— Нет, нет, это не я, — поспешно пробормотала я. — Тут такое дело…

Я кратко, как пять минут назад Арине, рассказала о вторжении и опасливо покосилась на дверь: а вдруг в квартире действительно кто-то есть и сейчас слушает, как я тут договариваюсь с соседом?

— Так в милицию звони! — пропищал мужик.

— А вдруг там никого нет и у меня ничего не взяли? Не накажут ли меня в таком случае за ложный вызов? Вы не могли бы войти в квартиру со мной, чтобы проверить, не остался ли кто в там? Одна я боюсь.

— Небезопасно — одной, — покачал головой сосед.

— Осип, кто там? — послышался из глубины соседской квартиры женский голос, и мгновением позже из-за спины великана выглянула его жена. Женщина внешне оказалась полной противоположностью мужу: маленькой, худенькой, с мелкими и заостренными чертами лица, похожая на мышку-норушку, сходства с которой добавлял будто специально подобранный байковый халат тускло-серого цвета. Зато голос ее звучал зычно, как у командира на плацу.

— Соседка. Помощи попросила. Я, Свет, сейчас на минуточку… Не беспокойся.

Женщина открыла было рот, чтобы вывалить на меня ворох вопросов, но я вежливо ей улыбнулась:

— Я не задержу вашего мужа.

Осип, на какое-то время скрывшийся в своей квартире, уже появился с молотком в руках и кивнул:

— Пошли!

Он открыл дверь моей квартиры и, сунув голову в проем, крикнул:

— Эй! Есть кто живой?

«Или мертвый», — машинально добавила я и содрогнулась. Не хватало еще накаркать! Кошка, до этого сидевшая на моих руках смирно, вдруг вырвалась и, спрыгнув на пол, шмыгнула внутрь.

— Дуся! — закричала я испуганно, неосмотрительно бросаясь за ней следом.

— Спокойно, — отстранил меня сосед и смело вошел в квартиру. — Эй, я спрашиваю, есть ли тут кто?

С моего одобрения Осип прошел по всей квартире, заглянул в ванную и туалет, даже — в одежный шкаф, чтобы убедиться, что в нем никто не спрятался. Я шла за его широкой спиной, испуганная, но не настолько, чтобы не выискивать взглядом следы чужого присутствия. И не находила. Ничего не выдавало того, что в квартире побывал посторонний.

— Никого, — повернулся ко мне сосед.

— Да, я вижу, — пробормотала я.

— Может, просто забыла закрыть дверь?

— Может, — покорно согласилась я. Нет смысла уверять мужчину в том, что я отлично помню, что дверь запирала и что Дуся оставалась в квартире. — Скорее всего так и было! Спасибо вам! Неудобно, что побеспокоила…

— Да брось! — махнул ручищей мужчина. — Я ж это, по-соседски. Помочь. Правильно сделала, что сама не сунулась. А если бы кто-то тут прятался? Ну теперь можешь быть спокойна — все чисто. Главное, не забывай в следующий раз дверь запирать!

— Не забуду, — улыбнулась я. — После этого случая уж точно не забуду.

«И замки поменяю», — добавила я про себя.

Когда сосед ушел, я отправилась на поиски кошки и обнаружила ее сидящей на шкафу и взирающей на меня оттуда с видимым беспокойством в желтых глазах.

— Мяу, — пожаловалась она мне.

— Дусенька, я тебе верю. Кто здесь был?

— Мяу-у, — уже с другими интонациями, не жалобными, а несколько агрессивными ответила она.

Кошка многое могла бы рассказать, но, увы, на своем языке. Я вздохнула и поманила Дусю на кухню, желая компенсировать пережитый стресс банкой паштета. Кошка не заставила себя долго ждать, грациозно спрыгнула со шкафа вначале на компьютерный стол, потом — на пол и, подняв распушенный пятнистый хвост, прошествовала на кухню впереди меня.

Пока она расправлялась с угощением, я, вернувшись в комнату, обдумывала происшествие. В том, что кто-то побывал тут в мое отсутствие, сомнений не было: я заметила, что сумочка, которую я легкомысленно оставила на столе, вдруг оказалась в кресле. Не Дуся же ее туда перенесла!

Я схватила сумку и вытряхнула ее содержимое прямо в кресло. Вроде бы ничего не пропало: кошелек с наличностью, паспорт, косметичка присутствовали. Даже визитки и дисконтные карты оказались на месте. Компьютер и другая техника — на столе. Я выдвинула по очереди все ящики стола. Сложно было понять, копались в них или нет.

