Я снова беру его руку и соединяю наши пальцы.

- ...кроме тебя у меня никого не будет. Значит, в этом ты ошибаешься. Ты расположил меня к себе. У тебя есть мой разум. И мое сердце. Проклятие. Когда я проснулась после потери сознания, я поклялась, что никогда больше не полюблю тебя. Я сказала, что не могу любить человека, который делает это..., - я смотрю на свою сломанную руку. - ...со мной.      И все же, посмотри на меня. Я тут и изливаю свою душу.

Я сдерживаю слёзы.

- Ты сделал это, Джереми. Ты забрал мой разум. Но я не думаю, что ты способен выполнить следующую часть своего плана. Ты не прогонишь меня. Ты можешь послать меня, конечно. Но и этого ты не сделаешь. И я никогда не оставлю тебя без боя.

- Почему? - спрашивает Джереми.

Похоже, он в отчаянии.

- Почему? - повторяю я. - Изначально это было местью. Ты прав. Я должна была отомстить тебе за то, что ты сделал со мной. Таков был мой план с того самого момента, как я подписала твой чертов контракт.

Он слабо улыбается мне.

- Я знаю.

- Я думала об этом, когда мы отправились на Карибы. Я думала об этом, когда ты снял ошейник.      Даже в тот день, когда ты сжег контракт и дал мне доступ к твоему дому. Я всегда думала об этом.

- А сейчас? - тихо спрашивает Джереми.

- Мысль о мести не покинула меня, - признаюсь я.      - Также, как и ты хотел сломить меня, я хотела причинить тебе вред. Я хотела, чтобы ты преклонил передо мной колено. Я не знала, как это сделать. Но я знаю, что у меня не было ничего, кроме времени, чтобы найти способ. Знаешь, почему я отослала Фей и Робина, после того как привезла их в Бостон повидаться с тобой? Я должна была избавиться от них. Я боялась, что они разрушат мой план, чтобы отомстить тебе. Они хотели забрать меня у тебя. Но если бы я была далеко, как бы я выполнила обещание, данное самой себе в последний день у колонны?

- И что это было за обещание?

- Поставить тебя на колени, - я снова слабо улыбаюсь.

Я вся дрожу. Я не думала, что когда-нибудь признаюсь в этом Стоунхарту. Это были? Мои сокровенные желания. То, что двигало меня на то, что я делала.

- Знаешь, - говорит он, заглядывая мне в глаза. - Некоторые обещания были нарушены.

- Знаю, - говорю я, крепко держа его за руку.

- Что изменилось?

- Что-то...в тебе. Прошлая ночь. Ты отдал мне пистолет. Ты пытался заставить меня нажать на курок. И я не смогла этого сделать. Только когда я случайно выстрелила...и поняла, что могла тебя убить...я поняла, что настоящая причина, по которой я осталась, не имеет ничего общего с местью. Для меня, Джереми, понимание важнее мести.

- Понимание?

- Того, кто ты есть. Почему ты делаешь то, что делаешь. Как ты можешь заставлять меня чувствовать себя так. Почему любовь по-прежнему присутствует после всего того, чему ты меня подверг.

Он слабо улыбается.

- Твое заключение?

- У меня его еще нет, - говорю я ему серьезно. - Будет лучше, если ты расскажешь мне про Розу, Чарльза и Хью. Кажется мы вчетвером являемся центральными фигурами в твоей жизни. Знаешь ли ты, что ты кричал что-то, когда я разбудила тебя от кошмара?

Джереми выдыхает и закрывает глаза.

- Я?

- Да. Ты кричал: "Не трогай меня, Роза", - я приподнимаю его подбородок. - Я хочу знать, что это значит, Джереми. Я хочу знать, кто Роза для тебя или кем была. Я хочу знать о твоем прошлом и думаю, что заслуживаю знать, потому что теперь, официально, у меня нет секретов от тебя. Ты знаешь, почему я осталась. И ты знаешь, что я слышала, как ты кричал по ночам. Абсолютная правда - это то, чего ты всегда добивался, не так ли? Правда, честность и доверие? Ты видел меня, всю меня. Я рассказала тебе, как изменилось мое отношение к тебе. У нас остались нерешенными десятки, сотни вопросов. Но суть ясна. Ты знаешь мое, а я знаю твое. Мы квиты, так сказать. Так скажи мне, Джереми. Ты позволишь мне увидеть, кто ты? Ты наконец опустишь стены? Потому что у меня...у меня ничего не осталось.

Джереми Стоунхарт смотрит на меня в задумчивом молчании в течение длительного времени. Наконец, он говорит.

