О таком поцелуе Кэтрин и мечтать не могла, потому что за всю свою жизнь не испытала ничего подобного. Она то сжимала Майкла в объятиях, то отпускала. С первой же встречи она почувствовала влечение к Майклу, с его мужественной силой, способной прогнать все ее страхи, заворожившей ее.

Майкл все крепче и крепче прижимал Кэтрин к себе, гладил ее по спине, но стоило ей почувствовать, как вжалась в живот его упругая плоть, как она вернулась к действительности и едва не закричала.

Однако в случившемся виновата была она. Кэтрин положила руку на плечо Майклу, отступила на шаг и беспечным тоном произнесла:

— Теперь ни у кого не возникнет сомнений, что мы муж и жена.

Майкл был в шоке от неудовлетворенного желания. И Кэтрин, заметив, как бешено пульсирует у него жилка на шее, испытала стыд. Она потеряла контроль над собой, а расплачиваться пришлось Майклу.

Однако он был сильнее ее, быстро справился с собой и обратил все в шутку.

— Мы, пожалуй, перестарались. Супруги со стажем редко целуются так, тем более во время обеда. Это еще больше убедило всех в незыблемости нашего брака.

Он взял ее за подбородок, коснулся губами ее губ, но когда Кэтрин невольно опустила голову, то увидела, что он совершенно спокоен. Зато ее снова бросило в жар. Почему судьба так несправедлива к ней. Насколько легче жилось бы без всяких там желаний и страстей.

Майкл легонько подтолкнул ее к дверям.

— Пожалуй, мы исполнили свой долг, как образцовые гости, и теперь можем с честью удалиться. Я даже не замечу, что сплю на полу, до того вымотался.

Он, возможно, и не заметит, а от нее не ускользнет ни единый его вздох.


Майкл полночи провел без сна, ощущая себя так, словно посягнул на супружескую верность. Он никак не мог забыть тот чертов поцелуй и искаженное гримасой лицо Кэтрин. Слава Богу, что все произошло по ее инициативе. Впрочем, у нее не было дурных намерений, это он обезумел от страсти.

Когда она отпрянула от него, он прочел в ее глазах негодование, даже страх, и возненавидел себя. Ведь она доверяла ему, как другу, в ситуации, от которой в значительной степени зависела ее жизнь. Но этот проклятый поцелуй насторожил ее. Как она смотрела на него, когда он запирал спальню! Она боится его. Ни слова не произнесла, идя за ширму переодеваться.

Наконец она появилась в широком, просторном халате, но когда скользнула под одеяло, выглядела очень соблазнительно.

Майкл изо всех сил старался напустить на себя равнодушный вид, словно находиться с ней в одной комнате было для него вполне обычным делом. Он устроил себе постель как можно дальше от кровати и, прежде чем переодеться и улечься, погасил свечи.

Кэтрин, видимо, это успокоило, потому что она задышала ровно и спокойно. Майкл позавидовал ее чистой совести — она была скорее святой, чем грешницей, хотя ответила на его страстный порыв, о чем он, как человек порочный до мозга костей, подумал с радостью. Верная своему настоящему мужу жена, она хотела его так же сильно, как он ее. И это создавало дополнительную опасность.

Глядя в темноту и слушая отдаленный шум моря, Майкл гадал, хватит ли у них благородства удержаться от фатальной близости.

Глава 23

Кэтрин запрокинула голову и рассмеялась ветру:

— Как красиво!

Майкл молча согласился, хотя взгляд его был прикован к ее залитой солнцем фигуре, а не к волнам, бившимся далеко внизу о скалы. Кэтрин выглядела неправдоподобно, как на рисунке Кеннета, где он изобразил ее сиреной на диком скалистом берегу, которая песней заманивала моряков в пучину. Наверняка они умирали счастливыми, если, конечно, сирена была так же хороша, как Кэтрин.

Дэвин Пенроуз показывал мнимой супружеской чете достопримечательности острова, что же до местных жителей, то те вели себя с внучкой лэрда весьма сдержанно, переходя недоверчивый взгляд с Кэтрин на констебля, затем на Майкла и снова на Кэтрин. Просто так островитяне никого не принимали, это надо было заслужить.

Майкл подозревал, что красота в данном случае не идет ей на пользу: трудно поверить, что такая красивая женщина может быть серьезной. Но со временем они в этом убедятся.

— Сам остров невелик, — говорил Дэвин, — но настолько изрезан, что тянется на целых сорок миль.

Он указал на идущую вниз скалистую дорогу.

