- Видишь, что ты заставила меня сделать? - рычит он.      - Видишь, Лилли? А? А?

Я кричу, когда он пытается поставить меня на ноги, держа в кулаке мои волосы.

- Вставай! - кричит он.

Я борюсь с ним, кричу, пытаюсь вырваться. Он поворачивает мою голову в сторону драки.

- Смотри! - рычит он.

Острая боль пронзает мою шею от его хватки.

- Посмотри, что происходит с людьми, которые не уважают меня!

Это просто безумие какое-то. Разбитая посуда валяется на полу. Роза кричит, пытаясь оттащить их. Джереми держит меня крепче.      Чарльз и Хью бьют друг друга.      Я бы ни за чтобы не подумала, что Хью устроит такую драку. Но человек обманчиво силен.

Вдруг Розе дают локтем по носу. Она издает самый ужасный крик боли, который я когда-либо слышала, и падает.

- Нет! - плачу я.

Кровь течет по ее лицу. Джереми, удивленный этим также, как и я, немного ослабляет хватку. Этого достаточно. Я откидываю голову назад и вонзаю зубы в его плоть изо всех сил. Он вскрикивает от неожиданности и отпускает меня. Я бегу к Розе.

На пол пути Джереми удается поймать меня за руку. В порыве чистого гнева я размахиваю руками вокруг, беру пальцы в кулак и направляю его ему в лицо. Он видит, как он приближается.      И прежде чем удар достигнет его, он швыряет меня в одну из стен.

Мое плечо сталкивается со стеной. Я чувствую и слышу треск где-то в моей руке. Это сопровождается самым отвратительным чувством боли, испытываемым мной. А звук?      Звук просто ужасный.      Как будто ломается веточка, только она внутри меня.

В этот момент я понимаю, что он сломал мне руку. Боль? Безумие? Страх? Этого слишком много. Последнее, что я вижу перед глазами, это Джереми Стоунхарт, преследующий меня, словно лев свою раненую добычу. Я теряю сознание.

Глава 13

Когда я прихожу в себя, у меня болит всё тело. Рука - больше всего. Боль мгновенно возвращает меня к безумию в столовой. Я закрываю глаза, почти желая облегчить смерть, чтобы избежать этого кошмара. Джереми?      Для меня он уже мертв. Джереми больше нет. Есть только Стоунхарт.

Так должно было быть всегда.      Я была дурой, что поверила в обратное. Ненавижу его. Всеми фибрами своей души я ненавижу Джереми Стоунхарта. В этом я больше не сомневаюсь. Никогда больше я не буду так слаба, чтобы думать иначе. Никогда больше я даже не пожалею, чтобы все было по-другому.

И даже если самый слабый намек на любовь появится в моем сознании, я закроюсь от него. Я заблокирую его. Я буду отрицать это. Я буду бороться с каждой унцией силы воли, которой я обладаю. Я не могу любить человека, который так со мной обращается. Я не могу любить эгоистичного маньяка.

Я осматриваю комнату. Где я? Это похоже на комнаты на первом этаже особняка Джереми. Но мебель, планировка? Здесь я чувствую себя не по себе. Как будто я никогда здесь раньше не была. Или была, но просто забыла. Есть что-то в этой комнате, именно этой, и ни какой другой, что заставляет меня чувствовать тошноту.

Конечно, это может быть связано с моим текущим физическим состоянием. Я поднимаюсь, стиснув зубы от боли. Я смотрю вниз. Моя левая рука в гипсе.

Я поворачиваю одно плечо, осознавая источник своего дискомфорта. Повязка давит на мою шею, напоминая ошейник. Может быть подсознательно больше всего я боюсь не того, что Джереми вернется к Стоунхарту, а то, что ошейник вернется на шею.

Не знаю, что бы я сделала, если бы это случилось.      Самоубийство кажется не таким уж плохим выходом. Я замираю от этой мысли.      Моя грудь сжимается. Становится трудно дышать. Моя спина покрыта тонким слоем липкого пота. Самоубийство? Черт, нет. Это путь труса. Я даже думать о таком не должна.

Я должна быть начеку, если такая мысль снова появится в моей голове. Я не собираюсь сдаваться.       Пока. Вот тогда я чувствую присутствие где-то позади меня. Медленно я поворачиваю оба плеча лицом к лицу с тем, кто здесь. Конечно же это Джереми.

Нет, блядь! Проклинаю я себя. Это Стоунхарт, черт возьми, и я не могу вернуться к нему, назвав его по имени. Стоунхарт там, наблюдает за мной из затемненного угла с бокалом в руке. Видны лишь его глаза. Они отражают тусклый свет. Это отражение дает мне понять, что он наблюдает. Остальная часть его тела скрыта в тени.

