ее намерения входит сосватать вас и Хейворда?

Юнис вздохнула:

— Видите ли, Эдвард начинает злиться при обычном упоминании вашего имени. В его глазах вы представляете все то, что он так презирает в пресыщенных аристократах. В первую очередь он считает вас распутником, и, согласитесь, его мнение некоторым образом оправданно. Я знаю, что произошло в той гостинице в окрестностях Ридинга, и это не говорит в вашу пользу.

— Увы, — вздохнул он, снова прижав руку к сердцу, — я виновен в колоссальной ошибке, мисс Годдар. Это не лучший миг моей жизни. Леди Анджелина Дадли стояла в пивном зале одна, спиной ко мне, и одета была… скажем, кричаще. Я ошибочно принял ее за ту, кем она ни в коем случае не является, и повел себя так, как на моем месте повел бы себя почти любой полный жизни молодой мужчина, не связанный узами брака и другими обязательствами.

— Эдвард поступил по-другому, — заметила Юнис.

Глаза лорда Уиндроу смеялись.

— Не все из нас святые, мисс Годдар, — сказал он. — Некоторые, как ни прискорбно это признавать, грешники. Но даже грешники способны исправиться. Будьте же ко мне добрее.

Юнис покачала головой и улыбнулась.

— Вот что должно было произойти, — сказала она. — Точнее, на что рассчитывала леди Анджелина. Эдвард должен был кинуться мне на выручку, едва увидит нас вместе, и вырвать меня из ваших порочных лап, и увести меня… ну, видимо, сюда или в другое похожее место. Уединенное и романтичное.

— И вы согласились поддержать эту интригу, мисс Годдар? — спросил он.

— Сегодня утром, — призналась она. — Леди Анджелина боялась, что весь ее тщательно разработанный план пойдет прахом, если я не буду знать, что должна завлечь вас куда-нибудь, когда настанет время, чтобы Эдвард смог примчаться и спасти меня.

— Но вместо этого, — ответил лорд Уиндроу, — он спас ее. Остается только гадать, способен ли он воспользоваться выпавшей ему возможностью, когда она стучится к нему в дверь.

— Эдвард вовсе не тот скучный, лишенный воображения человек, каким вы его себе представляете, — сказала Юнис. — Он вырос в тени обаятельного повесы-брата, а теперь живет, пытаясь исправить последствия того беспечного пренебрежения, с каким покойный граф обращался с его близкими и любимыми. Он серьезно относится к своему долгу. Он серьезно относится к жизни. Но я всегда знала, что он способен на глубокие чувства и пылкую страсть. А теперь он влюблен, бедный Эдвард, и очень растерян, в особенности из-за того, что предмет его любви во всех мыслимых отношениях прямо противоположен тому типу леди, которую он выбрал бы себе в жены. Разумеется, он еще не понял, что именно это делает леди Анджелину идеальной для него невестой.