— Да, конечно. — Лицо лесника вытянулось. — Но вы скоро станете им, верно? Но нам не стоит ждать, сэр Джон Вернон из ратуши упрячет старого мошенника за решетку, как только увидит его.

Такой исход погубил бы Билли. Тот каким-то чудом до сих пор избегал поимки. Росс не позволит старику вредить Трегарну, если сможет. Если бы только удалось заставить хитрого браконьера не нарушать закон, но это все равно что уговорить кошку не ловить мышей.

Росс мог бы посоветовать махнуть рукой на Билли, что бы тот ни замышлял, но это означало открыто поощрять контрабанду, подорвать авторитет лесника и его помощников.

— Оставим его в покое на несколько дней, — примирительно сказал Росс. — Подождем, пока я не стану мировым судьей. Мне не хочется взваливать свои заботы на сэра Джона.

— Да, понимаю. — Трегарн кивнул в знак согласия, — Значит, вы придете завтра, милорд? Есть одно поле, на котором проклятые голуби растерзали верхушки свеклы. Я уже чую пирог, фаршированный голубятиной.

Росс почувствовал, что этот разговор унял его гнев и бурные желания. Надо позаботиться о Билли. Он что-нибудь придумает. Направляясь к библиотеке. Росс встретил Мег в дверях, которые вели к задней лестнице.

— Миссис Халгейт. — Росс почувствовал незнакомое ощущение в мышцах лица. Захотелось улыбнуться, хотя он не понимал, зачем любезничать с этой несносной женщиной.

— Милорд? — настороженно произнесла Мег.

— Я пришел к выводу, что вряд ли найду применение двум платьям, шубке и женскому нижнему белью. Думаю, вам лучше оставить все это себе.

Мег уже собралась сказать что-то, но промолчала и только пристально смотрела на него.

— Мег Халгейт, вы ведь не собираетесь уходить прямо сейчас, правда?

Тут Росс улыбнулся и побежал вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступени.

— Вот черт! — Росс добрался до площадки между этажами, но вдруг приступ резкой боли в ноге остановил его. Мег этого не видела. Он преодолел еще две ступени, сел у следующего пролета, поморщился от боли и вытянул ногу. Очень неосторожный поступок, однако, пребывая в хорошем настроении, он вел себя как двенадцатилетний юнец. А это смешно. Имение и его проблемы никуда не исчезли. Например, Билли такой же хитрец, как всегда. А сейчас ко всем его прегрешениям добавилась контрабанда. К этому следует присовокупить хотя бы один дом, полный жеманных девиц, которые положили глаз на его титул. Да еще Мег.

Мег, с которой он повел себя столь неразумно, пригрозила уйти от него. Столь желанная Мег, которую он должен сделать своей. Росс прислонился к ступеням, прикрыл глаза и задумался о том, почему она гак привлекает его.

Серо-голубыми глазами, темными длинными ресницами. Изгибами тела. Улыбкой, когда ямочка с одной стороны лица становилась глубже, чем с другой. Маленькой родинкой в углу правого глаза. Тем, что она не пасовала перед ним. Вспышками озорного юмора, странным ощущением, будто он пробуждается после долгого кошмарного сна, а она берет его за руку и учит снова видеть и чувствовать.

— Милорд? — раздался голос над его головой.

Росс запрокинул голову, раскрыл глаза и увидел Дамарис, рыжую служанку Мег. Та смотрела на него.

— С вами ничего не случилось, милорд? Я подумала, вы, должно быть, упали, но тут заметила, что вы улыбаетесь. Я могу спуститься вниз по задней лестнице, если…

— Не стоит, Дамарис, со мной все в порядке. — Росс поднялся и отошел в сторону, позволяя служанке пройти. — Я просто задумался.

«И замечтался».

Глава 11

— Миссис Халгейт! Мадам!

Мег захлопала глазами и спохватилась, что стоит в холле и глупо улыбается. Он улыбнулся! Он улыбнулся и пошутил. Перед ней стояла встревоженная Дамарис.

Почему бы и Россу не улыбаться, раз экономка ведет себя так глупо.

— Да, Дамарис, что-то не так?

— Это его светлость… — прошептала служанка, оглядываясь через плечо. — Я застала его на лестнице, он сидел на площадке с закрытыми глазами. Его светлость улыбался во весь рот. А когда я спросила, не случилось ли с ним чего, он ответил, что задумался. Не странное ли место нашел джентльмен для раздумий? Разве для этого кабинет не подходит?