- Ты проснулась, - просто говорит он. Его голос лишен эмоций.

Он подносит бокал к губам и делает длинный глоток.

- Как давно ты здесь? Как долго я была без сознания?

- Долго, - говорит он. Еще глоток. - Но недостаточно долго.

Он осушает стакан, опускает его, а затем позволяет ему проскользнуть сквозь пальцы. Он падает на пол с поразительным треском.

Я ахаю от удивления. Мое сердце бешено колотится.      Единственный звук, который я слышу, это медленное, тяжелое дыхание мужчины.

- Где мы? - спрашиваю я.

Стоунхарт смеется.

- Ты не узнаешь это место?

Я бросаю быстрый взгляд в окно и тут до меня доходит, почему все выглядит не таким: все комнаты в особняке Стоунхарта выходят на океан.      Отсюда открывается вид на деревья.

Этого достаточно, чтобы заставить меня снова дрожать.

- Это гостевой дом Розы, - сообщает мне Стоунхарт.

Он делает вдох и отталкивается от стены. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу его.

Он выглядит...ну, "растрепанный", мягко говоря.      Его костюмы обычно свежие и чистые. Этот же помят и грязный. На рукавах и спереди пятна, создавая впечатление будто он катался по песку. Его ботинки. Какого черта, на одном из них даже развязались шнурки! Его темные волосы в беспорядке, торчат во все стороны, как будто он проводил по ним много раз.      На лице щетина.

Он выглядит как человек, который полностью пренебрегал собой днями и ночами напролет. На полпути ко мне он оступается, и его наклоняет в сторону. Я застываю в внезапном страхе: он пил. И он уже пьян.      Я никогда не испытывала на себе сочетание Стоунхарта и алкоголя. Насилие - вот чего я боюсь больше всего.

- Почему мы в гостевом домике Розы? - спрашиваю я, когда он выпрямляется.

- Роза..., - Стоунхарт облизывает губы.

Он едва держится на ногах. Но самое удивительное, что его голос не выдает ни грамма опьянения. Закрой я глаза и просто слушая, как он говорит, я бы ни за что не сказала, что он пьян.

- ...в ней больше нет необходимости. И Чарльзе тоже.      Они оба были освобождены от своих обязанностей. Этот дом..., - Стоунхарт обводит рукой вокруг комнаты. - Теперь полностью принадлежит тебе.

- Если ты это сделал, чтобы загладить вину...

- Нет, - Стоунхарт качает головой и прерывает меня. - Нет, нет, нет, нет. Не по этому. Просто...пришло время.

Он снова шатается.

- Ты пьян, - говорю я.      - Я чувствую запах спиртного в твоем дыхании. Ты не понимаешь, что говоришь.

- Напротив, мисс Райдер, я под контролем и  осознаю каждое слово, которое проходит через эти губы, - он останавливается в футе от меня и смотрит сверху вниз. Он качается. - Как ты себя чувствуешь?

Спрашивает он.

- О, просто замечательно, знаешь, - я насмехаюсь над ним, не в силах скрыть своего презрения. - Моя рука сломана, а тело - словно я тряпичная кукла, которую сбросили вниз по ступенькам. Но в остальном я в полном порядке. Нет необходимости беспокоиться. Ты можешь идти. Поговорим, когда протрезвеешь.

Я начинаю скрещивать руки на инстинкте, а затем задыхаюсь от стреляющей боли, которая возникает при попытке переместить левую руку.

Черт.      Займет некоторое время, чтобы привыкнуть. Голос Стоунхарта становится низким и опасным.

- Не уверен, что ты в состоянии выдвигать такие требования, - мягко говорит он.

- Или что? Ты сломаешь мне другую руку? -  смеюсь я. - Так сильно любишь меня, да, Д...

- Я НЕ ХОТЕЛ ПРИЧИНИТЬ ТЕБЕ БОЛЬ! - рычит он.

Я сжимаюсь, испугавшись. Он останавливается, делает вдох и проводит рукой по волосам.

- Мне очень жаль, - говорит он. - Прости меня. Прости. Я не должен был кричать.

- Ты извиняешься за это? - говорю я. - Ни в чем другом из полудюжины вещей, в которых ты виновен?

- И насколько полезным было бы извинение за все эти вещи, дорогая Лилли? Причина этого..., - он жестикулирует позади себя, на ряды пустых бутылок, окружающих место, где он сидел.

Господи, я даже их не увидела!

- ...в том, что, боюсь, что у нас с тобой произошел регресс за одну ночь.      Никто не собирается извиняться.

