Ник Лисицкий - Рапунцель

В какой-то момент она просто не захотела выходить из дому.

Ей было шестнадцать, когда она приняла твердое решение: больше ни шагу за пределы квартиры. Двушка в панельной девятиэтажке стала ее крепостью, ее надежным замком, в котором она укрылась от всего мира.

Где-то там, за пределами убежища, встречались люди, обсуждались дела, одноклассники поступали в вузы и становились студентами. Подруги теряли девственность, молодые выходили замуж, а старые – отправлялись на кладбище в деревянных гробах. Жизнь шла своим чередом, жизнь бурлила. Но она отказалась бурлить в ее стремительном потоке. Она решила выйти из этого круга сансары и жить своей жизнью. Ни от кого не зависеть, ни о ком не думать.

И, чтобы надежнее защитить себя от внешнего мира, она скрылась за высокими стенами, на восьмом этаже. Выключила телефон, удалилась из социальных сетей, оставила только телевизор и большую подборку фильмов на старых VHS-кассетах.

Мать решила, что это очередной подростковый каприз.

– Ну и долго ты собираешься дома сидеть? – спросила она как-то утром, внимательно глядя на дочь.

– Всю жизнь, – ответила девушка.

– Думаешь, я всю жизнь буду тебя кормить?

– Мне все равно.

– Что случилось-то? – подняла брови мать.

– Просто мне нечего там делать, – девушка указала на окно. – Ради чего туда выходить? Весь мой мир здесь – в этих четырех стенах.

– Ради чего выходить?! Ну хотя бы ради того, чтобы помочь матери! Об этом ты, конечно же, не подумала. Засела тут, словно в замке, сидишь целыми днями у окна. О чем ты думаешь? Или весь мозг в волосы ушел. Вон какие отрастила уже. Рапунцель…

Девушка молча отмахнулась. Мать развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Рапунцель подошла к окну и посмотрела на небо. Там зажигались первые звезды.

Иногда ей казалось, что если присмотреться, то в искристой россыпи созвездий можно увидеть жителей далеких галактик. Красивых, улыбающихся, добрых, нежных, ласковых. У них нет зла и насилия – там царит полное взаимопонимание. Они любят друг друга и стремятся, чтобы все вокруг были счастливы.

Она села на подоконник, посмотрела вниз и тихонько запела. Ее тонкий голос разнесся по округе. Прохожие задирали головы прислушиваясь, и удивленно замирали, увидев девушку с длинными белыми волосами.

Люди на этой планете являлись источником повышенной опасности. Они были непоследовательны, жестоки и беспечны. Они убивали то, что любили. Уничтожали самое прекрасное, чтобы расчистить пространство для посредственности и обыденности.

Поэтому Рапунцель предпочитала находиться дома, на высоте двадцать метров над землей. Отсюда она могла смотреть на мир как бы со стороны: так он казался менее угрожающим. За окном продолжала бурлить жизнь, но теперь для Рапунцель она была не более реальной, чем фильмы на старых VHS-кассетах. Новости дня, события на улице, телешоу и сериалы сливались в одну картину, без четких граней. Она могла наблюдать за всем этим, но ничто не вызывало сопереживания, ничто не увлекало ее и ничто не было достойным того, чтобы она согласилась выйти из квартиры и стать частью происходящего. Ее мир был внутри. Только здесь ей было комфортно.

Глядя на небо, она думала, что там, в далеких галактиках, ей тоже было бы хорошо. Там она была бы счастлива. А здесь – она чувствовала себя эдаким инопланетянином, который вынуждено оказался гостем чужой и холодной цивилизации. Она мечтала полететь туда, вернуться к своим. Жить в мире, полном улыбок и счастья. Гулять по зеленым лугам, под теплым солнцем, держа за руку любимого человека.

Сегодня звезды были особенно яркими и она зачарованно смотрела на них, свесившись из окна. Они манили ее. Казалось еще чуть-чуть и она действительно сможет взмыть вверх, над всей грязью и злом.

Вдруг Рапунцель почувствовала, что летит. Воздушные потоки подхватили ее тело…

– Дочка! – услышала она крик матери и ощутила сильный рывок назад. В следующий момент она лежала на полу комнаты. Рядом, тяжело дыша, стояла мать.

– Ты что надумала? – спросила она, и в ее глазах Рапунцель впервые в жизни увидела испуг.

– Все хорошо, – прошептала девушка.