— Думаю, мысли могут прийти в голову джентльмена в любом месте. В отличие от нас, бедных женщин, которые сначала должны выполнять свою работу, а лишь потом думать, и то если найдется свободная минута. Идем, Дамарис, у нас множество дел. — «Только прямо сейчас я, хоть убей, не могу припомнить, что мы должны делать».

Дамарис смотрела на Мег с сомнением:

— Миссис Халгейт, сегодня мы сделали все, что значилось в списке. Если только вы не желаете заняться бельевым шкафом?

В «Справочнике по домоводству» настойчиво утверждалось, сколь важно иметь полный список содержимого бельевого шкафа. В нем должен быть перечислен каждый предмет и описано его состояние. Список миссис Фогерти был составлен почти год назад.

— Нет, эта радость ждет нас завтра.

Мег сначала надо было прочитать соответствующие разделы в справочнике. Бельевые шкафы казались простым делом, но и здесь наверняка имелись свои тонкости, которые нельзя упустить.

— Дамарис, я пойду прогуляться. Сегодня ты свободна.

«Значит, он улыбался еще раз», — подумала Мег, отправляясь к себе за шалью и другой парой обуви.

Если и впредь работать так, все домочадцы скоро начнут улыбаться от радости.

Но почему он улыбался? Мег обошла дом и нашла тропинку, ведущую в сторону моря. Он не обрадовался визиту леди Пеннар и ее дочерей и, видимо, улыбался не по этому поводу. Затем у них вышел глупый разговор. Мужчины не любят, когда им отказывают, особенно по части любовных утех. Джеймс вообще терял терпение, когда она выказывала нежелание, и становился мрачным, когда у нее начинались месячные.

Тропинка привела к старым воротам. Подходящее место, можно прислониться к воротам и поразмыслить. Зачем отказывать Россу, если после этого ей становится не по себе? Она желала его. Знала, как хорошо в его объятиях. Конечно, он большой и несдержанный, зато способен на нежность. К тому же отдает себе отчет в том, что делает. От этой мысли Мег улыбнулась.

Но тогда получится чисто коммерческая сделка. У нее сердце заледенело. Что писал Шекспир? Потеря души в обмен на позор — похоть в действии… А Росс значил для нее больше, чем подобный поворот. Хотя она точно не понимала, что он значит для нее. С Джеймсом Мег ничего подобного не чувствовала, верила, что влюблена в него. Хотя иметь дело с Россом труднее, чем с Джеймсом, она вздрагивала от прилива нежности и желания, томления и похоти. Мег не уступит ему, но сможет ли она общаться с ним на равных? Стоит ли это разбитого сердца? А ведь именно этим все непременно закончится.

Нельзя думать слишком много. Надо проветриться. Встряхнув головой, она толкнула ворота и оказалась на дорожке, по ее сторонам росли высокие травы и дикие цветы. Мег уже видела их, пока ехала сюда, впрочем, довольно смутно. Сейчас можно было остановиться и с удовольствием разглядеть каждый цветок. Ярко-синие колокольчики, примулы, ярко-пурпурные головки малиновок, стебли дикого чеснока с белыми раскачивающимися головками.

Колышущийся листовик распускался, а мягкие листья наперстянки предвещали скорое появление длинных шипов.

Зачарованная, Мег шла по дорожке, наклоняясь к алым сочным цветам и голубым глазкам барвинков, протянула руку, сорвала цветок вишни и воткнула его в волосы.

Дорожка неожиданно закончилась у пляжа в виде полумесяца между двумя низкими коричневыми скалами. На берег набегали мелкие волны, разглаживая песок точно утюгом. Крохотная речушка разрезала пляж на две части. Должно быть, это та самая речушка, которая протекала близ жилища Билли.

Кругом не оказалось ни души, так что не было смысла отказать себе в удовольствии снять ботинки, спустить чулки и прогуляться вдоль пенистого края воды. Под ногами Мег чувствовала прохладный шероховатый песок. Углубляясь в воду, она затаила дыхание — несмотря на яркое солнце, вода оказалась ледяной. Однажды в солнечный день она училась плавать в спокойной воде, в глубокой запруде у мельницы. Это было так давно.

Любопытно, но сейчас морская вода успокаивала и взбадривала. Мег приподняла юбки и побежала, поднимая брызги, затем выскочила на берег, заметив набегавшую большую волну.

Как бы здесь понравилось Белле и Лине! Только представить — они втроем, свободные и счастливые, смеясь, бегают по залитому солнцем песку. «Я скоро найду вас, — тихо сказала Мег про себя. — Мы снова будем вместе».