- Итак, ты пьешь от отчаяния, - говорю я. - Как это нехарактерно для тебя, Джереми. Я отворачиваюсь. - Оставь меня в покое. Я не хочу говорить с тобой, ведь ты не вспомнишь и половины того, что я скажу, утром.

- Нет, - говорит он.

Муражки бегут по моему телу. Я стараюсь не показывать этого.

- Нет? - спрашиваю я.

- Нет, Лилли, черт возьми.      Я слишком долго ждал, пока ты проснешься и не вернешься назад.

- У меня нет желания говорить с тобой.

- Будь прокляты твои желания! - срывается он.      - Разве ты не видишь, на что я похож? Как ты думаешь, чем я занимался все это время, кроме того, что ждал твоего пробуждения?

- Сколько прошло времени? - спрашиваю я.

- Два дня.

Я хмурюсь. Да. Не так уж плохо. Это превзошло мои ожидания.

- Хорошо, Джереми, - говорю я ему, оборачиваясь.      - Ты хочешь поговорить со мной?      Давай поговорим. Но здесь буду задавать вопросы я, а не ты.

- Справедливо, - говорит он. Он устраивается на новом месте напротив моей кровати. - Что ты хочешь знать?

- Начни с Розы, - говорю я ему. - Кто она такая?

- Ты переходишь сразу к главному, - бормочет он.

- На этот раз никаких уверток, Джереми. Я хочу знать правду.      Я хочу знать всё. Кто такая Роза, какое отношение она имеет к тебе, какое отношение она имеет к твоему отцу? Почему Чарльз так отреагировал, когда увидел их?      Что у тебя есть на Розу, что она стала твоей домработницей на двадцать лет? - я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание и продолжаю. - Почему? Я знаю, что она не тот человек, кем ты хочешь заставить ее казаться.

- Настоящий шквал вопросов, - задумчиво говорит Стоунхарт.

- Отвечай или проваливай. Дело твое, - говорю я.      - Если ты не собираешься говорить, у меня нет абсолютно никакого желания говорить с тобой прямо сейчас.

- Хорошо, - говорит он.       - Хорошо, Лилли, это достаточно справедливо.

Он встает.

- Я вернусь к тебе утром.

- Подожди, что? Ты уходишь?      Ты не можешь просто уйти, Джереми!

- Приглядывай за мной, - говорит он, звуча все больше как своевольный подросток.

Должно быть всему виной алкоголь.

- Нет! Ты сам это сказал. Ты так долго ждал этого.

Я хватаюсь за соломинку. Но, это редкая возможность.      За все время, что я знаю Стоунхарта, я ни разу не видела его пьяным. Алкоголь ослабляет все запреты, независимо от того, кто вы, или как хорошо вы думаете, вы можете скрыть это. Если Джереми уйдет сейчас, я потеряю прекрасную возможность узнать о нем то, что в противном случае никогда не выйдет наружу. Черт!

Я снова ловлю себя на том, что думаю о нем, как о Джереми, а не Стоунхарте. Черт возьми, я не могу этого сделать.      Я не могу поддаться чувству безопасности и фамильярности, которое вызывает его имя. Я не в безопасности рядом с ним. Последнее доказательство - моя рука. Но, черт возьми, это чертовски утомительно продолжать думать о нем как о двух разных людях.

У меня в голове включается лампочка. Джереми или Стоунхарт - какое это имеет значение?      Есть только один из них. Наказывая себя за это, я ничего не получу. Это бессмысленное отвлечение. Пусть он будет тем, кем захочет быть в моем воображении. Его имя не имеет значения. Его действия очень важны. Они происходят из одного и того же места. Они происходят от одного и того же человека.

Поэтому я буду звать его как угодно. Попытка решить, называть ли его по имени или фамилии, является самой глупой борьбой в мире, особенно если она продолжается.      Все, что мне нужно сделать, это отделить сентиментальный символизм, который я прикрепила к названию, прикрепила к одному человеку. К человеку, наблюдающему за мной. Ждущего, когда я заговорю.

К человеку, который сломал мне руку.

- Если ты сейчас уйдешь, - говорю я ему. - Ты потратишь впустую все это время. И как часто ты говорил мне, ты ненавидишь повторяться? Тратить время еще хуже.

Он останавливается, чтобы обдумать мои слова.      Затем он усмехается и качает головой.

- Ты слишком хорошо меня знаешь.

Я напрягаюсь.

Он подходит, чтобы взять неоткрытую бутылку, прежде чем вернуться на свое место.      Он успокаивается и смотрит на меня.

- Итак, - говорит он. - Роза.

- Да, Роза.

Его глаза сканируют комнату.

- С чего мне начать?