Сара Маклейн - Распутник

Прорезь со щелчком открылась. Пенелопа улыбнулась появившимся в ней глазам.

Никакого признака узнавания.

— У меня есть пароль! — торжествующе объявила она.

Глаза не впечатлились.

— Элоа, — прошептала она, не зная, как это полагается делать.

Прорезь захлопнулась.

Она повернулась к карете и кинула нервный взгляд на кучера. Тот пожал плечами, словно отвечая: «Понятия не имею».

И когда Пенелопа уже почти сдалась, она услышала, как щелкает замок, скрежещет металл о металл... и массивная дверь отворилась.

Пенелопа не смогла сдержать возбуждения.

Человек, стоявший в двери, был огромным, с темной кожей, темными глазами и таким неподвижным лицом, что Пенелопа могла бы занервничать, если бы не чрезмерное возбуждение.

Он был в бриджах, темной рубашке, цвет которой она в этом тусклом свете определить не смогла, и без сюртука. Уже почти решив, что одет он неподобающе, Пенелопа торопливо напомнила себе, что вошла в игорный ад через таинственную дверь, назвав пароль, и предположила, что слишком мало разбирается в том, какая одежда должна здесь считаться подобающей.

Она помахала запиской, которую получила сегодня днем.

— Вы не хотите взглянуть на мое приглашение?

— Нет. — Он отошел в сторону, пропуская ее.

— О, — слегка разочарованно протянула Пенелопа, протискиваясь мимо него в небольшую прихожую. Он с грохотом захлопнул входную дверь и, не обращая больше на нее внимания, уселся на табурет, взял с полки книгу и погрузился в чтение.

Пенелопа поморгала, глядя на живописную картину. Очевидно, это человек образованный.

Она долго стояла неподвижно, не зная, что делать дальше. Он этого как будто не замечал.

Пенелопа кашлянула.

Он перевернул страницу.

Наконец она решилась:

— Может быть, вы соблаговолите сказать мне куда идти? Я что, должна простоять тут всю ночь? Если так, я бы принесла с собой свою книгу.

Вот тут он оторвался от книги, и Пенелопе доставило удовольствие увидеть, как его черные глаза слегка расширились, словно она сумела его удивить. Он ткнул пальцем в дальнюю сторону прихожей, где в темноте виднелась еще одна дверь. До сих пор Пенелопа ее не замечала.

Она направилась туда.

— Через нее можно попасть к бильярду?

Он внимательно посмотрел на нее, словно она была редким музейным образцом под стеклом.

— Помимо всего прочего — да.

Пенелопа улыбнулась:

— Превосходно.

Она открыла дверь, и из коридора хлынул ослепительный свет. Пенелопа оглянулась на странного человека, на чьей темной коже сейчас играли солнечные зайчики.

Он не ответил. Она ступила в ярко освещенный коридор и плотно закрыла за собой дверь, оставшись одна в этом новом месте. Коридор, широкий и длинный, тянулся в обоих направлениях, свечи, зажженные через каждые несколько футов, отбрасывали отблески на позолоченные поверхности, делая все вокруг светлым и теплым. Стены были обиты ярко-алым шелком и темно-красным бархатом. Пенелопа не удержалась и потрогала их, наслаждаясь тем, как подается под ладонью плюш.

Из одного конца коридора раздался взрыв женского смеха, и Пенелопа инстинктивно двинулась в ту сторону, не зная, что она там обнаружит, но чувствуя себя странным образом готовой ко всему, что произойдет дальше. Она мелкими шажками продвигалась вперед, ведя пальцами по стене, отмечая одну закрытую дверь за другой, и остановилась у первой же открытой. В комнате ничего не было, за исключением длинного стола. Пенелопа, не задумываясь, шагнула внутрь, чтобы как следует его рассмотреть.

Столешница, обтянутая зеленым сукном, была утоплена на несколько дюймов в глубь стола, на мягкой ткани размечены клетки, в которых белоснежной ниткой вышиты цифры. Пенелопа наклонилась над столом, пытаясь разобраться в скоплении таинственных комбинаций цифр, дробей и слов, провела обтянутым перчаткой пальцем по слову «шанс» и снова ощутила нахлынувшее возбуждение.

— Вы нашли и фу в кости.

Пенелопа испуганно ахнула, схватилась за горло и круто повернулась на голос. В дверном проеме стоял мистер Кросс с кривоватой улыбкой на красивом лице. Она оцепенела, поняв, что попалась.