Сказку оборвали. Или просто отсрочили. Рапунцель вернулась к реальности. Жестокой, тяжелой реальности, в которой ей уже давно не было места. Из которой ей постоянно хотелось убежать, скрыться. Реальности, в которой было не только настоящее, но и прошлое, накатывавшее страшными воспоминаниями.

В этот раз мать подоспела как раз вовремя, чтобы спасти ее. Поступи она так же несколько лет назад, и все в жизни Рапунцель сложилось бы по-другому… Но тогда она не пришла на помощь. Хотя была нужна гораздо больше. С тех пор девушка поняла, что в этом мире никто не сможет ее защитить. Ни на кого нельзя надеяться. Можно только спрятаться, настолько глубоко, насколько хватит сознания. И тогда уже не важно, что будут делать с ее телом – ее мысли и душа останутся надежно защищенными.

Проснувшись рано утром, Рапунцель первым делом подошла к окну: ярко светило солнце, щебетали ласточки, кружась высоко в небе. И она вдруг почувствовала, что мир может быть прекрасным. Даже в этой реальности. Так бывает: счастье накрывает внезапно, в самый неожиданный момент, независимо ни от чего. Счастье похоже на редкую птицу. Если ищешь его – можешь и не найти, но когда окончательно отчаешься – оно тут как тут.

Рапунцель запела, и ее песня, впервые за долгое время, не была грустной.

Прохожий внизу остановился, запрокинул голову и прислушался. Уловив откуда идет звук, он повернулся и посмотрел на Рапунцель. На его губах мелькнула улыбка. Она же продолжала петь, не замечая его. Ей стало хорошо. Так, как уже давно не было.

Мужчина слушал ее ровно минуту. Затем посмотрел на часы, вздохнул и быстро зашагал прочь. Только тогда девушка заметила его. Ей почему-то захотелось крикнуть ему вдогонку: «Подождите, я спою еще, послушайте!» – и она сама удивилась своему желанию.

На следующее утро Рапунцель проснулась в семь, сварила кофе и устроилась у окна, в ожидании вчерашнего слушателя. Если он появится – она споет для него свою самую красивую песню.

И он появился.

В тот момент, когда Рапунцель увидела его, он показался ей сказочным принцем, который прибыл из далеких земель, чтобы вызволить ее из долгого заточения. Высокий, красивый брюнет, в темно-синем кардигане, потертых джинсах и замшевых туфлях. Он шел быстро, разговаривая с кем-то по телефону и активно жестикулируя. Рапунцель поняла, что нельзя терять ни минуты, и запела.

Мужчина остановился и поднял голову. «Я перезвоню», – сказал он собеседнику в трубке и замер, слушая прекрасное пение.

Когда девушка закончила, он улыбнулся и захлопал в ладоши.

– Очень красиво! – крикнул он ей.

– Спасибо! – ответила она, чувствуя, как краснеют щеки.

– Как тебя зовут?

– Лена. Но мама зовет меня Рапунцель.

– Почему?

Лена немного обернулась, так, чтобы была видна вся длина ее белых волос.

– Понятно, – кивнул мужчина, – а меня Женя. Можно к тебе подняться?

– Зачем? – кокетливо улыбнулась Лена, чувствуя, что ее сердце сейчас выпрыгнет из груди.

– Хочу еще послушать, как ты поешь.

– Сейчас, подожди, – сказала Лена и побежала проверять, ушла ли из дому мать. – Заходи. Восьмой этаж, тридцать четвертая квартира, – крикнула она, вновь появившись в окне.

Зазвенел звонок. Лена открыла дверь и увидела на пороге статного красавца. Рядом он выглядел еще прекраснее – настоящий эталон мужской красоты.

Женя переступил порог и наклонился. «Что он делает?» – только и успела удивленно подумать девушка, как он взял ее руку и прикоснулся к ней губами.

– Проходите в кухню, – пригласила она.

– Неужели я так плохо выгляжу, что ты перешла на вы? – засмеялся он.

– Нет-нет-нет. Просто. Так, – скороговоркой проговорила Лена и густо покраснела.

– Ну-ну, все хорошо, – он положил руку ей на плечо. – Давай будем на ты. Хорошо?

– Да, – кивнула она.

Они прошли в кухню.

– Чай или кофе? – спросила Лена, ставя чайник.

– Нет, спасибо. У меня совсем мало времени, – он посмотрел на часы. – Я правда хочу послушать, как ты поешь. Спой что-нибудь еще.

– Ладно, а что?

– Песню, которая тебе больше всего нравится.

– «Je t’aime» Лары Фабиан.

– Знаешь французский?

– Да, учила в школе.

– Давай, – кивнул Женя и откинулся на спинку стула.