У нее онемели пальцы ног, она подошла к скале и села, опустила ноги на гладкий камень, давая им подсохнуть, чтобы стряхнуть с них песок. Чайки с криком пикировали в воду, мимо проплывала рыбацкая лодка, сияло солнце, а Мег ломала голову над тем, чему улыбался Росс.

Она отнюдь не была против того, чтобы он улыбался. Это просто чудесно. Но Мег с тревогой подумала, что эта улыбка связана с ней, и Росс чисто по-мужски не расстроился из-за того, что она отказалась стать его любовницей.

Это тревожило, ибо очень хотелось ответить согласием. При этой мысли она испытала потрясение. Прошлая романтичная, страстная, любящая Мег считала, что погибла от разочарования, лишь сохранившийся здравый смысл требовал, чтобы она выжила.

Неужели отдаться ему мешало то обстоятельство, что он предлагал деньги в обмен на услуги? Неужели Росс просто хотел купить ее и избавиться от столь обременительной необходимости выражать свои чувства? Неужели ее останавливали внезапные порывы, велевшие следовать инстинктам и отдаться ему? Если бы он хотел просто соблазнить ее на одну бурную ночь, она, возможно, уступила бы. Хотя Росс чаще всего выглядел как смерть, бывали мгновения, когда она тянулась к нему каждой частичкой своего существа. Тогда неизбежный печальный конец больше ничего не значил.

— Вы, наверное, новая экономка этого имения? — спросил кто-то у самого уха с очень картавым корнуэльским акцентом.

Это был старый браконьер. Похоже, он передвигается как призрак. Давно ли он здесь? А она сидит с босыми ногами, непокрытой головой и цветком вишни в волосах.

— Да, я миссис Халгейт. Раньше я никогда не бывала у моря, — добавила она, словно извиняясь за свое чудаковатое поведение. — Оно чудесно.

Браконьер разглядывал ее необычными глазами цвета янтаря, которые казались поразительно молодыми на фоне морщинистого лица. Мег знала, что необходимо встать и уйти, но что-то в этом человеке очаровало ее.

— Вы такая же симпатичная, как он описал вас.

— Кто? Росс? Я имею в виду лорда Брендона.

— Да-а-а, — протянул браконьер. Старик уселся на скалу лицом к ней. — Вы хорошо присматриваете за мальчиком?

Откуда-то на животе выползла черно-белая собака с длинной шерстью, пушистым хвостом и свернулась у ног Билли.

— Мальчик? Вряд ли его назовешь мальчиком. Вы Билли, правда? Я не знаю вашу фамилию.

Наверное, Билли ужасный старый распутник, но именно этого типа Росс считал почти своим дедушкой. Если Мег хочет понять Росса, этот старик может помочь ей.

— Зовите меня просто Билли. Значит, он говорил обо мне?

— Лорд Брендон говорил о вас с любовью. Он рассказывал, что вы научили его стрелять и обращаться с девушками.

Старик громко рассмеялся, собака подняла голову.

— Что ж, мальчик стреляет чертовски хорошо. Надеюсь, что он прислушивался к моим словам о девушках. — Билли произносил больше гласных звуков, чем их было в словах, но Мег стала понимать его.

— Откуда мне знать?

— А-а-а-а.

— Я его экономка, — сдержанно сказала Мег. — Лорд Брендон…

— Не называйте его так. Так величали его отца. Росс совсем не похож на него.

— Но ведь титул перешел к нему от отца, он должен управлять имением, найти себе жену и остепениться.

И обрести счастье.

— Голубушка, почему бы вам самой не выйти за него замуж?

Несносный старик! Мег сердито уставилась на него. Он лишился почти всех зубов, а те, которые сохранились, пожелтели от табака. Мег заподозрила, что Билли уже год как не мылся, и, вероятно, если бы ветер не дул в его сторону, она почувствовала бы запах хорька. К тому же он не имел права так разговаривать с ней. Но Росс любил его. А Билли уж точно любил Росса, который нуждался в любви. Ей нельзя относиться к старику пренебрежительно.

— Такое вряд ли возможно. Он барон. Я…

«Мне запрещено выходить замуж за порядочного мужчину из-за того, что я сделала».

— Мальчик говорит, что вы вдова, к тому же вдова офицера. Леди. Респектабельная леди.

— Недостаточно респектабельная. — Возможность стать респектабельной исключена. Ей не следовало пускаться в столь постыдный и откровенный обмен мнениями, но разговаривать со стариком все равно что доверять тайны дикому животному или старому дереву, а не человеку.