— Простите. Я не знала, куда... никого не было... — Она осеклась, решив, что лучше молчать, чем лепетать что-то, как последняя идиотка.

Он засмеялся и шагнул внутрь.

— Не нужно никаких извинений. Теперь вы член клуба и можете ходить куда хотите.

— Но я приехала только ради игры в бильярд. С Майклом? — Она не хотела, чтобы это прозвучало вопросом, так получилось само собой.

Кросс покачал головой:

— Со мной.

Конечно, Майкл и не собирался провести с ней вечер, ему это неинтересно.

И тут же еще одна мысль. Он придет в ярость.

— Значит, приглашение от вас?

Кросс покачал головой:

— Оно от «Ангела».

Пенелопа задумалась над тайной, скрытой в этих словах. «Ангел».

Она получила доступ в один из самых легендарных клубов Лондона и на все приключения, какие это сулит. Она вспоминала возбуждение, возникшее, когда ей принесли приглашение на игру в бильярд, ощущение чуда, когда переступила через порог и оказалась в теплом, сияющем коридоре таинственного клуба. Восторг, охвативший ее, когда она смотрела на стремительно вращающееся колесо рулетки во время своего первого появления здесь.

Да только она рассчитывала, что сегодняшнее посещение будет с ним.

И ошиблась.

Она ему совершенно не нужна. Даже ради приключения.

Он напоминал ей об этом всякий раз, когда они изображали страстную любовь. Каждый раз, когда прикасался к ней, чтобы обеспечить ее участие в этом фарсе. Каждый раз, когда уходил из дома, вместо того чтобы провести ночь с ней. Каждый раз, когда выбирал месть вместо любви.

Пенелопа проглотила комок в горле.

Он не хочет подарить ей брак? Значит, она выбирает приключение.

В конце концов, она зашла слишком далеко, чтобы повернуть назад.

Посмотрев в спокойные серые глаза Кросса, Пенелопа глубоко вздохнула.

— Значит, бильярд. Намерены выполнить свое обещание?

Кросс улыбнулся и махнул рукой в сторону двери:

— Бильярдная вон там. — Сердце ее заколотилось. — Позвольте взять ваш плащ? Выглядите чудесно, — сказал он, когда черная шерсть сменилась оранжевым атласом — платьем, надетым для совершенно другого мужчины, того, кто его не увидит, а если и увидит, не обратит внимания на то, как она выглядит.

Но Пенелопа решительно выкинула это из головы и посмотрела в дружелюбные серые глаза Кросса. Улыбаясь, он протянул ей белую розу.

— Добро пожаловать на другую Сторону, — произнес он, когда Пенелопа взяла цветок. — Идемте?

Он показал на коридор. Пенелопа первой вышла из комнаты, но прежде, чем успела открыть дверь в бильярдную, услышала веселую болтовню. Радуясь, что лицо у нее скрыто, она обернулась и увидела, что в ее сторону спешат несколько женщин в таких же масках.

Проходя мимо, они опустили головы. Пенелопе стало любопытно. Это тоже аристократки из высшего общества? Женщины вроде нее в поисках приключений?

Их мужья тоже не обращают на них внимания?

Она покачала головой, очень уж неприятной показалась ей эта мысль, и тут одна из женщин остановилась и посмотрела прямо на Кросса. Ее голубые глаза блестели в прорезях розового домино.

— Кросс... — протянула она и подалась вперед, одаривая его превосходным видом на свою грудь. — Мне говорили, что вечерами вы иной раз очень одиноки.

У Пенелопы приоткрылся рот.

Кросс поднял бровь.

— Только не сегодня, милая.

Леди обернулась к Пенелопе, задержавшись взглядом на розе в ее руке.

— Первая ночь? Можете присоединиться к нам, если хотите.

Глаза Пенелопы округлились.

— Благодарю, но нет. — Она помолчала и добавила: — Хотя я... польщена.

Ей показалось, что это сказать необходимо.

Женщина запрокинула голову назад и расхохоталась громко и уверенно, и Пенелопа внезапно поняла, что вряд ли хоть раз в жизни слышала искренний смех от женщины, с которой ее не связывали родственные узы. Да что это за место такое?

— Бегите дальше, голубка моя, — улыбнувшись, произнес Кросс. — Вы, красотки, собираетесь посмотреть бой, верно?

Леди скорчила недовольную гримаску, и Пенелопа с трудом удержалась, чтобы не попытаться скопировать ее. Посмотришь на некоторых женщин, и кажется, что флирт — это очень просто.