- Ты дала мне о многом подумать, - говорит он, вставая и мягко отталкивая меня в сторону. - Это твой выбор? Ты не собираешься уходить? Ты останешься со мной, несмотря на все то, что я сделал и на все, на что я способен?

- Да, - говорю я.      - Да, Джереми, я остаюсь. Тысяча гончих не смогла бы меня прогнать. Теперь ты владеешь всеми моими секретами.      Что ты с ними сделаешь? Это зависит только от тебя.

- Я буду беречь их, - твердо говорит он. - И я расскажу тебе все, что ты хочешь знать. Обо мне. О Розе. О нашем прошлом. Но сначала, - лукаво подмигивает он, - я думаю, что мне давно пора принять душ.

Глава 16

Через час Джереми превращается в человека. Конечно, его глаза все еще немного красные, но в остальном он идеален.      Безупречен. Ошеломляющ. Красив. Он побрился и переоделся. Его волосы уложены как обычно. Его серый костюм далек от той поношенной одежды, что была на нем.

Я в толстовке и спортивных штанах. Дизайнерская одежда, конечно (у меня нет ничего другого), но это не идет ни в какое сравнение с Джереми Стоунхартом. Опять же, я чувствую себя немного неадекватной. Джереми производит впечатление пугающего человека. Я качаю головой, чтобы отбросить эти сомнения. Они не к месту.      Не здесь. Не сейчас. Не тогда, когда на горизонте столько важных вещей.

- Итак, - Джереми садится напротив меня.

Мы находимся в одной из огромных гостиных на первом этаже его особняка. Солнце, светящее через окно, делает день свежим и полным возможностей. Это радикальное изменение по сравнению с темной комнатой, в которой я нашла Джереми.

- Что ты хочешь знать?

- Сначала о главном, - говорю я. - Я возвращаюсь на работу?

Джереми без колебаний отвечает:

- Нет.

- Я так и думала, - бормочу я. - Тогда мне нужен компьютер.

- Хорошо.

- Я не хочу, чтобы его отслеживали.

Он хмурится.

- Хорошо, - наконец говорит он.

- На этот раз без фокусов, Джереми. Потом ты не сможешь сказать мне, что ты следил за трафиком данных в сети, потому что это не является объектом мониторинга на компьютере.      Никаких формальностей. Я не хочу, чтобы все, что я делаю на компьютере, было видно тебе.

- Тогда поставь пароль, - говорит он с легкой улыбкой. - Для меня это не большая проблема, Лилли.

- Кто наложил мне шину?

- Медсестра. Та самая, что помогла мне оценить состояние твоего здоровья, когда ты была в темноте.

- Не Роза? - спрашиваю я.

Джереми улыбается.

- Нет, - говорит он.      - Не она.

- Тогда кто?

- Друг, который задолжал мне.

- Не...твой брат, верно?

Глаза Джереми на миг темнеют. Затем он отвечает:

- Нет. Не он.

- Хорошо, - говорю я. - Полагаю, каждый раз, когда ты что-то сделаешь мне...у тебя есть кто-то под рукой, чтобы убедиться, что я выживу? Я права?

- Почему Лилли, - размышляет Джереми. - ты постоянно пытаешься меня в чем-нибудь обвинить.

Я уже достаточно расслабилась, чтобы показывать ему язык.      Но это подорвет то, чего я пытаюсь достичь.

Я хитро улыбаюсь.

- Следующее, - говорю я. - Мы должны обсудить Розу.

- Да, - соглашается Джереми. - Должны.

- Итак? - спрашиваю я. - Кто она? Как она связана с твоим отцом? С тобой? Она не знала, что он придет на ужин в тот вечер. И Чарльз. Почему Чарльз напал на Хью? Что, черт возьми, происходит? Что ты вообще задумал в тот вечер?

- Встреча между Розой и моим отцом... - выдыхает Джереми. - ...произошла давно.

- Я подозревала.

- Помнишь тот день в Бостоне, когда я спросил тебя, упоминал ли Хью Розу?

- Да, - отвечаю я. - Я задавалась вопросом, зачем бы ему это делать.

- Скорее всего, он бы этого не сделал, - говорит Джереми.      - Он не знал, что она работала на меня.

- Работала? - говорю я. - В прошедшем времени?      Ты сказал, что уволил ее и Чарльза. Их здесь больше нет? Я и представить не могла, что ты так просто отпустишь их. Но я видела их дом. Он был пуст.

- Прежде чем сделать окончательный выбор, я должен был знать, на чьей я стороне.

- И что?

- Они оба физически здоровы. У Розы сломан нос. Но в ту ночь больше всего пострадала ты.      И за это я еще раз приношу свои искренние сожаления.