Она вышла на середину комнаты и запела.

– Je t’aime, je t’aime…

Лена украдкой посмотрела на Женю. Да, теперь это были не просто слова – она обращалась к нему. Что же это: настоящее чувство, или обыкновенное безумие, к которому привело добровольное заточение в четырех стенах?! Как можно влюбиться в мужчину, которого видишь впервые и совсем не знаешь?

– Comme une star de cinema…

Происходящее казалось похожим на сказку. Таинственный незнакомец пришел на звуки ее голоса, словно ведомый судьбой. И теперь сидел у нее в кухне, где уже много лет не бывало гостей.

– Comme un loup, comme un roi…

Она считала всех мужчин опасными и злыми. Она боялась их и даже не думала, что сможет когда-нибудь полюбить, а любовь с первого взгляда ей и вовсе казалась невозможной. Но в этом конкретном мужчине было то, что нельзя выразить словами. И его внезапное появление в ее жизни только добавляло уверенности, что так и должно было случиться.

– Tu vois, je t'aime comme ça, – прошептала она и затихла.

– Браво! – Женя подошел и взял Лену за плечи. – Ты очень талантлива! Ты где-то обучалась пению?

– Нет, – девушка опустила глаза.

– Просто поразительно.

Он достал небольшое портмоне, извлек оттуда визитку и протянул Лене.

– Я музыкальный продюсер, – сообщил он, увидев ее недоуменный взгляд. – Мне… Нам очень повезло, что я услышал тебя. Теперь ты можешь стать звездой. С твоими вокальными данными это гарантировано!

– Звездой, – удивленно протянула девушка.

– Да-да. Петь на сцене. Выступать. Ты же хочешь этого?

– Я не думала…

– Но у тебя талант! – Женя схватил ее за руку. – Нужно открыть его миру. Возможно, – он сделал многозначительную паузу, – это твоя судьба. И то, что я услышал, как ты поешь – не случайно.

Лена кивнула.

Он достал телефон, что-то там посмотрел, немного подумал.

– Значит так. В четверг, в девять утра я за тобой заеду, и мы поедем на студию.

– А что там?

– Там, – улыбнулся Женя, – там начнется твоя звездная карьера.

В назначенное время Лена сидела за кухонным столом, с аккуратно заплетенными в косу волосами.

– Куда это? – удивилась мать.

– Петь, – ответила девушка, не глядя на нее.

– В переходе, что ли?

Во дворе просигналила машина. Лена выглянула и увидела стоящего рядом с черным BMW Женю, машущего ей рукой. Она помахала в ответ и побежала обуваться.

– Кто это? – спросил мать, тоже выглянув в окно. – Это за тобой?

– Не важно, – ответила Лена и захлопнула дверь.

С этого дня жизнь Рапунцель круто изменилась. Теперь ее домом стала студия. Здесь она занималась с преподавателями по вокалу, пластике и танцам. Здесь записывала демо-версии песен. Здесь работала со стилистом над созданием образа. И здесь проводила время с Женей.

Всего за неделю он понял, что не ошибся. И сделал Лену своим главным проектом.

– Всем уже надоели полуголые куклы барби. Аудитория – мужская аудитория – хочет естественности, женственности, недоступности и в то же время обещания. Девственности, я бы сказал, – объяснял он свою идею творческой группе. – Гораздо приятнее фантазировать и раздевать глазами, чем просто глазеть, когда уже и снимать нечего. Нам нужно создать образ невинной дивы, которая всю жизнь посвятила музыке, которая любит душой и ничего не понимает в плотской любви.

Через месяц был готов сингл, и запись разослали продюсерам и музыкальным редакторам популярных радиостанций. На обложке диска была изображена Лена. В белой рубахе до пят и волосами неестественной длины, которые огибали ее тело. В уголке значилось написанное витиеватым шрифтом название: RaPuncel.

– Музыка RaPuncel – это смесь кельтских мотивов, славянских народных песен и танцевальных мэйнстримных ритмов, – рассказывал Женя в интервью журналистам. – Это настоящее открытие года, не только на отечественном рынке, но и на европейском. Мы уже получили восторженные отклики из Франции, Бельгии и Великобритании.

После съемок клипа Женя дал Лене небольшой отпуск.

– Отдохни недельку, наберись сил – дальше будет еще активнее, – сказал он поздно вечером, высаживая ее у подъезда.

Но уже на следующий день позвонил снова.

– Давай поужинаем вместе. Ты не против?

– Хорошо, – согласилась Лена.

– Я заеду за тобой в восемь.