Исследование кухни и ванной тоже ничего не дало. Может, воришка соблазнился легко открываемым замком, но, увидев, что брать тут нечего, ушел? Но тогда почему не взял кошелек, ведь наличности в нем было тысячи три рублями, а еще бумажка в сто евро? Негусто, но все же…

Вот и начались мои неприятности. Что бы ни говорила Арина про то, что кошмары — это отражение уже пережитого, все же я оказалась права. Своим снам я доверяла. Иногда, когда мне нужно было принять важное решение или сделать выбор, формулировала вопрос перед тем, как ложиться спать, и в большинстве случаев через сны получала ответы.

Кроме кошмара, связанного с заброшенной фабрикой, был у меня еще один повторяющийся сон, ставший для меня дверью в другой мир. Правда, снился он мне часто в детстве, потом — все реже и реже, а за годы замужества не привиделся ни разу. Но помнила я его в деталях.

Я видела узкие улицы, напоминающие каменные желоба, ограниченные с двух сторон выстроившимися в сплошную стену старыми домами, возраст которых, возможно, исчислялся не одним веком. Улицы петляли и изгибались, вливались друг в друга, словно реки, то уводили вниз, то круто забирали вверх. Я бродила в этих лабиринтах в одиночестве, но не испытывала страха. С удивлением и удовольствием рассматривала аккуратные чистые балконы и выставленные на них горшки с яркими цветами. Жмурилась от яркого солнца, лучи которого высвечивали здания так, что казалось, будто стены верхних этажей выложены не из камня, а из слитков золота. Нижние же этажи были заняты маленькими магазинчиками. Из открытых окон доносилась эмоциональная речь — быстрая, певучая, звучавшая для меня как музыка. Я не понимала, о чем говорилось, но останавливалась, завороженная, чтобы послушать разговоры и насладиться звучанием незнакомого языка. Некоторые слова я запоминала и, проснувшись, шепотом повторяла их про себя, чтобы не забыть. Мне казалось, что во сне я изобретаю какой-то новый, чудесно-музыкальный язык. Как жаль, что в то время я еще не умела писать!

Помимо речи, из окон слышались незнакомые песни, исполняемые на том же неизвестном мне языке и совсем не похожие на те, что передавали по радио: без советского пафоса, тягучие, надрывные, прекрасные до слез.

Лабиринты улиц обрывались каждый раз залитой солнечном светом маленькой площадью. Начинающиеся на ней ступени вели к торжественному и величественному зданию, которое я по незнанию принимала за Дворец культуры. Это уже позже я догадалась, что видела во снах католическую церковь. Я останавливалась и, задрав голову, рассматривала высокие двери из темного дерева, красноватую каменную кладку и, главное, большие круглые часы. Я так стояла до тех пор, пока по ступеням ко мне не спускался пожилой человек, одетый в добротный светлый костюм. Присев перед мной на корточки, мужчина, которого я про себя звала «дедушкой», улыбался мне и протягивал руку раскрытой ладонью вверх. Я не знала этого человека — кто он и почему так благоволит мне, — но чувствовала к нему сильную симпатию. Смотрела в его темные, будто перезрелые сливы, глаза, и мне казалось, что я отражаюсь в них, будто в затемненном стекле. Не смущаясь, рассматривала его лицо — смуглую, будто пергаментную кожу, морщинки у глаз, в которых застывала улыбка, складки возле тонких и жестких губ, седые брови, густые и неряшливые, смешно похожие на усики майского жука, маленькое родимое пятно на левой скуле. Насмотревшись на этого человека, я вкладывала руку в его теплую ладонь. Мужчина легонько сжимал мои пальцы и что-то ласково говорил на том же незнакомом языке. Но в этот раз я понимала, что он приглашает меня пойти за ним. И я послушно начинала подниматься по ступеням.

Это была моя тайна — прогулки по незнакомому городу. Никому, даже матери, с которой привыкла делиться многим, я о них не рассказывала.

Однажды, когда мне было уже лет семь, я зашла в комнату, в которой отец слушал радио. «Бесаме… Бесаме мучо», — полилось вдруг из приемника. До того дня я ни разу не слышала эту известную песню, но она звучала будто из моих снов. То же музыкальное настроение, те же пронзительные слова на языке из моих снов. Замерев в дверях, я жадно слушала, не замечая, что по моим щекам катятся слезы. Я была одновременно и счастлива, и несчастна. Счастлива, потому что узнала, что этот прекрасный язык существует на самом деле. И в то же время расстроилась, поняв, что он знаком кому-то еще. Ведь в моих снах — моем счастливом мире — он был моей собственностью, секретом, который вдруг стал почти что публичным.