- Джереми, - я смотрю в его глаза. - Хватит извиняться. Это на тебя не похоже. Я тебе уже говорила, как мало эти слова значат для меня.

- Ты думаешь, что они пустые, - говорит он. - Но они от самого сердца.

- Извинения никогда не имели большого значения для меня. Действия определяют человека лучше, чем позднее раскаяние.

- Говоришь почти как мужчина, - усмехается Джереми.

- Ну, я не такая сентиментальная, как большинство женщин.

- Нет, - соглашается он. - Совершенно точно, нет. Еще одна причина, по которой ты так на меня влияешь.

Улыбка, которая появляется на моих губах, совершенно естественна.

- Итак, - говорю я, отводя взгляд, чтобы скрыть румянец. - Твой отец не знал, что Роза работает на тебя.      Кроме того, она не знала, что Хью работает на тебя. Верно?

- Правильно.

- Но у них есть история.

Я сажусь лицом к Джереми.

- Скажи мне. Кто такая Роза? Что она с тобой сделала? Почему ты кричал, чтобы она ушла из твоего кошмара?

- Всего лишь воспоминание, - говорит Джереми. - Моей молодости.

- Расскажи мне.

- Роза была...она была одной из помощниц моего отца. Она работала с ним бок о бок в его компании.

- Я так и знала! - вырывается у меня. - Я знала, что она не та, кем кажется.

- Да, но это даже не объясняет наших отношений, - Джереми вздыхает. - Это темные воспоминания, Лилли. И я не думал, что придется возвращаться к ним.

- Мне очень жаль, - говорю я. - Но я должна это знать.

- Да, - выдыхает Джереми. - Это началось, когда мне было двенадцать. Мой отец никогда не приводил никого из своих коллег в наш дом.      Время от времени он устраивал праздничный ужин, на котором все мы притворялись нормальной, счастливой семьей. Но кроме этого? Ничего. Каждый раз это был фарс. Отец и два старших брата были на одной стороне. Мы с мамой - на другой. В нашей семье произошел раскол. Это произошло ни в один день. Были выбраны стороны и заключены союзы. Конечно, как и в любом внутреннем конфликте, отношения были невнятными. Я смотрел на своих братьев, несмотря на их явное презрение ко мне. И всегда старался оправдать ожидания отца. Я рассказал тебе историю о пистолете. Даже несмотря на то, что это находилось на заднем плане и постоянно нависало над нами, портя любые отношения, которые у нас могли быть, я все еще хотел, чтобы он гордился. Но я был всего лишь мальчишком.      Я не знал более лучшего варианта. В любом случае. В двенадцать лет меня познакомили с Розой. Она пришла на праздничный ужин. Я четко помню это, потому что открытая привязанность, которую мой отец проявил к ней в тот вечер, показала мне, что у них был роман. Конечно, в двенадцать лет я даже не знал значения этого слова. Я просто знал, что мой отец общался с Розой, как должен был всегда общаться с мамой. Это заставило меня ненавидеть их еще больше. Моя мать была не особенно неблагожелательной. Я имею в виду, она застряла в ловушке своего брака и крепко связана с моим отцом. Но, думаю, что настоящая причина, по которой она осталась с ним...и причина, по которой она все еще была его женой в день своей смерти...состояла во мне. Она не могла просто оставить его. Оставить его означало бы оставить меня.      И она не могла просто взять меня с собой. Она уже потеряла одного сына. Помнишь? Мой близнец. Она не могла сдасться, какими бы суровыми ни были ее условия жизни. Итак, все мы встретились с Розой в первый раз в тот вечер на рождественском ужине. Мой отец брал ее с собой после работы. Они запирались вместе в его кабинете. Когда я спросил своих братьев, что они делают, они хихикнули и сказали мне: "работа". Теперь, оглядываясь назад, с возрастом, стало ясно, что происходило.      Но как это мог понять двенадцатилетний мальчик?      У меня были только подозрения. Я понятия не имел, что они занимаются сексом. Я понятия не имел, что они трахаются в постели, в которой я был зачат. Но однажды ночью я увидел их. Я застукал их, Лилли, когда шел за стаканом молока. Они трахались прямо у всех на обозрение, на полу кухни. Они не ожидали, что их кто-нибудь застанет. Это было поздно ночью.      Весь дом спал. Они думали, что они в безопасности или, может быть, им просто было все равно. В любом случае.      Я смотрел на них зачарованно с отвращением и любопытством, это отталкивало меня и интриговало одновременно. Ты не знаешь, каково это, когда твой отец занимается сексом, особенно когда это твоя первая живая встреча с этим актом.      Она останется с тобой на всю жизнь. Образы...я могу вспомнить изображения с кристальной ясностью, даже сейчас.