Луиза Аллен - Расчетливая вдова

Они целуются в последний раз. Она последний раз чувствует пряный запах кожи Росса, его тело согревает ее в последний раз, требуя того, что ее плоть готова дать.

Вдруг Росс отпустил ее:

— Мег, я хочу верить тебе. Я желаю тебя. Но…

Она видела, как пульсирует жилка на его шее, на виске выступила синяя венка. Росс сдерживался. Проявление мужского превосходства он переживал столь же тяжело, как она. Но если Росс не верит ей, ничего не могло быть. Он больше никогда не станет доверять ей.

— Но?.. — переспросила Мег и, не дожидаясь ответа, повернулась и вышла.

Она поднялась по лестнице в свою комнату, повернула ключ в замочной скважине, стала сползать на пол, держась за дверь, и застыла в таком положении.

Она любила Росса, но потеряла его не потому, что отказала ему или он выслушал ее объяснения и признался, что лорд Брендон не имеет права связать свою судьбу с женщиной, оказавшейся в подобной ситуации. Нет, она потеряла Росса потому, что он, видно, никогда по-настоящему не принадлежал ей. Наверное, не может доверять, возможно, прошлое убило в нем такую способность. Мег не знала, лишь испытывала обиду.

Мег твердила себе, что Росс не доверяет ей, иначе указал бы Халгейтам на дверь. Он не любил, иначе боролся бы за нее. Мег подтянула колени к подбородку, зарылась лицом в юбки и зарыдала.

— Миссис Халгейт!

Стук в дверь вывел Мег из тревожного сна. Она сидела у двери в прежнем положении, лицо стало липким от еще невысохших слез, юбки помялись, спина болела. Она с трудом встала, подошла к кровати и села на край.

— Миссис Халгейт, мадам!

— Дамарис, у меня страшно разболелась голова, — отозвалась Мег с подобающей дрожью в голосе.

— Ох, простите, мадам. Вам принести что-нибудь? Чаю? Ячменного отвара?

— Нет, спасибо.

— Тогда я оставлю вас в покос. Высыпайтесь. Кстати, вы не знаете, где его светлость? Он неожиданно ушел, ничего не сказав. А Перро только раздумывал, какую одежду ему предложить на сегодняшний вечер.

— Извини, Дамарис. Я ничего не знаю.

«Пусть он идет к черту, мне все равно», — думала Мег, понимая, что это неправда, чувствуя, что гнев еще не прошел. Она брызнула воды на лицо и провела щеткой по волосам. Она злилась на Росса, Халгейгов и Джеймса. Единственными существами в мире, которые любили, доверяли ей, всегда будут доверять, что бы о ней ни говорили, были ее сестры. Мег должна найти их. Если местные жители не пожелали откровенничать с Яго, возможно, они заговорят с ней.

Мег выдвинула ящики, распахнула двери шкафа для белья. По старой привычке просто собрала все, что ей принадлежало. Когда она приехала в Лондон, вещей было совсем мало. Она разделась догола и положила каждую вещь, купленную на деньги Росса, на постель, надела старое нижнее белье и платье, вытряхнула из кошелька всю мелочь, подсчитала свои сбережения и аванс, которые хранила в мешочке, отложила деньги в сторону. За путешествие в Англию он ей не был должен ничего. За еду и каюту она оплатила уходом за ним. Мег подсчитала количество дней, которые проработала у Росса, деньги, полученные за это время, и добавила их к своей наличности, аккуратно вывела на листочке бумаги сумму, а оставшиеся деньги сложила кучкой на своей одежде.

Потом уложила все, что у нее было, в дорожную сумку, надела старую шляпку, набросила шаль на плечи и отперла дверь.

Перегнувшись через перила, убедилась, что в холле никого нет, осторожно спустилась в холл и открыла дверь. На улице было много людей, как раз в это мгновение ей навстречу со стороны Пикадилли ехал наемный экипаж. Мег остановила его.

— Отвезите меня в Ладгейт-Хилл к гостинице «Очаровательная дикарка».

Росс проснулся, пребывая в страшном похмелье, лежал, глядя в потолок, и старался припомнить, сколько выпил и по какому поводу. Он сел, поморщился и потянулся к колокольчику. Он вышел из лому, твердо решив напиться и испортить кому-нибудь жизнь. Нашел игорный притон недалеко от парка Святого Джеймса. «Похоже, тот назывался «Заведение Пикеринга», — вспомнил он. Выиграл кучу денег за картами и выпил слишком много очень скверного и очень дорогого кларета.