«Это испанский язык», — ответил тогда на мой вопрос отец. И принялся рассказывать про страну, которая, как оказалось, существовала не только в моих снах.

Мое желание выучить испанский язык родители исполнили с удовольствием: довольно быстро нашли мне специальные языковые курсы для детей. Так, с детства, я занялась языками, которые давались мне легко: вначале практически в совершенстве изучила испанский, потом — английский с немецким.


Поток воспоминаний прервал звонок в дверь. На пороге стояли Арина и незнакомый мне молодой человек.

— Это Савелий, — представила своего спутника подруга, пропустив слова приветствия и сделав вид, что не заметила мой недоуменный взгляд. Какой еще Савелий? Ее нового бойфренда, насколько мне помнилось, звали Потапом.

— Савелий — экстрасенс, — пояснила Арина, не дожидаясь моих вопросов.

Молодой человек доброжелательно улыбнулся и слегка поклонился.

Я с любопытством окинула взглядом неожиданного гостя. Почему-то мне думалось, что экстрасенс должен выглядеть по-другому. Немного загадочно или, наоборот, производить представление «человека с чудинкой», может быть, носить бороду и длинные волосы, завязанные в хвост, иметь демонический взгляд («ага, еще раздвоенный язык и рога», — съехидничала бы Арина, если бы прочитала мои мысли). Одним словом, он не должен был выглядеть так обыкновенно. На вид молодому человеку казалось лет тридцать, одет он был в обычную черную футболку, темно-синие джинсы классического кроя и летние «дырчатые» туфли светло-серого цвета. Чуть выше среднего роста, нормального сложения. Отросшие темно-русые волосы слегка растрепаны ветром, но такой легкий беспорядок на голове удивительно шел ему. Черты лица были приятными, мягкими (хотя я предпочитала более резкие линии), нос-пуговка, умные светло-карие глаза, гладко выбритый округлый подбородок. Обычный парень из обыденной жизни. Мне даже на какое-то мгновение подумалось, что Арина пошутила, представив его как экстрасенса.

— Ты не смотри так недоверчиво, скоро сама убедишься в способностях Савелия, — словно прочитала мои мысли подруга. Впрочем, почему «словно»? Мало ли, может быть, знакомство с ясновидящими и экстрасенсами не прошло даром, и Арина теперь умеет читать мысли?

Я смущенно улыбнулась и пригласила гостей пройти в комнату.

— Хотите выпить что-нибудь прохладительное? Жарко очень, — предложила я.

Арина с радостью попросила принести ей сок, Савелий же вежливо отказался и с любопытством огляделся.

Я отправилась на кухню, недоумевая, зачем Арина привела ко мне этого парня.

— Извини, я тебя не предупредила заранее, — раздалось за моей спиной в тот момент, когда я доставала из холодильника пакет с апельсиновым соком. От неожиданности я вздрогнула и резко оглянулась на подругу. Арина стояла в дверях, сложив руки на груди, и глядела на меня с высоты своего роста, как мне показалось, немного снисходительно.

— Но я хорошо представила, что бы ты ответила на мое предложение, и решила действовать на свой страх и риск.

— Ариш, к чему это все? Не понимаю! Ты же ведь знаешь, что мне совершенно неинтересны вещи, которыми увлекаешься ты, и я много раз просила тебя не навязывать их мне. Далее, как вторжение в мою квартиру соотносится с твоим желанием привести ко мне в гости, как ты выразилась, экстрасенса? Вот если бы ты пригласила милиционера или частного детектива, я бы еще поняла.

— Пусть он посмотрит твою квартиру… — начала Арина, а я, усмехнувшись, съязвила:

— А, понятно! Ты привела его в качестве покупателя? Так квартира не продается и не сдается!

— Аня! — рявкнула подруга.

И, спохватившись, выглянула в коридор, испугавшись того, что Савелий мог нас услышать.

— Сейчас вот ты споришь и возмущаешься, а потом меня, может, благодарить будешь, — добавила она уже куда миролюбивей. — Пусть Савелий сам скажет, что он тут почувствовал. Ты не знаешь, какими сильными способностями он обладает! Он может даже описать того человека, который проник в твою квартиру, и, возможно, сказать, с какой целью. Если, конечно, ты мешать не будешь.