— Собираемся. Я слышала, что Темпл сегодня в отличной форме. Может быть, после матча ему будет одиноко?

— Очень может быть. — Кросс произнес это так, что Пенелопе показалось, будто после матча Темпл непременно почувствует себя одиноким.

Леди в маске поднесла к губам пальчик.

— А может быть, Борну... — задумчиво протянула она.

Брови Пенелопы резко сошлись в одну линию.

Вот только не Борну.

Стоило представить себе эту женщину со своим мужем, и Пенелопе захотелось сорвать с нее маску и дать ей испытать на себе, что такое настоящий кулачный бой. Она уже открыла рот, чтобы сказать это, но тут вмешался Кросс, мгновенно сообразивший, что разговор принимает опасное направление.

— Сомневаюсь, что Борн сегодня вечером будет свободен, дорогуша. И советую поспешить, чтобы не пропустить начало.

Это словно подтолкнуло женщину.

— Проклятие! Я должна бежать. Увидимся в Пандемониуме?

Кросс кивнул:

— Этого я ни за что не пропущу.

Она торопливо пошла дальше. Пенелопа долго смотрела ей вслед, а затем обернулась к Кроссу.

— Что такое Пандемониум?

— Ничего особенного, не стоит забивать этим голову.

Он взялся за ручку двери в бильярдную. Пенелопа подумала, не настоять ли ей все-таки на ответе, — если другие женщины собираются там быть, она тоже хочет, хотя бы ради того, чтобы набраться храбрости и отвлечь распутницу.

Впрочем, сама она уже мало от нее отличается.

В конце концов, на ней тоже маска, она готова получить первый урок игры в бильярд.

— Черт возьми, тебе давно пора быть, тут! У меня нет времени дожидаться тебя и твоих дамочек. И какого черта мы должны играть на этой стороне? Чейз нам головы оторвет, если...

...Ее муж. Облокотился на бильярдный стол, в руках держит кий, выглядит очень, очень красивым.

И очень, очень взбешенным.

Он выпрямился во весь рост.

— Пенелопа?

Вот вам и маска.

— Я получила приглашение, — произнесла Пенелопа.

Он не обратил на это внимания.

— Сними сейчас же эту нелепую маску!

Кросс закрыл дверь. Пенелопа потянулась к домино, чувствуя, что снять маску перед мужем сложнее, чем раздеться догола перед всем парламентом. И все-таки она расправила плечи и маску сняла, глядя ему прямо в глаза.

— Меня пригласили, Майкл, — повторила она, слыша в собственном голосе оборонительные нотки.

— Это как? Кросс передал тебе приглашение, когда среди ночи провожал тебя домой? Что еще он тебе предложил?

— Борн, — произнес Кросс голосом, полным предостережения, и шагнул вперед.

Чтобы защитить ее. Но ей не нужна его защита! Она не сделала ничего плохого.

— Нет! — отрезала Пенелопа стальным тоном. — Лорд Борн совершенно точно знает, где и с кем я была на протяжении всего нашего короткого злополучного супружества.

Она шагнула к Майклу. Его оскорбление придало ей мужества.

— Дома, одна. А не здесь, где половина женского населения Лондона мечтает заполучить пароль, чтобы попасть в его постель.

Его глаза округлились.

— Буду очень благодарна, если ты уйдешь, Майкл, — добавила Пенелопа, бросая маску и розу на бильярдный стол. — Видишь ли, я хочу поучиться играть в бильярд и очень этого жду. А с тобой мне будет слишком сложно получить от этого удовольствие.

«Дорогой М.!

Хотелось бы мне набраться храбрости, прийти в твой клуб и объявить, что мы с тобой давние друзья, но, конечно, я для этого слишком труслива. Может, оно и к лучшему, потому что я не уверена, чего мне хочется больше — обнять тебя или избить хорошенько.

Без подписи.

Долби-Хаус, март 1827 года».

Письмо не отослано.

Она доводит его до исступления.

Куда-то исчезла милая, спокойная жена, какую он вроде бы получил, — шляпка, припорошившая снег, признание в прошлых кавалерах, случайная снежинка, растаявшая у нее на кончике носа, когда она ему улыбалась.

Место той женщины заняла амазонка, возникшая у него в клубе, в самом сердце лондонского дна. Она делала ставки в рулетку, хотя за ней наблюдал весь город, требовала обеспечить безопасность ее друзьям и репутацию ее сестрам, договаривалась об уроках игры в бильярд с одним из самых могущественных и опасных людей в городе.