— Здравствуйте, милорд. — Перро кошачьей походкой вошел и протянул ему поднос, на котором стоял фужер, наполненный неприятного молочно-коричневого вида жидкостью. — Мой прежний хозяин всегда принимал это.

Напиток мог убить его. Росс осушил фужер, затаил дыхание и рухнул на подушку. Голова кружилась, его замутило. Но вдруг он почувствовал значительное облегчение.

— Который час?

— Два, милорд. Ванну будете принимать?

— Ванну и холодную воду. Затем кофе.

Росс не без труда выбрался из постели, когда в гостиную внесли неглубокую ванну. Он стоял совершенно голый, пока Перро поливал его холодной водой. Очень холодной, но обливание помогло. К тому времени, когда Росс одолел две чашки кофе, голова прояснилась, что было не очень кстати, поскольку он вспомнил неприятные подробности, побудившие его вчера покинуть дом и напиться.

Надо идти к Мег, поговорить с ней, убедить ее в том, что он доверяет ей. Вчера он испытал потрясение, поддался гневу и потерял способность трезво мыслить. Именно последнее качество отличало всех Брендонов. Видно, Мег страшно оскорбило его недоверие.

Что-то не давало ему покоя, какая-то недосказанная мысль. Он велел принести еды, налил еще кофе и попытался вспомнить все, о чем они говорили.

«Я хотела тебе все рассказать, дать возможность отказаться от предложения».

Прежде. Вот оно, недосказанное слово. Мег собиралась сказать правду, чтобы он мог взять назад предложение. А если он не откажется, она примет его. Если поверить этому, все становилось на свои места. Мег не собиралась заманивать его в ловушку, иначе она не сказала бы ему правду до того, как принимать его предложение. А тогда чувство гордости, вероятно, не позволило бы ему отказаться от своих слов.

А если Мег готова стать его женой, рассказав ему обо всех неприятностях, которые с ней приключились, что это доказывает? Что она любит его?

Перро поставил перед Россом блюдо с телячьей отбивной в дымящемся луковом соусе. Он отрезан кусок и стал жевать. Что она говорила ему, когда вспыхнула эта ожесточенная перепалка? «Разве мужчины не понимают, что для женщины главное не любовные утехи… хотя они очень приятны… главное в другом. В дружбе, приятном общении, доверии, взаимных уступках, на которые готовы пойти два существа».

А когда он посмеялся над любовью, Мег побледнела. Если она любила и полагала, что потеряет его, рассказав о своем фиктивном браке, тогда понятно ее нежелание пойти на такой шаг. Ей требовалось время, чтобы набраться храбрости.

Любовь. Нужна ли ему любовь? Разумеется, нужна. Россу была нужна любовь Билли, ведь у него не было дедушки, любовь Лили, ведь у него не было сестры. Ему нужна любовь Мег. Любовь жены и любовницы.

— Проклятый идиот. — Росс уставился на недоеденную отбивную.

— Милорд?

— Я говорю не про тебя, Перро. Я имею в виду себя. Где миссис Халгейт?

— Думаю, у себя, милорд. Дамарис говорила, что вчера днем ей нездоровилось. С тех пор я ее не видел.

По спине Росса пробежал ледяной холод. Он отодвинул стул, вышел и взбежал вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступени. Забарабанил в дверь комнаты Мег, но никто не отозвался. По ту сторону двери стояла тишина, точно там никого не было. Росс открыл дверь. В спальне царил безупречный порядок, на постели лежала аккуратная стопка одежды и деньги. И лист бумаги.

Росс схватил бумагу.

— Ох, милорд. — В дверях появилась раскрасневшаяся Дамарис. — Милорд, миссис Халгейт говорила, что у нее сильно разболелась голова. Я ушла, чтобы она могла выспаться. Миссис Халгейт сказал, что в случае необходимости позовет меня. — Дамарис оглядела комнату и тут увидела записку в руке Росса. — Она ушла? И оставила записку?

— Она ушла и оставила точный отчет о своей зарплате. — Росс вышел на лестничную площадку. — Вудворд!

— Милорд. — Внизу, в холле появился дворецкий.

— Когда ушла миссис Халгейт?

— Я не знал, что она ушла, милорд.

Росс сжал кулак и почувствовал хруст бумаги в своей ладони. «Куда же ты уехала, Мег? Вернулась в Корнуолл?» Нет, там ей делать нечего. Тогда куда же она направилась? Куда могла уехать молодая женщина без друзей, без рекомендаций и практически без денег?