— Там находится Датская пещера. Рядом небольшой пляж, в следующий раз, если захотите, провожу вас туда. Отличное место для пикника.

— Если только чайки не украдут еду, — с улыбкой заметила Кэтрин. — Никогда не видела такого количества чаек.

— Здесь их не убивают, запрещено, — сообщил Дэвин. — В тумане их крик предупреждает моряков о том, что рядом земля.

Майкл козырьком приложил ладонь ко лбу и посмотрел на солнце.

— Вдалеке виднеется еще один остров или это мираж?

— Это Бон, наш сосед. Он почти такой же величины, как и Скоал. Неужели вы о нем не слышали?

— Боюсь, что нет, — ответила Кэтрин. — Какое странное название.

— Не такое уж странное, если учесть, что его дали острову викинги, — сухо произнес Дэвин. — Наш остров они назвали Скоал, что на старинном языке викингов означает «череп». Произнося тост воинов «скоал!», вино пили из черепа убитого врага. А соседний остров викинги назвали Бон, что в переводе означает «кость».

Предварительно заручившись согласием Кэтрин, Дэвин вытащил глиняную трубку и набил ее табаком.

— Бон — это часть округа Скоал и тоже принадлежит лэрду.

Кэтрин смотрела вдаль на увенчанные белоснежными барашками бушующие волны.

— Там кто-нибудь живет?

— Это несчастливое место.

Дэвин прикрыл трубку от ветра и раскурил.

— Там полно морских птиц, есть овцы и крупный рогатый скот, но за последние сто лет ни один человек не селился на Боне.

— А почему он считается несчастливым? — поинтересовался Майкл.

— Когда-то там жили ирландские монахи, как и на Скоале, но однажды во время пасхальной службы викинги их вырезали, ни одного не оставили. После этого на острове не скоро появились жители. Сначала все шло неплохо. А потом чума унесла всех мужчин, женщин и детей. С тех пор там больше никто не селится.

Констебль печально смотрел на море.

— Есть и другие сложности. На Боне почва скалистая, неплодородная, не то что здесь. Кроме того, добраться туда непросто, море бурное, течение сильное, хотя от Скоала до Бона всего две мили.

Заинтригованная, Кэтрин спросила:

— А можно нам его посмотреть?

— О да, с опытным лодочником и в тихий день. Мы отправляемся туда раз или два в году, чтобы постричь овец и забить часть скота. Мясо жесткое, зато на Скоале остается больше места для сельскохозяйственных культур.

— Ведь Скоал — это маленькое королевство, да? — поинтересовалась Кэтрин. — Жители, чьи корни уходят в прошлое на столетия, почти полностью себя обеспечивают, знают и любят каждый дюйм здешней земли. Вы тоже вносите свою лепту и наверняка гордитесь этим?

Дэвин судорожно сжал в зубах трубку, уголок рта нервно задергался. Кэтрин ничего не заметила, потому что не могла оторвать взгляд от Бона, но Майкл увидел и удивился. Интересно, чем вызвана такая реакция у обычно выдержанного человека? Казалось бы, он должен радоваться похвале женщины, которая может стать его хозяйкой.

Дэвин долго молчал, потом вынул изо рта трубку и очень спокойно произнес:

— Я просто делаю свою работу. Каждый на Скоале вносит свою лепту. Мы нуждаемся друг в друге, и у нас все построено на доверии. Здесь никто не запирает дверей.

Возвращаясь к тому месту, где были привязаны лошади, они увидели, как из-за сучковатых деревьев появилась Гли-нис Пенроуз с двумя мальчиками. Третьего ребенка жена управляющего несла на сделанной из шали перевязи.

Глинис приветливо улыбнулась Кэтрин и Майклу, а мальчики стали весело прыгать вокруг отца.

— Здравствуйте. Это Джек и Нед, — смеясь, представила своих сыновей Глинис. — Думаю, они видели утром, как вы ехали верхом, и захотели с вами познакомиться. Ваш приезд — самая волнующая новость на Скоале за многие годы.

Мальчики вежливо поклонились Кэтрин, но гораздо больше заинтересовались Майклом. Джек, сверкая своими «островными глазами», спросил:

— Вы участвовали в сражении при Ватерлоо, капитан Мельбурн?

Майкл сказал, что участвовал, и тут на него посыпались вопросы. Неду, который был младше брата года на два, такому же голубоглазому, как мать, нравилась кавалерия, а Джек, очень умный и одаренный, боготворил пехоту.

Когда Майкл наконец удовлетворил любопытство детей, Кэтрин спросила:

— Кто самый младший в семье?

— Эмили.

Глинис вынула малышку из перевязи.

— Хотите ее подержать?

— О да.

Кэтрин с восторгом взяла ребенка.

— Какая милая крошка. Я — Кэтрин, твоя кузина. Ты мамина любимица?

Она потерлась носом о носик девочки.

— И папина тоже?

Эмили радостно залепетала, потянулась к Кэтрин своими пухлыми ручками, и вскоре между ними завязался понятный только им обеим разговор.

Глаза Кэтрин лучились, и, глядя на нее, Майкл почувствовал, что к горлу подступил комок. Именно о такой спутнице жизни он мечтал. Любящая мать, очаровательная женщина, покорившая его сердце, заботливая сиделка, которая спасла его, рискуя жизнью. Жена — но чужая.

И все же он желал ее. Желал страстно, всем своим существом. И не жалел об этом даже в минуты горького прозрения, хотя это было так трудно. Но он готов был на любые муки, только бы быть рядом с Кэтрин.

— Какая прелесть, — сказала Кэтрин, передавая смеющуюся малышку матери. — Кстати, я заметила, что у детей на острове волосы либо темные, как у меня, Дэвина и Джека, либо совсем светлые, как у вас, Неда и Эмили. Других не видела. Таких, например, как у моего мужа. — Она с улыбкой взглянула на Майкла. — Но в нем нет ни капли островной крови. В действительности же в жилах Майкла текла и ее кровь, и не одна капля, но Майкл решил, что в данном случае Кэтрин имела в виду совсем другое.

— Вы правы, — задумчиво протянула Глинис. — Видимо, нашими предками были либо светловолосые скандинавы, либо черноволосые кельты.

— В старинной легенде говорится о том, что «островные глаза» достались здешним жителям от волшебного существа Селкие, тюленя, который на суше превращается в человека, — сказал управляющий.

— Это прекрасная сказка, — продолжала Глинис — Селкие полюбил красавицу с черными как вороново крыло волосами и ангельской улыбкой. Но на сушу он мог выходить только при полной луне, а она не могла встретиться с ним в море. Они стали любовниками, и она забеременела. Но у красавицы был муж, и когда он увидел в глазах ребенка море, он взял большой лук, отправился к Тюленьей скале и поразил соперника. Говорят, что в полнолуние дух Селкие все еще зовет свою возлюбленную.

— Мораль такова, что супружеская измена до добра не доводит, — сухо произнес Майкл.

— В англосаксах нет ни капли романтики, — насмешливо ответила Глинис.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Майкл. — Я ярый сторонник высокой морали.

Управляющий взглянул на карманные часы.

— Пора ехать к лорду Хэлдорану на чай, — сказал он и с улыбкой обратился к жене: — К обеду вернусь.

Кэтрин и Майкл попрощались с Глинис и мальчиками и снова отправились в путь.

С полмили они взбирались вверх по скалистой тропе. Плодородные поля сменились жестким кустарником, прибитым к земле постоянными ветрами. У поворота Дэвин остановился.

— Лорд Хэлдоран живет на Малом Скоале. Это за перешейком, небольшой естественной дамбой, соединяющей обе части острова.

Брови Майкла поползли вверх, когда он увидел узкую каменистую дорожку, а далеко внизу бьющиеся о скалы волны.

— В справочнике говорится, что ширина перешейка всего десять футов и расположен он в сотнях футов над уровнем моря, но автор мог ошибиться.

— Просто он допустил маленькую неточность, нарочно, чтобы напугать путешественников. В некоторых местах ширина перешейка — целых двенадцать футов, — с мрачным юмором произнес Дэвин. — Но животные нервничают, поэтому лучше идти пешком.

Они спешились и отправились дальше, ведя лошадей за собой. Вдруг Кэтрин остановилась и посмотрела вниз, ветер трепал ее платье.

— Почему здесь нет перил? — спросила она, стараясь перекричать грохот волн.

— А зачем? — удивился Дэвин. — Вниз свалился только один человек, да и то потому, что был пьян. Жители острова знают, что здесь нужно проявлять осторожность.

Кэтрин с сомнением посмотрела на скалы внизу. Если она станет хозяйкой Скоала, то непременно распорядится поставить перила.

— Кстати, вон тот островок — это Тюленья скала, где, согласно легенде, был убит Селкие.

И в самом деле, на одной из скал нежились на солнце тюлени. Кэтрин попыталась представить себе, как залитый лунным светом тюлень выбирается на берег и превращается в человека.

Если он был так же высок, гибок и силен, как Майкл, с такими же завораживающими глазами, то можно понять женщину, забывшую честь и разум…