Казалось, дороге не будет конца. У Мег отекли руки и ноги. Участок пути от Ладгейт-Хилл оказался узким и зловонным. Мег с облегчением соскочила с телеги фермера у гостиницы «Ястреб» в Ипсвиче[16], хотя ей еще надо было как-то добраться до Фремлимгема[17], но она решила, что на сегодня хватит, и зашла в гостиницу узнать, есть ли там свободный номер. Она слишком устала и проголодалась.

«Неудобства иногда полезны», — подумала Мег. Она устроилась в углу столовой, перед ней стояла вкусная еда, и было совсем легко думать о Россе, сожалеть о том, что они оба испытали вместе. Однажды он, наверное, мог бы даже полюбить ее. Чуточку.

Мег уже не хотелось больше швырять вещами в этого несносного, гордого и скрытного человека. Она тосковала по нему.

Она покончила с жареной свиной ножкой и с аппетитом принялась за яблочный пирог, который официантка принесла из кухни. На Иберийском полуострове Мег поняла, что следует есть маленькими кусочками, сколь бы пресной ни была пища. Еда давала силы, а ей они понадобятся.

Пока Мег шла по дорожке к Мартинсдену, впереди показались церковь, склоны холмов и угловатые рощицы на стыках полей. Все это было до боли знакомо. Жизнь не остановилась, пока ее здесь не было, и место, которое когда-то казалось ей центром Вселенной, прекрасно обошлось без нее. Мег взяла дорожную сумку в другую руку.

Яго здесь ничего не удалось выяснить. Он наткнулся на стену молчания. Мег, подгоняемая лишь гневом и отчаянной надеждой, решила попытать счастья. Она не остановится на полпути. Теплилась очень слабая надежда, что отец примет ее назад, и после стольких лет разлуки они смогут понять друг друга. Мег вошла в гостиницу «Король Джордж»:

— Доброе утро, мистер Уилкинс. Мне нужен номер на два дня.

— Да, мадам. — Бен Уилкинс положил тряпку, которой протирал пивные кружки, и улыбнулся давно знакомой улыбкой, обнажая редкие зубы. — У нас есть хороший номер с видом на зеленую лужайку. — Тут он захлопал глазами и уставился на Мег. Та улыбнулась ему. — Мисс Маргарет! Вот это да! Говорили, что вы сбежали с молодым мистером Халгейтом. Я сам это слышал. И вот вы снова вернулись домой.

Мег мысленно вздрогнула при слове «домой», но продолжала весело улыбаться.

— Да, я здесь. Мне приятно, что вы выглядите столь хорошо, мистер Уилкинс.

— Я женат на Дженни Норт… Помните ее?.. Уже пять лет. У нас появилось пять мальчуганов. Все такие умные. А Дженни навела безупречный порядок в этой старой гостинице…

Мег согласно кивнула и ждала, когда Бен выложит все новости и начнет соображать головой.

— Однако, мисс Маргарет, почему вы хотите остановиться здесь?

— Возможно, в доме викария я нежеланная гостья, — откровенно призналась она. На лице Бена появилось смущение, понимание и желание расспросить ее. — Я должна найти своих сестер.

— Не знаю, мисс Маргарет. Здесь это дело темное.

Оба строили разные предположения и проболтали полчаса, но Мег не удалось узнать ничего нового, кроме того, что ей уже сообщал Яго.

— Конечно, я зайду к отцу, — заверила она Уилкинса, неся свою сумку наверх. Опустив голову под балкой, она в сопровождении Бена вошла в комнату. Не было смысла утаивать что-либо. Лучше говорить откровенно и дать сельским сплетникам нечто конкретное, чтобы у них было о чем чесать языки.

Также не было смысла откладывать дело в долгий ящик. Уилкинс рассказал ей о том, что здесь произошло за истекшие шесть лет.

С тех пор как Мег сбежала, дом викария не изменился. Она вошла через боковые ворота, пересекла двор и приблизилась к двери, ведшей на кухню. В ухоженном саду царил порядок, дверной молоток сверкал, белые занавески были накрахмалены. «Все по стойке «смирно», как и обитатели этого дома», — с иронией подумала Мег.

Задняя дверь была открыта. Она вошла. «Сейчас я взрослая женщина. Он больше не сможет ни погонять мной, ни причинить вреда. Но почему же тогда так плохо?»

Кухарка миссис Филпот поседела и пополнела еще больше, чем шесть лет назад. Она стояла у плиты спиной к двери.

— Добрый день, миссис Филпот!

Повар обернулась, застыла и выдохнула:

— Мисс Маргарет! — С ней случилась истерика. Она сняла фартук через голову и принялась громко причитать.